Начало статьи
Продолжение статьи
После освобождения Винберг уехал на Украину, где под началом генерала графа Ф.А. Келлера принял деятельное участие в формировании воинских подразделений для борьбы с "самостийниками". Как отмечает современный исследователь С.В. Фомин, "эта близость (с графом Келлером - А.И.) была предопределена не только тем, что оба были кавалеристами, монархистами, особо почитали Государыню, Которая была милостива к каждому из них, не приняли присягу "временщикам", но и тем немаловажным обстоятельством, что и тот и другой принимали посильное участие в попытках освободить Царственных Узников, в облегчении Их вынужденного заключения"1. Кроме того, Федор Викторович входил в состав так называемой "Южной группы", ставшей вскоре частью законспирированной монархической организации "Союз верных".
В октябре-декабре 1918 года Винберг командовал 4-м (по другим данным - 2-м) отделом офицерской дружины генерала Л.Н. Кирпичева, приняв участие в боях с петлюровцами. "В декабре 1918, - свидетельствовал позже полковник В.М. Андроников, - он отличается упорством и доблестной обороной Педагогического музея <...> при взятии Киева войсками Петлюры"2. Вместе со многими другими русскими офицерами, самоотверженно сражавшимися против значительно превосходивших их числом банд С.В. Петлюры, Федор Викторович оказался под арестом в Педагогическом музее. "С полковником Ф.В. Винбергом я вместе сидел в киевском Педагогическом музее под арестом у петлюровцев в декабре 1918 года. Должен сказать, что при переговорах с петлюровцами в музее Ф.В. Винберг держал себя с исключительным достоинством", - отмечал участник обороны Киева Р.Б. Гуль3. Затем полковник Винберг был заключен в Лукьяновскую тюрьму, где оказался "под свирепым владычеством не менее гнусных, чем более глупых петлюровцев"4.
Вскоре, впрочем, как вспоминал позже сам Винберг, "почти накануне расстрела, я был спасен уезжавшими на родину немецкими войсками, побежденными не Антантой, но своей же революцией"5. Вместе с немцами полковник Винберг, наряду с другими русскими офицерами, отбыл в Германию. "Неожиданно, вечером, в конце декабря 1918 года, я был выведен из тюрьмы, доставлен на вокзал и привезен в Берлин, в числе нескольких сотен других русских, охранявшихся в дороге немецкой командой в четырнадцать человек, при одном офицере. Несколько раз, в трудные минуты, эта команда выказала полную готовность, для охраны нашей жизни, пожертвовать своей. Честь и слава доблестным воинам!"6.
Обосновавшись в Берлине, Федор Викторович приступил к изданию монархической газеты "Призыв", поддерживавшей, пока шла Гражданская война, предприятие князя П.М. Бермондт-Авалова в Прибалтике, и журнала "Луч света", которые издавал при активном участии своего друга П.Н. Шабельского-Борка. Название и кредо издаваемого им журнала Винберг пояснял следующим образом: "Все партии в России имеют право высказываться откровенно и выставлять свое "credo" краеугольным камнем своей деятельности, кроме монархистов, в большинстве случаев считающих нужным затаить свои чувства. <...> Нельзя молчать! Довольно молчали и скрывались! Наш народ, преступив все Заповеди Спасителя нашего Иисуса Христа, запятнавший себя подлой изменой и кровавыми злодеяниями, расхитивший и разоривший все достояние отцов своих, за тысячу лет скопленное, дошел до последних пределов своего наносного безумия и ныне находится на краю окончательной гибели. Он должен услышать правду и увидеть хотя бы проблески того Света, которого мы мечтаем быть верными носителями"7.
"Все, что писалось в газете "Призыв", продержавшейся восемь месяцев [...], что писалось в выпуске "Луча Света" - все это дышит ненавистью, негодованием и призрением к вам всем, творцам русской революции [...] Для того, чтобы вести атаку против всего этого отброса человеческого рода, и "Призыв", и "Луч Света" вооружены были правдой, одной только правдой, оказывающейся убийственным оружием в чистых руках. Мы - не вы, и не можем пользоваться клеветой; да против вас она оказалась бы и лишней: вас убивает правда [...] Но у вас против нас - нет такой правды, которая могла бы наносить удары. Вам остается только одно - клевета, инсинуации, подлоги и передержки", - разъяснял Винберг политическим противникам свою позицию8.
Настоящей сенсацией стала публикация в третьей книги "Луча света" (1920) произведения С.А. Нилуса "Великое в малом", содержащего "Протоколы Сионских мудрецов". Винберг становится популяризатором "Сионских протоколов" и именно с его переиздания книги, "Протоколы" переводятся на немецкий, а затем и на другие европейские языки.
В эмиграции, желая в меру своих сил и возможностей послужить Царскому делу, Винберг начинает активно заниматься издательской деятельностью. Помимо газеты "Призыв" и журнала "Луч света", им были изданы первые два тома воспоминаний товарища обер-прокурора Св. Синода князя Н.Д. Жевахова, переиздана книга А.С. Шмакова "Свобода и еврейство", выпущен сборник стихотворений "царского гусляра", известного поэта-монархиста С.С. Бехтеева. Хорошо знавший Винберга Бехтеев, тоже гвардейский офицер-кавалерист (кавалергард), посвятил Федору Викторовичу стихотворение "Пойдем за ним!", в котором, в частности, были следующие строки:
В свое время Винберг предложил бывшему военному министру (а в недавнем прошлом, своему сокамернику по "Крестам") генералу В.А. Сухомлинову издать, написанные им мемуары, однако тот уже заключил договор с другим издательством. Стараниями Федора Викторовича были выпущены и известные всем историкам русского флота воспоминания Г.К. Графа "На "Новике"". Вот что вспоминал о своем знакомстве с Винбергом бывший морской офицер, в будущем секретарь Великого князя Кирилла Владимировича Г.К. Граф, которому порекомендовали обратиться к Федору Викторовичу как к возможному издателю его книги: "Со слов Сухомлинова знали, что Винберг полковник и когда-то был его адъютантом, в России был очень богат, выйдя в отставку, стал предводителем дворянства и получил придворное звание шталмейстера. Сухомлинов отзывался о нем очень хорошо [...] Шабельский повел меня знакомиться с Винбергом. Тот произвел очень симпатичное впечатление. Но, несомненно, он был, как и Шабельский, несколько человеком не от мира сего [...] Его политические взгляды были "крайне правые". Он винил в революции главным образом евреев и масонов, но и интеллигенцию, был монархистом и ярым защитником Императора Николая Александровича и, особенно, Императрицы Александры Федоровны. В своей новой книге он ее сравнивал с Марией Антуанеттой и ставил на высокий пьедестал. Вообще же это был милейший человек, мечтатель, фантазер и в некоторых областях фанатик..."11
Раз уж речь зашла о евреях, следует отметить, что полковник Винберг вовсе не был "зоологическим антисемитом", как его нередко пытаются представить недобросовестные авторы. Действительно, в двух его книгах (в публикуемом ниже дневнике и "Крестном пути") немало мест, в которых нелицеприятно говорится о многих его современниках-евреях и о жидовстве (в религиозном значении этого слова) как таковом (впрочем, внимательный читатель без труда обнаружит, что и русским, отрекшимся от Бога и Царя от Федора Викторовича досталось, как говорится "по полной"). Но при этом Винберг отмечал, что "бывают среди евреев поразительно хорошие люди: честные, добрые, сердечные, гуманные, в высшей степени благородные по чувствам и побуждениям, одним словом - настоящие праведники, именно такие, каких с любовью отыскивал Лесков [...] И в начале нашей эры у евреев были праведники, и в большем количестве, чем теперь: но все они тогда ушли от евреев, пойдя за Спасителем нашим Иисусом Христом и за святыми Его Апостолами, бывшими также евреями"12.
