Маалюля любит Путина

Первый день в Сирии.
Второй день в Сирии.
Третий день в Сирии.
Четвертый день в Сирии.

В четверг утром мы выехали из Дамаска в Маалюлю. Маалюля – это небольшой городок в 50 километрах от сирийской столицы. 1650 м над уровнем моря. Это чудное место знаменито тем, что здесь сохранился арамейский язык, причем, именно то его наречие, на котором говорил Господь наш Иисус Христос. Основное население Маалюли – христиане: православные и греко-католики. Но в последнее время растет число и мусульман, результатом чего стало строительство уже двух мечетей в этом древнем христианском городке. Православных христиан в Маалюлю привлекает прежде всего знаменитый девичий монастырь во имя святой первомученицы равноапостольной Феклы, где покоятся мощи ученицы Апостола Павла.

Мы не сразу решились на эту поездку. Нам говорили, что дорога на Маалюлю не вполне безопасна, совсем недавно вдоль дороги шли ожесточенные бои, и в некоторых местах дорога простреливается. Но настоятельница монастыря нас пригласила, заверив, что сейчас положение уже стабилизировалось, и мы получили благословение на поездку у митрополита Саввы. После этого не ехать было нельзя. Тем не менее, мы приняли и меры предосторожности, - наш переводчик доктор Дауд заказал машину с местными номерами. Немного прикрыв окна шторами, мы двинулись в путь.

Вдоль дороги слева и справа мы видели следы недавних боев: разрушенные дома, сгоревшие и покореженные машины. Это – пригород Дамаска Кабун, где шли ожесточенные бои. Дорога большей частью была безлюдной. Машины проносятся на большой скорости, тормозят только у контрольно-пропускных пунктов, которые охраняют солдаты и ополченцы. КПП укреплены надолбами, бетонными блоками, кое-где на дороге лежат шины, которые надо объезжать, а для этого снижать скорость. У некоторых зданий и на крышах из мешков с песком созданы участки для ведения огня. От нашего переводчика мы узнали, что канонада, которую мы слышали накануне вечером, - это операция против боевиков, в ходе которой было убито около 200 террористов.

Ехали мы довольно быстро. На каждом КПП к нам подходил человек с автоматом Калашникова, ему показывали бумагу из Патриархии и объясняли, что мы – русские. Это действовало как пароль. В ответ мы видели улыбку, жесты приветствия, и ехали дальше. Вообще сирийцы относятся к русским доброжелательно, в чем нам не раз доводилось убедиться. Не только ополченцы приветствовали нас, но и торговцы, и обычные люди на улицах. А пропуском нам служила охранная грамота от помощника Патриарха епископа Луки (Хури). На фирменном бланке Патриархии было написано несколько слов: «Приветствую и прошу оказать содействие русской делегации, прибывшей на интронизацию Святейшего Патриарха Антиохийского Иоанна». Только один раз в правительственном квартале, который охраняют не ополченцы, а люди в штатском, нас попросили проехать по параллельной улице. Во всех остальных случаях грамота и слово, что в машине русские, служили надежным основанием, чтобы нас пропустили и радостно поприветствовали.

Господь сохранил нас на опасном пути к христианской святыне. Меньше чем через час мы без приключений въехали в Маалюлю.

Название поселка в буквальном смысле означает «вход». Именно в эти горы бежала от преследователей ученица Апостола Павла равноапостольная Фекла. Здесь расступилась перед ней скала, здесь в пещере она нашла себе убежище. Здесь сейчас находится монастырь, в котором покоятся мощи святой Феклы.

Нас радушно встретила игуменья Пелагея, с которой Фонд Апостола Павла давно дружит. Усилиями Фонда в монастыре установлен памятник «Спас в силах» работы известного скульптора Александра Рукавишникова. Мы сразу же отправились к мощам святой Феклы. Часовня находится в той самой пещере, в которой укрывалась святая. Здесь бьет источник, из которого пила воду первомученица. С потолка капает вода, эти капли верующие зовут «слезами Феклы» и стараются набрать хотя бы несколько капель в ладони. Это не всегда удается сделать быстро, нужно терпение и смирение. Для молитвенного настроя. Рядом растет старое дерево, возраст которого с трудом поддается определению.

Внутри большой пещеры находится маленькая, где и устроена часовня, там – мощи святой. В углу костыли исцелившихся от болезней ног. А рядом с мощами нательные крестики и украшения – знаки благодарности исцелившихся святой Фекле. У ворот монастыря чуть позже мы увидели фото человека и два рентгеновских снимка, а наш добрый друг доктор Дауд перевел нам историю о том, как 6 лет назад исцелился проглотивший гвозди сапожник. Врачи ничем не могли ему помочь, были страшные рези в желудке, тогда он поехал к матушке Фекле, монахини дали ему маслица, он выпил и меньше чем через месяц боль прошла, а врачи с удивлением не нашли на рентгеновском снимке следов инородных тел. Два рентгеновских снимка – наглядное свидетельство чуда.

