О том, чего следует искать человеку в Церкви, какие ошибки подстерегают его на этом пути и как священник может помочь человеку обрести верное направление, мы беседуем с Епископом Покровским и Николаевским Пахомием.
- Владыка, а когда Вы сами - насколько я знаю, молодым, но уже взрослым человеком - пришли в Церковь, чего Вы искали?
- В Церковь я пришел искать Бога. И как ни высокопарно это звучит - совершенства. Но личное совершенство можно понимать по-разному. Одно дело, когда ты открываешь Евангелие и видишь там Христа и понимаешь, что есть та святость, к которой Он тебя призывает. Это призыв не к эгоистическому личному совершенству, а к богоуподоблению. И совсем другое дело, когда человек ищет путей самосовершенствования (именно «само») исходя из эгоистических причин, из духовного тщеславия, из гордости. Но юности вообще свойственен максимализм, и когда я пришел в Церковь, увидел всю ее красоту, глубину, открыл для себя труды святых отцов, мне захотелось подражать им, быть участником того духовного мира, который представал, разворачиваясь, передо мной.
- А с годами, с каждой новой ступенью - стали монахом, затем иеромонахом, игуменом, наконец, архиереем - менялся вектор поиска? Юношеский максимализм - он ведь проходит, и что-то должно, наверное, прийти ему на смену.
- Он проходит, но в жизни любого человека, тем более человека верующего, должна быть определенная цель. Жизнь должна быть служением. Когда человек выстраивает свою жизнь по принципу «как бы мне получить вот это, добиться вон того», стяжать какие-то блага материального мира или даже духовные сокровища - это как раз и говорит об эгоизме, о тщеславии, о самости, и такой путь неизбежно приведет к разочарованию, к охлаждению юношеского пыла. А если человек воспринимает свою жизнь как служение, это дает ему возможность максимально раскрыться с жертвенной стороны и получить от этого подлинную радость. К сожалению, современный человек с трудом это понимает. Многим сегодня непонятны те, кто связывает свою жизнь с армией, например, или, будучи врачом, едет в какую-то глухую деревню: «Чудак-человек! Зачем это ему?». Жизнь в Церкви - это всегда служение. Не только для архиерея, не только для священника - для мирянина тоже. Жизнь в Церкви по сути своей должна быть жертвенной, бескорыстной. И если человек пришел искать совершенства, он должен именно служения искать, тогда не будет разочарования, будет только радость.
- Стало быть, Ваш вектор не менялся?
- Нет, конечно.
- Но вот Вы стали священником, и к Вам пошел народ... Что говорят Ваши наблюдения - зачем, то есть какими мотивами руководствуясь, приходят люди в Церковь? Что в этих мотивах истинно, а что ложно?
- Конечно, люди приходят разные и по-разному. Но большинство - через скорбь, через страдания, через искушения. Им требуется помощь в тех ситуациях, в которых они оказались. Редкий случай, чтобы человек пришел с какой-то возвышенной мотивацией. В основном первая молитва, которая вырывается в храме из сердца человека: «Господи, помоги! Поддержи, исцели, утеши». И хорошо, если следующая молитва: «Господи, прости и помилуй меня». Значит, человек осознал, что ему самому нужно измениться. Бывает, к сожалению, и иначе: человек получил то, чего просил, и ушел, и больше не приходит. Здесь нужно вспомнить старца Паисия Святогорца; он пишет, что Бог Сам по Себе благ и всегда с любовью к нам относится. И даром дает все, что нам необходимо, дает те блага, о которых мы просим: счастье, здоровье, благополучие. И всё на этом, и никто никому ничего не должен! Но когда человек живет благочестивой жизнью, когда он начинает подвизаться - и не просит у Бога каких-то благ, а сам отдает свое сердце Богу и людям, - тогда Бог Сам становится как бы должником человека. И Он больше даст, и больше поможет. Вот так и бывает: начав с каких-то просьб, человек осознает, что он сам должник. И приступает к покаянию. И только потом придет состояние, которое можно назвать состоянием сына, любящего Отца бескорыстно. Сын осознает, что без Отца ничего не может, что он во многом виноват перед своим Родителем. И просто любит Его и говорит «банальные» вещи: Господи, благодарю Тебя; Господи, слава Тебе.
