Два года назад ко Дню космонавтики мы печатали интервью с полковником Валентином Петровым, доцентом военно-воздушной академии, которая носит имя его друга - Юрия Гагарина. С той поры круг преподавательских обязанностей Валентина Васильевича расширился - в сентябре прошлого года в учебный план академии им. Гагарина официально включены "Основы православной культуры". На этих занятиях полковник Петров рассказывает молодым офицерам не только о подвигах святых Древней Руси, но и поучительные истории о своих товарищах-космонавтах, в душах которых даже в советское время теплилась вера.
Как раз одну из таких историй Валентин Васильевич поведал нашим читателям в прошлом интервью (Как св. Даниил Московский космонавтам помогал, "Вера", N487). Речь там шла о том, как в 1988 году Владимир Титов (однофамилец Германа Титова и близкий друг Петрова) из космоса на весь мир возгласил: "Поздравляю страну, и особенно Россию, с тысячелетием Крещения Руси!" К этому, неожиданному для ЦУПа, поздравлению, а также к полету в космос первых православных икон, Валентин Васильевич имел самое прямое отношение. Так что начальник политотдела ему тогда пригрозил: "Ну, Петров, жди выговора. Один уже получал за Гагарина, теперь будет за Титова".
"Что же это за история с Гагариным?" - спросил наш корреспондент космонавта на недавних Рождественских чтениях. Печатаем запись его ответа, а также другие воспоминания.
- Тут от тебя недалеко Троице-Сергиева лавра, давай съездим?
- Валентин, я про эту Лавру... - поворачивается ко мне Гагарин, но Копыльцов на него шикает, мол, "молчи".
- А что перед командиром скрывать? - говорит ему Юрий, и я тоже киваю: не бойтесь, ребята, я с вами.
Юрий Алексеевич спрашивает: если поедем туда, попадем ли на церковную службу? Заверяю его: да там служба все время!
- Тогда переодеваемся в гражданку - и вперед! - предлагает Гагарин.
Приехали мы в Лавру к вечеру, и, к счастью, там действительно была служба. После нее я впервые увидел, что значит народная любовь к первому космонавту. Люди выходят из храма, видят Гагарина... А его хоть в гражданку, хоть во что одень - все равно узнают. Все сразу к нему. Образовалась огромная очередь за автографами. Гагарин, в отличие от многих космонавтов, не имел даже тени мании величия - как был из народа, таким и остался. Стоит, всем подписывает. Чувствую, чья-то рука моего плеча касается. Монах стоит. Спрашивает:
- Помощь нужна?
- Батюшка, еще какая! Мы ж приехали в Лавру...
Идем к нему в келью. И тут оказывается, что он наместник Лавры. Угостил нас наливочкой. Выясняется, что в прошлом отец наместник прошел войну, имеет пять боевых наград.
- Ну, за это не грех и выпить, по русскому обычаю! - восклицает Гагарин, а наместник вздыхает: - Да-а... Ведь никто не поверит, что вот с первым космонавтом сижу!
А Юрий Алексеевич - человек простой, он сразу это дело начал исправлять. Похлопал себя по карманам, нашел открытку:
- Батюшка, ничего, что здесь не по-нашему написано? За рубежом печатали.
К тому времени Юрий Алексеевич уже 33 страны объездил, и ему там надарили разных открыток с его фото. Написал на обороте очень теплые слова, обращенные к наместнику. Тот:
- Ну, чем я могу отблагодарить? Юрий Алексеевич, давайте я вам всем ЦАК покажу.
- Цаг? - удивленно переспрашивает Гагарин и кивает на меня. - Вон Валентин из цага просто не вылезает.
"Цагом" мы в обиходе называли ЦАГИ - Центральный аэрогидродинамический институт. Батюшка, видимо, знал об этом, улыбается: "А у нас ЦАК - это церковно-археологический кабинет". И вот представляете... Во-первых, такой был восторг от увиденного там, а во-вторых - замечательный рассказ самого наместника. Гагарина больше всего потряс макет Храма Христа Спасителя. Стоял-стоял перед ним, потом спрашивает:
- А где этот храм?
- Там, где сейчас лужа - бассейн "Москва", - ответил наместник.