"Среди моих жизненных встреч с разными людьми, мне приходилось более или менее близко знакомиться со многими евреями, причем некоторые из них оказывались очень порядочными людьми, к которым я отношусь с глубоким уважением и искренним сочувствием. Имел я среди евреев и близких друзей. Скажу более того: среди немногих, исключительно добрых, благородных, идейных, истинно хороших людей, приближающихся почти к разряду праведников - каких вообще в жизни каждый человек встречает очень редко и очень мало - в памяти моей числится и несколько евреев, правда, не мозаистов, но обращенных уже в нашу веру"13.
В своем обращении, напечатанном в газете "Вера и верность", он напрямую обращался к честным евреям, призывая их содействовать "Русскому Государеву Делу". "Если б кто из господ израильтян пожелал [...] приобрести мной издаваемые книги, - писал Ф.В. Винберг, - то я был бы и им очень признателен. Мое предположение - отнюдь не ирония, ибо я думаю, что для тех из них, кто добросовестен и честен, было бы в высшей степени полезно ознакомиться с истиной, которую я исповедую и о которой кричу (и кричал) в сей давно наступивший "Двенадцатый Час". Более того, я думаю, что добросовестные и честные израильтяне нравственно обязаны помогать нам в воссоздании нашего одухотворенного, светлого, благостного и счастливого Прошлого, разрушенного их недобросовестными и нечестными, фанатичными и злобными соплеменниками"14.
В марте 1920 года Винберг, будучи в близких отношениях с немецкими монархистами, принял участие в Капповском путче, и в связи с его провалом был вынужден перебраться из Берлина в Мюнхен. Здесь Федор Викторович вошел в состав Баварской монархической группы, делегатом от которой в мае-июне 1921 года принял участие в работе объединительного съезда русской правой эмиграции, проходившего в курортном баварском городке Бад-Рейхенгалль (Съезд хозяйственного восстановления России); был также тесно связан с избранным на съезде Высшим монархическим советом. Помимо этого Винберг был членом Русско-немецкого клуба, Русско-немецкого торгового объединения и правой организации "Балтикум".
В том же 1920 году в Мюнхене выходит его книга "Крестный путь. Часть 1. Корни зла" (вторая часть так и не появилась на свет), в которой Винберг постарался объяснить причины происшедшей с Россией катастрофы, делая особый упор на еврейский и масонский факторы. Однако не слагал он вины за падение самодержавной монархии и с русского народа. "Воистину справедлив Гнев Божий, поразивший страну, виновную в величайшем преступлении - в измене своему Монарху, восприявшему власть по Воле Господней, Милостью Божией, - писал он. - Велика ответственность русского народа за все горе, все страдания, все муки, обрушившиеся на нашего Государя. Виноваты и преступны все сословия, все классы народа, низа до верха, и чем выше, тем преступнее [...] Все виноваты! И высшие дворянские круги, и крупное, и мелкое купечество, и представители науки, и служилые классы, а в особенности прелюбодеи слова, растлители мысли, многие русские писатели последних десятилетий, адвокаты, профессора: всем этим категориям русских граждан не может быть прощения в великом их преступлении [...] По отношению к Царю, оказались одинаково виновными и грубый зверь-солдат-красноармеец, и злобное полу-животное, развращенный до мозга костей рабочий, и эгоист стяжатель, аморальный мужик, с одной стороны, а с другой: и ученый профессор, и мелкий интеллигент, и видный влиятельный финансист, и средний купец, и мелкий торговец, и крупный земец, и какой-нибудь безвестный бухгалтер - на всех ступенях иерархической лестницы современного общества измена, предательство и беспринципный оппортунизм торжествовали победу над редкими проявлениями верности, чести и честности <...> "Благородное российское дворянство", может быть, дало меньше примеров предательства и измены в активном смысле. Однако, хотя бы и реже, но примеры такие были [...], чтобы каменной глыбой лечь на совесть и несмываемым пятном на честь дворянства, больше всякого другого сословия или класса обязанного и честь свою, и совесть, в отношении верности присяге, оберегать от малейшего нарекания"15.
Касаясь в книге вопросов русской истории и особенностей русского народного характера, Винберг считал естественным для русского человека быть монархистом полагая, что только при наличии монархии, народ в России способен максимально реализоваться, поскольку "мягкая, вялая, женственная природа славянского <...> племени, неспособного к самостоятельной активности <...> по указаниям свыше приобретает и нужную энергию, и упорство, необходимые для многообразных препятствий, встречающихся на пути <...> постепенного шествия нации к заветным идеалам своих исторических предначертаний". "При наличии у кормила правления обаяния и страха власти все русские силы сосредотачиваются вокруг такого центра и дают тому, кто способен в себе самом олицетворить всю действительность власти широкое поприще для использования их на дело государственного строительства", - считал Федор Викторович16.
Идеи социализма, "земного рая", победившие в России Винберг однозначно характеризовал как "могучее оружие в руках еврейства для продолжения вековечной борьбы против христианства и христианской культуры", пытаясь также убедить европейские народы в том, что под маской социализма "против христианских народов по всему фронту ведет наступление общий враг". "Социализм, чисто материалистическое учение, основанное на потакании низменным, животным, корыстным, личным, стяжательным инстинктам человеческой природы, заменил христианство, одухотворенное учение Духа, любви, самоотвержения, подчинения плоти и вознесения в культе высших, благороднейших, сверхчеловеческих порывов и стремлений души"17. При этом, как полагал Винберг, три четверти христианских народов, таковыми уже не являются, и могут именоваться лишь бывшими христианами или потомками христиан. Поэтому он призывал все народы, именующие себя христианскими, к покаянию в своем отступничестве от Христа, объединению всех здоровых сил Православной и католической церквей к сближению для сопротивления богоборчеству и создания единого антииудейского фронта, призванного отсрочить приход антихриста, иудейского "мессии".