- Но такой процесс возможен только при условии, если человек честен с самим собой. А разве не бывает так, что человек приходит в Церковь и остается в Церкви, не выходя при том из состояния самообмана?
- Да, многие приходят в Церковь, чтобы заглушить в себе голос совести. Это странно, потому что в Церкви этот голос, напротив, должен зазвучать в полную силу. Но в данном случае человек ложно успокаивает себя: «Я хороший, я благочестивый, я каждое воскресенье в храме». Таким образом он оправдывает себя и пытается создать себе душевный комфорт.
Еще один вариант - люди ищут в Церкви каких-то прозорливых старцев, которые разом откроют им и будущее, и прошлое и решат за них все их проблемы. Иной прихожанин или прихожанка готовы ехать за тридевять земель, в какую-нибудь глухую деревню, к батюшке, которого почему-то считают прозорливым; но сам(а) при этом совершенно не хочет или, может быть, не осознает необходимости потрудиться, проделать ту личную внутреннюю работу, ради которой никуда ехать не надо. Потому что спасение наше - не в том, чтоб задать вопрос какому-то «особенному» человеку, а в том, чтобы принять ответ, который всем нам Христос уже дал, Церковь дала.
В самом начале моего пути мне предложили поехать к одному батюшке, который считался духовным авторитетом и был весьма почитаем. Я спросил: а зачем мне к нему ехать? Мне ответили: ну как же, у тебя ведь есть вопросы? Я сказал, что мне все, в общем, ясно, особых вопросов у меня нет. Я понимал, что если я буду задавать ему вопросы, значит, я должен буду принять его ответы, а смогу ли я их принять? И я отказался от этой поездки. И вот, теперь я знаю, что очень часто так бывает: люди нас спрашивают, мы отвечаем, а люди наши ответы принять не готовы. Люди ждут каких-то пророчеств, чудес, а ведь Господь нам в Евангелии о чем-то другом говорит. Человек в Церкви должен искать не чудес, не видений, не откровений, не прозорливцев, а жизни со Христом, Его Самого. Если человек пришел и нашел все то, о чем я говорил (и старца, и видения, и откровения), но не нашел Христа, он не будет счастлив, тщета и ложность всего этого рано или поздно обнажится. Он никогда не достигнет внутренней гармонии, и утешения-то никакого не будет, потому что это все суррогат, туман, который довольно быстро рассеется.
-
А может быть, людям просто скучно в «обыкновенной» церкви, с
«обыкновенным» священником, и они ищут каких-то необыкновенных
впечатлений?
- «Обыкновенный священник» и «обыкновенная церковь» - это ежедневный труд. Я полагаю, что Церковь сегодня выходит на некий этап: время великих потрясений, невероятных открытий и массовых крещений заканчивается, и дальше нас ждет - просто повседневная христианская жизнь: будни, требующие постоянной работы. Изо дня в день молиться, изо дня в день приходить в храм, нести свой подвиг - на том месте, на которое каждого из нас, священника или мирянина, Бог поставил. Или, как говорил преподобный Амвросий Оптинский: «Жить не тужить, никому не досаждать, никого не обижать, и всем - мое почтение!». Казалось бы, как просто. Но ведь это совсем не просто на самом деле - никогда не унывать. Не разочаровываться в себе, не падать, не скорбеть, терпеть. Не раздражаться, не гневаться, в конце концов. Это жизненная программа, это огромная работа. Это всей жизни от человека требует. Но только в этом случае, только если человек согласен свою жизнь этому отдать, есть надежда, что все переменится, что он станет другим. А мы пока к этому не готовы, и в каком-то смысле вся история России говорит о том, что мы такой народ, который не очень хорошо умеет жить повседневными заботами. В космос слетать - это запросто. А вот изо дня в день сеять, пахать, строить свою духовную жизнь - это не всегда у нас получается. Но этому нужно научиться, чтобы не искать в Церкви чудес.
Есть люди, которые пытаются увидеть в Церкви то, чем она на самом деле не является и не являлась никогда. Человек ищет сказку, которую он сам придумал в своем сердце. У него есть определенные представления о мире, о жизни. И о Церкви тоже. И он ищет придуманной Церкви, а не найдя, разочаровывается.
