Один из красивейших храмов Москвы - Воскресения Христова в Кадашах - уже много лет ведет борьбу с незаконными застройщиками. В 2010 году храм победил в борьбе за выживание с офисным комплексом «Пять столиц». Теперь проект незаконной застройки, ставящей под угрозу существование самого храма, пытаются возродить. Так ли это и когда закончится Кадашевская битва, мы спросили у настоятеля храма протоиерея Александра Салтыкова.
- Со времени своего возрождения в 1992 г. Кадашевский приход ведет борьбу за выживание. Что происходит в Кадашах сегодня?
- Сегодня борьба продолжается. Люди, которые незаконно приобрели в собственность здания вокруг храма, потратили на это деньги и хотят вернуть их любыми способами. При Лужкове они хотели построить пять зданий, площадью 36 000 кв. м., но реализация этого противозаконного и антикультурного проекта натолкнулась на противостояние со стороны общества. В борьбу, кроме добровольцев, были втянуты какие-то мощные силы. То, что за этим стояли могущественные люди, можно судить, исходя из масштабов информационной поддержки. Это ведь не так просто - сообщать о Кадашах каждый день по телевидению. И хотя некоторые исторические задания были снесены, в результате Кадашевской битвы удалось добиться двух важных результатов - беззаконие было остановлено, а в Кадашах была утверждена граница территории храма-памятника, которую лужковское правительство никак не хотело утверждать. Смеем полагать, что конфликт в Кадашах был еще одним доводом в пользу отставки и самого Лужкова.
Теперь пришел другой мэр и его кабинет поддерживает прежний проект незаконного строительства. Непонятно, кто заставляет выпускать решения о продолжении работ. Такое ощущение, что владельцы земли около Кадашей всеми силами пытаются протолкнуть этот проект.
Вначале, вскоре после конфликта, было принято решение рабочей комиссии при правительстве Москвы, в котором указывалась цифра новой площади застройки в 13 500 кв. м (но никакого официального постановления не было). Летом 2012 года было выпущено ППМ -264 , которое предписывает осуществление того же лужковского проекта застройки охранной зоны Кадашевской слободы, хотя этот проект не подготовлен. И в том же году - в декабре 2012 года было выпущено постановление ППМ-775, устанавливающее регламенты застройки с полным игнорированием охранной зоны, как храма, так и двух усадеб, находящихся в собственности инвестора, в которых ни слова не было о площади, но которые все же ограничивали строительство в квартале № 401 высотой 14 метров.
Но в этом, 2013 году, в марте было выпущено очередное постановление ППМ-172, в котором вновь утверждаются первоначальные объемы строительства в 36 000 кв.м. Наконец недавно, весной этого года, приход в целях реставрации затребовал кадастровую справку по кварталу № 401. Из нее мы вдруг узнаем, что и охранная зона, и даже территория памятника застраиваются зданиями общей площадью, уже не 36 000, как при Лужкове, и не 13 000, а 23 500 кв. м. зданиями от 2 до 6-ти этажей.
Выпуск пяти документов, которые противоречат одно другому и законодательству, производит впечатление полной неразберихи в делах Московского правительства. Если бы решения такого низкого качества принимались в какой-нибудь фирме, то она бы давно обанкротилась. Невозможно понять ничего, ясно только одно - идет какая-то возня с протаскиванием незаконного строительства «Пяти столиц». Причем, чиновничий аппарат не вникает в суть вопроса. Это хаос, который пугает не только тем, что нарушается закон, а просто тем, что это хаос.
Самого же проекта, без которого начало строительства невозможно, не существует, поэтому срок для его создания продлен до конца 2013 г. Осталось полгода до конца срока. Мы, верующие люди, молимся Богу, от которого все зависит. Вместе с тем мы с интересом ждем, какие же еще постановления будут выпущены? Но очевидно, что при такой постановке дел они будут не более законны, чем предыдущие. Ясно, что инвестор хочет заработать деньги любым способом.