В марте 1922 года, ближайшее сотрудники Винберга по издательской деятельности офицеры П.Н. Шабельский-Борк и С.В. Таборицкий организовали покушение на бывшего лидера кадетской партии П.Н. Милюкова, в ходе которого был застрелен другой кадет и масон - В.Д. Набоков, отец известного американского писателя. После ареста и осуждения Шабельского и Таборицкого, Винберг переехал к друзьям во Францию, где 14 февраля 1927 года скоропостижно скончался от разрыва сердца и был погребен на кладбище г. Шель.
"С чистой совестью, - писал в некрологе сослуживец Ф.В. Винберга полковник князь В.М. Андроников, - он может предстать в Чертоге Господнем перед Светлым Ликом своего Государя. Здесь же, на бренной земле, как последний аккорд красивой песни, не скоро замрет память об офицере-рыцаре с открытым забралом, отважном борце за идею и правду, и Уланы Ее Величества, которых он так горячо любил в течение всей своей жизни и имя которых так высоко держал, никогда его не забудут"18.
А 10 лет спустя, в 1937 году, бывший лидер Союза русского народа и активный деятель монархического движения за рубежом Н.Е. Марков в своем докладе, по случаю 10-летия кончины Ф.В. Винберга отмечал: "Если бы все, как Винберг, не мудрствуя лукаво, выполняли свой долг, великая, мощная, цветущая Россия существовала бы и доныне..."19.
Закончить очерк жизни Федора Викторовича Винберга хотелось бы замечательным, но малоизвестным стихотворением его единомышленника, уже упоминавшегося нами поэта Сергея Сергеевича Бехтеева "Луч света. На смерть Ф.В. Винберга".
Предлагаемая читателю книга "В плену у "обезьян" (записки "контрреволюционера"), представляет собой первую (но вполне законченную) часть тюремного дневника Ф.В. Винберга, который он вел в конце 1917 - начале 1918 годов. "В 1917-м и 1918-м годах, в Трубецком Бастионе Петропавловской Крепости, а также в тюрьме "Кресты", я писал дневник, записывая почти ежедневно свои текущие мысли и впечатления. Летом 1918-го года я издал первую часть этого дневника в Киеве, дав моей книге название - "В плену у обезьян", - вспоминал уже в эмиграции полковник Винберг22. Книга эта была издана в гетманском Киеве небольшим тиражом и уже в начале 1920-х годов, как свидетельствовал сам автор, стала библиографической редкостью. Как писал в 1920 году сам Винберг, изданная первая часть его книги яростно уничтожалась, захватившими Киев большевиками.
Что же касается второй части дневника, то судьба ее неизвестна. "...Со щемящей болью сердца вспоминаю, что второй части, самой интересной и содержательной, не дано было увидеть свет: манускрипт мой погиб в Киеве, в то время как я сидел в Лукьяновской тюрьме под свирепым владычеством не менее гнусных, чем глупых петлюровцев [...] Разумеется, вместе со всеми моими вещами, пропала и рукопись", - сокрушался ее автор23.
"За эту историю, - писал дальше Винберг, - я, однако, не виню никого из революционеров: их враждебные действия по отношению к моей книге были бы естественны и логичны. Я виню моих единомышленников, русских "монархистов", в большом количестве собравшихся в Киеве, где они много "заседали", горячо ораторствовали и... палец о палец не ударили, чтобы помочь мне в настоящем монархическом деле.
Я попал в Киев в июне 1918 года и тотчас ознакомил с содержанием моей рукописи нескольких очень богатых "монархистов", ублаженных шутовской комедией, каковую представляла собой жизнь "Державной Украины" [...] под "булавой" (имевшей робкую, но недвусмысленную тенденцию постепенно превращаться в скипетр) "Ясновельможного Пана Гетмана Павло Скоропадского". В то время все эти люди купались в золоте, наводили порядок в возвращенных им имениях и считали, себя спасенными под покровительством Германской армии, вследствие роковой ошибки попавшей в Киев вместо Петербурга.
Мне тогда в голову не приходила мысль, чтобы эти люди, всем своим благосостоянием обязанные нашим Царям, за много миллионов рублей собиравшиеся [...] прикупать новые имения, могли бы мне отказать в сравнительных грошах для издания монархической книги...
Находясь в такой обманчивой уверенности, я стал печатать "обезьян", заручившись неопределенными, туманными обещаниями. Время шло; подходил срок первой, частичной уплаты; а денег мне никто не давал, несмотря на мои усиленные просьбы, несмотря на отказ от всякой личной выгоды, несмотря на мое предложение все эти выгоды предоставить тем, кто даст 70 тысяч рублей, нужных для всего издания. Когда была напечатана первая часть, наступил критический момент: надо было во что бы то ни стало платить типографии; а денег не было, и никто не хотел их дать.
Нашелся таки один великодушный человек, с очень ограниченными средствами, но сколотивший себе трудом и усердием небольшой капитал. Он уплатил 35 тысяч за первую часть, уже напечатанную, но отказался, по невозможности, оплатить и вторую.
Добавлю, что я раньше совсем не был знаком с ним, в то время как давно знал тех знатных "монархистов", которые для идейного дела туго жали свои кошельки, несколько месяцев позже, под гнетом панического ужаса, покорно сданные петлюровцам и большевикам.
Давая мне деньги, верноподданный "хохол" сказал следующее:
"Я получил образование на медные гроши; упорным трудом создал себе скромное, но обеспеченное положение. Я - сын простого мужика, да и сам - мужик. Книга ваша - хорошая, полезная книга; она служит интересам Государя нашего, а потому я не хочу, чтобы она могла пропасть. Вот почему, как мне не трудно, но я делаю большую для себя жертву и помогу вам выпустить первую часть. Но семидесяти тысяч для всей книги я дать не могу: не имею права так поступить из-за моей семьи, ибо эта сумма составила бы все мое состояние.
Об одном прошу вас: скажите вашим графам и князьям, что простой русский мужик им доказал, что он больше и действеннее умеет любить и чтить Царя и Ему верно служить, чем вот эти бары, так много взысканные Его милостями".
