itemscope itemtype="http://schema.org/Article">

"Позади Москва..."

Новости Москвы 
0
85
Время на чтение 12 минут
В последние дни октября и первые дни ноября Жуков не покидал своего командного пункта, расположенного в районе Кунцева. Сюда стекалась вся информация о положении на шестисоткилометровом фронте, протянувшемся от Калинина до Тулы, требующая осмысления и постоянного вмешательства. Немцы наступали, и нужно было следить, чтобы наши войска выдерживали удары врага, не бежали перед ним, а если были вынуждены отходить, то нанося противнику как можно больший урон.
Жуков с неустанным упорством наводил порядок в армиях, без колебания отдавая под трибунал всех, кто не исполнял его приказы или проявлял леность и халатность. Менее чем за месяц фронт почувствовал его железную руку и стал принимать те формы, которые были нужны командующему.
К этому же времени в тылу у немцев начали действовать партизанские отряды, разведывательные и диверсионные группы, от которых шли сообщения о дислокации немецких частей, их численности, оснащенности, моральном состоянии, перегруппировках. Правда, сообщения эти часто запаздывали, не охватывали всей линии фронта, не распространялись далее ближайших тылов. Поступала информация и по линии Главного разведуправления Красной Армии и НКВД, которые имели свою агентуру во многих странах. В том числе и в странах так называемой оси Берлин - Рим - Токио. Всю эту разрозненную лоскутную информацию надо было осмысливать и принимать быстрые решения.
Основная тяжесть борьбы приходилась на центральный участок фронта: танковая группа генерала Гепнера рвалась к Москве напрямую. Но нельзя было ни на минуту ослаблять внимание и к флангам.
Начальник оперативного отдела фронта докладывал обстановку:
- Только что сообщили: немцы взяли Малоярославец. 32-я дивизия полковника Полосухина дерется в полуокружении. Контратаки четырех стрелковых дивизий результата не дали по причине слабой организации боя и взаимодействия атакующих между собой. Некоторые полки рассеивались при приближении немногочисленных танков и пехоты противника. Командование 43-й армии передоверило управление боем командирам дивизий, комдивы в свою очередь - командирам полков. Несмотря на наличие большого количества противотанковой и гаубичной артиллерии, последняя принимала участие в боях эпизодически, оставляя пехоту без прикрытия и огневой поддержки. Большинство орудий захвачено противником в исправном состоянии. Таким образом, противнику удалось прорвать оборону Малоярославецкого укрепрайона на глубину до сорока пяти километров.
Жуков слушал молча, катая желваки. Ни расстрелы командного состава за невыполнение приказов, ни подробные инструкции и планы обороны, спускаемые из штаба фронта, ни усиление войск танками и артиллерией до сих пор не приносят ожидаемых результатов из-за бездарности командования и морального разложения отдельных частей.
- В 43-ю армию направить следователей прокуратуры фронта. За невыполнение приказов командования фронта виновных расстрелять перед строем, - перебил Жуков монотонный доклад начальника оперативного отдела. - Что по 16-й армии?
- Тоже ничего утешительного, товарищ генерал армии. Прибывшая с Дальнего Востока танковая дивизия была брошена в контратаку без разведки местности и обороны противника, большинство танков застряло в болоте и было расстреляно немецкой артиллерией. Из 198 танков потеряно 157. Командир танковой дивизии генерал Котляров застрелился. В оставленной записке всю вину за гибель дивизии он возложил на командование армии. В результате немцы прорвали оборону армии...
- Рокоссовскому передать: 16-й армии отойти на следующий рубеж и закрепиться там, - тут же приказал Жуков. - К месту прорыва бросить танковую бригаду, резервную стрелковую дивизию и два полка противотанковой артиллерии. Поднять авиацию Московской зоны ПВО. Что дальше?
