Помнится, во времена нашего не то что удалившегося, но как-то вдруг отделившегося (как Украина от России) детства "патриотическое" воспитание неизменно писалось через дефис со словом "военно" и предполагало довольно ограниченный набор мероприятий: походы по местам боев, посещение музеев боевой славы, игру "Зарница" и встречи с ветеранами.
У меня и сейчас при слове "военно-патриотический" перед глазами встает исключительно танк на постаменте.
Между тем сегодня назрела необходимость не столько отделить первую часть от второй, сколько разобраться со значением слова в целом.
По мне, так пусть себе "патриотизм" будет "военным": нужно только оговорить, с кем или, лучше, за что "воевать". А "воевать" сегодня, на мой взгляд, нужно прежде всего за язык. Русский язык.
Не боясь быть банальной, процитирую хрестоматийное: "Истинная любовь к своей стране немыслима без любви к своему языку".
Мы же теряем русский язык, пользуясь военно-поэтической терминологией, пядь за пядью.
Ладно, когда дети выражение "рдеющие ланиты" понимают как "покрасневшие уши": в конце концов, все эти "очи" и "перси" можно раз и навсегда разъяснить. Хуже, когда на вопрос: "Как называется канун Рождества?" после чтения гоголевского "Последний день перед Рождеством прошел" слышишь единогласное: "Christmas Eve!", а горьковское "он был бос" твоими слушателями понимается как "он был начальник" (а почему при этом "в вытертых штанах"? Да именно потому, что "босс": ходил же Форд в потертых джинсах!).
Но, может, самое грустное узнавать от школьников, что "порядочный" человек - это человек, ставящий всякую вещь на свое место, а "алчный" - участвующий в популярной телеигре.
Дети не понимают значений слов "благородный", "бескорыстный", "самоотверженный", а также "тщеславный", "коварный", "вероломный" - им хватает двух: "хороший" и "плохой".
(Даже Эллочке-людоедке нужно было тридцать!).
Можно, конечно, сказать, что это всего лишь слова и человек, не знающий слова "милосердие", вовсе не обязательно никогда не поможет ближнему и, наоборот, знающий непременно станет "добрым самаритянином".
Да ведь речь не о том, чтобы научить детей говорить "метко" (хотя точность, как нам недавно стало известно, никогда не бывает лишней), а о том, чтобы сделать их народом, ибо, позволю себе еще более хрестоматийную цитату:
"И назовет меня всяк сущий в ней язык (курсив мой)..."
В песне нашего детства на вопрос: "С чего начинается Родина?" - давался ответ: "С картинки в твоем букваре".
Не знаю, какая именно картинка имелась в виду: Красная площадь или белая береза - думаю, что это не так важно, потому что, по моему глубокому убеждению, Родина начинается с букваря в принципе.
Но русский язык сокращается, как шагреневая кожа, уходит как вода в песок. Почему?
Чтобы ответить на этот вопрос, нужно вспомнить, откуда язык приходит: из общения и чтения. Но дети сегодня разобщены: они не ездят в лагеря, не ходят в походы, не играют во дворе.
"Скажи мне, кто твой друг, и я скажу: "Компьютер".
Разобщены и дети с родителями.
"Чем занимается твой папа?" - "Деньги делает".
"А как его зовут?" - "Не помню..."
Что касается чтения, то и тут, как говорится, все запущено. И сегодня "воевать" за русский язык - значит воевать и за литературу, на нем написанную.
В свое время нас травили "Брусками" и "Цементом", и мы думали: "Нищие мы, нету у нас ничего". Но сегодня, когда вышедший из-под спуда так долго жданный Серебряный век вытеснил "Тихий Дон" и "Как закалялась сталь", впору плакать "о нашем былом богатстве".
Собираясь повесить в кабинете литературы портреты русских писателей, с радостью обнаруживаю в комплекте Платонова и с недоумением не нахожу - что там Н. Островского! - Шолохова.
Так и хочется, перефразируя сорвавшегося с виселицы декабриста, воскликнуть: "У нас и повесить кого следует не умеют!.."
Если уж говорить о любви к Родине, то литература, может быть, самый точный образ этой самой Родины, и явить его детям нужно во всей полноте.
Думаю, патриотизм сегодня - это даже не пушкинская "любовь к отеческим гробам", а федоровская идея "воскрешения", что предполагает собирание Горького и Булгакова, Н. Островского и Платонова, Маяковского и Цветаевой, Пастернака и Шолохова в единое "отчее" тело. Эту русскую литературу должны читать дети, чтобы понять, "где догадал их черт родиться".
К ней я бы добавила и чтение книг современных писателей. А то ведь смех и грех.