Насколько я знаю, этот хороший человек уже умер, расстрелянный большевиками. Растроганно чтя его память, я исполняю его наказ и сообщаю то, что он так презрительно говорил о людях, и не умеющих, и не желающих действенно служить во славу и пользу Государева Дела. И эти же люди, угодливой толпой, собираются переполнить залы Царского Дворца, когда придет благодатное время возрождения России, и когда служить Царю будет не только безопасно, но и выгодно"24.
Текст дневника Ф.В. Винберга публикуется в настоящем издании с незначительными сокращениями, сделанными за счет встречающихся повторов, отдельных стихотворений, дающихся в первом издании целыми блоками и общих мест, более подробно раскрытых в доступной ныне читателю книги Винберга "Крестный путь", выпущенной репринтным изданием в Санкт-Петербурге в 1997 году. Все опущенные места отмечены многоточиями в угловых скобках, многочисленные отточия автора, присутствующие в тексте не должны восприниматься читателем как пропуски текста. Постраничные примечания к тексту дневника даны его автором - Ф.В. Винбергом, комментарии публикатора приводятся в конце текста. Поскольку первая публикация дневника Винберга в 1918 году была сделана наспех, без какой-либо редактуры, нынешнее издание подверглось незначительной стилистической правке, нисколько не повлиявшей на содержание книги.
Автор вступительного очерка о Ф.В. Винберге, публикатор и автор комментариев к его дневнику А.А. Иванов выражает чувства самой глубокой благодарности и признательности всем тем, чьими стараниями, советами, помощью, предоставлением ценных и редких материалов он пользовался при работе над этой статьей и книгой Винберга, а именно: Тимуру Валерьевичу Кальченко (Киев), Александру Николаевичу Алекаеву, Григорию Борисовичу Кремневу, Руслану Григорьевичу Гагкуеву (Москва), Анатолию Дмитриевичу Степанову, Сергею Михайловичу Григорьеву, Неонилле Дмитриевне Голубятниковой (Санкт-Петербург).
Примечания
1 Фомин С.В . Золотой клинок Империи... С. 847.
2 Цит. по: Фомин С.[В.] Винберг Федор Викторович... С. 133.
3 Гуль Р.Б . Я унес Россию. Апология эмиграции. Т. II. Россия во Франции. М., 2001. С. 99 (примечание).
4 Винберг Ф.В. Fecit cui prodest (отрывок из дневника). Предисловие // Луч света. Книга IV. Мюнхен, 1922. С. 239. Характерна реакция Ф.В. Винберга на революцию в Германии: "...После того, через полтора года, когда ясно всем было, что сделалось с обезумевшей Россией, этих же приемов хватило и на обман глупых немцев [...]. И этот народ, как и русский, лишившись Императорской Власти, оказался растерянным, ничего не могущим, ничего не умеющим, сбродом ни к чему не способных, метущихся в закоулках и тупиках, беспомощных людишек, еще недавно удивлявших мир своей организованностью, свой симптоматичностью, своим трудолюбием, выдержкой и сплоченной силой" // Винберг Ф.В. Крестный путь... С. 229.
5 Винберг Ф.В . Fecit cui prodest... С. 239.
6 Там же.
7 Винберг Ф.В . Перед рассветом // Луч света. Книга I. Берлин, 1919. С. 11-12.
8 Винберг Ф.В . Крестный путь... С. 154.
9 Ф[едор] В[инберг] // Луч света. Книга I. Берлин, 1919.
10 Бехтеев С.С . Пойдем за ним! // Грядущее. Стихотворения. СПб., 2002. С. 172.
11 Граф Г.К . На службе Императорскому Дому России. 1917-1941. Воспоминания. / Вст. ст., подготовка текста, библиографический справочник и коммент. В.Ю. Черняева. СПб., 2004. С. 42-43.
12 Винберг Ф.В . Крестный путь... С. 72.
13 Винберг Ф.В . Берлинские письма... С. 29.
14 "Вера и верность". 1923. № 19. С. 4.
15 Винберг Ф.В . Крестный путь... С. 2-8.
16 Там же. С. 16.
17 Там же. С. 319.
18 Цит. по: Фомин С.В. Золотой клинок Империи... С. 848-849. Автор ссылается на: Андроников В., кн. Памяти полковника Ф.В. Винберга // Новое время. (Белград). 1927. 4 марта (№ 1752). С. 2.
19 Марков Н.Е . История еврейского штурма России. Доклад, прочитанный на собрании, посвященном памяти полковника Ф.В. Винберга в Берлине // Марков Н.Е. Войны темных сил. Статьи. 1921-1937 / Сост. и вступ. ст. М.Б. Смолин . М., 2002. С. 505.
20 Русский стяг (Белград). 1927. 30 июля / 8 августа (№ 23).
21 Винберг Ф.В . Жив курилка! (Из записок контрреволюционера). Киев, 1918. С. 10.
22 Винберг Ф.В . Fecit cui prodest (отрывок из дневника)... С. 239.
23 Там же.
24 Там же. С. 240-241.
Продолжение статьи
После освобождения Винберг уехал на Украину, где под началом генерала графа Ф.А. Келлера принял деятельное участие в формировании воинских подразделений для борьбы с "самостийниками". Как отмечает современный исследователь С.В. Фомин, "эта близость (с графом Келлером - А.И.) была предопределена не только тем, что оба были кавалеристами, монархистами, особо почитали Государыню, Которая была милостива к каждому из них, не приняли присягу "временщикам", но и тем немаловажным обстоятельством, что и тот и другой принимали посильное участие в попытках освободить Царственных Узников, в облегчении Их вынужденного заключения"1. Кроме того, Федор Викторович входил в состав так называемой "Южной группы", ставшей вскоре частью законспирированной монархической организации "Союз верных".В октябре-декабре 1918 года Винберг командовал 4-м (по другим данным - 2-м) отделом офицерской дружины генерала Л.Н. Кирпичева, приняв участие в боях с петлюровцами. "В декабре 1918, - свидетельствовал позже полковник В.М. Андроников, - он отличается упорством и доблестной обороной Педагогического музея <...> при взятии Киева войсками Петлюры"2. Вместе со многими другими русскими офицерами, самоотверженно сражавшимися против значительно превосходивших их числом банд С.В. Петлюры, Федор Викторович оказался под арестом в Педагогическом музее. "С полковником Ф.В. Винбергом я вместе сидел в киевском Педагогическом музее под арестом у петлюровцев в декабре 1918 года. Должен сказать, что при переговорах с петлюровцами в музее Ф.В. Винберг держал себя с исключительным достоинством", - отмечал участник обороны Киева Р.Б. Гуль3. Затем полковник Винберг был заключен в Лукьяновскую тюрьму, где оказался "под свирепым владычеством не менее гнусных, чем более глупых петлюровцев"4.