- С южного участка сообщают, что штаб 50-й армии приказом командарма выводится из Тулы... Обком партии против вывода. Там считают, что Тулу удержать можно. Рабочее ополчение дерется прекрасно. Вместе с ним сражаются отдельные части войск, вышедших из окружения, и части НКВД...
- Вывод штаба армии запретить! Командарма под трибунал! Тулу не сдавать! Перебросить к городу все части, какие окажутся поблизости. Выяснить, что мы там имеем. До батальона включительно.
- Поступило сообщение, что командир артиллерийского полка оставил полк и скрылся в неизвестном направлении...
- Точно ли, что оставил? Может, убит случайным снарядом? Валяется где-нибудь в овраге...
- Никак нет: бежал с позиций.
- Найти и расстрелять перед строем.
- В Москве введено осадное положение...
- Давно пора...
- Постановление об этом будет вскоре получено штабом фронта... Немцы взяли Калугу...
- Просить Генштаб разрешить ввести в бой одну из дивизий
10-й армии резерва. Меня сейчас особенно интересует положение на левом фланге. Немцы там что-то притихли - не к добру. Передать в 30-ю армию: вести активную оборону, захватывать пленных...
Избушка, в которой расположился командующий фронтом, стоит на отшибе. В полумраке наступающего вечера видны бойцы охраны в широких плащ-накидках, замершие стволы зениток, легкие танки. Начальник оперативного управления месит мокрый снег, спеша в штаб фронта, расположенный в таких же избушках на опушке леса. С неба сыплет дождь и снег, капает с маскировочных сетей.
Оставшись один, Жуков прикидывает, что и откуда можно взять, куда направить, где положение более-менее ясное, где требует уточнений.
Погода уже несколько дней ни к черту: то дожди, то мокрый снег. Небо затянуто низкими облаками. Танковые колонны 2-й танковой группы под командованием генерал-полковника Гудериана растянулись на десятки километров по разбитому шоссе Орел - Мценск - Тула. Рядом по насыпи тянется железная дорога, тоже во многих местах разрушенная немецкой же авиацией, мосты взорваны отступающими русскими войсками. Вокруг, куда ни глянь, степь, перерезанная оврагами, ложбинами, высятся меловые холмы, кое-где к дороге подступают лесные массивы, притихшие и будто прижавшиеся к земле деревушки, к которым тянутся черные колеи, припудренные снегом, наполненные стылой водой. И во все стороны одно лишь низкое небо, вселяющее в танкистов чувство неуверенности и почти мистического страха. А главное - русских нигде не видно, точно они испарились. Может, и правда, их армии разбиты и уже откатились к самому Уралу? Но слева и справа слышно погромыхивание артиллерии, значит, стоят, держатся и, следовательно, снова попадут в котел. Надо думать, последние дивизии в последний котел. А там и войне конец. Уж скорее бы.
Колонна движется еле-еле. Стоит где-то впереди сломаться машине, и все встает, пока эту машину не починят или не сбросят в кювет. Гудериан нервничает, требует от командования группы армий остановки: вот-вот наступят холода, землю подморозит, можно будет развернуться на твердом грунте и не вязнуть в этой непролазной грязи. До Тулы-то рукой подать, а там почти никаких препятствий до самой Москвы.
Сам генерал далеко от своих танковых колонн. Он сидит в Орле, в небольшом деревянном доме, в уютной гостиной за круглым столом, покрытом белой скатертью. Топится печь-голландка, красные блики мечутся по крашеному полу и лоскутным половикам. На столе шипит самовар, стоят чашки, тарелки, бутылка французского коньяка. Напротив Гудериана сидит старый русский генерал. На нем френч времен Первой мировой войны, над карманом офицерский Георгиевский крест.
