Сегодня есть у нас и православные политологи, и православные предприниматели, и православные телеведущие. Только вот заняты они вовсе не обращением неверующих ко Христу, а проповедью среди православных собственного образа жизни, легализацией ("отмыванием") понятий антихристианских и антитрадиционных под видом "миссии" и содействия возрождению Церкви
Не успела еще толком наступить пресловутая "эпоха Дмитрия Медведева", а уж квазиполитические активисты разных сортов поспешили выказать свою посвященность в новые политические расклады. "Квази" - уже потому, что сегодня мы оказались в нулевой точке политии, в которой бессмысленна "политическая активность", вроде прогнозирования, комментирования, анализа, протеста или бесконечной правозащитной жвачки. Наступающая эпоха как будто бы предшествует самой себе: она совершилась и завершилась еще до своего легитимного начала. Наверное, именно это имел в виду Ж.-Ф. Лиотар, когда говорил о "парадоксе предшествующего будущего".
Даже перспектива "объяснить власти, что мы хорошие и свои", как это делалось повсеместно в "эпоху Путина", выглядит сегодня безнадежно комичной. В точке политического небытия, в рамках "идеологии", которой не суждено быть озвученной по причине ее отсутствия, все кошки серы, "наши" и "ненаши" похожи как две капли воды, а "согласные" и "несогласные" слились в единый протяжный гул свершающейся эффективности.
В "центре циклона" полития не живет. И даже некогда безотказные методы "разводки" Администрации Президента, посредством которых удавалось как-то симулировать "общественное мнение", сталкивая лбами экземпляры русской массы то по национальному, то по религиозному, то по нравственному поводу, - похоже, отказывают.
Примечательно и то, что в "эпоху ДАМ" (в силу смесительного закона женского космоса) вчерашние противники - "прокремлевские" и "антикремлевские", "консерваторы" и "оранжисты", "клерикалы" и "антиклерикалы" совершенно синхронно сделали ставку на одни и те же "ценности". При этом, разумеется, в устах первых эти "ценности" выглядят чуть ли не программой новоизбранного Президента и очерчивают будущее наступающей эпохи. Для вторых же они являются единственным оружием против продолжающегося "путиномедведа". Готова поспорить, что мы с вами еще увидим, как они подерутся за "универсальные христианские ценности": Свободу, Личность, Интеллектуальность, Рациональность - точнее, за право торговать этими брендами в поп-политическом пространстве России - от лица и в интересах ДАМ или же против ДАМ.
Однако, самое замечательное достижение отечественного поп-модерна, являющего единство всех противоположностей - в полном разворачивании одного расхожего концепта, который стал достоянием широких масс в последние годы. Речь идет о так называемом "воцерковлении".
В ходе перестройки (которая также стала и временем перекройки всех "подмороженных" до времени понятий) так стали называть в православном сообществе "процесс вхождения в церковную жизнь". Позже понятие получило и генерализованный - политический - смысл, претендуя на главную характеристику общественных процессов "новой России", которые нередко обозначались как пятилетки "воцерковления" - наподобие индустриализации и коллективизации. Концепт возрастал, подкрепляемый перекройкой под актуальные политические нужды понятия "симфонии властей" и выполнял роль "доброго следователя" для тех, кто ужасался по поводу "тотальной клерикализации". В результате к моменту добровольно-принудительного избрания президентом Дмитрия Анатольевича Медведева установилось мнение, что именно эта персона является показательным плодом "воцерковления" политических элит, сочетающим в своем имидже "гуманитарную конкурентоспособность" с "непредвзятым рассуждением по вопросам религиозных ценностей". Последние, впрочем, сводятся к тому, что-де без религии не выстроить нравственности, на которой основано правосознание. То есть все к той же демократической конкурентоспособности, с чем можно и поздравить всех, потрудившихся на ниве "воцерковления" кого бы то ни было.
Впрочем, дело даже не в этом.
Еще недавно казалось естественным всей душой желать "воцерковления" всего, что бежит, ходит, летает и ползает. Прямо в воздухе витало, казалось бы, очевидное понимание: если есть Истина, и мы знаем, где она, нужно всеми силами желать перехода к этой Истине того, что, на первый взгляд, с ней не связано, а лежит, так сказать, по ту сторону. Энтузиазм воцерковления подталкивал "перейти эту реку вброд" - воцерковить все, что так хочется спасти - рок, кино, философию, поэзию, школу, науку, журналистику, бизнес, политику... шоппинг, фитнесс, гламур - почему нет? Во всем может быть явлена Истина. Переход от 90-х к нулевым позиционировался как откат от возрождения "бородатой" ортодоксии к свободолюбивому воцерковлению светской культуры, к повышению конкурентоспособности Православия.