Монастырь расположен в пещерах. Кельи уже обустроены в удобные для жилья помещения, но во многих задняя стена оставлена в первозданном виде, чтобы монахини и паломники помнили, что живут в пещерах.

Настоятельница монастыря игуменья Пелагея (Сайяф) – личность примечательная, она известна не только в Антиохийской Церкви, но и в государстве. Она дружит с семьей президента Сирии Башара Асада, о чем свидетельствуют фотографии о пребывании четы Асадов в монастыре. Два года назад они гостили в монастыре, встречались с детьми из приюта, который содержит монастырь. Эти дети участвуют в богослужении, носят подсвечники и хоругви во время малого и великого входов на Литургии. Фамилия матушки Пелагеи в переводе с арабского означает «меч», и надо заметить ее характер вполне соответствует ее фамилии. Несмотря на опасность, она демонстрирует твердость как сталь клинка.

Мы приехали в Маалюлю накануне праздника Сретения Господня. Но Антиохийская Церковь живет по новоюлианскому календарю, они отпраздновали Сретение 13 дней назад. Поэтому вечером в монастыре была обычная вечерняя служба. Хотя правильнее все-таки сказать необычная. Нас благословили участвовать в богослужении, и в очередь с арабским возгласом в этом древнем монастыре разносилось по-русски «Господи, помилуй». И все это под аккомпанемент взрывов, - армейская артиллерия обстреливала позиции боевиков, которые находились, как мы позже узнали всего в восьми километрах от Маалюли. Я впервые участвовал в богослужении под гул артиллерийской канонады. Чувство незабываемое. Особенно, когда в момент чтения «Символа веры» грохотали разрывы. Во время службы несколько раз гас свет. В один из моментов, пока монахини зажигали свечи, Артем Польгов быстро достал свой мобильный телефон и стал подсвечивать им сестре, читавшей молитвы. Так для церковного делания сгодилось и это творение современной цивилизации.

После службы мы беседовали с матушкой и священником отцом Матфеем. Их рассказы напомнили нам, что война – это жестокая реальность сирийской жизни. Они рассказали о мученической кончине священника из селения Катана. Отец Фаддей Хаддад служил раньше в Маалюле, а минувшей весной был замучен бандитами. Они похитили его брата и потребовали выкуп в 5 млн лир. Это огромная сумма по сирийским меркам. Он сумел собрать только 3 млн, и с этими деньгами поехал к боевикам, видимо, рассчитывая на человеческое снисхождение. Увы, его расчет не оправдался. Бандиты забрали у него деньги, отобрали машину, а ему предложили отречься от Христа и принять ислам. Он отказался. Ему дали время подумать, предупредив, что его ждет жестокая смерть. Он проявил твердость. Его зверски замучили: отрезали сначала нос, затем уши, выкололи глаза, а потом с еще живого содрали кожу, а тело для устрашения подбросили к его дому. Что думал, что чувствовал этот святой мученик в эти дни и часы? Этого мы точно, наверное, не узнаем. Но мы знаем одно – Господь дал ему силы принять мученическую смерть за Христа... Через несколько дней армейские подразделения нашли этих бандитов, они были убиты в перестрелке, а брат священника был освобожден.

У Антиохийской Церкви во время этой войны появляются новые мученики, верующие сирийцы получают новых небесных заступников. А значит жива Церковь, ведь именно на крови мучеников стоит она.

Нам рассказали также про учительницу из селения под Дамаском. Ее взяли в плен боевики, хотели убить, думая, что она алавитка (алавиты – враг номер один для террористов, а враг номер два – мы, русские), но когда узнали, что она христианка не убили, но ограбили. Сейчас она нашла приют в монастыре.

Слышали мы и другие рассказы. Нам рассказывали, как позиции боевиков посыпали мукой с самолетов. Они в ужасе, как тараканы, выбегали из своих укрытий, думая, что армия применила химическое оружие, а солдаты уничтожали бандитов. Такая вот военная хитрость. Но на войне как на войне.

А утром после Литургии матушка Пелагея рассказала нам, что этой ночью в ее родную деревню пришли боевики и убили восьмерых ополченцев, напав на них неожиданно на блок-посту. Реальные будни войны. Потом армия выбила террористов.

