Спасение храма
Считается, что Север наш землёй обилен, а народу мало, даже цифры какие-то странные называют, сколько-то процентов от одной души человека на квадратный километр. Но у Бога каждый человек ценен, каждый народ, независимо от его численности. И если посчитать, сколько народностей живёт в нашей северной «пустыне», то картина сразу меняется: богат Север не только территориями, но и людьми.
Взять, например, коми-ижемцев, которые живут на границе с тундрой. Их там всего 12-13 тысяч, но без них невозможно представить Республику Коми, а без Коми - наш Север. И самые приятные впечатления от поездки в Ижму у меня остались прежде всего от самих ижемцев - людей очень скромных, трудолюбивых и не избалованных «цивилизацией». Да и не рвутся они в эту цивилизацию, как я заметил. Как и в прошлые века, живут натуральным хозяйством, занимаются охотой, рыболовством, оленеводством, держат лошадей. Конечно, и телевизоры в каждой семье есть, и компьютеры с Интернетом, и машины. Но всё-таки держатся и старого, глубинного.
О том, как сформировался этот народ, который некоторыми учёными-этнографами признаётся отдельным этносом, о его самобытной культуре и современных проблемах я побеседовал с председателем Совета межрегионального общественного движения «Изьватас» Николаем Рочевым. Но разговор неожиданно начался с общих знакомых.
Николай Рочев в лыжном путешествии по Карскому морю
Дело в том, что Николай - альпинист, восходил на самые высокие «семитысячники» Памира, со своим напарником Сергеем Семяшкиным занимается арктическими экспедициями. И был у него ещё один друг, Михаил Ерёмкин, о жизни и трагической гибели которого мы писали («Человек Севера», № 648, ноябрь 2011 г.). Николай рассказал, как Михаил по его приглашению приезжал в Ижму, чтобы поработать на консервации старинного Преображенского храма, который является не просто памятником архитектуры и градостроительства Республики Коми, а главной святыней Ижемского района.
- Мы с Мишей подружились в начале 80-х годов, когда я ещё в Сыктывкарском пединституте учился, - вспоминает Николай Васильевич. - На первом курсе у нас был кружок по туризму, и Миша несколько занятий провёл. Через несколько лет встретились на Приполярном Урале, там под его руководством ходил в горные лыжные походы. Когда покрытие купола Преображенского храма полностью сорвало ветром, за его ремонт никто не брался. Очень опасно было наверху даже находиться, не то что работать. А крышу с куполом требовалось срочно перекрыть, чтобы остановить разрушение храма. Я тогда работал в районной администрации, и мы обратились к местным предпринимателям, что надо спасать святыню. Откликнулся Иван Артеев: привёз фанеру, рубероид. Для работы я пригласил своих друзей - туристов Мишку Ерёмкина с Сашей Семяшкиным из Сыктывкара. Они в то время подрабатывали промышленным альпинизмом. Саша местный - родом из Щельяюра, во время ремонта жил у родственников, а Миша у меня.
И вот они вдвоём весь купол закрыли рубероидом где-то за две недели. На верхотуре на верёвках висели в холодную погоду. И какие-то смешные деньги, помню, мы им тогда заплатили, извинились, что больше нет. Но они, наоборот, были довольны, что удалось поучаствовать в таком святом деле.
Широко расселились
Храм Преображения Господня в Ижме (современный вид)
Надо сказать, благодаря Николаю Васильевичу была сохранена жизнь ещё нескольким старинным храмам Ижемского района - в ту пору, когда он был заместителем главы района. Продолжает помогать православной общине и сейчас, будучи председателем «Изьватас». И возможности для этого есть, поскольку с этим общественным движением вынуждены считаться и крупнейшие нефтегазовые компании, и лесозаготовители, и другие организации и предприятия, чья деятельность связана с местами проживания коми-ижемцев.
- А это не только Ижемский район, - говорит Рочев. - Ижемцев много в сёлах Печорского, Сосногорского, Усинского и Интинского районов. Есть поселения ижемцев в Ненецком, Ямало-Ненецком и Ханты-Мансийском автономных округах. Наших людей можно встретить и в Сибири, по побережью Ледовитого океана вплоть до Таймыра, и в европейской части - в Архангельской и Мурманской областях.
- Широко расселились, - удивляюсь.
- Так ведь наши люди - единственные, кто из коми народа занимается оленеводством. А кто такой оленевод? Фактически путешественник-землепроходец. К началу ХХ века, по официальным данным, численность оленьих стад у коми-ижемцев составляла более 300 тысяч голов. Каждый хозяин имел от 500 до 1000 оленей. Увеличение поголовья вынуждало искать новые пастбища, ещё бывало, что уходили от эпидемий, которые поражали оленей. Так вот и расселялись по Северу.
