Почему Владимир Путин победит?

В середине двухтысячных годов единственными выразителями уличного протеста были коммунисты всевозможных толков. КПРФ и РКРП, анпиловцы и нацболы... «Стратегию-31» еще не разработали, «несогласные» не выходили на площади, Химкинский лес мирно рос, а Навальный состоял в партии «Яблоко». «Путин, уходи!», «Путина – на нары, рабочих – на Канары!», «Путин Бушу продал душу!» – скандировали участники тех шествий, заворачивая куда-нибудь на Дружинниковскую улицу. Отдыхавшая на террасе Киноцентра культурная публика снимала экзотическое шоу на мобильники... Им не могло даже присниться, что через пять-шесть лет они сами встанут на улице с плакатами и ленточками.

Будто по свистку, толпы людей, раньше не замеченных в политической активности, ринулись на улицу, требуя «честных выборов». Во-первых, непонятно, почему их так возмутили именно эти выборы? Прошлые, позапрошлые, поза-позапрошлые и вообще все выборы, начиная, как минимум, с 1993 года, были ничем не честнее. Во-вторых, если сейчас провести честные, прямо-таки кристальные парламентские выборы, думские места разделят между собой партия власти (как бы она ни называлась), КПРФ и Жириновский (как бы его партия ни называлась). «Хипстерам» и любимым ими политикам с невнятной ориентацией ничего не достанется, равно как националистам типа братьев Поткиных. Тогда зачем им честные выборы? И почему именно сейчас?

Впрочем, часть людей, вышедших на улицу, ничего конкретного не требует. Они рисуют на плакатах цветочки и зверюшек, пытаясь выразить глубинное недовольство общей ситуацией. Хотя цветочки рисовать совсем не обязательно. Имя главной проблемы России известно – коррупция. Почему бы участникам цепочек и автопробегов, вместо призыва к честным выборам (или столь же бессмысленных цветочков), не написать на плакатиках что-нибудь антикоррупционное?

Похоже, цели для участников протеста формулирует кто-то другой. Тот, кто не особенно вдается в детали конкретной ситуации. Тот, кто не заинтересован не то что в решении, но и в поиске реальных проблем российского общества. Потому что он реализует проработанный сценарий, в котором о коррупции ничего не написано.

Почему в сценарии не написано про коррупцию, а написано именно про выборы – вопрос номер два, и сейчас заниматься им не стоит. Тем более, всегда можно сказать: мы требуем устранить Путина и его режим, потому что именно Путин – или любой другой руководитель России – означает коррупцию и непотизм, социальное расслоение и культурную деградацию. Он не гарант суверенитета, а символ его утраты. Он продал глобальной правящей элите не только душу, но и Родину.

Но за последние годы кое-что произошло.

На самом деле «кое-что» произошло еще в 1989 году, когда президент Румынии Николай Чаушеску и его жена были расстреляны без суда и следствия, а их трупы долго показывали в программах новостей. Чаушеску, «борца с советским гегемонизмом», когда-то принимали в Букингемском дворце. Похоже, он поверил, что является «суверенным правителем суверенной страны». Заставил народ отдавать чуть ли не весь национальный доход зарубежным друзьям на погашение сделанных им долгов. А когда долг был выплачен и Чаушеску приготовился наслаждаться суверенитетом... он неожиданно превратился в неприглядный эпизод вечерней хроники.

Незачем было ждать ни смерти Милошевича, ни казни Хусейна, ни тем более убийства Каддафи. Послание четкое: что бы ни воображали о себе «диктаторы» разных отсталых стран на окраинах цивилизованного мира, им никогда не войти в глобальную элиту. Потом была длинная пауза.

Оставим Милошевича, Хусейна, Шеварднадзе и им подобных. Вряд ли они всерьез грезили о принадлежности к глобальной элите. И, конечно, не было иллюзий у муллы Омара или президента Судана аль-Башира. Иллюзии о собственной неприкосновенности были у Каддафи и Мубарака. Разве не приглашали их на международные конференции наравне с лидерами мировых держав? Разве не сидели они за одним столом с президентом США? Разве не были на приемах у королевы Великобритании?

Иллюзии закончились в 2011 году, когда посыпались стабильные арабские режимы. И совсем ничего не осталось от них, когда труп Каддафи был выставлен на всеобщее обозрение (как ранее – трупы Елены и Николая Чаушеску). Парень, которого принимали в Елисейском дворце, который разбивал свою палатку в Тайницком саду Кремля, оказался в холодильнике торгового центра.

Продажа души символическому Бушу оказалась невыгодной сделкой. Дьявол, как обычно, в конечном итоге ломает свою игрушку. С этого момента единственной страховкой против холодильника для любого руководителя России становится сохранение ее суверенитета.

Украина, Белоруссия, Ливия или Египет могут не бояться потерять суверенитет. Нельзя потерять то, чего у тебя нет. Как бы яростно ни сопротивлялся Каддафи, он был обречен на поражение. Милошевич предпочел сразу сдаться, что, впрочем, ему ничем не помогло. Как бы напыщенно это не звучало, Владимир Путин сейчас – человек, для которого сохранение суверенитета России является жизненно важным личным интересом. И это не его психологическая особенность, а суровая геополитическая реальность.

Суверенитет – не только ракеты. Это наука и промышленность, образование и культура. Не может обладать суверенитетом страна с нищим и безграмотным населением, разрушенной промышленностью, страна, разъеденная коррупцией. Такая и ракеты рано или поздно продаст – или так отдаст, по глупости.

Основа суверенитета России заложена не нынешними руководителями, которые лишь унаследовали от СССР возможность независимого поведения. Другое дело, что эту возможность они долго швыряли под ноги своим «партнерам по диалогу». Ведь они были искренне уверены, что с ними ведут диалог на равных. Одни представители глобальной элиты – с другими.

Теперь эта иллюзия развеялась. У народа России и правящего режима, воплощенного в личности Владимира Путина (который не является ни кровавым тираном, ни Богом данным вождем) есть общая цель: сохранение суверенитета. Он нужен нам по разным причинам, но одинаково сильно. А тот, кто защищает суверенитет своей страны, всегда побеждает.

Анастасия Митрофанова, доктор политических наук, профессор, специально для «Русской народной линии»