Удивительной штукой оказалось пресловутое "воцерковление". Так и хочется сказать: воцирковление, потому как тут и впрямь начинается настоящий "православный" цирк с фокусами. Это когда в цилиндр кладут живого, скажем, кролика, а за уши достают женские чулки. За пафосом "обращения" скрывается логика превращения, да и само Православие, благодаря таким "фокусникам", а точнее, оборотням, оборачивается чем-то совсем другим.
Вот, например, начали выходить глянцевые журналы - гордость православной журналистики, стыдившейся "мракобесной" православной литературы 90-х, издававшейся на плохой бумаге. Казалось бы, задача их состояла во "введении в церковную жизнь" представителей бизнеса, золотой молодежи, теле-элит и правительства - тех, кто привык к формату салонного чтива. Потому и излюбленными темами этих изданий стали темы, вроде: "Совместимо ли православие с успешностью"? "Душеспасительны ли джинсы?", "Как связана протестантская этика с духом православия?" и т.д. В соответствии с требованиями современных "биографических" шоу, православный глянец раскрывает интимные истории воцерковления звезд, известных предпринимателей, телеведущих и проч. О первых шагах к Богу со страниц журналов и с голубых экранов повествуют состоятельные студентки элитных московских вузов. Не иначе, как возрождается Русская Православная Церковь, а "церковь старушек" наконец-то уходит в небытие!
Наконец, появляются специализированные разделы и даже целые православные издания для женщин - там можно, например, узнать, "как выбрать жениха" - так, чтоб не слишком "православнутого", а то ведь такой и с места не сдвинется, чтобы получать больше за свою работу - и заодно вдоволь посмеяться над разными смешными православными "досмостроевцами", лоханувшимися и с семьей, и с профессией и "вляпавшимися" в деторождение по полной программе. Главное - советуют салонные православные психологи - это психологический климат в православной семье - он и катехизации опять же способствует. Вообще "правдивые" истории о разных ляпсусах воцерковления не в меру ортодоксальных православных становятся излюбленной темой не только в публицистике воцерковленцев, но и в публичных выступлениях медиа-пастырей. Нет, это, конечно, только из соображений братской любви и желания помочь. Помочь правильно и безболезненно воцерковиться.
Сегодня есть у нас и православные политологи, и православные предприниматели, и православные телеведущие. Только вот заняты они вовсе не обращением неверующих ко Христу, а проповедью среди православных собственного образа жизни, легализацией ("отмыванием") понятий антихристианских и антитрадиционных под видом "миссии" и содействия возрождению Церкви.
Чего стоит какая-нибудь очередная передача Саши Архангельского, посвященная "Роскоши и бедности", объединяющая за круглым столом священника РПАЦ (неважно, что запрещенного в служении), православную журналистку широких взглядов и прожженную гламурной жизнью редакторшу популярного женского глянца. Ведущий не скрывает, что цель передачи - "наконец очистить (sic!) понятие роскоши от тех случайных и неприятных коннотаций, которые закрепились за ним в русской философии и культуре" (ибо и бедный кичится своей бедностью, что не по-христиански). В чем ему и помогают сочувствующие такой логике "отмыва" гости студии.
То есть, декларируемое "воцерковление" на деле обернулось тотальным легалайзом, отмывом от "русских коннотаций" ценностей мирового демократического сообщества - Успешности, Конкурентоспособности, Роскоши, Личности, Прав Человека, Самореализации, Свободы, Мультикультуральности. Отмыт и успешно воцерковлен весь этот пост-европейский идеологический second-hand позавчерашней свежести, давно разоблаченный и потребленный, по дешевке спущенный наивным догоняющим странам, а здесь выдаваемый оптом за новинки будущего сезона. Ведь, в действительности, нет и не может быть никакой "православной" журналистики (публицистики, политологии) - хотя бы потому, что содержательно она несет все ту же знакомую русофобскую перестроечную идеологию и ничем не отличается от той же желтой прессы в деле уничижения собственно православных - многодетных, "наивных монархистов" и "упёртых патриотов", используя для этого лукавую логику "правильного воцерковления" и обрамляя "отмыв" цитатами из Св. Писания и Отцов Церкви. Ибо давно известно - задолго до Лютера - что цитаты могут оправдать все, что угодно.