- Вы поздно пришли, - говорит русский генерал на чистом немецком языке. - Если бы вы пришли лет двадцать назад, вас бы встретили хлебом-солью. Но вы поставили своей целью уничтожить русское государство, истребить русский народ, и он, этот народ, который не так давно молил Бога, чтобы большевики вымерли от какой-нибудь чумы или моровой язвы, теперь объединился для того, чтобы остановить нашествие. Мы теперь едины как никогда. Даже если вы сейчас откажетесь от своей политики истребления славян, вам уже ничто не поможет: мы будем драться до тех пор, пока на нашей земле останется хотя бы один живой русский человек. Но и вы живыми отсюда не уйдете.
В комнату вошел офицер и застыл возле двери.
- Что там стряслось, Вилли? - спросил Гудериан у своего адъютанта.
- Срочное сообщение, герр генерал.
- Не может подождать?
- Полагаю, что нет.
- Хорошо. - И к русскому генералу: - Извините, генерал, я на пару минут.
В сенях адъютант, понизив голос почти до шепота, сообщил:
- Получено радио от нашего авангарда. Передали, что русские танки атакуют наши колонны на марше. Они не вязнут в грязи. С утра мы потеряли сорок шесть танков. Наши снаряды отскакивают от их брони. Их снаряды пробивают броню наших танков с большого расстояния. Среди танкистов паника.
- Поддерживайте связь с авангардом. Я сейчас буду.
И Гудериан вернулся к столу.
- Что-нибудь неприятное? - спросил русский генерал.
- Неприятное? Нет, ничего особенного. Обычная текучка, мой генерал. Но я вынужден прервать нашу приятную и полезную беседу: дела. Надеюсь, мы еще встретимся. Спасибо за гостеприимство.
- Не стоит благодарности, герр генерал. Но успехов пожелать я вам не могу.
Гудериан, щелкнув каблуками, покинул дом, приказав ничего и никого здесь не трогать.
Быстро темнело. Немецкий авангард, не достигнув поселка, виднеющегося на взгорке, остановился перед взорванным мостом через небольшую речушку с болотистыми берегами. Саперы приступили к устройству переправы. Танкисты готовились к ночи. Шел мокрый снег. Пушки танков направлены в сторону невысокого холма, поросшего лесом. Артиллеристы закапывали в десятке метров от шоссе противотанковые пушки, разбрасывая по сторонам жирную грязь. Кое-где горели костры, вокруг них темнели озябшие фигуры. Пахло жареным салом. Минометчики обстреливали лощину, в которой было замечено какое-то движение.
И вдруг кто-то вскрикнул:
- Русише панцер!
Тревога всколыхнула всю колонну.
А с ближайших холмов широкой волной стремительно скатывались выкрашенные в белый цвет русские танки. Их было не так уж много: штук двадцать. Но они неслись по топкому полю, разбрызгивая воду и грязь, точно посуху, и, приблизившись метров на триста, стали и открыли огонь из орудий и пулеметов по танкам, бронетранспортерам, автомашинам, скопившимся на шоссе, позициям артиллеристов и зенитчиков. Снаряды ударяли в броню немецких T-IV и T-III, раздавался глухой затяжной взрыв, и танк охватывало ревущим пламенем горящего бензина, заглушающим крики заживо горящих людей. Затем следовал взрыв боезапаса - башня и куски металла разлетались в разные стороны, калеча все, что находилось рядом. Отдельные выстрелы со стороны немцев никакого вреда русским танкам не приносили. Сделав свое черное дело, русские танки стремительно развернулись и скрылись в снежной пелене.
Генерал-полковник Гудериан осматривал поле боя лучшей его танковой дивизии с русскими танками Т-34. Рядом с ним находился командир этой дивизии генерал Лангерманн. На заснеженном поле, уже изрядно подмороженном, там и сям дымились приземистые T-IV, многие из них застряли в грязи. Гудериан сбился со счета на тридцатом танке, потом принялся считать русские тридцатьчетверки - насчитал всего шесть.
