Соловки, или Крайсветный остров, как называли этот архипелаг островов с запасами пресной воды посреди Белого моря, - хранитель истории России в переломные её эпохи. История страны в судьбах узников Соловецких лагерей XX века дала название одноименной конференции, которая состоялась в июле на Соловках по инициативе священства Спасо-Преображенского Соловецкого мужского монастыря, сотрудников Соловецкого музея СЛОН (Соловецкий лагерь особого назначения) и Товарищества северного мореходства. Участниками и гостями двухдневной встречи стали представители всех регионов и республик России, а также - Франции и Швейцарии. Да не покажется странным, но конференция была посвящена Анне Алексеевне Сошиной - рядовой сотруднице Соловецкого музея, много потрудившейся над архивами и созданием исторической памяти о заключенных многочисленных соловецких лагерей. Тихая, скромная, беззаветно служившая своему делу, Анна Алексеевна в прошлом году завершила свой земной путь и упокоилась на местном кладбище. Благодарную память о ней пришли почтить к ее могиле участники конференции, среди которых было немало потомков тех, кто был замучен и расстрелян на Соловках, но чьи имена восстали из забвения трудами Анны Алексеевны Сошиной. Напомним, неофициально лагерь был открыт в 1920 году и просуществовал до 1939-го.
Два дня, десять докладов, тяжелая тишина аудитории в переполненном зале и плохо скрываемые слезы. Темы докладчиков не оставляли шанса для формализма. Всё было пропущено через сердце, всё переворачивало душу и преображало её. Вот неполный перечень докладов: «Русская Церковь в горниле большевистского террора» (иерей Александр Мазырин), «За что священников ссылали на Соловки» (Анна Яковлева), «Георгий Михайлович Осоргин» (Ольга Бочкарёва и Георгий Осоргин - внук Г.М.Осоргина), «Созерко Артагонович Мальсагов» (Мариам Яндиева - внучка С.Мальсагова), «Семья священномученика Николая Пискановского: как они боролись с безбожной властью» (Всеволод Волков - сын узника лагеря и писателя Олега Волкова), «Соловецкие узники и московские полигоны НКВД» (Лидия Головкова), «Побег в воспоминаниях Соловецких заключенных - нравственный и религиозный аспекты» (иерей Вячеслав Умнягин), «Д.С.Лихачёв - свидетель и летописец истории Соловков» (Олег Панченко).
Каждый из докладов открывал новые страницы в истории СЛОНа, который затем был переименован в УСЛОН, а вскоре и вовсе в Исправительно-трудовой лагерь (ИТЛ). Насмешкой и издевкой звучал девиз лагеря - «Советская власть не наказывает, а исправляет», - исправляла «соловецкая власть» до смерти, а выживших и перенесших пытки ада на Соловках могла и расстрелять после 10 лет выносливости. Но одно дело, когда ты узнаешь о таком из музейных документов или книг, и совсем иное, когда об этом рассказывают родные, родственники соловецких узников. А их было немало среди участников июльской конференции. Они привезли не только свои доклады, но рассказали о переживаниях от воспоминаний домашних, своих родителей о хранившихся в семьях фотокарточках, о фамильных реликвиях в виде тайно переданных писем, нательных крестиков, поветшавших вырезках статей из иностранных газет. Более того, они привезли с собой своих детей - правнуков тех заключенных.
Представьте, на конференции присутствовали представители трех кланов семей бывших узников СЛОНа! Из Франции прибыли внуки и правнуки Георгия Михайловича Осоргина - офицера Царской армии, штаб-ротмистра лейб-гвардии кавалерийского Волынского полка. Полный тезка своего деда, Георгий Осоргин вместе с сотрудником музея Ольгой Бочкарёвой подготовил презентацию о своей большой дворянской родне, из которой вышел его дед Георгий Осоргин - будущий мученик Соловков. В этой семье было тринадцать детей, они жили в имении Сергиевском Калужской области и были высоко почитаемы крестьянами окрестных сел. Офицер Георгий Михайлович Осоргин оставил о себе добрую память среди заключенных лагеря, десяткам из которых он буквально спас жизнь, помог не умереть от голода, болезни, работ на лесоповале. Знаменитому мученику Соловков - священнику Петру Звереву, о котором даже охрана лагеря плакала, провожая его на остров Анзер фактически умирать, Георгий Осоргин повез, рискуя жизнью, святые дары на скорую кончину, чтобы батюшка мог причаститься.
