«Мы растеряли традиции отечественного кинематографа»

Вице-премьер Ольга Голодец предложила превратить русскую культуру в «экспортный товар», для чего необходим отдельный бюджет. Тому, что чиновник самого высокого ранга призывает поставить заботу о культуре на первое место в ряду государственных приоритетов, — горячо аплодирую. Я не раз говорил, что главным министерством в стране должно быть Министерство культуры.

То, что госпожа Голодец акцентирует внимание в том числе и на театрах, — прекрасно: сегодня российский театр — возможно, самая живая и здоровая ветвь на дереве отечественной культуры. Я даже готов с некоторой натяжкой согласиться с термином «товар» применительно к культуре. Мне хочется вместе с Ольгой Голодец попытаться найти ответ на вопрос, который, собственно, и задала вице-премьер: почему культура перестала быть «экспортным товаром».

Может быть, нам нечего предложить? Вроде нет: в последние годы самые известные, самые авторитетные исполнители и творческие коллективы ничуть не утратили в глазах западного зрителя. Мариинка, Большой театр, имена вроде Анны Нетребко, ведущие музыканты и ансамбли — всё это по-прежнему «экспортный товар» высокого качества.

Про анимацию сказать не могу, не владею предметом. А про кино пару слов скажу. Тут, мало того что рынок уже давно сформирован, так еще и наше предложение, действительно, не блещет ни разнообразием, ни качеством. Мы растеряли традиции отечественного кинематографа. Между прочим, как раз в попытках создать «товар» — кино, конкурентоспособное по сравнению с Голливудом. Никому на Западе не интересны российские фильмы, снятые по американским лекалам. Мы отличались от всех, и тем были интересны — пусть даже своим наивным, на грани пропаганды социалистическим задором. Мы подстроились под Голливуд — и это уже, конечно, совсем не российская культура.

Возвращаясь к Мариинке. Этот и подобные ему бренды непоколебимы. Это фасад российской культуры, выдающиеся театры, имена, наша гордость. Но этим ведь дело не ограничивается. Есть много других, очень интересных коллективов, исполнителей, совершенно не известных зарубежной публике. К слову, сегодня на международных театральных фестивалях всё чаще получают награды региональные театры. И вот тут — да, тут помощь государства была бы очень кстати. Знакомить Запад с малоизвестными, новыми именами — задача непростая и неподъемная для частных продюсерских компаний: европейским и американским импресарио проще и надежнее привезти на гастроли условный Большой театр.

Не надо ограничивать самих себя. Не надо забывать, что кроме великой русской культуры XIX века существует и современная культура сегодняшней России. Есть молодые авторы, которые, возможно, будут для зарубежной публики не менее интересны, чем классики вроде Чехова или Достоевского, — стоит только познакомить с ними Запад.

У меня есть еще один вариант ответа на вопрос — почему культура перестала быть «экспортным товаром». В советское время культура, которую поддерживало государство, была частью официальной пропаганды. Пропаганда доказывала преимущество социалистического строя в сравнении с «загнивающим Западом». Сегодня такой необходимости нет. Россия сама живет по законам капитализма — как к этому ни относись.

Раньше перед государством стояла понятная задача (при крайне расплывчатой цели: «светлое будущее» — что это вообще?), и задача эта выражалась примерно так: показать всему миру, что «я другой такой страны не знаю, где так вольно дышит человек». Теперь же и цели окончательно растворились за пеленой неясного будущего, и задачи никто сформулировать не может.

Так, может быть, государству стоит задуматься: ради чего мы хотим наладить «культурный экспорт»? Какие ценности мы хотим предложить миру? Может, нам просто сконцентрироваться на идеале человека? Ведь всё современное искусство, вся культура — и сегодняшняя, и прошедших эпох — они именно об этом: о Человеке, которым каждому из нас хочется быть.