- Их можно поразить лишь с расстояния в пятьдесят метров, - пояснил генерал Лангерманн. И то в кормовую часть. Они настолько маневренны, что наши наводчики не успевают поворачивать вслед за ними свои башни. К тому же башни их танков поворачиваются быстрее. Среди моих уцелевших танкистов царит тихая паника, - заключил он свое сообщение.
- Черт возьми, они научились воевать, Лангерманн! - негромко воскликнул Гудериан. - Ведь всего пару месяцев назад эти танки не представляли для нас особой опасности. Теперь русские танкисты используют все их преимущества перед нашими танками. А преимуществ у них несколько, и все решающим образом сказываются на ведении боя. Мы теряем свое превосходство на поле боя, Лангерманн. А это чревато ужасными последствиями, когда у русских появятся не тридцать-сорок таких танков, а сотни и тысячи.
- Вы уверены, мой генерал, что русские способны выпускать столько танков после потери почти всей своей тяжелой промышленности? - засомневался командир дивизии.
- Вы не знаете русских, Лангерманн. А я здесь жил. Это трудолюбивый и самый терпеливый и неприхотливый народ, каких мне доводилось видеть. Но, несмотря ни на что, мы победим и этот народ. Война лишь началась. Мы столкнулись лишь с временными трудностями, которые непременно преодолеем под руководством нашего великого фюрера, - закончил Гудериан на торжественной ноте, заметив, что к ним идет полковник Шмундт, представитель ставки фюрера.
- Я ничуть не сомневаюсь в этом, мой генерал. Хайль Гитлер! - тут же подхватил Лангерманн.
Через два дня, так и не дойдя до Тулы, дивизия генерала Лангерманна после еще двух сражений с танковой бригадой полковника Катукова перестала существовать. Правда, и от бригады осталось всего два десятка танков. Но счет потерь был в пользу Катукова и его бригады столь значительным, что бригаде было присвоено звание Первой гвардейской, ее командир стал генералом и получил в награду орден Ленина.
7 ноЯбрЯ в Москве прошел парад войск, посвященный 24-й годовщине Октября. Выступил Сталин.
Погода была нелетной. Шел снег.
Немцы не наступали: вели перегруппировку войск, пополняли потрепанные в боях части, ремонтировали технику - готовились, одним словом, к новому наступлению.
Готовился и Жуков. Одетый в солдатскую шинель и шапку, ездил по фронту, следил за строительством оборонительных сооружений, обучением войск жесткой обороне с переходом в контратаки, жучил командиров за малейшие упущения.
Наиболее угрожаемые участки фронта были известны: южнее Калинина, где противник сосредоточил танковую группу генерал-полковника Гота, и восточнее Тулы, где действовала усиленная танковая группа генерал-полковника Гудериана. В центре стояла танковая группа генерала Гепнера, которую тоже нельзя сбрасывать со счетов, но она уже изрядно подрастеряла свой наступательный потенциал. В целом же это была еще очень мощная группировка войск, сосредоточенная на одном фронте, имевшая в начале операции "Тайфун" более миллиона солдат и офицеров, полторы тысячи танков, большое количество артиллерии и авиации. Основная стратегическая цель немецкого командования вырисовывалась вполне отчетливо: ударом по флангам танковыми и механизированными корпусами в районе Калинина и Тулы выйти на оперативный простор, сомкнуть стальные клещи где-нибудь в районе Ногинска, окружить Москву, разгромить защищающие ее войска и получить полную свободу действий для выхода на Волгу и к Северному Кавказу.
До сих пор советскому Верховному командованию не удавалось с такой точностью определить намерения противника и, следовательно, заранее подготовиться к противодействию этим намерениям. Поэтому немецкие удары встречали растянутые по фронту армии, прорвать такую цепочку было не так сложно, тем более что у обороняющихся с каждым сражением становилось все меньше артиллерии, танков, авиации.