Вскоре, впрочем, как вспоминал позже сам Винберг, "почти накануне расстрела, я был спасен уезжавшими на родину немецкими войсками, побежденными не Антантой, но своей же революцией"5. Вместе с немцами полковник Винберг, наряду с другими русскими офицерами, отбыл в Германию. "Неожиданно, вечером, в конце декабря 1918 года, я был выведен из тюрьмы, доставлен на вокзал и привезен в Берлин, в числе нескольких сотен других русских, охранявшихся в дороге немецкой командой в четырнадцать человек, при одном офицере. Несколько раз, в трудные минуты, эта команда выказала полную готовность, для охраны нашей жизни, пожертвовать своей. Честь и слава доблестным воинам!"6.
Обосновавшись в Берлине, Федор Викторович приступил к изданию монархической газеты "Призыв", поддерживавшей, пока шла Гражданская война, предприятие князя П.М. Бермондт-Авалова в Прибалтике, и журнала "Луч света", которые издавал при активном участии своего друга П.Н. Шабельского-Борка. Название и кредо издаваемого им журнала Винберг пояснял следующим образом: "Все партии в России имеют право высказываться откровенно и выставлять свое "credo" краеугольным камнем своей деятельности, кроме монархистов, в большинстве случаев считающих нужным затаить свои чувства. <...> Нельзя молчать! Довольно молчали и скрывались! Наш народ, преступив все Заповеди Спасителя нашего Иисуса Христа, запятнавший себя подлой изменой и кровавыми злодеяниями, расхитивший и разоривший все достояние отцов своих, за тысячу лет скопленное, дошел до последних пределов своего наносного безумия и ныне находится на краю окончательной гибели. Он должен услышать правду и увидеть хотя бы проблески того Света, которого мы мечтаем быть верными носителями"7.
"Все, что писалось в газете "Призыв", продержавшейся восемь месяцев [...], что писалось в выпуске "Луча Света" - все это дышит ненавистью, негодованием и призрением к вам всем, творцам русской революции [...] Для того, чтобы вести атаку против всего этого отброса человеческого рода, и "Призыв", и "Луч Света" вооружены были правдой, одной только правдой, оказывающейся убийственным оружием в чистых руках. Мы - не вы, и не можем пользоваться клеветой; да против вас она оказалась бы и лишней: вас убивает правда [...] Но у вас против нас - нет такой правды, которая могла бы наносить удары. Вам остается только одно - клевета, инсинуации, подлоги и передержки", - разъяснял Винберг политическим противникам свою позицию8.
Света неземного блеском озаренные,
Мы земным зарницам веры не даем
И, мечтой нездешней тайно вдохновленные,
От людских расчетов ничего не ждем.
Именем Христовым сильные и властные,
В Нем спасенье мира ищем и найдем!
Веруем глубоко - минут дни ненастные,
Просветленье близко! К свету мы идем!9
Настоящей сенсацией стала публикация в третьей книги "Луча света" (1920) произведения С.А. Нилуса "Великое в малом", содержащего "Протоколы Сионских мудрецов". Винберг становится популяризатором "Сионских протоколов" и именно с его переиздания книги, "Протоколы" переводятся на немецкий, а затем и на другие европейские языки.
В эмиграции, желая в меру своих сил и возможностей послужить Царскому делу, Винберг начинает активно заниматься издательской деятельностью. Помимо газеты "Призыв" и журнала "Луч света", им были изданы первые два тома воспоминаний товарища обер-прокурора Св. Синода князя Н.Д. Жевахова, переиздана книга А.С. Шмакова "Свобода и еврейство", выпущен сборник стихотворений "царского гусляра", известного поэта-монархиста С.С. Бехтеева. Хорошо знавший Винберга Бехтеев, тоже гвардейский офицер-кавалерист (кавалергард), посвятил Федору Викторовичу стихотворение "Пойдем за ним!", в котором, в частности, были следующие строки:
Он нас зовет к воздвиженью Престола,
Как Минин звал великих предков встарь.
Он нам гласит: "Изжила срок крамола,
И жив с Семьей Пресветлый Государь.
Ко мне, орлы! Ко мне, бойцы Царевы!
Да будет мне ниспослано судьбой
Сорвать с рабов кровавые оковы,
Для блага родины пожертвовав собой".
Так нам звучит в изгнанье голос милый,
Суля мечтам желанный, светлый миг...10
В свое время Винберг предложил бывшему военному министру (а в недавнем прошлом, своему сокамернику по "Крестам") генералу В.А. Сухомлинову издать, написанные им мемуары, однако тот уже заключил договор с другим издательством. Стараниями Федора Викторовича были выпущены и известные всем историкам русского флота воспоминания Г.К. Графа "На "Новике"". Вот что вспоминал о своем знакомстве с Винбергом бывший морской офицер, в будущем секретарь Великого князя Кирилла Владимировича Г.К. Граф, которому порекомендовали обратиться к Федору Викторовичу как к возможному издателю его книги: "Со слов Сухомлинова знали, что Винберг полковник и когда-то был его адъютантом, в России был очень богат, выйдя в отставку, стал предводителем дворянства и получил придворное звание шталмейстера. Сухомлинов отзывался о нем очень хорошо [...] Шабельский повел меня знакомиться с Винбергом. Тот произвел очень симпатичное впечатление. Но, несомненно, он был, как и Шабельский, несколько человеком не от мира сего [...] Его политические взгляды были "крайне правые". Он винил в революции главным образом евреев и масонов, но и интеллигенцию, был монархистом и ярым защитником Императора Николая Александровича и, особенно, Императрицы Александры Федоровны. В своей новой книге он ее сравнивал с Марией Антуанеттой и ставил на высокий пьедестал. Вообще же это был милейший человек, мечтатель, фантазер и в некоторых областях фанатик..."11
Раз уж речь зашла о евреях, следует отметить, что полковник Винберг вовсе не был "зоологическим антисемитом", как его нередко пытаются представить недобросовестные авторы. Действительно, в двух его книгах (в публикуемом ниже дневнике и "Крестном пути") немало мест, в которых нелицеприятно говорится о многих его современниках-евреях и о жидовстве (в религиозном значении этого слова) как таковом (впрочем, внимательный читатель без труда обнаружит, что и русским, отрекшимся от Бога и Царя от Федора Викторовича досталось, как говорится "по полной"). Но при этом Винберг отмечал, что "бывают среди евреев поразительно хорошие люди: честные, добрые, сердечные, гуманные, в высшей степени благородные по чувствам и побуждениям, одним словом - настоящие праведники, именно такие, каких с любовью отыскивал Лесков [...] И в начале нашей эры у евреев были праведники, и в большем количестве, чем теперь: но все они тогда ушли от евреев, пойдя за Спасителем нашим Иисусом Христом и за святыми Его Апостолами, бывшими также евреями"12.