Юра заглянул внутрь макета, зовет меня:
- Валентин, посмотри, какую красоту разрушили!
Позже я забыл об этом диалоге, а Юрий Алексеевич - нет.
Никогда не думал, что у Гагарина такая смелость. Через две недели был пленум ЦК по воспитанию молодежи, куда пригласили и первого космонавта. Он выходит на трибуну, читает заготовленный текст и вдруг поворачивается к президиуму, и на весь зал звучат его слова: "О каком патриотическом воспитании молодежи мы можем говорить, когда взорвали Триумфальную арку - памятник воинской славы? Точно так же взорвали храм, построенный в честь победы в Отечественной войне 1812 года, от него остался один макет - и душа замирает, когда на него смотришь. Поэтому у меня есть предложение от ЦК - восстановить Храм Христа Спасителя".
И тут... Вы представить себе не можете. Сначала - гробовая тишина, а потом зал взорвался аплодисментами. Сидят члены ЦК, комсомольцы - а внутри-то у них православие не умерло. И это 1964 год, когда Хрущев обещал "показать последнего попа"!
Когда предложение Юрия Алексеевича ставилось на голосование, из президиума было сказано: "Ну, Гагарин есть Гагарин. Первое, что мы сделаем, - обязательно восстановим Триумфальную арку". Ее действительно восстановили, правда не на том месте.
Если б не трагическая гибель, Гагарин смог бы увидеть и осуществление второго своего предложения. В 1994 году, когда началось восстановление Храма Христа Спасителя, Юрию Алексеевичу было бы всего 60 лет.
Та поездка в Троице-Сергиеву лавру имела еще одно последствие. Посещать ее стало традицией для космонавтов. Не раз бывал там "космонавт N 2" Герман Титов, впоследствии ставший депутатом в Подмосковье и много сделавший для возрождения православия в своем районе. Алексей Леонов, первый совершивший выход в открытый космос, перед полетом корабля "Союз - Апполон" добился, чтобы все космонавты - и наши, и американские - побывали в Лавре. За благословением к преподобному Сергию наши космонавты ездят до сих пор.
А мне, кстати, за ту, первую, поездку с Гагариным здорово влетело. Обвинили в том, что я Гагарина "тащу в религию". Но Юрий Алексеевич спас, объяснив в парторганах: "Не он меня возил - мы ездили на моей машине". В результате я получил всего лишь выговор по партийной линии - за то, что "ввел Юрия Гагарина в православие".
Но зачем его "вводить", если он сам был православный? Помню, возвращаемся мы тогда из Загорска в машине и слышим с Копыльцовым: "Отче наш, иже еси на небесех..." Это Гагарин вдруг произнес.
- Юрий Алексеевич, вы что, молитвы знаете? - спрашиваю Гагарина. Тот отвечает:
- Валентин, да у нас молитвы пол-отряда знает. Только не все вслух говорят.
Когда ее сын 12 апреля 1961 года впервые в истории полетел в космос, то Анна Тимофеевна, конечно, молилась. Как же иначе. А молитва матери - великая сила.
Я уже 40 лет преподаю в Центре подготовки космонавтов и чего только не повидал. Вот случай с космонавтом Лазаревым, который мне говорил, что его мама молилась во время известного полета "Союза-18".
1975 год. В экипаже "Союза" - командир Василий Лазарев и бортинженер Олег Макаров. С Байконура стартовали нормально, через восемь минут корабль поднялся на высоту 192 км - и тут поломка, не отходит третья ступень. Счет идет на секунды, чтобы отстрелиться с капсулой от ракеты-носителя. Но что будет дальше? Капсула превратится в обычный кусок железа и по суборбитальной орбите полетит обратно на землю. И куда? Отклонение в полградуса - и станция приземлится в Китае, с которым сложные отношения, постоянные стычки на границах. То-то китайцы обрадуются! Отклонение на полградуса в другую сторону - и посадка на Северный полюс, верная смерть.
Капсула отстреляна, летит неведомо куда. А тут еще перегрузка. Теоретически человек может выдержать 12-кратную перегрузку, у нас, в центре подготовки полетами, это считается пределом. Для сравнения: в 2003 году при баллистическом спуске корабля "Союз-ТМА" международный экипаж испытал 9-кратную перегрузку - и сколько было шума, мол, еле выжили. А в 1974 году на Лазарева с Макаровым навалился ни много ни мало 18-20-кратный груз, эквивалентный тонне веса. Ребята каким-то чудом выдержали.