Теперь, похоже, кое-чему научились. Пехота не так боится танков, как в первые недели войны, на командование не давит ощущение немецкого превосходства буквально во всем и собственного бессилия. Ну а злости у русского солдата всегда было в избытке, и себя в бою он никогда не жалел. Ума для этого, конечно, много не требовалось, так ведь ум солдатский больше направлен на мирное созидание, а не на убийство. Чтобы развернуть психологию мирного человека на сто восемьдесят градусов, надо поставить его в условия, когда иного выхода у него нет. Именно такие условия созрели сегодня для всех бойцов и командиров Красной Армии. Теперь к этому повороту добавить умение воевать и владеть современным оружием - и никакой враг нам не страшен.
И Жуков требовал от командиров всех степеней учить своих бойцов современному бою - тому бою, какой навязал им враг, и даже превзойти его в умении. А дальше - дело за опытом: за одного битого двух небитых дают. Потому-то учились не только фронтовые части, но и стоящие в резерве позади Москвы новые армии, переброшенные с Дальнего Востока, учились воевать днем и ночью. Их учителями становились, как правило, бойцы и командиры, выписавшиеся из госпиталей, прошедшие суровую школу первых и самых страшных поражений. Жуков помнил, как сам, еще солдатом, а потом унтер-офицером Первой мировой войны учился этому искусству, и в своих требованиях к войскам был неумолимым.

От автора


Я родился в Ленинграде (ныне снова Санкт-Петербург) незадолго до войны - 6 ноября 1935 года. Мои родители - не коренные ленинградцы: отец приехал в этот город из Смоленской области, мать - из Тверской. Оба - потомственные крестьяне, их деды были крепостными. Отец работал на Металлическом заводе модельщиком по дереву, мать - на заводе "Светлана" сборщицей электроламп. Конечно, я мало что помню из своего раннего детства, но первые бомбежки, прожектора в ночном небе Ленинграда, бомбоубежище, с потолка которого сыплется земля, отца, бегущего по мокрому перрону вокзала вслед за поездом, увозящим нас на Урал в эвакуацию, затем возвращение его в семью, опухшего от голода, больного, - все это врезалось мне в память настолько прочно, что стоит закрыть глаза, и я вновь вижу эти картины отчетливо, будто это случилось не далее, чем вчера.
Весной сорок четвертого нас посадили в теплушку, кое-как приспособленную для перевозки людей, и целый эшелон эвакуированных был отправлен в промышленный Донбасс. Я помню: мы ехали по холмистой степи и по обе стороны дороги до самого горизонта стояли танки, танки, танки... Развороченные, с поникшими орудиями, сгоревшие, стояли в одиночку и целыми стадами среди извилистых траншей и воронок от бомб и снарядов: мы проезжали через поля сражений на Курской дуге. Наш путь закончился в Константиновке, лишь недавно освобожденной от немцев. Три года прошли в этом пыльном и прокопченном городе, вытянутом вдоль железной дороги, идущей на Харьков и далее на Москву. По ее улицам маршировали колонны пленных немцев, румын, мадьяр и Бог знает еще кого. Они работали на восстановлении разрушенных заводов. Затем были другие города, но окончательное пристанище мы нашли в поселке Адлер (ныне часть Сочи), где я и окончил школу.
Сочинять я начал рано. Хотя в детских мечтах видел себя не писателем, а художником. Однако ко времени окончания школы у меня не было четких планов относительно своего будущего, и не нашлось рядом человека, способного помочь мне разобраться в самом себе. Я уехал в Ростов-на-Дону, устроился на завод монтажником радиоэлектронной аппаратуры. Затем три года служил в армии: сперва была учеба в Ферганской школе авиамехаников, затем служба механиком на бомбардировщике Ил-28 под Оренбургом. После увольнения в запас вернулся в Ростов на свой завод, поступил на заочный факультет технического вуза. Моя вполне успешная учеба оборвалась на четвертом курсе: как раз к тому времени я стал писать рассказы, которые, правда, никто не хотел печатать.