"Среди моих жизненных встреч с разными людьми, мне приходилось более или менее близко знакомиться со многими евреями, причем некоторые из них оказывались очень порядочными людьми, к которым я отношусь с глубоким уважением и искренним сочувствием. Имел я среди евреев и близких друзей. Скажу более того: среди немногих, исключительно добрых, благородных, идейных, истинно хороших людей, приближающихся почти к разряду праведников - каких вообще в жизни каждый человек встречает очень редко и очень мало - в памяти моей числится и несколько евреев, правда, не мозаистов, но обращенных уже в нашу веру"13.
В своем обращении, напечатанном в газете "Вера и верность", он напрямую обращался к честным евреям, призывая их содействовать "Русскому Государеву Делу". "Если б кто из господ израильтян пожелал [...] приобрести мной издаваемые книги, - писал Ф.В. Винберг, - то я был бы и им очень признателен. Мое предположение - отнюдь не ирония, ибо я думаю, что для тех из них, кто добросовестен и честен, было бы в высшей степени полезно ознакомиться с истиной, которую я исповедую и о которой кричу (и кричал) в сей давно наступивший "Двенадцатый Час". Более того, я думаю, что добросовестные и честные израильтяне нравственно обязаны помогать нам в воссоздании нашего одухотворенного, светлого, благостного и счастливого Прошлого, разрушенного их недобросовестными и нечестными, фанатичными и злобными соплеменниками"14.
В марте 1920 года Винберг, будучи в близких отношениях с немецкими монархистами, принял участие в Капповском путче, и в связи с его провалом был вынужден перебраться из Берлина в Мюнхен. Здесь Федор Викторович вошел в состав Баварской монархической группы, делегатом от которой в мае-июне 1921 года принял участие в работе объединительного съезда русской правой эмиграции, проходившего в курортном баварском городке Бад-Рейхенгалль (Съезд хозяйственного восстановления России); был также тесно связан с избранным на съезде Высшим монархическим советом. Помимо этого Винберг был членом Русско-немецкого клуба, Русско-немецкого торгового объединения и правой организации "Балтикум".
В том же 1920 году в Мюнхене выходит его книга "Крестный путь. Часть 1. Корни зла" (вторая часть так и не появилась на свет), в которой Винберг постарался объяснить причины происшедшей с Россией катастрофы, делая особый упор на еврейский и масонский факторы. Однако не слагал он вины за падение самодержавной монархии и с русского народа. "Воистину справедлив Гнев Божий, поразивший страну, виновную в величайшем преступлении - в измене своему Монарху, восприявшему власть по Воле Господней, Милостью Божией, - писал он. - Велика ответственность русского народа за все горе, все страдания, все муки, обрушившиеся на нашего Государя. Виноваты и преступны все сословия, все классы народа, низа до верха, и чем выше, тем преступнее [...] Все виноваты! И высшие дворянские круги, и крупное, и мелкое купечество, и представители науки, и служилые классы, а в особенности прелюбодеи слова, растлители мысли, многие русские писатели последних десятилетий, адвокаты, профессора: всем этим категориям русских граждан не может быть прощения в великом их преступлении [...] По отношению к Царю, оказались одинаково виновными и грубый зверь-солдат-красноармеец, и злобное полу-животное, развращенный до мозга костей рабочий, и эгоист стяжатель, аморальный мужик, с одной стороны, а с другой: и ученый профессор, и мелкий интеллигент, и видный влиятельный финансист, и средний купец, и мелкий торговец, и крупный земец, и какой-нибудь безвестный бухгалтер - на всех ступенях иерархической лестницы современного общества измена, предательство и беспринципный оппортунизм торжествовали победу над редкими проявлениями верности, чести и честности <...> "Благородное российское дворянство", может быть, дало меньше примеров предательства и измены в активном смысле. Однако, хотя бы и реже, но примеры такие были [...], чтобы каменной глыбой лечь на совесть и несмываемым пятном на честь дворянства, больше всякого другого сословия или класса обязанного и честь свою, и совесть, в отношении верности присяге, оберегать от малейшего нарекания"15.
Касаясь в книге вопросов русской истории и особенностей русского народного характера, Винберг считал естественным для русского человека быть монархистом полагая, что только при наличии монархии, народ в России способен максимально реализоваться, поскольку "мягкая, вялая, женственная природа славянского <...> племени, неспособного к самостоятельной активности <...> по указаниям свыше приобретает и нужную энергию, и упорство, необходимые для многообразных препятствий, встречающихся на пути <...> постепенного шествия нации к заветным идеалам своих исторических предначертаний". "При наличии у кормила правления обаяния и страха власти все русские силы сосредотачиваются вокруг такого центра и дают тому, кто способен в себе самом олицетворить всю действительность власти широкое поприще для использования их на дело государственного строительства", - считал Федор Викторович16.
Идеи социализма, "земного рая", победившие в России Винберг однозначно характеризовал как "могучее оружие в руках еврейства для продолжения вековечной борьбы против христианства и христианской культуры", пытаясь также убедить европейские народы в том, что под маской социализма "против христианских народов по всему фронту ведет наступление общий враг". "Социализм, чисто материалистическое учение, основанное на потакании низменным, животным, корыстным, личным, стяжательным инстинктам человеческой природы, заменил христианство, одухотворенное учение Духа, любви, самоотвержения, подчинения плоти и вознесения в культе высших, благороднейших, сверхчеловеческих порывов и стремлений души"17. При этом, как полагал Винберг, три четверти христианских народов, таковыми уже не являются, и могут именоваться лишь бывшими христианами или потомками христиан. Поэтому он призывал все народы, именующие себя христианскими, к покаянию в своем отступничестве от Христа, объединению всех здоровых сил Православной и католической церквей к сближению для сопротивления богоборчеству и создания единого антииудейского фронта, призванного отсрочить приход антихриста, иудейского "мессии".
В марте 1922 года, ближайшее сотрудники Винберга по издательской деятельности офицеры П.Н. Шабельский-Борк и С.В. Таборицкий организовали покушение на бывшего лидера кадетской партии П.Н. Милюкова, в ходе которого был застрелен другой кадет и масон - В.Д. Набоков, отец известного американского писателя. После ареста и осуждения Шабельского и Таборицкого, Винберг переехал к друзьям во Францию, где 14 февраля 1927 года скоропостижно скончался от разрыва сердца и был погребен на кладбище г. Шель.