Считаю нужным заявить, что вся эта цепочка постановлений не делает предполагаемый проект сколько-нибудь законным.
Но это не все. Важным фактором для принятия решения по Кадашам является то, что храм находится в низине, в болотистой местности. На берегу напротив храма находится знаменитая теперь Болотная площадь. Храм построен на насыпных грунтах, под которыми проходят потоки грунтовых вод. Поэтому опорные стены высотных зданий, тем более, глубинные котлованы, непременно затронут водоносные слои. Учитывая, что древний храм находится в аварийном состоянии (несмотря на то, что в прошлом году мы активно укрепляли фундаменты), высотное строительство и глубокие котлованы, по мнению экспертов, могут привести к физическому разрушению храма - памятника в Кадашах.
По нашим сведениям, застройщики уверяют чиновников, что они получат положительное заключение на строительство от каких-то своих экспертов. Мы знаем, что эксперты уже разрешили строить на охранной зоне, вопреки законодательству, и мы вполне допускаем, что найдутся эксперты по геогидрологии, которые также разрешат любое незаконное строительство. Это в порядке вещей, но мы не оставим такие решения в тайне, а будем предавать их гласности. 
Храм Воскресения Христова в Кадашах
- Что можно сделать, чтобы снова прекратить нарушение закона и вернуть ситуацию в Кадашах в законное русло?
- Многие люди возмущены тем, что происходит, и многократно обсуждали вариант подачи в суд. Но ни один юрист не решается это сделать, опасаясь давления капитала.
- Какого характера может быть это давление?
- Давление бывает двояким: это могут быть, грубо говоря, взятки, а может быть угроза. Мы не знаем, какие средства применяются к экспертам и чиновникам, которые должны вынести постановления, угодные дикому капиталу.
- Как должна была бы идти регенерация территории вокруг храма по закону?
- Закон запрещает новое строительство на охранных зонах, поэтому в Кадашах возможна только регенерация, то есть восстановление того, что там сохранилось, в тех же самых объемно-пространственных характеристиках, то есть здания должны быть восстановлены в точно тех формах и на тех же местах, в каких они были когда-то построены. Но бизнесмены и платные эксперты играют в какую-то игру, подменяя понятия - говоря, что нового строительства они не ведут, а занимаются "регенерацией", "реновацией", "реконструкцией" и произносят другие красивые слова. В этой игре без правил обсуждается терминология, а не то, что стоит за словами, не говорится о фактическом материале - о планах, конфигурации, размещении строений.
Регенерация возможна на различные исторические срезы. В нашей ситуации, современная охранная зона памятника в 1900 годы была застроена зданиями фабрики ее владельцем Григорьевым. Сами по себе те здания не обладают высокой архитектурной ценностью, хотя они стали исторически ценными. Эти здания были снесены в 2000-х годах под незаконным предлогом их обветшания, что, якобы, их можно только снести. Дом дьякона тоже был снесен решением т.н. «сносной комиссии», которая объявила, что его нельзя даже регенерировать. Дом дьякона был снесен, хотя он был в очень хорошем состоянии, на фото и видео видно, что это крепкое задние, которое с трудом ломает экскаватор. В прошлом году был представлен проект, содержащий идею регенерации снесенных фабричных зданий. Проект умалчивает, кто и почему их снес - просто «исчезли здания, а мы их регенерируем». Интересно - кто сносил, тот их регенерирует. Спрашивается - зачем их сносил инвестор? Ясно, что это обычное новое точечное строительство - здания на новых местах, с новыми габаритами, несущие только отдельные элементы стилистики фабричной застройки.
В правовом отношении общественники и юристы сталкиваются с интересной ситуацией. Когда градозащитник жалуется в суд на нарушение закона об охране памятников, то судья задает вопрос: «Как задеты ваши личные интересы? Вы здесь живете, вы имеете собственность»? - «Нет, не живу, собственности не имею».- «Тогда в чем затронуты ваши интересы? А, памятник культуры? Обращайтесь в соответствующие организации, которые занимаются охраной памятников». И борец за справедливость не знает, что сказать. Потому что, якобы, невозможно описать, как затронуты личные интересы. На самом деле этот вопрос не правомочен. Мои интересы затронуты тем, что нарушается закон. Нарушение закона - есть нарушение общего интереса, и моих, и господина судьи, и бедных инвесторов, и общества. Закон существует для защиты общих интересов. Однако судьи не хотят рассматривать их.