Собственно, из всех методов легалайза в современной медиа-реальности наиболее востребованы четыре:
- апелляция к авторитету ("караван историй" из жизни публичных фигур, которые всегда пишутся по определенному "канону")
- апелляция к мнению эксперта (особенно - "психолога")
- апелляция к безымянной "традиции" (обезвреженной форме фольклора: "так принято думать", "существует поверье" и проч.)
- апелляция к религиозной традиции (удобнее всего "обратить" одно в другое с помощью какой-нибудь удачной цитаты из Ветхого или Нового Завета)
В действительности, конечно, нет никаких двух берегов - "воцерковленной" культуры и "пока-еще не воцерковленной". Везде и всюду - как среди православных, так и среди неправославных, действуют сегодня две противостоящих силы - Сила Отмыва и Сила... не консерватизма, нет (его уже отмыли) и даже не традиционализма. Легалайзу противостоит только то, что когда-то называлось Политией, Сообществом, Экклесией... А сейчас уже неизвестно, есть ли у него "неотмытое" оборотнями имя.
Сегодня эти силы не зависят более от критерия "православности". Среди православных успешно работают агенты легалайза под знаменами "воцерковления", и, напротив, среди тех, кто противостоит "отмыву" Православия, есть те, кто не осмелится позиционировать себя в публичной сфере в качестве православного.
Необходимо отметить, что при всей либеральной мягкости воцерковленцев они на удивление глухи к иному. По сути, под видом Православной традиции они догматизируют собственный узкий, социально и исторически обусловленный опыт и от чистого сердца стараются "дорастить" нерадивых современных людей до этого высокого идеала "религиозной жизни". Эксперты "воцерковления", как говорится, "мягко стелят, да жестко спать". За ссылками на Писание и цитатами из Отцов стоит неосознаваемое категоричное стремление легитимировать как единственно верный свой личный опыт или опыт своего поколения, своего социального круга - разумеется, под видом чистоты и незамутненности "религиозного импульса".
Смешно сказать, но именно завзятые миссионеры, идеологи всеохватного воцерковления в первых рядах выступают с обвинением кого-либо в ереси - "национализма", "обрядоверия", "монархизма", "постмодернизма" и т.п. Как говорил уже упомянутый Лиотар: "За общим стремлением расслабиться слышен хриплый призыв возобновить террор". Именно от них слышны требования "вытеснить" таких-то и таких-то православных "на периферию церковной жизни". Они императивно требуют жестко отделить внешнее от внутреннего, земное от небесного, душевное от телесного, бытовое от религиозного, личное от общественного, свободу от необходимости, биологическое (естественное) от культурного (приобретенного). "Оборотням" притом невдомёк, что все эти диалектические противоположности родились отнюдь не в лоне Православной Традиции или даже шире - Средневекового христианства, но в нововременной науке и философии, получив соответствующее воплощение и в социально-политических догматах.
Модернистский диалектизм и презрение к "повседневному" во многом был заимствован и русским модерном Серебряного века, и советской интеллигентской культурой, идейными наследниками которой и выступают некоторые современные идеологи "воцерковления". Разумеется, они приводят цитаты из Св. Писания. Именно таким путем упомянутые категории входили и в схоластику, и в политический словарь Модерна. Однако на каждую из этих цитат можно найти противоположную - из того же Источника. Именно потому, что восточнохристианская традиция содержит противоядие против интеллигентской диалектики.
В середине XX-го века в переживающей кризис европейской культуре был отчетливо заявлен призыв "поставить под вопрос" того, кто говорит от лица науки. Именно тогда историки осознали необходимость "историзировать самого историка" - исторически осмыслить самих себя, вместо того, чтобы некритично транслировать как единственно истинный собственный взгляд на историю. Именно тогда социологи осознали необходимость подвергнуть социолога социологическому анализу, а значит, высветлить социальные основания их собственных "чисто научных" интерпретаций.
Всякий, кто берет на себя право говорить от лица Истины - чистоты Предания, метода, традиции, учения, веры, не осознавая при этом себя самого и собственную конечность, претендуя быть посредником и исправителем тех, кто недостаточно утвержден в Истине, - неизбежно подменяет последнюю содержанием собственного бессознательного.