"С чистой совестью, - писал в некрологе сослуживец Ф.В. Винберга полковник князь В.М. Андроников, - он может предстать в Чертоге Господнем перед Светлым Ликом своего Государя. Здесь же, на бренной земле, как последний аккорд красивой песни, не скоро замрет память об офицере-рыцаре с открытым забралом, отважном борце за идею и правду, и Уланы Ее Величества, которых он так горячо любил в течение всей своей жизни и имя которых так высоко держал, никогда его не забудут"18.
А 10 лет спустя, в 1937 году, бывший лидер Союза русского народа и активный деятель монархического движения за рубежом Н.Е. Марков в своем докладе, по случаю 10-летия кончины Ф.В. Винберга отмечал: "Если бы все, как Винберг, не мудрствуя лукаво, выполняли свой долг, великая, мощная, цветущая Россия существовала бы и доныне..."19.
Закончить очерк жизни Федора Викторовича Винберга хотелось бы замечательным, но малоизвестным стихотворением его единомышленника, уже упоминавшегося нами поэта Сергея Сергеевича Бехтеева "Луч света. На смерть Ф.В. Винберга".
Мой друг! Мой брат! Земля сырая
От нас на век тебя взяла,
Достойный сын родного края,
Поборник правды, недруг зла,
В разгаре битвы сон могильный
Тебя безвременно сковал,
И голос твой прямой и сильный
В полуночь смуты замолчал.
Прости подвижник беспримерный,
Наш монархический гигант,
Ты не зарыл, как раб неверный,
Тебе доверенный талант.
Свой дар великий, дар священный,
Ты преумножил, как титан,
Лицея сын благословенный,
Царицы-Скорбницы улан!…
Измерив жизнь пытливым взглядом
И, не склоняясь перед злом,
Ты вышел в бой с масонским гадом
С высоко поднятым челом.
Свершая подвиг благородный,
Ты шел бесстрашно впереди,
Храня в изгнаньи дух народный
И крест Господень на груди.
И предвещая час рассвета,
В борьбе с сомненьем и тоской,
Ты был "лучем" желанным "света"
Во мраке пошлости людской.
Ты нас будил, родной глашатый,
Ты звал нас с смертного одра,
Безсмертной правды соглядатый,
Носитель света и добра.
Ты звал туда в страну страданий,
В страну застенков и гробов,
В оковах гибнущих рабов…
Во мгле бездонной русской ночи
В тумане бедствий, мук и зол,
Ты отверзал безумцам очи
На зверский красный произвол.
Огнем пророческим объятый,
Подняв из склепов мертвецов,
Ты нам раскрыл язык проклятый
Сионских тайных мудрецов…
В дни треволнений и печалей,
Омыв поруганный Престол,
Слова предательских скрижалей
Ты нам бесстрашно перевел…
И нет тебя! В сырой могиле
Ты спишь невидимый очам,
На радость темной вражьей силе,
На скорбь Царю и горе нам!20
+ + +
"...Изображая в настоящем бывших кумиров народных,
я хочу предостеречь русских людей от возможности
снова стать всеобщим посмешищем"21
Предлагаемая читателю книга "В плену у "обезьян" (записки "контрреволюционера"), представляет собой первую (но вполне законченную) часть тюремного дневника Ф.В. Винберга, который он вел в конце 1917 - начале 1918 годов. "В 1917-м и 1918-м годах, в Трубецком Бастионе Петропавловской Крепости, а также в тюрьме "Кресты", я писал дневник, записывая почти ежедневно свои текущие мысли и впечатления. Летом 1918-го года я издал первую часть этого дневника в Киеве, дав моей книге название - "В плену у обезьян", - вспоминал уже в эмиграции полковник Винберг22. Книга эта была издана в гетманском Киеве небольшим тиражом и уже в начале 1920-х годов, как свидетельствовал сам автор, стала библиографической редкостью. Как писал в 1920 году сам Винберг, изданная первая часть его книги яростно уничтожалась, захватившими Киев большевиками.
Что же касается второй части дневника, то судьба ее неизвестна. "...Со щемящей болью сердца вспоминаю, что второй части, самой интересной и содержательной, не дано было увидеть свет: манускрипт мой погиб в Киеве, в то время как я сидел в Лукьяновской тюрьме под свирепым владычеством не менее гнусных, чем глупых петлюровцев [...] Разумеется, вместе со всеми моими вещами, пропала и рукопись", - сокрушался ее автор23.
"За эту историю, - писал дальше Винберг, - я, однако, не виню никого из революционеров: их враждебные действия по отношению к моей книге были бы естественны и логичны. Я виню моих единомышленников, русских "монархистов", в большом количестве собравшихся в Киеве, где они много "заседали", горячо ораторствовали и... палец о палец не ударили, чтобы помочь мне в настоящем монархическом деле.
Я попал в Киев в июне 1918 года и тотчас ознакомил с содержанием моей рукописи нескольких очень богатых "монархистов", ублаженных шутовской комедией, каковую представляла собой жизнь "Державной Украины" [...] под "булавой" (имевшей робкую, но недвусмысленную тенденцию постепенно превращаться в скипетр) "Ясновельможного Пана Гетмана Павло Скоропадского". В то время все эти люди купались в золоте, наводили порядок в возвращенных им имениях и считали, себя спасенными под покровительством Германской армии, вследствие роковой ошибки попавшей в Киев вместо Петербурга.
Мне тогда в голову не приходила мысль, чтобы эти люди, всем своим благосостоянием обязанные нашим Царям, за много миллионов рублей собиравшиеся [...] прикупать новые имения, могли бы мне отказать в сравнительных грошах для издания монархической книги...
Находясь в такой обманчивой уверенности, я стал печатать "обезьян", заручившись неопределенными, туманными обещаниями. Время шло; подходил срок первой, частичной уплаты; а денег мне никто не давал, несмотря на мои усиленные просьбы, несмотря на отказ от всякой личной выгоды, несмотря на мое предложение все эти выгоды предоставить тем, кто даст 70 тысяч рублей, нужных для всего издания. Когда была напечатана первая часть, наступил критический момент: надо было во что бы то ни стало платить типографии; а денег не было, и никто не хотел их дать.
Нашелся таки один великодушный человек, с очень ограниченными средствами, но сколотивший себе трудом и усердием небольшой капитал. Он уплатил 35 тысяч за первую часть, уже напечатанную, но отказался, по невозможности, оплатить и вторую.
Добавлю, что я раньше совсем не был знаком с ним, в то время как давно знал тех знатных "монархистов", которые для идейного дела туго жали свои кошельки, несколько месяцев позже, под гнетом панического ужаса, покорно сданные петлюровцам и большевикам.