Кроме этого, памятники, которые разрушены, или которые готовится к уничтожению, принадлежат мне, как члену общества. Если здание объявлено ценным сооружением - тем более, если это памятник - то оно объявлено ценным именно для общества, поэтому, в том числе, и для меня лично. Поэтому, когда спрашивают, чем задеты мои интересы, то я отвечаю, что задеты мои интересы не как собственника, а как члена общества, а вы, господин судья, дрожите за свои непонятные интересы, потому и задаете мне такой некорректный вопрос. В силу этих причин никто не решается взяться за доведение дела до суда. Поэтому в Кадашах сложилась ситуация, когда закон нарушается, а подать в суд некому.
Раз инвестор снес фабричную застройку, то зачем ее заново возводить в центре Москвы?! Нужно вернуться к дофабричной застройке. Ранняя застройка - это усадьбы Мамоновых-Григорьевых, Петровых-Оленевых и Дом дьякона. Три усадьбы, которые следует сохранить и восстановить утраченные элементы, наделить, по требованию закона охранными зонами, посадить деревья и устроить социальные учреждения - детские, молодежные, устроить зону отдыха. Центр задыхается, летом дышать нечем, поэтому нужно создавать зеленые участки.
Между тем у инвесторов появились защитники, которые спрашивают: «Что же делать бедному инвестору, который пострадал и истратил на снос 70 млн долларов»? Для каждого, знакомого со строительством, ясно, что это невероятная для сноса сумма, на нее можно было бы не только снести все вокруг храма, но и построить здесь целый небоскреб. «О бедном инвесторе замолвите слово!» - Мы уже много раз говорили, что «бедному инвестору» любящее Правительство Москвы должно выделить в новой «большой» Москве любое количество гектаров, и пусть он там реализует любые строительные амбиции.
Вопрос здесь касается не только нашего храма и расположенных усадеб. Речь идет о принципиальном положении - не работает закон об охране памятников. Вместе с тем, игнорирование любых законов является признаком нарастающего хаоса, и, с одной стороны - деспотии, с другой стороны - развала. Общество заинтересовано в том, чтобы законы исполнялись, и никто не должен равнодушно относиться к нарушению любых действующих законов. А если они не соблюдаются, то общество обязано требовать соблюдения законов со стороны любых чиновников.
- Каковы духовные мотивы поступков инвестора, с вашей точки зрения, как священника?
- Здесь тот корень зол, о котором говорит апостол Павел - это сребролюбие. Когда человек теряет веру в истинного Бога, на святое место появляется много претендентов, одним из которых является всем известный золотой телец, упоминаемый в Библии. С тех древних времен телец вырос и превратился в разъяренного бешеного быка, который все сносит на своем пути. Остановить золотого быка сегодня труднее, чем в библейские времена. У него прорастают рога и клыки дракона. И он стремится и обществу и государству диктовать свои правила, которые не являются разумными и общеполезными. Надеемся только на помощь Божию.
Хотел бы я, чтобы случилось чудо: уважаемые владельцы собственности в квартале 401 как-нибудь сами пришли бы в Кадашевский храм и убедились бы, что есть вещи ценнее денег. На их глазах появились бы слезы покаяния, они отказались бы от своих противозаконных проектов поставить под угрозу существование исторических памятников и самого храма и с облегченных сердцем вступили бы на новый путь своей жизни...
Читайте также:
«Кадашевская война» продолжается
Фото: Александр ФИЛИППОВ
http://www.nsad.ru/articles/prot-aleksandr-saltykov-zolotoj-telec-vyros-i-prevratilsya-v-beshenogo-byka