В семье Осоргиных свято соблюдался кодекс чести, усвоенный и Георгием Михайловичем. Так, на допросах он честно отвечал, что не приветствует советскую власть, не отрицал своего участия в попытке освобождения царской семьи. Он добивался у лагерного начальства посещения храма православными заключенными и добился этого. Ольга Бочкарёва в своем выступлении предположила, что Георгий Михайлович не до конца мог оценить обстановку, позволяя себе столь смелое поведение. Однако прозвучало и иное мнение: Осоргин именно понимал, чем рискует, но не мог поступиться честью. Показывая на большом экране фотографии счастливой семьи, которая могла бы составить славу России, а вынуждена была эмигрировать во Францию, его внук Георгий Осоргин рассказал на конференции и том, как дорога память о деде среди его потомков. Зал горячо приветствовал аплодисментами прибывших на конференцию из Парижа внуков расстрелянного в 1929 году на Соловках Георгия Михайловича Осоргина - Александру, Георгия и Сергея, а также его правнуков - Пьера и Александру.
Потомки известного узника Соловков - Олега Волкова, писателя, оставившего одним из первых книгу своих воспоминаний «Погружение во тьму», также прибыли большой семьей из Москвы и Женевы. Кстати Всеволод Олегович и родные брат и сестра Осоргины Георгий и Александра - родственники по линии своей бабушки А.Голицыной. Напомним, Олег Волков пять раз был арестован, в лагерях и ссылках провел с перерывами 27 лет, о чем и написал в своей книге. Сын Олега Васильевича - Всеволод Олегович Волков - доктор экономических наук, профессор посвятил свое выступление семье православного священника Николая Пискановского, которую хорошо знал с детства. Роль о. Николая неоценима в удержании православной церкви на Украине от раскола в 20-е годы XX века. Отец Николай был помощником епископа Макария (Кармазина). Владыка Макарий организовал неподконтрольную органам связь между епископатом украинской Церкви, тайно рукополагал епископов, верных патриарху Тихону, и поддерживал создание объединений духовенства и мирян, независимых от власти в эпоху обновленчества. Отец Николай обеспечивал безопасную связь внутри церкви, объезжал при необходимости различные епархии, организовывал доставку подписанных епископами Украины актов на подпись митрополиту Сергию (Страгородскому).
Свое выступление Всеволод Волков также сопровождал хронологией фотографий на большом экране. Особое внимание докладчик уделил взаимоотношению внутри этой крепкой православной семьи, сумевшей сохранить запас веры и надежды в самые тяжелые времена. Одна из дочерей о.Николая Ксения была беззаветно предана своему отцу, она не знала устали в своих скитаниях, следуя за ним, выполняя все его просьбы относительно дел Церкви. Узнав об очередном аресте отца, мчалась из Одессы в Карелию. Семья Пискановских была дружна с семьей Волковых, оттого и сведения о ней в изложении Всеволода Олеговича носили характер воспоминаний, а не сухой информации ученого. Отец Николай (Пискановский) был причислен к лику святых Русской Зарубежной Церковью в 1981 году. О духовном мученическом подвиге о. Николая на Соловках писал и Дмитрий Сергеевич Лихачев в своих воспоминаниях. Всеволод Олегович использовал в докладе материалы собственной книги о семье Пискановских «От священства я не отрекусь». Эта строчка из лагерного письма о. Николая стала заголовком книги. На конференцию вместе с Всеволодом Олеговичем Волковым на Соловки в июле приехала из Швейцарии семья его дочери в полном составе - муж и три их дочки - правнучки Олега Волкова. Одна из них, Катя, делилась с дедом своими переживаниями: болью отзывались в нежном девичьем сердце рассказы о тяготах и муках заключенных Соловецких лагерей. Тем более участники конференции имели возможность побывать и на острове Заяцком, куда ссылали провинившихся женщин-узниц, и на Секирной горе, - специальном карцере - которая стала последним этапом мук и пыток для узников лагеря.
На Соловках страдали узники разных вероисповеданий. Большая делегация прибыла на конференцию из Ингушетии. Мариам Яндиева - внучка лагерного заключенного, одного из немногих, кому удалось бежать с Соловков в 1925 году, - рассказала историю своего деда Созерко Мальсагова. Свой побег этот ингушский офицер осуществил вместе с товарищем Георгием Бессоновым и еще тремя заключенными. В 2015 году Сазерко Мальсагову исполнилось бы 120 лет. Будучи мусульманином, Созерко Артагонович взял с собой из лагеря молельный коврик, в то время как Георгий Бессонов не расставался с Евангелием. Оба считали, что в их побеге им помог только Бог. Спасшись, они опубликовали за границей свои книги о Соловецком лагере. Впоследствии во время Второй мировой войны С.Мальсагов участвовал в польском и французском сопротивлении, имел подпольную кличку «Казбек». Вместе с Мариам Яндиевой на соловецкую конференцию приехал ее сын, правнук Созерко Мальсагова. Мать и сын пригласили отметить память деда и прадеда, которым гордится не только вся семья, но и его родина - Ингушетия - на катере, где продолжили более подробный рассказ о судьбе дорогого для них человека.