Идут секунды, Земля стремительно приближается, раскрывается парашют. Площадь его - квадратный километр, так что перед самым приземлением его нужно отстрелить, чтобы куполом не накрыло. Василий тянется к кнопке, и, как он мне рассказывал, откуда-то сверху голос ему идет: "Не нажимай кнопку". Абсурд! Но послушался - так с парашютом станция и совершила посадку. Удар. Капсула немного покачалась, словно на волнах, и замерла. Приникли к иллюминатору: кругом снег. Ну, думают, в Северный Ледовитый океан угодили, надо готовиться к встрече с белыми медведями. Вылезают наружу и глазам не верят...
Оказалось, что они упали на одну из гор в Алтае. Спасло их то, что командир Лазарев не выполнил инструкцию - не отстрелил парашют. Там, на скале, стояла одна-единственная сосна, купол парашюта за нее зацепился, стропы самортизировали - и капсула остановилась, не покатилась на дно ущелья. Вот тогда и вспомнилась непонятно откуда поступившая команда: "Не нажимай кнопку". Видно, Господь услышал молитву матери и остановил ее сына в нужный момент.
У этой истории было продолжение. Итак, кругом горы, космическая станция стропами к дереву привязана. Порядок. Космонавты включают рацию и слышат: "Ребята, держитесь! К вам идут альпинисты". Но альпинистам добираться - двое суток. А питания с собой только на сутки. И даже не это страшно - очень холодно там, на вершине.
И тут второе чудо... Над горами летит замечательный наш вертолетчик Вася Щербаков. Он случайно вырубил рацию и не слышал, когда всем экипажам радировали приказ не подлетать близко к станции. Видимо, опасались, что вертолет своими лопастями может поднять ветер, купол соскользнет, и станция покатится вниз. Вася, ничего об этом не зная, видит: на горе стоят люди в скафандрах, страдают, рядом висит какой-то купол непонятный. Какое действие русского православного человека? Спасать надо!
Василий сбрасывает космонавтам трос, поднимает их на борт, привозит на аэродром - и получает десять суток ареста за неисполнение приказа. После гауптвахты его отправляют в Афганистан. Когда космонавты пришли в себя, спросили: "А где же наш спаситель?" Им ответили так, как было принято в советское время: "Он выполняет задание". И более ни слова.
Позже Василий Щербаков учился у меня в академии, я его спросил: "Ну, как ты отнесся ко всему этому?" Он: "Да я благодарен космонавтам своим! Судьба-то вот как повернулась..."
И рассказывает, что в Афганистане было. На боевые вылеты "вертушки" всегда уходили попарно, чтобы прикрывать друг друга. И не зря. Душманы стреляли метко, у них такие расценки держались: за сбитый вертолет - 10 тысяч долларов, за голову вертолетчика - 30 тысяч. Причем голову требовалось отрезать вместе со шлемофоном - это как бы квитанция на получение денег.
И вот однажды Васиного напарника подбивают, и он делает вынужденную посадку прямо в расположение бандитов. Ну, те от радости лезут в вертолет: какие деньги Аллах послал! В это время Щербаков поливает душманов пулями, сажает свою "вертушку" рядом, разворачивается носом и нацеливает два пулемета на подбитый вертолет - давая проход тем, кто там был. На глазах ошалевших боевиков ребята бегут и запрыгивают к нему. "Вертушка" взмывает вверх, делает круг над бандитами, которые со злости набросились на покинутую машину. И тут Вася с круга неуправляемыми ракетами укладывает всю банду. За этот подвиг и другие заслуги по совокупности Вася одним из первых в Афгане получил Героя Советского Союза.
И что в итоге? Спас двоих героев, и сам герой. Наверное, за него тоже молились, когда он уходил в афганское небо.