- А откуда пошли коми-ижемцы?
- Этническая группа формироваться начала с конца XVI века в бассейне рек Ижма и Средняя Печора на стыке трёх культур, трёх языков, трёх народов - на границе старожильческого русского населения Усть-Цильмы (это новгородцы и архангелогородцы), лесных ненцев и коми (удорачей и вымичей). Ещё на берегах Ижмы жил народ печера, который упоминается в новгородских летописях с XII века. После появления ижемцев их следы теряются. Куда подевались, непонятно. Скорее всего, тоже влились в коми-ижемцев.
Тут дело не в том, сколько процентов русской, ненецкой или коми крови в жилах людей. Что объединяет людей? Религия и культура, которая зависит от образа жизни. От коми мы отличаемся тем, что занимаемся оленеводством, а от ненцев - тем, что не перестали быть оседлыми, сельскими жителями. Такая вот особенность. Говоря современным языком, в оленеводство наши предки внедрили бригадно-вахтовый метод: летом стада перегоняли на побережье Карского моря, а на зиму возвращались с ними обратно к своим сёлам. Ещё, в отличие от ненцев, коми оленеводы активно занимались торговлей. Причём торговали не только на Европейском Севере и в Зауралье. В XIX веке их магазины были в Питере, Москве, Лондоне и Париже. В основном ставку делали на замшу. В ту пору это был очень дорогой и модный материал, из которого изготовлялось всё что угодно: и одежда, и обувь, и женские аксессуары. В одной только Ижме работали четыре замшевых завода.
Ижемские оленеводы были самыми богатыми людьми на Севере, а некоторые - даже купцами первой гильдии, и они заботились о своём народе. Строили школы, величественные храмы, которым мог позавидовать любой большой город. И я не знаю, почему сейчас мы ходим с протянутой рукой и почему оленеводство и другие традиционные для нас отрасли хозяйства стали убыточными.
Началось это после революции, когда в 20-х годах здесь началась национализация. В тундре были созданы «туземные советы», куда коми-ижемцев не пускали как «классовых врагов». Пастбища у них отобрали. С острова Колгуев ижемцев изгнали. Замшевые заводы прекратили свою работу. И до сих пор оленьи шкуры сжигаются - выгоднее покупать кожу в Турции и Китае.
Земля и вера
Новый Успенский храм в Ижме, построенный иеромонахом Германом (Юрченко)
- Вы надеетесь возродить то, что было до революции?
- Это уж вряд ли получится. Дай Бог сохранить то, что имеем сейчас. С момента своего учреждения в 90-м году наша организация «Изьватас» пытается объединить коми-ижемцев, восстановить культурные и родственные связи, которые были утеряны в годы советской власти, сохранить своё хозяйство, язык и культуру. Вот основные задачи. Считаю, что за последние годы культурные связи у нас восстановлены. В том числе благодаря возобновлению старинного праздника Луд, на который коми-ижемцы съезжаются в Ижму со всей России.
В последнее время мы несколько поменяли свои приоритеты. Если раньше делали упор на сохранение языка и культуры, то сейчас встал остро вопрос о сохранении окружающей среды. Выше нас, в верховьях Ижмы, стоят два больших промышленных города - Сосногорск и Ухта. И воду в Ижме пить нельзя, купаться - тоже. Рыбаки в сетях вместо рыбы поднимают иногда сгустки нефти. Река Печора также загажена. На нефтяных месторождениях в Усинском районе постоянно экологические катастрофы происходят, по Усе всё это сливается в Печору и плывёт по нашему району. Бывает, что иной год косяки сёмги, нельмы или сига не заходят в Печору на нерест. Покрутятся-покрутятся у самого устья и уходят в Скандинавию или в другие реки.
Ещё когда проводили ядерные взрывы на Новой Земле, то все ядерные осадки выпадали на севере Коми и в Ненецком округе, заражая нашу территорию, потому что время взрывов выбиралось при северном ветре, чтобы, не дай Бог, на Америку ничего не попало. С Плесецка при запуске ракет ступени тоже падают на нас. Со всех сторон... А нам здесь жить, мы должны сохранить свою землю для детей и внуков. Деваться нам некуда.
- А дети-то будут здесь жить, не уедут в города?