Если лукавое дело "воцерковления" и дальше будет совершаться от лица оборотней, убежденных в собственной правоте, то на повестке дня вскоре будет лишь одна проблема - "воцерковить самого воцерковляющего".
http://www.pravaya.ru/look/15877
Не успела еще толком наступить пресловутая "эпоха Дмитрия Медведева", а уж квазиполитические активисты разных сортов поспешили выказать свою посвященность в новые политические расклады. "Квази" - уже потому, что сегодня мы оказались в нулевой точке политии, в которой бессмысленна "политическая активность", вроде прогнозирования, комментирования, анализа, протеста или бесконечной правозащитной жвачки. Наступающая эпоха как будто бы предшествует самой себе: она совершилась и завершилась еще до своего легитимного начала. Наверное, именно это имел в виду Ж.-Ф. Лиотар, когда говорил о "парадоксе предшествующего будущего".
Даже перспектива "объяснить власти, что мы хорошие и свои", как это делалось повсеместно в "эпоху Путина", выглядит сегодня безнадежно комичной. В точке политического небытия, в рамках "идеологии", которой не суждено быть озвученной по причине ее отсутствия, все кошки серы, "наши" и "ненаши" похожи как две капли воды, а "согласные" и "несогласные" слились в единый протяжный гул свершающейся эффективности.
В "центре циклона" полития не живет. И даже некогда безотказные методы "разводки" Администрации Президента, посредством которых удавалось как-то симулировать "общественное мнение", сталкивая лбами экземпляры русской массы то по национальному, то по религиозному, то по нравственному поводу, - похоже, отказывают.
Примечательно и то, что в "эпоху ДАМ" (в силу смесительного закона женского космоса) вчерашние противники - "прокремлевские" и "антикремлевские", "консерваторы" и "оранжисты", "клерикалы" и "антиклерикалы" совершенно синхронно сделали ставку на одни и те же "ценности". При этом, разумеется, в устах первых эти "ценности" выглядят чуть ли не программой новоизбранного Президента и очерчивают будущее наступающей эпохи. Для вторых же они являются единственным оружием против продолжающегося "путиномедведа". Готова поспорить, что мы с вами еще увидим, как они подерутся за "универсальные христианские ценности": Свободу, Личность, Интеллектуальность, Рациональность - точнее, за право торговать этими брендами в поп-политическом пространстве России - от лица и в интересах ДАМ или же против ДАМ.
Однако, самое замечательное достижение отечественного поп-модерна, являющего единство всех противоположностей - в полном разворачивании одного расхожего концепта, который стал достоянием широких масс в последние годы. Речь идет о так называемом "воцерковлении".
В ходе перестройки (которая также стала и временем перекройки всех "подмороженных" до времени понятий) так стали называть в православном сообществе "процесс вхождения в церковную жизнь". Позже понятие получило и генерализованный - политический - смысл, претендуя на главную характеристику общественных процессов "новой России", которые нередко обозначались как пятилетки "воцерковления" - наподобие индустриализации и коллективизации. Концепт возрастал, подкрепляемый перекройкой под актуальные политические нужды понятия "симфонии властей" и выполнял роль "доброго следователя" для тех, кто ужасался по поводу "тотальной клерикализации". В результате к моменту добровольно-принудительного избрания президентом Дмитрия Анатольевича Медведева установилось мнение, что именно эта персона является показательным плодом "воцерковления" политических элит, сочетающим в своем имидже "гуманитарную конкурентоспособность" с "непредвзятым рассуждением по вопросам религиозных ценностей". Последние, впрочем, сводятся к тому, что-де без религии не выстроить нравственности, на которой основано правосознание. То есть все к той же демократической конкурентоспособности, с чем можно и поздравить всех, потрудившихся на ниве "воцерковления" кого бы то ни было.
Впрочем, дело даже не в этом.
Еще недавно казалось естественным всей душой желать "воцерковления" всего, что бежит, ходит, летает и ползает. Прямо в воздухе витало, казалось бы, очевидное понимание: если есть Истина, и мы знаем, где она, нужно всеми силами желать перехода к этой Истине того, что, на первый взгляд, с ней не связано, а лежит, так сказать, по ту сторону. Энтузиазм воцерковления подталкивал "перейти эту реку вброд" - воцерковить все, что так хочется спасти - рок, кино, философию, поэзию, школу, науку, журналистику, бизнес, политику... шоппинг, фитнесс, гламур - почему нет? Во всем может быть явлена Истина. Переход от 90-х к нулевым позиционировался как откат от возрождения "бородатой" ортодоксии к свободолюбивому воцерковлению светской культуры, к повышению конкурентоспособности Православия.