Записал Михаил СИЗОВ
http://rusvera.mrezha.ru/537/4.htm
Как раз одну из таких историй Валентин Васильевич поведал нашим читателям в прошлом интервью (Как св. Даниил Московский космонавтам помогал, "Вера", N487). Речь там шла о том, как в 1988 году Владимир Титов (однофамилец Германа Титова и близкий друг Петрова) из космоса на весь мир возгласил: "Поздравляю страну, и особенно Россию, с тысячелетием Крещения Руси!" К этому, неожиданному для ЦУПа, поздравлению, а также к полету в космос первых православных икон, Валентин Васильевич имел самое прямое отношение. Так что начальник политотдела ему тогда пригрозил: "Ну, Петров, жди выговора. Один уже получал за Гагарина, теперь будет за Титова".
"Что же это за история с Гагариным?" - спросил наш корреспондент космонавта на недавних Рождественских чтениях. Печатаем запись его ответа, а также другие воспоминания.
Как Гагарин храм восстанавливал
Было это в 1964 году. Юрию Алексеевичу исполнялось 30 лет, и на день рождения прилетел его друг еще по Оренбургскому летному училищу - Николай Копыльцов. Обычно у нас как... Если кто в Звездный к первому космонавту приезжает, то попробуй ему не "налить" - сразу скажет, что Гагарин зазнался, оторвался от народа. И вот сели мы за стол, слышу, как Копыльцов говорит Гагарину:- Тут от тебя недалеко Троице-Сергиева лавра, давай съездим?
- Валентин, я про эту Лавру... - поворачивается ко мне Гагарин, но Копыльцов на него шикает, мол, "молчи".
- А что перед командиром скрывать? - говорит ему Юрий, и я тоже киваю: не бойтесь, ребята, я с вами.
Юрий Алексеевич спрашивает: если поедем туда, попадем ли на церковную службу? Заверяю его: да там служба все время!
- Тогда переодеваемся в гражданку - и вперед! - предлагает Гагарин.
Приехали мы в Лавру к вечеру, и, к счастью, там действительно была служба. После нее я впервые увидел, что значит народная любовь к первому космонавту. Люди выходят из храма, видят Гагарина... А его хоть в гражданку, хоть во что одень - все равно узнают. Все сразу к нему. Образовалась огромная очередь за автографами. Гагарин, в отличие от многих космонавтов, не имел даже тени мании величия - как был из народа, таким и остался. Стоит, всем подписывает. Чувствую, чья-то рука моего плеча касается. Монах стоит. Спрашивает:
- Помощь нужна?
- Батюшка, еще какая! Мы ж приехали в Лавру...
Идем к нему в келью. И тут оказывается, что он наместник Лавры. Угостил нас наливочкой. Выясняется, что в прошлом отец наместник прошел войну, имеет пять боевых наград.
- Ну, за это не грех и выпить, по русскому обычаю! - восклицает Гагарин, а наместник вздыхает: - Да-а... Ведь никто не поверит, что вот с первым космонавтом сижу!
А Юрий Алексеевич - человек простой, он сразу это дело начал исправлять. Похлопал себя по карманам, нашел открытку:
- Батюшка, ничего, что здесь не по-нашему написано? За рубежом печатали.
К тому времени Юрий Алексеевич уже 33 страны объездил, и ему там надарили разных открыток с его фото. Написал на обороте очень теплые слова, обращенные к наместнику. Тот:
- Ну, чем я могу отблагодарить? Юрий Алексеевич, давайте я вам всем ЦАК покажу.
- Цаг? - удивленно переспрашивает Гагарин и кивает на меня. - Вон Валентин из цага просто не вылезает.
"Цагом" мы в обиходе называли ЦАГИ - Центральный аэрогидродинамический институт. Батюшка, видимо, знал об этом, улыбается: "А у нас ЦАК - это церковно-археологический кабинет". И вот представляете... Во-первых, такой был восторг от увиденного там, а во-вторых - замечательный рассказ самого наместника. Гагарина больше всего потряс макет Храма Христа Спасителя. Стоял-стоял перед ним, потом спрашивает:
- А где этот храм?
- Там, где сейчас лужа - бассейн "Москва", - ответил наместник.
Юра заглянул внутрь макета, зовет меня:
- Валентин, посмотри, какую красоту разрушили!
Позже я забыл об этом диалоге, а Юрий Алексеевич - нет.