- Какого же характера бывают эти сказки и что заставляет людей их сочинять?
- Многие согласны видеть Церковь только страдающей, только нищенствующей, только выселенной куда-то за околицу, на обочину дороги, по которой идет общество. Такую Церковь они готовы принять. Но принять Церковь как основу жизни, как уважаемый обществом институт, в конце концов, принять Церковь во славе люди не всегда готовы. Когда я был еще настоятелем храма, я привел в храм человека, достаточно состоятельного, чтобы показать, чем мы живем, попросить какой-то помощи. И этот человек сказал слова, которые ранили меня в самое сердце: «Да у вас тут никакой благодати нет! И стены уже сделаны, и купол золотой... Другое дело раньше - зайдешь в церковь, а там крыша течет, штукатурка осыпается, сквозняк гуляет, голуби летают по храму, и такая благодать по сердцу разливается!..». Что же это за измененное сознание, что за процессы происходят в душе человека, если то, что должно быть самым дорогим, он готов видеть только в разрушенном, оскверненном, униженном виде и это кажется ему действием Божественной благодати? А как только мы просим его затратить какие-то средства, силы, чтобы привести храм в порядок, - ему кажется, что это нарушит внутреннюю гармонию. Я думаю, это говорит о каком-то глубоком внутреннем надломе.
- Владыка, Вы говорили о людях, которые ищут в Церкви самооправдания. На мой взгляд, если бы они ограничивались самооправданием наедине с собой - это было бы еще ничего, то есть, по крайней мере, безопасно для окружающих. Но ведь бывает, что человек бессознательно ищет в Церкви восполнения собственной несчастности, ущербности, ущемленности, и это делает его агрессивным, деспотичным, властолюбивым. Такие люди склонны оправдывать, мысленно для себя «освящать» свою агрессию: я же, дескать, не просто так, я заблудших на путь истинный наставляю, я с неблагочестием борюсь.
- В том, что вы говорите, есть, конечно, резон. Представим себе бабушку, которая не нужна никому - ни собственным детям, ни государству; которая ни для кого не значима, никто не спрашивает ее мнения. Это просто несчастный человек. И вот она пришла в Церковь, и здесь она чувствует себя нужной. Здесь она на посту: знает, когда нужно поправить свечку, может подсказать человеку, который не так крестится... С одной стороны, это не всегда плохо. Учительство - оно в любом деле, и в Церкви тоже, должно быть. С другой - для того, чтобы кому-то что-то подсказать, ты сам должен внутренне измениться, ты должен иметь определенный такт, взвешенное мнение, какое-то умение говорить с людьми. А если этого нет, то человек пользуется властью, которая не дана ему от Бога, по сути, он является похитителем этой власти. И это касается не только бабушек, вообще не только мирян, но и духовенства тоже. Когда мы хотим что-то сказать, и не просто по-дружески, по-человечески, а с высоты амвона, мы должны десять раз подумать - как бы нам не оказаться на месте сыновей первосвященника Скевы (см.: Деян. 19, 13-17), которые решили, что они вправе самовольно использовать имя Иисуса Христа. Кто дал нам власть совершать поступки, которые ранят других, приводят людей в тяжелое состояние?
- Кстати, об этом «десять раз подумать». Люди, и не просто отдельные люди, а целые группы, партии часто ищут у Церкви поддержки каким-то своим убеждениям или целям, пытаются втянуть ее в свои конфликты, просят ее на кого-то воздействовать, кого-то усовестить и т.д. Подчас это ставит Церковь в очень сложную ситуацию...
- Конечно, это происходит. Не секрет, что Церковь часто пытаются использовать либо в качестве сдерживающего фактора, либо в качестве авторитета, на который можно опереться в своих политических целях. В определенном смысле это благо; это свидетельствует о том, что Церковь пользуется авторитетом и в обществе, и во власти. Но здесь нам нужно быть очень ответственными, внимательно относиться к своим словам и поступкам, вовремя задавать себе вопрос: на чью сторону мы вольно или невольно встаем?