К концу шестидесятых я перебрался в Москву и здесь надолго позабыл и о кисти, и о пере: семья, дети, работа. И только в конце семидесятых (а я в это время оканчивал заочное отделение Московского полиграфического института по специальности "редактирование массовой литературы") смог снова взяться за перо.
В моей голове с самого детства отложилось и перемешалось множество всяких военных историй, услышанных от участников минувшей войны. И я до сих пор черпаю из этого кладезя и вряд ли когда-нибудь вычерпаю его до дна. Именно с повести "Штрафники" прорвало некую плотину - меня стали печатать.
Должен заметить, что все рассказы, повести, кроме немногих, которые были напечатаны в различных журналах и двух книгах, вышедших в издательстве "Терра", являются отрывками, фрагментами, взятыми из романа-эпопеи "Жернова", в котором я пытаюсь по-своему осмыслить путь моей страны, пройденный за 35 - 40 лет после революции семнадцатого года. В этом романе действуют как придуманные герои, так и действительные, оставившие свой след в истории России. Главу из него, связанную с битвой под Москвой, с событиями 65-летней давности, и хочу предложить читателям "Красной звезды".
Виктор Мануйлов.
Москва, октябрь 2006 года.


http://www.redstar.ru/2006/10/25_10/6_01.html
Заметили ошибку? Выделите фрагмент и нажмите "Ctrl+Enter".
Подписывайте на телеграмм-канал Русская народная линия
РНЛ работает благодаря вашим пожертвованиям.
Комментарии
Оставлять комментарии незарегистрированным пользователям запрещено,
или зарегистрируйтесь, чтобы продолжить

Сообщение для редакции

Фрагмент статьи, содержащий ошибку:

Организации, запрещенные на территории РФ: «Исламское государство» («ИГИЛ»); Джебхат ан-Нусра (Фронт победы); «Аль-Каида» («База»); «Братья-мусульмане» («Аль-Ихван аль-Муслимун»); «Движение Талибан»; «Священная война» («Аль-Джихад» или «Египетский исламский джихад»); «Исламская группа» («Аль-Гамаа аль-Исламия»); «Асбат аль-Ансар»; «Партия исламского освобождения» («Хизбут-Тахрир аль-Ислами»); «Имарат Кавказ» («Кавказский Эмират»); «Конгресс народов Ичкерии и Дагестана»; «Исламская партия Туркестана» (бывшее «Исламское движение Узбекистана»); «Меджлис крымско-татарского народа»; Международное религиозное объединение «ТаблигиДжамаат»; «Украинская повстанческая армия» (УПА); «Украинская национальная ассамблея – Украинская народная самооборона» (УНА - УНСО); «Тризуб им. Степана Бандеры»; Украинская организация «Братство»; Украинская организация «Правый сектор»; Международное религиозное объединение «АУМ Синрике»; Свидетели Иеговы; «АУМСинрике» (AumShinrikyo, AUM, Aleph); «Национал-большевистская партия»; Движение «Славянский союз»; Движения «Русское национальное единство»; «Движение против нелегальной иммиграции»; Комитет «Нация и Свобода»; Международное общественное движение «Арестантское уголовное единство»; Движение «Колумбайн»; Батальон «Азов»; Meta

Полный список организаций, запрещенных на территории РФ, см. по ссылкам:
http://nac.gov.ru/terroristicheskie-i-ekstremistskie-organizacii-i-materialy.html

