Развитие боевых действий
Для дальнейшего наступления Добровольческой армии нужно было обеспечить свой тыл (железнодорожный узел станцию Торговая) и облегчить Донцам удерживать юго-восточный район, для чего требовалось разбить сильную группу красных, имеющих центр в станице Великокняжеской. Сил 1-й пехотной дивизии, и левее ее стоявшего Донского отряда для этого было недостаточно, тем более, потому, что нужно было переходить р. Маныч.
13 июня 1-я дивизия имела стычки с красными в районе станции Шаблиевская, а Кубанскому полку пришлось даже отбить атаку красной конницы.
Вечером к ней подходили - 3-я пехотная и Конная дивизии.
В этот день во временное командование 1-й дивизией, впредь до прибытия из секретной командировки в Москву генерала Казановича, вступил полковник Кутепов.
14 июня дивизии заняли исходное положение для наступления: 3-я - у железной дороги; Конная - правее; 1-я - левее.
15 июня они перешли в наступление. Решающий успех был одержан на участке 1-й дивизии, и помогли ей сами красные. Утром они перешли р. Маныч и стали теснить Донской пеший полк, но с подходом на помощь полуроты Инженерной роты и 1-й батареи, полк перешел в контрнаступление и на его плечах переправился через реку, продолжая решительное преследование. Красные отходили на север, оставив направление
на восток, на станцию Великокняжеская, не прикрытым. Туда поскакали конные группы и конные разведчики 1-й батареи и ворвались на станцию и в станицу.
Занятие Великокняжеской в тылу у красных, ведших еще бой южнее ее, по р. Маныч, заставило их начать поспешный отход по всему фронту. На станции ими было оставлено масса военного имущества и боевых припасов. Отошли они далеко на север.
16-18 июня все главные силы армии сосредоточивались в районе станции Торговая. У Великокняжеской остались одни Донцы, в их числе пехотный и конный их полки, которые входили в 1-ю дивизию. Полковник Кутепов теперь командовал лишь отрядом из Кубанского стрелкового полка, Инженерной роты, 1-й батареи и Отдельной конной сотни. В эти дни возникшая было серьезная опасность глубокому тылу армии - у станицы Егорлыцкой, была устранена частями генерала Покровского и пласт батальонами, с помощью переброшенного туда по железной дороге Корниловского ударного полка.
19-24 июня армия перешла в наступление вдоль железной дороги в направлении на станцию Тихорецкая, по территории Ставропольской губернии, и за эти дни с сильными боями продвинулась на 80-90 верст.
Отряд полковника Кутепова наступал в 25 верстах восточнее железной дороги вместе с конной дивизией, уничтожая и рассеивая большие силы красных. Он прошел села: Сандата, Ивановское, Красная Поляна, Рассыпное и, приблизившись к железной дороге, с 3-й дивизией взял село Белая Глина.
Отличные действия 1-й батареи полковника Миончинского вызвали восторг пехоты и высокую оценку полковника Кутепова. Она не была только механизмом, выпускающим снаряды, базируясь на 3-х точках: позиция (не важно где), наблюдательный пункт и цель (не важно какая). Она живой организм в бою, всегда в полном контакте с пехотой: в ее цепях, бьющий по целям, важным для каждого момента боя, маневрирующий и даже - атакующий своими конными разведчиками. Батарея брала сотни пленных.
25 июня , армия, наконец, вступила в Кубанскую область. Конная дивизия с отрядом полковника Кутепова, которому были приданы два бронеавтомобиля, обошли правый фланг противника и взяли - Кубанский полк - станицу Новопокровскую, а конница - станцию Ея. В станице был взят испортившийся броневик красных - "Черный ворон", после ремонта, вставший в ряды армии, под названием - "генерал Марков", как пожелали назвать его Кубанские стрелки.