- Мы с Вами говорим об ошибках, о ложных или опасных путях, а как помочь человеку найти путь истинный - чтоб он искал в Церкви того, что нужно искать? Что может и должен делать для этого священник?
- Для начала хотелось бы сказать - не о том даже, как помочь, а о том, как не сбить человека с толку. Слова Христа Итак идите, научите все народы (Мф. 28, 19) относятся ко всем нам, мы все должны проповедовать свою веру. Но, когда мы хотим подвигнуть ближних своих пойти в храм, что мы предлагаем в качестве мотивирующего начала? Очень часто мы, искренне сочувствуя страждущему, обещаем немедленное разрешение его проблем. Ты болен? Будешь ходить на службу, исповедоваться, причащаться - выздоровеешь. Проблемы в семье, муж пьет, дети не слушаются? Пойдем в храм, вот увидишь, все наладится. А жизнь говорит другое: если человек приходит в Церковь и стремится к тому, чтобы стать истинным христианином, - у него возникает гораздо больше проблем, чем было до того. Иногда (не всегда, конечно) просто обвал несчастий, болезней, искушений. Кто бы ни встал на дорогу, ведущую ко Христу, его всегда посещают искушения и соблазны. Вот почему это плохая проповедь, если мы говорим человеку: пойдем в церковь, и у тебя все в жизни наладится. В Церкви, прежде всего, сам человек должен стать другим. Если ты это понимаешь, ты переживешь эти искушения, и тебе откроется истинная благодать, ты почувствуешь истинный смысл жизни. Вот так мы и должны людям говорить. Конечно, нельзя пугать: дескать, будь готов, вот-вот на тебя все беды обрушатся - но нельзя и обманывать, потому что потом человек разочаруется. Пусть возрастание человека будет спокойным, пусть он сам пройдет весь этот путь. Он совершит, возможно, какие-то ошибки, но у него всегда будет возможность их исправить.
Как помочь конкретному человеку - это очень сложный на самом деле вопрос, это уравнение со многими неизвестными. Но ведь у священника есть уникальная возможность увидеть человека таким, каким его никто не видит. И сам человек себя таким не видит. На исповеди человек открывает священнику свою совесть. Показывает такие глубины своей души, сообщает о таких душевных и духовных состояниях, о которых не только никому не говорил - в которых ему самому себе трудно признаться. Опытный священник знает о людях то, что никто не знает. Это не обязательно прозорливость, и не только воля Божия, которую Господь открывает через пастыря, это иногда всего лишь опыт, знание души человека. Это очень интересно, это дает священнику силы, поэтому мы, служители Церкви, по сути, счастливые люди. Меня как-то спрашивали, почему я, став архиереем, продолжаю исповедовать. С одной стороны - потому, что это нужно людям. С другой - потому, что это нужно мне. Это меня поддерживает, укрепляет. Ведь когда ты кому-то помогаешь, ты всегда одновременно, и даже в большей степени помогаешь себе. А помогая себе, получаешь больше возможностей помочь другим. В том числе и в сложных случаях.
Задача священника - открыть перед прихожанами глубину Церкви, всю красоту, весь спектр церковной жизни. Наши прихожане - люди очень разные, разного возраста, разных судеб, разного образовательного уровня, несхожего внутреннего духовного устроения. Кого-то тронет житие святого мученика, написанное в самой простой доступной форме, а кого-то - возвышенные слова преподобного Максима Исповедника или богословские споры ранних отцов Церкви с арианами или монофизитами. У каждого человека своя мера, которая помогает ему познать Церковь, понять Бога. Жажду познания Бога в сердце человека пробуждает Он Сам, Он касается сердца каждого, но реагируют люди по-разному, одинаково реагировать они не могут. Задача священника - не упрощать церковную жизнь, нет, этого он делать не должен! Планку надо ставить очень высоко, человек должен тянуться к ней, какого бы он ни был «роста». Вполне возможно, что мы не достигнем этой планки, но постараться надо. Ведь если человек пришел в Церковь искать не того, он непременно разочаруется.
Журнал «Православие и современность» № 32 (48)
Епископ Покровский и Николаевский ПахомийБеседовала Марина Бирюкова
http://www.eparhia-saratov.ru/Articles/v-cerkvi-nuzhno-iskat-sluzheniya