Вчера много стреляли. Матушка с улыбкой рассказала также, что ей позвонили из соседнего монастыря, там тревожились все ли у нас в порядке, они слышали взрывы, у них над головами летели снаряды в нашу сторону, у них было впечатление, что стреляли как раз по Маалюле. Матушка вспомнила, кстати, что раньше была попытка со стороны боевиков захватить монастырь, но ополченцы открыли ответный огонь и вызвали подкрепление, бандиты бежали, когда увидели приближавшихся солдат. Вот почему была такая сильная канонада вечером и ночью.

Сегодня пятница, с утра выстроилась длинная очередь за хлебом. В Дамаске таких очередей мы не видели. Один раз мы видели очередь за хлебом, но это был хлеб для диабетиков. Снабжение сирийской столицы продовольствием, вопреки измышлениям налажено стабильно. Проблемы в Дамаске только с бензином, на всех заправках очереди. Проблемы возникают из-за того, что боевики регулярно взрывают нефтепроводы. Когда мы ехали в Маалюлю, проезжали мимо нефтехранилищ в селении Адра (в переводе с арабского это значит «Пречистая»). Нефтехранилище охраняется. Мы видели оборудованный боевой пункт с крупнокалиберными пулеметами, направленными в разные стороны.

А очередь за хлебом в Маалюле тоже оказалась искусственной. Здесь продавали свежайший хлеб из пекарни, поэтому многие хотели купить хлеба поскорее (хлеб в Сирии пекут, кстати, очень вкусный). Ближе к обеду, возвращаясь к монастырю, мы увидели, что очереди уже нет, а хлеб продается.

В пятницу после Литургии и завтрака мы отправились в пешее паломничество по окрестным святыням. Сначала мы прошли по той самой расселине в скале, которая разверзлась перед убегавшей от погони Феклы. Место очень живописное и если не помнить о том, что это – дорога к спасению чистой девушки от поругания, можно просто любоваться красотами этой дороги в скале. Выйдя наверх, мы направились к древнему монастырю Сергия и Вакха. Здесь много комфортабельных домов для паломников, на вершине горы шикарный отель. И все это пустует, поскольку идет война. Хозяин одного из домов, видимо, увидев редких путешественников, вышел к нам и затеял беседу. Он оказался человеком осведомленным в местной истории, показал нам ранее неизвестное даже не первый раз посещающим Маалюлю членам Фонда, место – древний пещерный город. Здесь на вершине горы с незапамятных времен жили и трудились люди. Вот пещера, где давили виноград и готовили вино. А вот пещера главы поселения: здесь и хозяйственные постройки, и «детская», и помещение для приемов. А вот следы храма. Мы сфотографировались на память с этим словоохотливым человеком у входа в его живописный пустующий дом, вход в который увит кустарником боярышника. Он, чувствуется, не хотел с нами расставаться.

Но мы торопились попасть в древний монастырь Сергия и Вакха. Монастырь этот расположен на вершине горы над Маалюлей, в нем сохранились древние стены IV века, что подтверждено радио-углеродным анализом кусков древесины ливанского кедра, и старинной формы жертвенники с поребриками, такой же формы как жертвенники ветхозаветных времен, приспособленные для удобства стекания крови жертвенных животных. Монастырь этот был православным, но теперь, увы, передан униатам. Иконы в храме старые, православные. Нас встретил старый священник, похожий скорее на православного батюшку, чем на католического патера, он провел нам экскурсию по храму обители, а в алтаре прочел молитву «Отче наш» на арамейском языке (здесь служат на языке Спасителя). Потом мы пропели молитву по-православному. Когда мы, посетив музей монастыря, уже прощались, появился священник помоложе, уже больше похожий на католика. На прощание они нам посоветовали участок дороги, ведущий от монастыря к Маалюле, пройти побыстрее, поскольку он может простреливаться. Слава Богу, мы дошли до городка без приключений.

После вечерней службы матушка Пелагея вручила нам подарки и сообщила, что завтра после Литургии крестный ход мы все-таки проведем не по ущелью Феклы, как планировалось, а внутри монастыря. Видать и впрямь положение вокруг монастыря не столь безопасно. Получив подарки от игуменьи, мы пошли готовиться к причастию.

А утром в субботу после утрени и литургии, за которой наша делегация приобщилась Святых Таин, состоялся крестный ход. Матушка нас попросила, чтобы мы пропели «Царица моя Преблагая». Напев этой молитвы ее как-то особенно тронул. Видимо еще и в связи с тем, что я ей рассказал историю посещения Ленинграда митрополитом Гор Ливанских Илией (Карамом). Когда после Литургии, заполнивший до отказа Никольский собор народ запел «Царица моя Преблагая», рассказывают, митрополит Илия заплакал.