Давая мне деньги, верноподданный "хохол" сказал следующее:
"Я получил образование на медные гроши; упорным трудом создал себе скромное, но обеспеченное положение. Я - сын простого мужика, да и сам - мужик. Книга ваша - хорошая, полезная книга; она служит интересам Государя нашего, а потому я не хочу, чтобы она могла пропасть. Вот почему, как мне не трудно, но я делаю большую для себя жертву и помогу вам выпустить первую часть. Но семидесяти тысяч для всей книги я дать не могу: не имею права так поступить из-за моей семьи, ибо эта сумма составила бы все мое состояние.
Об одном прошу вас: скажите вашим графам и князьям, что простой русский мужик им доказал, что он больше и действеннее умеет любить и чтить Царя и Ему верно служить, чем вот эти бары, так много взысканные Его милостями".
Насколько я знаю, этот хороший человек уже умер, расстрелянный большевиками. Растроганно чтя его память, я исполняю его наказ и сообщаю то, что он так презрительно говорил о людях, и не умеющих, и не желающих действенно служить во славу и пользу Государева Дела. И эти же люди, угодливой толпой, собираются переполнить залы Царского Дворца, когда придет благодатное время возрождения России, и когда служить Царю будет не только безопасно, но и выгодно"24.
Текст дневника Ф.В. Винберга публикуется в настоящем издании с незначительными сокращениями, сделанными за счет встречающихся повторов, отдельных стихотворений, дающихся в первом издании целыми блоками и общих мест, более подробно раскрытых в доступной ныне читателю книги Винберга "Крестный путь", выпущенной репринтным изданием в Санкт-Петербурге в 1997 году. Все опущенные места отмечены многоточиями в угловых скобках, многочисленные отточия автора, присутствующие в тексте не должны восприниматься читателем как пропуски текста. Постраничные примечания к тексту дневника даны его автором - Ф.В. Винбергом, комментарии публикатора приводятся в конце текста. Поскольку первая публикация дневника Винберга в 1918 году была сделана наспех, без какой-либо редактуры, нынешнее издание подверглось незначительной стилистической правке, нисколько не повлиявшей на содержание книги.
Автор вступительного очерка о Ф.В. Винберге, публикатор и автор комментариев к его дневнику А.А. Иванов выражает чувства самой глубокой благодарности и признательности всем тем, чьими стараниями, советами, помощью, предоставлением ценных и редких материалов он пользовался при работе над этой статьей и книгой Винберга, а именно: Тимуру Валерьевичу Кальченко (Киев), Александру Николаевичу Алекаеву, Григорию Борисовичу Кремневу, Руслану Григорьевичу Гагкуеву (Москва), Анатолию Дмитриевичу Степанову, Сергею Михайловичу Григорьеву, Неонилле Дмитриевне Голубятниковой (Санкт-Петербург).
Примечания
1 Фомин С.В . Золотой клинок Империи... С. 847.
2 Цит. по: Фомин С.[В.] Винберг Федор Викторович... С. 133.
3 Гуль Р.Б . Я унес Россию. Апология эмиграции. Т. II. Россия во Франции. М., 2001. С. 99 (примечание).
4 Винберг Ф.В. Fecit cui prodest (отрывок из дневника). Предисловие // Луч света. Книга IV. Мюнхен, 1922. С. 239. Характерна реакция Ф.В. Винберга на революцию в Германии: "...После того, через полтора года, когда ясно всем было, что сделалось с обезумевшей Россией, этих же приемов хватило и на обман глупых немцев [...]. И этот народ, как и русский, лишившись Императорской Власти, оказался растерянным, ничего не могущим, ничего не умеющим, сбродом ни к чему не способных, метущихся в закоулках и тупиках, беспомощных людишек, еще недавно удивлявших мир своей организованностью, свой симптоматичностью, своим трудолюбием, выдержкой и сплоченной силой" // Винберг Ф.В. Крестный путь... С. 229.
5 Винберг Ф.В . Fecit cui prodest... С. 239.
6 Там же.
7 Винберг Ф.В . Перед рассветом // Луч света. Книга I. Берлин, 1919. С. 11-12.
8 Винберг Ф.В . Крестный путь... С. 154.
9 Ф[едор] В[инберг] // Луч света. Книга I. Берлин, 1919.
10 Бехтеев С.С . Пойдем за ним! // Грядущее. Стихотворения. СПб., 2002. С. 172.
11 Граф Г.К . На службе Императорскому Дому России. 1917-1941. Воспоминания. / Вст. ст., подготовка текста, библиографический справочник и коммент. В.Ю. Черняева. СПб., 2004. С. 42-43.
12 Винберг Ф.В . Крестный путь... С. 72.
13 Винберг Ф.В . Берлинские письма... С. 29.
14 "Вера и верность". 1923. № 19. С. 4.
15 Винберг Ф.В . Крестный путь... С. 2-8.
16 Там же. С. 16.
17 Там же. С. 319.
18 Цит. по: Фомин С.В. Золотой клинок Империи... С. 848-849. Автор ссылается на: Андроников В., кн. Памяти полковника Ф.В. Винберга // Новое время. (Белград). 1927. 4 марта (№ 1752). С. 2.
19 Марков Н.Е . История еврейского штурма России. Доклад, прочитанный на собрании, посвященном памяти полковника Ф.В. Винберга в Берлине // Марков Н.Е. Войны темных сил. Статьи. 1921-1937 / Сост. и вступ. ст. М.Б. Смолин . М., 2002. С. 505.
20 Русский стяг (Белград). 1927. 30 июля / 8 августа (№ 23).
21 Винберг Ф.В . Жив курилка! (Из записок контрреволюционера). Киев, 1918. С. 10.
22 Винберг Ф.В . Fecit cui prodest (отрывок из дневника)... С. 239.
23 Там же.
24 Там же. С. 240-241.
Заказы на книгу "Верная гвардия" можно направлять адресу:
rg@rusk.ru, главному редактору Информационного агентства "Белые Воины" Р.Г. Гагкуеву
а также:
103031, Москва, ул. Петровка, д. 26, стр. 2, пом. 96, Некоммерческое партнерство "Издательское, исследовательское и просветительское содружество ""Посев"", О.А. Кузнецовой;
тел. (495) 625-92-48, e-mail: posevru@online.ru
Оплатить заказ из-за рубежа можно через Western Union (на Kuznetsova Oksana). Стоимость книги 20 долл. Стоимость пересылки в Европу - 20 долл.; в США, Канаду, Австралию (авиапочтой) - 25 долл.
Сообщение об отправке денег и код просьба присылать по электронной почте на posevru@online.ru имя О.А. Кузнецовой. Книга будет отправлена в течение двух дней по получении денег.