Добровольческая армия была теперь в 45 верстах от станции Тихорецкая; более, чем ста - от станции Торговая и в 50 верстах к югу от станицы Егорлыцкой. Она угрожала тылу Батайской группы красных, но и сама находилась под угрозой охвата ею справа в свой тыл, т. к. силы армии, стоявшие от главных ее сил до станицы Егорлыцкой, были незначительны. И эта угроза стала реальней: красные перешли в наступление и не только на участке армии, но и правее - на участок Донцов. Их наступление на станицу Кагальницкую грозило перерывом главного пути связи армии с Новочеркасском через станицу Манычскую. Чтобы устранить угрозу, из Новочеркасска выступили на фронт 1-й Офицерский генерала Маркова и 1-й Конный Офицерский полки. 25 июня, полк генерала Маркова уже был в бою и одержал успех у станицы Кагальницкой. Части генерала Покровского и другой отряд армии, сдержали красных на своих участках.
В районе станции Ея армия простояла более или менее спокойно до 30 июня. Она произвела перегруппировку своих частей: 1-я и 2-я дивизии поменялись своими местами - 1-я, отряд полковника Кутепова, перешла с левого фланга на правый; 2-я - на место 1-й. 3-я дивизия оставалась в центре. На правый фланг армии перешла и Конная дивизия.
Выступление 1-го Офицерского генерала Маркова полка
22 июня полку было объявлено о выступлении на следующий день. К этому времени силы полка достигли внушительных размеров: в 1 и 3 батальонах в ротах до 150 штыков, в 3-м - до 250. Много пулеметов. Слабые места: почти полное отсутствие пулеметных двуколок или тачанок, а в хозчасти - не хватало походных кухонь, лошадей, повозок. "Добудем у красных" - было решение.
В офицерских ротах возник серьезный вопрос: кому быть хозяйственными чинами - кашеварами, конюхами, артельщиками? Кому быть санитарами? Но нашлись офицеры, охотно согласившиеся на эти должности. Они стали "героями дня". Утвердился принцип: на каком бы посту Добровольческой армии ни служил офицер, он выполняет в равной степени свой долг со всеми остальными. Санитарами согласились стать сверхштатные штаб-офицеры, или же были назначены, хотя и временно, вопреки их желанию, бывшие в ротах добровольцы - зауряд-врачи.
Энтузиазм в ротах был большой. Подпрапорщик Сербинов записал: "Вечером командир роты поздравил нас с походом и высказал свою надежду, что, несмотря на тяжелое материальное положение роты, мы в боевой обстановке оправдаем себя в борьбе за Родину. Рота ответила громовым "ура".
23 июня. "Утром (продолжение записок подпрапорщика Сербинова) рота была разбужена и роздана пища. Настроение приподнятое. Никто не спросил, почему нам не дали обмундирования и снаряжения, и нет ни у кого ни одного патрона. Кухню пришлось оставить, т. к. не было колеса, да и лошадей тоже".
"Около 8 часов утра раздалась команда - строиться! У выхода из здания стоял командир роты и рассматривал каждого выходящего бойца. Обратил внимание на капитана в дамских туфлях. Его сделали "гренадером". Да и я имел вид не лучший: сапоги, штатский костюм, винтовка без штыка и ремня, без головного убора и... никаких вещей".
"Рота выстроилась. Раздалась команда: смирно! Еще командирское слово и рота тронулась, запев:
"Смело мы в бой пойдем За Русь Святую..."
На тротуарах стояли толпы народа. Женщины плакали и давали нам разные подарки: белье, носки... Из магазинов также спешно выносили все..."
Полк выступал по-батальонно. Путь шел через станицу Кривянскую и далее на станицу Манычскую. Кривянская встречала проходившие батальоны молоком, хлебом, разными продуктами питания. За ней началась безбрежная, совершенно голая равнина и только, оглядываясь вправо и назад, видна была возвышенность, тянувшаяся от Новочеркасска на юг к Ростову, покрытая садами, и Новочеркасск с его златоглавым собором.
Солнце поднялось и стало припекать, обжигая лица: появилась жажда. От земли шло испарение. Всего лишь накануне Марковцы из тенистого Александровского сада любовались этой голой степью: теперь они ее ощущали всем организмом. Было несколько легких солнечных ударов. На одном из привалов у какой-то речки, поросшей камышами, соблазнились купаньем, но не освежились, а лишь вымазались, не доставив удовольствия ни себе, ни лягушкам, перепуганным неожиданным для них нашествием.