Удивительной штукой оказалось пресловутое "воцерковление". Так и хочется сказать: воцирковление, потому как тут и впрямь начинается настоящий "православный" цирк с фокусами. Это когда в цилиндр кладут живого, скажем, кролика, а за уши достают женские чулки. За пафосом "обращения" скрывается логика превращения, да и само Православие, благодаря таким "фокусникам", а точнее, оборотням, оборачивается чем-то совсем другим.
Вот, например, начали выходить глянцевые журналы - гордость православной журналистики, стыдившейся "мракобесной" православной литературы 90-х, издававшейся на плохой бумаге. Казалось бы, задача их состояла во "введении в церковную жизнь" представителей бизнеса, золотой молодежи, теле-элит и правительства - тех, кто привык к формату салонного чтива. Потому и излюбленными темами этих изданий стали темы, вроде: "Совместимо ли православие с успешностью"? "Душеспасительны ли джинсы?", "Как связана протестантская этика с духом православия?" и т.д. В соответствии с требованиями современных "биографических" шоу, православный глянец раскрывает интимные истории воцерковления звезд, известных предпринимателей, телеведущих и проч. О первых шагах к Богу со страниц журналов и с голубых экранов повествуют состоятельные студентки элитных московских вузов. Не иначе, как возрождается Русская Православная Церковь, а "церковь старушек" наконец-то уходит в небытие!
Наконец, появляются специализированные разделы и даже целые православные издания для женщин - там можно, например, узнать, "как выбрать жениха" - так, чтоб не слишком "православнутого", а то ведь такой и с места не сдвинется, чтобы получать больше за свою работу - и заодно вдоволь посмеяться над разными смешными православными "досмостроевцами", лоханувшимися и с семьей, и с профессией и "вляпавшимися" в деторождение по полной программе. Главное - советуют салонные православные психологи - это психологический климат в православной семье - он и катехизации опять же способствует. Вообще "правдивые" истории о разных ляпсусах воцерковления не в меру ортодоксальных православных становятся излюбленной темой не только в публицистике воцерковленцев, но и в публичных выступлениях медиа-пастырей. Нет, это, конечно, только из соображений братской любви и желания помочь. Помочь правильно и безболезненно воцерковиться.
Сегодня есть у нас и православные политологи, и православные предприниматели, и православные телеведущие. Только вот заняты они вовсе не обращением неверующих ко Христу, а проповедью среди православных собственного образа жизни, легализацией ("отмыванием") понятий антихристианских и антитрадиционных под видом "миссии" и содействия возрождению Церкви.
Чего стоит какая-нибудь очередная передача Саши Архангельского, посвященная "Роскоши и бедности", объединяющая за круглым столом священника РПАЦ (неважно, что запрещенного в служении), православную журналистку широких взглядов и прожженную гламурной жизнью редакторшу популярного женского глянца. Ведущий не скрывает, что цель передачи - "наконец очистить (sic!) понятие роскоши от тех случайных и неприятных коннотаций, которые закрепились за ним в русской философии и культуре" (ибо и бедный кичится своей бедностью, что не по-христиански). В чем ему и помогают сочувствующие такой логике "отмыва" гости студии.
То есть, декларируемое "воцерковление" на деле обернулось тотальным легалайзом, отмывом от "русских коннотаций" ценностей мирового демократического сообщества - Успешности, Конкурентоспособности, Роскоши, Личности, Прав Человека, Самореализации, Свободы, Мультикультуральности. Отмыт и успешно воцерковлен весь этот пост-европейский идеологический second-hand позавчерашней свежести, давно разоблаченный и потребленный, по дешевке спущенный наивным догоняющим странам, а здесь выдаваемый оптом за новинки будущего сезона. Ведь, в действительности, нет и не может быть никакой "православной" журналистики (публицистики, политологии) - хотя бы потому, что содержательно она несет все ту же знакомую русофобскую перестроечную идеологию и ничем не отличается от той же желтой прессы в деле уничижения собственно православных - многодетных, "наивных монархистов" и "упёртых патриотов", используя для этого лукавую логику "правильного воцерковления" и обрамляя "отмыв" цитатами из Св. Писания и Отцов Церкви. Ибо давно известно - задолго до Лютера - что цитаты могут оправдать все, что угодно.