Идем с детьми по Переделкину:
- Здесь живет поэт Вознесенский, здесь - писательница Улицкая...
- А что, разве писатели живы? - удивляются дети. Они-то искренне убеждены, что все писатели давно умерли, что вся русская литература - в веках минувших и что сегодня печатают только деньги.
Литература в современной школе кончается, в лучшем случае, "Одним днем Ивана Денисовича". Но с 1961 года, мягко говоря, кое-что написано.
Отлучение детей от писателей-современников - серьезная ошибка. Потому что писатели - в меру своего таланта - являют образ современной России. И детям нужно о нем знать. Знать, что Россия есть. Такая, как есть, "какой нам бог ее дал".
Школа - учреждение консервативное. Но если гора не идет к Магомету, то Магомета нужно вести к горе. Я о том, что в школу на встречи с детьми просто необходимо приглашать "героев нашего времени": писателей, ученых, врачей, инженеров, артистов, военных, священников (а то дети думают, что вокруг одни менеджеры, дистрибьютеры да провайдеры, хотя, конечно, мамы всякие нужны, папы всякие важны).
В конце концов, не место красит человека, а наоборот, и Родина являет себя через живых людей. Пока живых. Потому что башни Кремля - при всем том, что они бесспорный символ России, - стоят себе и стоят (тьфу-тьфу-тьфу), а люди, через которых Россия осуществляет свое - будем надеяться - великое предназначение, изо дня в день борются за существование, страдают, болеют и умирают, делая свое дело.
Кстати, о Деле. Если патриотическое воспитание, на мой взгляд, должно начинаться с родного языка, то есть со слова, то завершаться или, во всяком случае, продолжаться должно делом.
Потребность в Деле, с одной стороны, объединяющем детей, а с другой, нужном Родине, ощущается сегодня каждым, кто неравнодушен к тем и к другой.
Но нечто вроде "создать не трудно никому кроликоферму на дому" подойдет едва ли. Дело, как и национальную идею, нельзя вытащить из пожелтевших газет или придумать из головы. До него нужно дожить. Ну а пока хотя бы прочесть на уроке выброшенного из школьной программы "Тимура и его команду". И то дело.
В середине прошлого века в одном из своих задушевнейших стихотворений Е. Евтушенко сказал: "Если будет Россия, значит, буду и я".
Сегодня все зашло слишком далеко, так что очевидно, что "Россия будет, если буду я".
По-моему, классная тема для сочинения.
23 декабря 2003 г.
У меня и сейчас при слове "военно-патриотический" перед глазами встает исключительно танк на постаменте.
Между тем сегодня назрела необходимость не столько отделить первую часть от второй, сколько разобраться со значением слова в целом.
По мне, так пусть себе "патриотизм" будет "военным": нужно только оговорить, с кем или, лучше, за что "воевать". А "воевать" сегодня, на мой взгляд, нужно прежде всего за язык. Русский язык.
Не боясь быть банальной, процитирую хрестоматийное: "Истинная любовь к своей стране немыслима без любви к своему языку".
Мы же теряем русский язык, пользуясь военно-поэтической терминологией, пядь за пядью.
Ладно, когда дети выражение "рдеющие ланиты" понимают как "покрасневшие уши": в конце концов, все эти "очи" и "перси" можно раз и навсегда разъяснить. Хуже, когда на вопрос: "Как называется канун Рождества?" после чтения гоголевского "Последний день перед Рождеством прошел" слышишь единогласное: "Christmas Eve!", а горьковское "он был бос" твоими слушателями понимается как "он был начальник" (а почему при этом "в вытертых штанах"? Да именно потому, что "босс": ходил же Форд в потертых джинсах!).
Но, может, самое грустное узнавать от школьников, что "порядочный" человек - это человек, ставящий всякую вещь на свое место, а "алчный" - участвующий в популярной телеигре.
Дети не понимают значений слов "благородный", "бескорыстный", "самоотверженный", а также "тщеславный", "коварный", "вероломный" - им хватает двух: "хороший" и "плохой".
(Даже Эллочке-людоедке нужно было тридцать!).
Можно, конечно, сказать, что это всего лишь слова и человек, не знающий слова "милосердие", вовсе не обязательно никогда не поможет ближнему и, наоборот, знающий непременно станет "добрым самаритянином".
Да ведь речь не о том, чтобы научить детей говорить "метко" (хотя точность, как нам недавно стало известно, никогда не бывает лишней), а о том, чтобы сделать их народом, ибо, позволю себе еще более хрестоматийную цитату:
"И назовет меня всяк сущий в ней язык (курсив мой)..."