Позавтракав после службы в последний раз в гостеприимном монастыре святой Феклы, мы отправились назад в Дамаск. Мы простились с насельницами девичьей обители. Игуменья Пелагея и иеромонах Матфей благословили нас в дорогу. Они оставались. Оставались на том месте, куда Господь их поставил. На святой земле Сирии, где идет война. Где убивают священнослужителей. Где разоряют и грабят храмы и монастыри. И мы понимали, что они будут стоять там до конца…

Слава Богу, без приключений мы доехали на той же машине с местными номерами до Дамаска, где пересели в другую машину, которая отвезла нас в аэропорт. Когда мы подъехали к аэропорту, нам показали район горы Кутлумун, где было скопление боевиков, которое бомбила армия. Это то место, которое находилось всего в восьми километрах от Маалюли. Вот почему так слышны были взрывы и почему волновались сестры из соседнего с нами монастыря.

В аэропорту мы встретились с женщиной из Черкасской области, которая летела с мужем-сирийцем на свою родину. Из Дамаска самолет летает только в Москву, на Киев рейсов нет. Она 13 лет живет в Сирии, муж – служащий аэропорта, что, кстати, ей позволяет не работать. Она говорит, что уровень жизни в военной Сирии все-таки выше, чем на мирной Украине. Хотя сирийская лира сильно упала с начала года по отношению к доллару, все можно купить. Но она не чувствует себя в безопасности. Поэтому без нужды не выходит из дома. Она слышала о многих случаях похищения людей. Но по ее оценке ситуация сейчас стабильнее, чем в прошлом году, она полагает, что началось улучшение положения.

Но самой запоминающейся была встреча с солдатами. Когда мы подъехали к аэропорту, то увидели большую группу солдат, вооруженных автоматами, пулеметами и гранатометами. Рядом с ними стояли сумки с их скарбом. Солдат куда-то переводили (как потом мы поняли из расписания рейсов, они летели в Латакию, видимо, их подразделение выводили из боев на отдых). Солдаты были разного возраста – от совсем молодых парней до седобородых мужчин. Руководитель нашей делегации неутомимая Валентина Алексеевна Ланцева не удержалась от вопроса: можем ли мы с ним сфотографироваться. Когда солдаты узнали, что мы – русские, их радости не было предела. Они не только с удовольствием с нами фотографировались, но начали скандировать «Русия – Сурия». Возник едва ли не стихийный митинг русско-сирийского братства. Такой был заключительный аккорд нашей примечательной поездки.

Кстати, солдаты чувствуют себя хозяевами положения. Они разгуливали по аэропорту, закуривали прямо в здании. Что ж, война есть война.

О том, что мы находимся в зоне боевых действий, нам не позволяли забывать и в аэропорту. Даже безобидная попытка сфотографировать кошку вызвала нарекание сотрудников охраны. Кстати, в аэропорту мы увидели примечательную картину: два сотрудника службы безопасности провели мимо нас человека со скрученными за спиной руками, видимо, захваченного боевика. А когда наш самолет вырулил на взлетную полосу, все бортовые огни были потушены, мы взлетали в кромешной темноте. Курс наш был, минуя Турцию, на Ирак, Иран, потом через Каспий на Москву…

Сирийцы чувствуют поддержку России, поэтому русское имя сегодня здесь в почете. Особенно имя нашего Президента Владимира Путина. Торговец в Маалюле спросил нас, нет ли у нас портрета Путина, он хотел повесить его у себя в лавке. Мне стало стыдно, что мы не ценим символы нашего государственного могущества и власти, как это делают те же сирийцы, - портрета Путина ни у кого не оказалось. Именно этот торговец произнес слова, вынесенные в заголовок: «Маалюля любит Путина!» И это приятно было услышать. Приятно было почувствовать, что ты – частица Великой России, которая постепенно поднимается и твердо заявляет о себе. Устами нашего Президента.

Мы не подарили сирийцу портрет Путина, но мы сделали другое. Одна из членов нашей делегации буквально в последний момент взяла с собой икону равноапостольного князя Владимира Крестителя – небесного покровителя нашего национального лидера. Мы передали игуменье Пелагее эту икону и попросили молиться за нашего Президента. Это было вечером в четверг, в первый день нашего приезда. А утром в пятницу мы увидели икону равноапостольного Владимира в алтаре на престоле. Там она оставалась и в субботу. Маалюля молилась за нашего Президента.

Святые равноапостольные Владимир и Фекла, молите Бога о нас, чтобы народы России и Сирии твердо стояли в православной вере, чтобы мы, наследники великих предков, были достойны того призвания, которое Господь возложил на нас.

Главный редактор Русской народной линии Анатолий Степанов