Собственно, из всех методов легалайза в современной медиа-реальности наиболее востребованы четыре:
- апелляция к авторитету ("караван историй" из жизни публичных фигур, которые всегда пишутся по определенному "канону")
- апелляция к мнению эксперта (особенно - "психолога")
- апелляция к безымянной "традиции" (обезвреженной форме фольклора: "так принято думать", "существует поверье" и проч.)
- апелляция к религиозной традиции (удобнее всего "обратить" одно в другое с помощью какой-нибудь удачной цитаты из Ветхого или Нового Завета)
В действительности, конечно, нет никаких двух берегов - "воцерковленной" культуры и "пока-еще не воцерковленной". Везде и всюду - как среди православных, так и среди неправославных, действуют сегодня две противостоящих силы - Сила Отмыва и Сила... не консерватизма, нет (его уже отмыли) и даже не традиционализма. Легалайзу противостоит только то, что когда-то называлось Политией, Сообществом, Экклесией... А сейчас уже неизвестно, есть ли у него "неотмытое" оборотнями имя.
Сегодня эти силы не зависят более от критерия "православности". Среди православных успешно работают агенты легалайза под знаменами "воцерковления", и, напротив, среди тех, кто противостоит "отмыву" Православия, есть те, кто не осмелится позиционировать себя в публичной сфере в качестве православного.
Необходимо отметить, что при всей либеральной мягкости воцерковленцев они на удивление глухи к иному. По сути, под видом Православной традиции они догматизируют собственный узкий, социально и исторически обусловленный опыт и от чистого сердца стараются "дорастить" нерадивых современных людей до этого высокого идеала "религиозной жизни". Эксперты "воцерковления", как говорится, "мягко стелят, да жестко спать". За ссылками на Писание и цитатами из Отцов стоит неосознаваемое категоричное стремление легитимировать как единственно верный свой личный опыт или опыт своего поколения, своего социального круга - разумеется, под видом чистоты и незамутненности "религиозного импульса".
Смешно сказать, но именно завзятые миссионеры, идеологи всеохватного воцерковления в первых рядах выступают с обвинением кого-либо в ереси - "национализма", "обрядоверия", "монархизма", "постмодернизма" и т.п. Как говорил уже упомянутый Лиотар: "За общим стремлением расслабиться слышен хриплый призыв возобновить террор". Именно от них слышны требования "вытеснить" таких-то и таких-то православных "на периферию церковной жизни". Они императивно требуют жестко отделить внешнее от внутреннего, земное от небесного, душевное от телесного, бытовое от религиозного, личное от общественного, свободу от необходимости, биологическое (естественное) от культурного (приобретенного). "Оборотням" притом невдомёк, что все эти диалектические противоположности родились отнюдь не в лоне Православной Традиции или даже шире - Средневекового христианства, но в нововременной науке и философии, получив соответствующее воплощение и в социально-политических догматах.
Модернистский диалектизм и презрение к "повседневному" во многом был заимствован и русским модерном Серебряного века, и советской интеллигентской культурой, идейными наследниками которой и выступают некоторые современные идеологи "воцерковления". Разумеется, они приводят цитаты из Св. Писания. Именно таким путем упомянутые категории входили и в схоластику, и в политический словарь Модерна. Однако на каждую из этих цитат можно найти противоположную - из того же Источника. Именно потому, что восточнохристианская традиция содержит противоядие против интеллигентской диалектики.
В середине XX-го века в переживающей кризис европейской культуре был отчетливо заявлен призыв "поставить под вопрос" того, кто говорит от лица науки. Именно тогда историки осознали необходимость "историзировать самого историка" - исторически осмыслить самих себя, вместо того, чтобы некритично транслировать как единственно истинный собственный взгляд на историю. Именно тогда социологи осознали необходимость подвергнуть социолога социологическому анализу, а значит, высветлить социальные основания их собственных "чисто научных" интерпретаций.
Всякий, кто берет на себя право говорить от лица Истины - чистоты Предания, метода, традиции, учения, веры, не осознавая при этом себя самого и собственную конечность, претендуя быть посредником и исправителем тех, кто недостаточно утвержден в Истине, - неизбежно подменяет последнюю содержанием собственного бессознательного.
Если лукавое дело "воцерковления" и дальше будет совершаться от лица оборотней, убежденных в собственной правоте, то на повестке дня вскоре будет лишь одна проблема - "воцерковить самого воцерковляющего".
http://www.pravaya.ru/look/15877