В песне нашего детства на вопрос: "С чего начинается Родина?" - давался ответ: "С картинки в твоем букваре".
Не знаю, какая именно картинка имелась в виду: Красная площадь или белая береза - думаю, что это не так важно, потому что, по моему глубокому убеждению, Родина начинается с букваря в принципе.
Но русский язык сокращается, как шагреневая кожа, уходит как вода в песок. Почему?
Чтобы ответить на этот вопрос, нужно вспомнить, откуда язык приходит: из общения и чтения. Но дети сегодня разобщены: они не ездят в лагеря, не ходят в походы, не играют во дворе.
"Скажи мне, кто твой друг, и я скажу: "Компьютер".
Разобщены и дети с родителями.
"Чем занимается твой папа?" - "Деньги делает".
"А как его зовут?" - "Не помню..."
Что касается чтения, то и тут, как говорится, все запущено. И сегодня "воевать" за русский язык - значит воевать и за литературу, на нем написанную.
В свое время нас травили "Брусками" и "Цементом", и мы думали: "Нищие мы, нету у нас ничего". Но сегодня, когда вышедший из-под спуда так долго жданный Серебряный век вытеснил "Тихий Дон" и "Как закалялась сталь", впору плакать "о нашем былом богатстве".
Собираясь повесить в кабинете литературы портреты русских писателей, с радостью обнаруживаю в комплекте Платонова и с недоумением не нахожу - что там Н. Островского! - Шолохова.
Так и хочется, перефразируя сорвавшегося с виселицы декабриста, воскликнуть: "У нас и повесить кого следует не умеют!.."
Если уж говорить о любви к Родине, то литература, может быть, самый точный образ этой самой Родины, и явить его детям нужно во всей полноте.
Думаю, патриотизм сегодня - это даже не пушкинская "любовь к отеческим гробам", а федоровская идея "воскрешения", что предполагает собирание Горького и Булгакова, Н. Островского и Платонова, Маяковского и Цветаевой, Пастернака и Шолохова в единое "отчее" тело. Эту русскую литературу должны читать дети, чтобы понять, "где догадал их черт родиться".
К ней я бы добавила и чтение книг современных писателей. А то ведь смех и грех.
Идем с детьми по Переделкину:
- Здесь живет поэт Вознесенский, здесь - писательница Улицкая...
- А что, разве писатели живы? - удивляются дети. Они-то искренне убеждены, что все писатели давно умерли, что вся русская литература - в веках минувших и что сегодня печатают только деньги.
Литература в современной школе кончается, в лучшем случае, "Одним днем Ивана Денисовича". Но с 1961 года, мягко говоря, кое-что написано.
Отлучение детей от писателей-современников - серьезная ошибка. Потому что писатели - в меру своего таланта - являют образ современной России. И детям нужно о нем знать. Знать, что Россия есть. Такая, как есть, "какой нам бог ее дал".
Школа - учреждение консервативное. Но если гора не идет к Магомету, то Магомета нужно вести к горе. Я о том, что в школу на встречи с детьми просто необходимо приглашать "героев нашего времени": писателей, ученых, врачей, инженеров, артистов, военных, священников (а то дети думают, что вокруг одни менеджеры, дистрибьютеры да провайдеры, хотя, конечно, мамы всякие нужны, папы всякие важны).
В конце концов, не место красит человека, а наоборот, и Родина являет себя через живых людей. Пока живых. Потому что башни Кремля - при всем том, что они бесспорный символ России, - стоят себе и стоят (тьфу-тьфу-тьфу), а люди, через которых Россия осуществляет свое - будем надеяться - великое предназначение, изо дня в день борются за существование, страдают, болеют и умирают, делая свое дело.
Кстати, о Деле. Если патриотическое воспитание, на мой взгляд, должно начинаться с родного языка, то есть со слова, то завершаться или, во всяком случае, продолжаться должно делом.
Потребность в Деле, с одной стороны, объединяющем детей, а с другой, нужном Родине, ощущается сегодня каждым, кто неравнодушен к тем и к другой.
Но нечто вроде "создать не трудно никому кроликоферму на дому" подойдет едва ли. Дело, как и национальную идею, нельзя вытащить из пожелтевших газет или придумать из головы. До него нужно дожить. Ну а пока хотя бы прочесть на уроке выброшенного из школьной программы "Тимура и его команду". И то дело.
В середине прошлого века в одном из своих задушевнейших стихотворений Е. Евтушенко сказал: "Если будет Россия, значит, буду и я".
Сегодня все зашло слишком далеко, так что очевидно, что "Россия будет, если буду я".
По-моему, классная тема для сочинения.
23 декабря 2003 г.