И этой многочисленной ингушской делегацией не исчерпывалась традиция участия в конференции нескольких поколений одной семьи. Вместе с дочерью на Соловки приехал из Санкт-Петербурга хранитель архива Дмитрия Лихачева в Институте русской литературы (Пушкинском Доме) РАН Олег Панченко. Главным героем его доклада был известный в стране и в мире академик Дмитрий Сергеевич Лихачев, прошедший через Соловецкий лагерь, оставивший свои воспоминания об ужасах расстрелов, которые происходили в основном ночью, о непрекращающемся вое собак по убиенным у каменной стены монастыря, ставшего тюрьмой. Олег Панченко рассказал о диалоге, произошедшем между Д.С.Лихачевым и А.И.Солженицыным в 1968 году. В ответ на слова Солженицына о том, что он хотел бы построить храм в Звенигороде, Лихачев предложил ему восстановить хотя бы один храм на Соловках, чтобы там читали неусыпаемую псалтирь по погибшим узникам лагеря. Неусыпаемая псалтирь - это особый род молитвы, которая не прерывается ни днем, ни ночью. И это стало бы молитвенным памятником им.
По замыслу организаторов конференции, лейтмотивом всех докладов должны были стать судьбы людей - узников Соловецких лагерей. Так и было - помимо уже упомянутых мучениках, слушатели узнали о трагических годах заключения старца Елисея (Дзюбика), профессора Ивана Михайловича Андреевского, священника Николая Соколова. Рассказы об истории их злоключений в лагере стали иллюстрацией к только что вышедшему третьему тому серии «Воспоминания Соловецких узников». Эту пахнущую типографской краской увесистую книгу дарил каждому выступающему наместник монастыря архимандрит Порфирий (Шутов) - куратор конференции. Все два дня о. Порфирий служил божественные литургии и молебны в храмах Соловецких островов, сопровождал комментариями доклады участников форума. От соловецкой обители докладчиком выступил благочинный архимандрит Ианнуарий (Недачин), а также ответственный редактор серии книг «Воспоминания соловецких узников» иерей Вячеслав Умнягин, руководитель паломнической службы монахиня Никона (Осипенко); от музея - Анна Яковлева и Ольга Бочкарёва; московский участник - доктор церковной истории, кандидат исторических наук иерей Александр Мазырин (Православный Свято-Тихоновский гуманитарный университет - ПСТГУ). Их выступления были посвящены исповедникам веры - духовенству, монахам, верующим мирянам.
Интереснейший доклад представила участница из Москвы - литератор, художник, главный редактор и составитель 8-томной Книги Памяти «Бутовский полигон», одна из авторов и составителей фундаментальных изданий о новомучениках и исповедниках Российских и других книг о людях, испытавших на себе чудовищный эксперимент построения земного рая «в отдельно взятой стране» Лидия Головкова. В дни конференции активно раскупалась её книга «Где ты?..». Лидия Алексеевна рассказала о строительстве Беломоро-Балтийского канала. Так называемый БелБалтЛаг был основан в 1931 году на базе Соловецкого исправительно-трудового лагеря. Канал был построен всего за двадцать месяцев. Многочисленные жертвы (по официальным данным - более ста тысяч погибших, а по подсчетам заключенных - около двухсот тысяч человек) не привели к желаемому результату: построенный из подручных материалов при помощи простейших механизмов, собранных «зэками», канал не мог пропускать военные корабли и первое время вообще не использовался. Лидия Головкова привела интересный факт: все расстрелянные в Москве палачи, причастные к Соловкам (их было несколько десятков), как и их жертвы, реабилитированы, за исключением одного человека - Апетера, бывшего начальником Соловецкой тюрьмы с июня по декабрь 1937 года. Причины, по которым ему было позднее отказано в реабилитации, непонятны.
Трудно и больно было слушать цифры и факты о немыслимых жертвах лагерей в мирное время в своей стране. Долгие годы об этом знали лишь те, кто нес свой крест сквозь весь этот ад и те, кто его создавали. Плачут сегодня колокола Соловецкой обители, в чьих стенах стонали мученики превращенного в лагерь монастыря. Не только земля - камни, деревья пропитаны здесь скорбной памятью, воды холодного Белого моря, ветер, чайки, небо - связывают нас памятью с теми, о ком забывать нельзя, а знать надо. Нет, не место туризму на Соловках. Этот Крайсветный остров - земля особого сакрального смысла. Здесь не умирают, отсюда уходят с душой преображенной, душой, которая уже не сможет быть прежней, какой была до Соловков. Поэтому по всем Соловецким островам издавна ставили храмы в честь Преображения Господне. И становится понятным, что жертвы были не бессмысленными, хотя и чудовищными по масштабам и жестокости. И такие конференции помогают людям приблизиться к пониманию глубинной идеи Соловков. Решено проводить их ежегодно.
Елена Студнева, обозреватель журнала «Международная жизнь»