- Ещё в 2010 году мы поставили себе в числе главных задач работу с молодёжью. Собрали конференцию в сельском клубе в Мохче. Со всех регионов приехали представители молодёжи, рассказали о своих проблемах. Два года мы готовились к тому, чтобы собраться здесь, в Ижме, в палаточном лагере. А в прошлом году перед Лудом провели молодёжный летний лагерь. Приехало три десятка молодёжных лидеров со всей республики, из других регионов. Устроили мозговой штурм, предлагались самые разные варианты решения проблем. Чем удержать молодёжь? Работа - это понятно. Но должен быть и досуг. И вот здесь большую роль может сыграть спорт. Поэтому в наш летний лагерь мы пригласили прославленных земляков - олимпийских чемпионов Василия Рочева и Раису Сметанину. Они много чего подсказали.
- Из-за того что активность коми-ижемцев возросла, ходят слухи о вашем самоопределении. Насколько они верны?
- Это выдумки. Начиная с 2002 года в списке народов российских мы отмечены отдельной строкой как этническая группа коми народа - так и есть, и мы не отделяем себя от коми. Для нас самоопределение - это получение статуса коренного малочисленного народа, и это главное, чего мы добиваемся. Этот статус позволит претендовать на сохранение своей культуры, своего языка и получать на это помощь со стороны государства. Мы ведь даже сами собой управлять не можем. У нас засланное руководство района, которое не знает ни положения дел, ни истории, ни менталитета людей, ни как с местным населением надо разговаривать. Какие-то важные вопросы решаются авторитарно, без совета с людьми.
- Тем не менее я слышал, что компания «ЛУКОЙЛ» именно с вашей организацией «Изьватас» заключает договора на проведение работ в Ижемском районе.
- Не совсем так. Недавно я ездил в Усинск, где мы с «ЛУКОЙЛ-Коми» подписали соглашение, в котором прописано, что все работы, которые они будут проводить на территории Ижемского района, должны согласовывать с нами. И там акцент на экологию - чтобы прекратить такую практику, когда нефтяные разливы просто засыпают землёй, пряча от глаз. Нет, они обязаны полностью очистить территорию от загрязнения. Ещё мы договорились, чтобы «ЛУКОЙЛ» оплачивал обучение наших ребят в вузах страны по необходимым для района специальностям.
- Какие это специальности?
- Району нужен зоотехник, хотя бы один. Нужны технологи по сельскому хозяйству и по строительству, свои толковые юристы. В этом году больше 20 ребят из района уже поступили в вузы.
Ещё нефтяники помогают в реставрации Преображенского храма в Ижме, выделили 300 тысяч рублей и обещают ещё 450 тысяч. Эти деньги пойдут на восстановление купола, который сейчас накренился. Храм очень большой, средств требуется много. Также они выделили средства на восстановление церкви Кирика и Иулитты в Щельяюре. Сохранить землю и веру людей - вот главное, на чём может строиться и всё остальное.
Трёхярусная колокольня в дереввне Мошьюга
- А как с другими храмами в районе?
- В Сизябске Благовещенский собор люди сами сохранили, собрали деньги и ещё поставили звонницу, ограду железную. А в Мошъюге деревянные храмы будут восстанавливаться. В этом селе есть уникальная трёхъярусная колокольня, которой больше 130 лет. Местные мастера возвели её из лиственницы без единого гвоздя. За время, пока стоит, трижды загоралась от молнии, и каждый раз сельчане её спасали, тушили пожар. В советское время она наклонилась и стала похожа на Пизанскую башню. В 2006 году в администрации района решили её выправить. Мы привезли несколько мощных домкратов, местные жители работали там почти целый месяц. Под фундамент блоки бетонные подставили. И сейчас любо-дорого посмотреть, стоит как свеча.
Восстанавливается старинный храм и на моей родине, в селе Гам. О нём мне рассказывали дед с бабушкой, глубоко верующие люди. Жили они зажиточно, и в 30-е годы их раскулачили - с детьми, которых было больше десяти, выгнали на улицу из их двухэтажного дома. И вот интересный факт. Когда в 37-м году арестовали и повели на расстрел последнего священника гамской церкви отца Палладия Попова, сейчас причисленного к лику святых, он наказал своей жене, чтобы она пустила в священнический дом жить семью дедушки. Так что отец мой и многочисленные дядьки и тёти выросли в этом доме. Там и я родился. От отца Палладия осталось много икон. На чердаке лежала церковная утварь. С 2008 года, когда младший брат последним перебрался в собственное жильё, священнический дом стоит пустой.
- Ещё какая-нибудь память о святом вашей земли осталась?
- Есть почитаемое место, где отца Палладия расстреляли, - недалеко от Ижмы, на берегу реки Куча. Мы собираемся там установить часовню. Говорят, что человек он был хороший, не только молился, но и лечил людей, был врачом. Народ его очень уважал.
Такие люди освящают нашу землю, которая, как известно, не стоит без праведника. Память о них даёт силы жить и надежду, что не запустеет наш Север.