Никогда не думал, что у Гагарина такая смелость. Через две недели был пленум ЦК по воспитанию молодежи, куда пригласили и первого космонавта. Он выходит на трибуну, читает заготовленный текст и вдруг поворачивается к президиуму, и на весь зал звучат его слова: "О каком патриотическом воспитании молодежи мы можем говорить, когда взорвали Триумфальную арку - памятник воинской славы? Точно так же взорвали храм, построенный в честь победы в Отечественной войне 1812 года, от него остался один макет - и душа замирает, когда на него смотришь. Поэтому у меня есть предложение от ЦК - восстановить Храм Христа Спасителя".
И тут... Вы представить себе не можете. Сначала - гробовая тишина, а потом зал взорвался аплодисментами. Сидят члены ЦК, комсомольцы - а внутри-то у них православие не умерло. И это 1964 год, когда Хрущев обещал "показать последнего попа"!
Когда предложение Юрия Алексеевича ставилось на голосование, из президиума было сказано: "Ну, Гагарин есть Гагарин. Первое, что мы сделаем, - обязательно восстановим Триумфальную арку". Ее действительно восстановили, правда не на том месте.
Если б не трагическая гибель, Гагарин смог бы увидеть и осуществление второго своего предложения. В 1994 году, когда началось восстановление Храма Христа Спасителя, Юрию Алексеевичу было бы всего 60 лет.
Та поездка в Троице-Сергиеву лавру имела еще одно последствие. Посещать ее стало традицией для космонавтов. Не раз бывал там "космонавт N 2" Герман Титов, впоследствии ставший депутатом в Подмосковье и много сделавший для возрождения православия в своем районе. Алексей Леонов, первый совершивший выход в открытый космос, перед полетом корабля "Союз - Апполон" добился, чтобы все космонавты - и наши, и американские - побывали в Лавре. За благословением к преподобному Сергию наши космонавты ездят до сих пор.
А мне, кстати, за ту, первую, поездку с Гагариным здорово влетело. Обвинили в том, что я Гагарина "тащу в религию". Но Юрий Алексеевич спас, объяснив в парторганах: "Не он меня возил - мы ездили на моей машине". В результате я получил всего лишь выговор по партийной линии - за то, что "ввел Юрия Гагарина в православие".
Но зачем его "вводить", если он сам был православный? Помню, возвращаемся мы тогда из Загорска в машине и слышим с Копыльцовым: "Отче наш, иже еси на небесех..." Это Гагарин вдруг произнес.
- Юрий Алексеевич, вы что, молитвы знаете? - спрашиваю Гагарина. Тот отвечает:
- Валентин, да у нас молитвы пол-отряда знает. Только не все вслух говорят.
Молитва матери
Мама у Гагарина была простой русской женщиной, дояркой. Известен случай (о нем в наше время в газетах писали), как ее пригласили в Кремль на какое-то торжество. Среди приглашенных был и Святейший Патриарх Алексий I. Все партийные и общественные деятели держались от него подальше, так что на приеме он стоял в одиночестве. И вдруг на глазах у всех к иерарху подходит мать первого космонавта и... просит благословения. Святейший благословил, как будто это самое обычное дело в стенах Кремля.Когда ее сын 12 апреля 1961 года впервые в истории полетел в космос, то Анна Тимофеевна, конечно, молилась. Как же иначе. А молитва матери - великая сила.
Я уже 40 лет преподаю в Центре подготовки космонавтов и чего только не повидал. Вот случай с космонавтом Лазаревым, который мне говорил, что его мама молилась во время известного полета "Союза-18".
1975 год. В экипаже "Союза" - командир Василий Лазарев и бортинженер Олег Макаров. С Байконура стартовали нормально, через восемь минут корабль поднялся на высоту 192 км - и тут поломка, не отходит третья ступень. Счет идет на секунды, чтобы отстрелиться с капсулой от ракеты-носителя. Но что будет дальше? Капсула превратится в обычный кусок железа и по суборбитальной орбите полетит обратно на землю. И куда? Отклонение в полградуса - и станция приземлится в Китае, с которым сложные отношения, постоянные стычки на границах. То-то китайцы обрадуются! Отклонение на полградуса в другую сторону - и посадка на Северный полюс, верная смерть.