Иностранные агенты: «Голос Америки»; «Idel.Реалии»; «Кавказ.Реалии»; «Крым.Реалии»; «Телеканал Настоящее Время»; Татаро-башкирская служба Радио Свобода (Azatliq Radiosi); Радио Свободная Европа/Радио Свобода (PCE/PC); «Сибирь.Реалии»; «Фактограф»; «Север.Реалии»; Общество с ограниченной ответственностью «Радио Свободная Европа/Радио Свобода»; Чешское информационное агентство «MEDIUM-ORIENT»; Пономарев Лев Александрович; Савицкая Людмила Алексеевна; Маркелов Сергей Евгеньевич; Камалягин Денис Николаевич; Апахончич Дарья Александровна; Понасенков Евгений Николаевич; Альбац; «Центр по работе с проблемой насилия "Насилию.нет"»; межрегиональная общественная организация реализации социально-просветительских инициатив и образовательных проектов «Открытый Петербург»; Санкт-Петербургский благотворительный фонд «Гуманитарное действие»; Мирон Федоров; (Oxxxymiron); активистка Ирина Сторожева; правозащитник Алена Попова; Социально-ориентированная автономная некоммерческая организация содействия профилактике и охране здоровья граждан «Феникс плюс»; автономная некоммерческая организация социально-правовых услуг «Акцент»; некоммерческая организация «Фонд борьбы с коррупцией»; программно-целевой Благотворительный Фонд «СВЕЧА»; Красноярская региональная общественная организация «Мы против СПИДа»; некоммерческая организация «Фонд защиты прав граждан»; интернет-издание «Медуза»; «Аналитический центр Юрия Левады» (Левада-центр); ООО «Альтаир 2021»; ООО «Вега 2021»; ООО «Главный редактор 2021»; ООО «Ромашки монолит»; M.News World — общественно-политическое медиа;Bellingcat — авторы многих расследований на основе открытых данных, в том числе про участие России в войне на Украине; МЕМО — юридическое лицо главреда издания «Кавказский узел», которое пишет в том числе о Чечне; Артемий Троицкий; Артур Смолянинов; Сергей Кирсанов; Анатолий Фурсов; Сергей Ухов; Александр Шелест; ООО "ТЕНЕС"; Гырдымова Елизавета (певица Монеточка); Осечкин Владимир Валерьевич (Гулагу.нет); Устимов Антон Михайлович; Яганов Ибрагим Хасанбиевич; Харченко Вадим Михайлович; Беседина Дарья Станиславовна; Проект «T9 NSK»; Илья Прусикин (Little Big); Дарья Серенко (фемактивистка); Фидель Агумава; Эрдни Омбадыков (официальный представитель Далай-ламы XIV в России); Рафис Кашапов; ООО "Философия ненасилия"; Фонд развития цифровых прав; Блогер Николай Соболев; Ведущий Александр Макашенц; Писатель Елена Прокашева; Екатерина Дудко; Политолог Павел Мезерин; Рамазанова Земфира Талгатовна (певица Земфира); Гудков Дмитрий Геннадьевич; Галлямов Аббас Радикович; Намазбаева Татьяна Валерьевна; Асланян Сергей Степанович; Шпилькин Сергей Александрович; Казанцева Александра Николаевна; Ривина Анна Валерьевна

Списки организаций и лиц, признанных в России иностранными агентами, см. по ссылкам:
https://minjust.gov.ru/uploaded/files/reestr-inostrannyih-agentov-10022023.pdf

Новости Москвы
Все статьи темы
Последние комментарии
Прежней «половинчатой» жизни больше не будет
Новый комментарий от Павел Тихомиров
28.03.2024 05:39
Молчать нельзя осаживать
Новый комментарий от Русский Сталинист
28.03.2024 04:00
Почему ушёл Малофеев?
Новый комментарий от С. Югов
27.03.2024 22:34
«И пускай никто нас не пугает русским национализмом!»
Новый комментарий от Русский Иван
27.03.2024 21:55
Отчего не видно новых Пушкиных?
Новый комментарий от Русский Иван
27.03.2024 21:44
Отмените шабаш!
Новый комментарий от Русский танкист
27.03.2024 20:59
«Не только кощунственный, но и антигосударственный акт»
Новый комментарий от Русский танкист
27.03.2024 20:25