Во второй половине дня, пройдя около 30 верст, батальоны подходили к Дону и немедленно начинали переправу на пароходе. С высокого правого берега реки станица Манычская была видна как на ладони, широко раскинувшаяся по его низкому, левому берегу, вся утопавшая в зелени и манящая к себе истомленных жарой. Переправившиеся части немедленно разводились по квартирам. Люди сбрасывали с себя все и, столпившись у колодцев, обливали друг друга холодной водой и с жадностью пили принесенное казачками в ведрах молоко. А часа через два казачки уже звали есть, выставив на столы яичницы, вареники, хлеб, масло и, даже вареную и жареную птицу. Не было аппетита приступать к еде, но аппетит пришел.
Заночевать в станице посчастливилось лишь 3 и 2 батальонам, а 1-й, отдохнув в ней около трех часов, посаженный на подводы, уже наступившей ночью, продолжал поход в станицу Кагальницкую, до которой было 40 верст. Ехал он переменным аллюром. Тряска основательная.
Не доезжая до станицы верст десять, батальон проехал мимо таборов людей. Это - жители станицы: старики, дети, женщины. Сотни подвод.
- Спешите, господа, спешите, - говорил священник, - красные у самой станицы.
24 июня , утром, батальон подъехал к станице. Ему была объяснена обстановка и дана задача: сменить на западной окраине казаков и оборонять станицу. В роты были выданы недостающие штыки и по 2 цинка патронов, то есть по 1-2 обоймы на человека и при том сказано: "Патроны беречь, так как их больше нет".
Смена прошла спокойно, и батальон расположился в тех ямах, которые были вырыты казаками. Обрадованные казаки, уходя, даже поделились своими запасами патронов. С рассветом артиллерия противника приветствовала Марковцев довольно метким огнем. Одна граната ударила в землю перед ямой, занятой тремя офицерами и, не взорвавшись, очутилась среди них. Ее осторожно выкатили в сторону.
Красные занимали позиции верстах в 2-х от станицы за выгоном, шагов в 500 шириной и за полем ячменя, шириной чуть ли не в версту, по лёгкой, холмистой и голой возвышенности, пересекающей большую и широкую лощину реки Кагальник, протекавшей вдоль ее северного края. Позиция в тактическом отношении - отличная, с укрытым холмами тылом, и дорогой, ведущей к станции Каялы.
Свежевырытые и весьма густые окопы красных тянулись далеко влево, поднимаясь на высокий южный край лощины и их конца видно было. Судя по ним, силы красных на видимом участке исчислялись тысячи в две бойцов с массой пулеметов. Артиллерия красных стреляла с четырех позиций, что допускало наличие уже 8-ми орудий. Замечен был и бронеавтомобиль. Впечатление - красные скорее склонны к обороне, чем к наступлению. Ночью охранение 1-го батальона местами вело перестрелку с партиями противника, выдвигавшимися вперед по полю ячменя.
Вся местность к северу от реки Кагальник наблюдалась лишь конными разъездами с обеих сторон. Объяснялось это близостью станции Батайск, зоны немецкой оккупации.
Утром этого дня 3-й батальон, также на повозках, выступил из Манычской в Кагальницкую. В пути его обогнал командир полка, полковник Тимановский. Вечером батальон был на месте назначения и расположился по квартирам. Почти все дома были оставлены жителями, и чинам его пришлось самим заниматься приготовлением пищи, что не представляло особых забот: в домах было все. На каждую роту выдано по 2 цинка патронов.
На следующий день, 25 июня , полку дана задача: отбросить противника от станицы. Атакует 3-й Офицерский батальон, с поддержкой и обеспечением левого фланга первым. 2-й батальон должен подойти к началу боя и составить полковой резерв.
Батальону офицеров предстоял серьезный экзамен, и он уснул далеко не крепким сном.