Капсула отстреляна, летит неведомо куда. А тут еще перегрузка. Теоретически человек может выдержать 12-кратную перегрузку, у нас, в центре подготовки полетами, это считается пределом. Для сравнения: в 2003 году при баллистическом спуске корабля "Союз-ТМА" международный экипаж испытал 9-кратную перегрузку - и сколько было шума, мол, еле выжили. А в 1974 году на Лазарева с Макаровым навалился ни много ни мало 18-20-кратный груз, эквивалентный тонне веса. Ребята каким-то чудом выдержали.
Идут секунды, Земля стремительно приближается, раскрывается парашют. Площадь его - квадратный километр, так что перед самым приземлением его нужно отстрелить, чтобы куполом не накрыло. Василий тянется к кнопке, и, как он мне рассказывал, откуда-то сверху голос ему идет: "Не нажимай кнопку". Абсурд! Но послушался - так с парашютом станция и совершила посадку. Удар. Капсула немного покачалась, словно на волнах, и замерла. Приникли к иллюминатору: кругом снег. Ну, думают, в Северный Ледовитый океан угодили, надо готовиться к встрече с белыми медведями. Вылезают наружу и глазам не верят...
Оказалось, что они упали на одну из гор в Алтае. Спасло их то, что командир Лазарев не выполнил инструкцию - не отстрелил парашют. Там, на скале, стояла одна-единственная сосна, купол парашюта за нее зацепился, стропы самортизировали - и капсула остановилась, не покатилась на дно ущелья. Вот тогда и вспомнилась непонятно откуда поступившая команда: "Не нажимай кнопку". Видно, Господь услышал молитву матери и остановил ее сына в нужный момент.
У этой истории было продолжение. Итак, кругом горы, космическая станция стропами к дереву привязана. Порядок. Космонавты включают рацию и слышат: "Ребята, держитесь! К вам идут альпинисты". Но альпинистам добираться - двое суток. А питания с собой только на сутки. И даже не это страшно - очень холодно там, на вершине.
И тут второе чудо... Над горами летит замечательный наш вертолетчик Вася Щербаков. Он случайно вырубил рацию и не слышал, когда всем экипажам радировали приказ не подлетать близко к станции. Видимо, опасались, что вертолет своими лопастями может поднять ветер, купол соскользнет, и станция покатится вниз. Вася, ничего об этом не зная, видит: на горе стоят люди в скафандрах, страдают, рядом висит какой-то купол непонятный. Какое действие русского православного человека? Спасать надо!
Василий сбрасывает космонавтам трос, поднимает их на борт, привозит на аэродром - и получает десять суток ареста за неисполнение приказа. После гауптвахты его отправляют в Афганистан. Когда космонавты пришли в себя, спросили: "А где же наш спаситель?" Им ответили так, как было принято в советское время: "Он выполняет задание". И более ни слова.
Позже Василий Щербаков учился у меня в академии, я его спросил: "Ну, как ты отнесся ко всему этому?" Он: "Да я благодарен космонавтам своим! Судьба-то вот как повернулась..."
И рассказывает, что в Афганистане было. На боевые вылеты "вертушки" всегда уходили попарно, чтобы прикрывать друг друга. И не зря. Душманы стреляли метко, у них такие расценки держались: за сбитый вертолет - 10 тысяч долларов, за голову вертолетчика - 30 тысяч. Причем голову требовалось отрезать вместе со шлемофоном - это как бы квитанция на получение денег.
И вот однажды Васиного напарника подбивают, и он делает вынужденную посадку прямо в расположение бандитов. Ну, те от радости лезут в вертолет: какие деньги Аллах послал! В это время Щербаков поливает душманов пулями, сажает свою "вертушку" рядом, разворачивается носом и нацеливает два пулемета на подбитый вертолет - давая проход тем, кто там был. На глазах ошалевших боевиков ребята бегут и запрыгивают к нему. "Вертушка" взмывает вверх, делает круг над бандитами, которые со злости набросились на покинутую машину. И тут Вася с круга неуправляемыми ракетами укладывает всю банду. За этот подвиг и другие заслуги по совокупности Вася одним из первых в Афгане получил Героя Советского Союза.
И что в итоге? Спас двоих героев, и сам герой. Наверное, за него тоже молились, когда он уходил в афганское небо.
Записал Михаил СИЗОВ
http://rusvera.mrezha.ru/537/4.htm
