...Батюшка
уже торопился завершить беседу: пора было идти на отпевание, время
поджимало... Вдруг в алтарь вбежал молодой псаломщик - взволнованный,
ошеломлённый:- Отец Геннадий, а вы знаете, кого будем отпевать? Шестилетнего мальчика! Уже привезли, гроб стоит...
Отец Геннадий Пономарёв осёкся на середине фразы.
- Что? Мальчика?.. Сейчас, сейчас, иду...
И обращаясь ко мне:
- Да... Такого у меня ещё не бывало... Шестилетний...
Что ж, может, для старых священников и не в новость видеть такое горе, но отец Геннадий - батюшка молодой, - не скрывал своего волнения. Мы поспешно простились, и я пошёл через храм к выходу. Перед аналоем и вправду стоял маленький открытый гробик, и в нём лежал мальчик в белой рубашечке. Я успел рассмотреть чистое лицо и губы в полуулыбке. Похоронных дел мастера горазды на подобные штуки, а всё-таки он в самом деле казался сладко спящим, безмятежно спящим... В сторону родителей я даже взглянуть побоялся: нет-нет, слишком страшно хотя бы взглядом коснуться этой боли. Краем глаза успел заметить женщину, с ног до головы закутанную в чёрное, чем-то она напоминала сломанную куклу - какой-то неестественностью, болезненностью позы...
Вот так... Прибавилось ангелов в небесах... Да родителям-то от этого не легче, по крайней мере сейчас...
Детские могилы на современных кладбищах встречаются куда реже, чем на старых, дореволюционных. Для нас смерть ребёнка - кошмар, запредельная беда, а прежде каждая семья проходила через такое. Сейчас - не то, детская смертность уменьшилась, - прогресс... Или?..
- Стал я священником, начал исповеди принимать, - вспоминаю я слова отца Геннадия, - и что же меня поразило? Сперва одна женщина кается в грехе детоубийства, потом вторая, третья... На следующий день - ещё несколько... Потом ещё, ещё... Господи, да сколько же их?! И у каждой по пять, по шесть абортов... Только тут я сердцем почувствовал весь размах этого ужаса, хотя умом и раньше понимал. Повсеместно, поголовно! После таких исповедей выходишь на улицу и думаешь: вот идут женщины, вполне приличные, благопристойные как будто... А на каждой по нескольку убийств! Сейчас, конечно, я спокойнее всё принимаю... Привыкает человек ко всему... Но, может быть, это-то и страшно, что мы ко всему привыкаем?
...Выборг - город Преображенский. Главный православный храм здесь посвящён Преображению Господню, и праздник города приходится на день Преображения, и, помня это, я спросил у отца Геннадия, клирика выборгского Преображенского собора:
- А вам самим доводилось наблюдать преображение человеческой души? Как человек из грязи, из пропасти греховной поднимался к свету?
Батюшка ответил тотчас:
- Когда вы пришли, я взрослого мужчину крестил, вы видели? А что это за человек, знаете? Это нищий, что сидел у нас на паперти. Он пришёл в Выборг издалека - из Башкирии!.. Не знаю, как его сюда судьба забросила... Инвалид, без обеих ног, на протезах... Долго болел, всё, что имел, потерял... О грехах его гадать не будем, но понятно: кто, упав на дно жизни, не запачкается?.. Вот он появился в Выборге, вот пристроился просить милостыню возле нашего собора... Наши прихожанки стали его подкармливать понемножку и о духовной пище не забывали: давали ему брошюрки, иконки... И человек потянулся к свету: прочитал Священное Писание, уверовал во Иисуса Христа... По-моему, это и есть настоящее преображение души, о котором ангелы радуются на небе. Когда покрестишь такого человека, кажется, что он становится даже ближе к Богу, чем мы с вами. Эти люди прошли такой путь, что нам и не представить, навидались всего, может быть, и смерти в лицо смотрели не раз, и видели гибель своих друзей-товарищей... Помогай им Господь!..
Если задуматься над словами отца Геннадия, можно вот что понять: видимо, нельзя прийти к Богу, не вырвавшись из повседневной текучки, не сойдя с привычной колеи. А как с неё сойти? Добром с неё мало кто сходит, чаще сама жизнь сбрасывает, жестоко и внезапно - болезнью, горем, бедой... Те же аборты - они для современного общества привычны и обыкновенны: «Все так делают, что же тут такого!» Но только посмотрев на шестилетнего мальчика в гробу, вдруг понимаешь - и там и там всё та же детская смерть; как этот шестилетний хотел жить, так и тот, неродившийся! Но мать шестилетнего сломлена горем, а та...
-
Прежде я не раз удивлялся, - продолжает отец Геннадий, - почему сейчас,
когда храмы открыты, когда несложно купить любую душеспасительную
книгу вплоть до Священного Писания, народ не торопится в церковь. Мы в
нашем соборе не жалуемся на отсутствие прихожан, их количество даже
растёт понемногу, и всё-таки: сколько неглупых, неплохих людей и не
задумываются о том, что можно жить иначе... Почему так? И чем больше я об
этом думал, тем меньше у меня было охоты судить людей. И как их
осуждать? Мы живём в невероятно сложное время, когда разобраться в том,
что творится вокруг, почти невозможно. С разных сторон тебе говорят
разные слова. Все источники информации открыты (как открылись источники
бездны во время Всемирного потопа). Одни уверяют тебя, что главное -
соблюдать гражданские законы, а душа - это выдумки, другие открыто
призывают ко греху, третьи как будто зовут к Богу - но и у них нет
единства. Знаете, сколько у нас в Выборге официально зарегистрированных
сект? Столько, наверное, и в самом Петербурге нет! И каждая уверяет,
что лишь она права! Как найти истину в этом водовороте? И как осуждать
наших собратьев, которые просто не понимают, кого им слушать? И вот что
нужно сказать: да, людям трудно, а Церкви разве легко? Россия, да и
весь мир, наверное, никогда прежде не переживали того, что переживают
наши современники. И нам, священникам, не всегда хватает опыта, чтобы
верно поступать в сложившейся ситуации: нет подходящих примеров, нет
готовых ответов. Нам всё приходится начинать заново: если мы хотим (и мы
должны!) преобразить общество, нам нужно сперва преобразиться самим.
Я, разумеется, ни в коем случае не хочу приводить в пример
протестантов, которые спешат, как в песне поётся, «прогибаться под
изменчивый мир». Нет! Но мы обязаны найти свой путь. А мне кажется, что
наш путь - это путь любви. Ведь главная беда современного мира в том,
что любовь оскудевает. Те же аборты - отличное тому подтверждение: если
уж своих детей убиваем, то кого же любим?.. У нас в Выборге всеобщая
ожесточённость хорошо заметна, особенно когда побываешь в других русских
городах и сравнишь тамошние нравы со здешними. Наш настоятель, отец Лев Церпицкий,
возвращаясь из поездок по Белоруссии, всегда горько вздыхает: «Какие
же мы разные! Там - чувство локтя, стремление помочь соседу, ощущение
единства, а у нас...» И это, к сожалению, правда. А как возродить
оскудевшую в людях любовь? Только воспитав её в самом себе... Надо идти к
людям - и с проповедью, и с советом, и с помощью, надо потянуться к
людям с любовью - и наша любовь преобразит всё.Сергей ОЛЬХОВЕЦКИЙ
http://pravpiter.ru/
