Крик души

Когда я смотрю на наших стариков, часто у меня сердце начинается сжиматься от беззвучной жалости. Мне становится стыдно за то, что мы не можем каждому блокаднику, ветерану, да и просто престарелому человеку обеспечить достойную жизнь. Мне становится стыдно за то, что большинству из них приходится экономить на продуктах, мне стыдно за то, что они носят одежду и обувь по пять-десять лет. Мне стыдно за то, что мы забываем про многих одиноких стариков, отписываясь типовыми поздравлениями на казённых открытках.

Мне стыдно, что многие из нас забыли о том, что мы все ОБЯЗАНЫ старикам своей жизнью и благополучием!

Мне нестерпимо больно от того, с каким равнодушием мы можем унизить человека, который пережил блокаду, обвинив его в краже из магазина. Да что там унизить – убить. Убить своим хамством, неуважением, подозрением.

Сердце Раузы Галимовой, блокадницы, смерть которой повлекла за собой череду дискуссий и имеет широкий резонанс в СМИ, не выдержало стыда и ужаса. Сердце уважаемого человека, пережившего ужасы Ленинградской Блокады, остановилось потому, что мы перестаём быть людьми.

Я не хочу разбираться в нормативных актах, инструкциях охранников, администраторов магазинов или полицейских. Я не буду копаться в правовых аспектах произошедшего, вопиющего случая.

То, что произошло в магазине Кронштадта, – это результат нашего вопиющего равнодушия и цинизма. Смерть блокадницы Раузы Галимовой стала результатом сердечной недостаточности. Нашей сердечной недостаточности.

Я хочу попросить прощения за всех нас.

Простите нас, дорогие наши блокадники, простите нас великодушно, дорогие наши старики!