В этот день, 3/16 июня 1907 года в России произошел т.н. «третьиюньский переворот», фактически завершивший революцию 1905-1907 гг. Вторая Государственная Дума - «Дума народного невежества» - проработав всего одну сессию была досрочно распущена указом Императора Николая II. И хотя сам институт Государственной Думы упразднен не был, третья Дума избиралась уже по новому закону, который существенно ограничивал возможность для радикальных элементов занять депутатские кресла.
II Государственная Дума была обречена на роспуск с самого начала. Оказавшаяся еще более левой, нежели I Дума, она поставила себя вне рамок существующей системы и фактически продолжала революцию в стенах государственного учреждения, созванного для совершенно иных целей. Попытки П.А.Столыпина наладить конструктивное взаимодействие между правительством и депутатами не увенчались успехом - все правительственные законопроекты безапелляционно отклонялись, а составленные депутатами были настолько радикальны, что не имели шансов преодолеть «законодательную плотину», которую представлял довольно консервативный Государственный совет и быть утвержденными Императором.
Таким образом, политическая система страны оказалась в глубоком кризисе: с одной стороны Император имел полное право в любой момент распустить неугодный «парламент», с другой - должен был тут же назначить выборы в следующую Думу, причем по тому же неудачному избирательному закону (так как изменение выборного закона требовало участия депутатов), который дал первые две революционные по духу Думы. Очевидно, что это не привело бы ни к каким положительным результатам, поскольку причин надеяться на то, что третья Дума, созванная на тех же принцах, что и предыдущие две окажется менее оппозиционной, не было никаких. Поэтому Столыпин убедил Государя пойти на радикальную меру, которую противники режима тут же назвали государственным переворотом, а сторонники расценили как подтверждение самодержавных прав российского монарха. Преодолеть кризис было решено одновременным роспуском Думы и изменением избирательного закона.
Правые, оказавшиеся во II Думе в абсолютном меньшинстве, с нетерпением ждали того часа, когда Император решится на роспуск «парламента». «Нас всех живейшим образом интересовало - скоро ли распустят Государственную Думу, ибо Думу "народного гнева и невежества" мы ненавидели так же страстно, как она ненавидела правительство, - вспоминал В.В.Шульгин о приеме депутатов-монархистов Императором Николаем II незадолго до роспуска Думы. - Этим настроением Пуришкевич был проникнут более чем кто-либо другой, и поэтому, когда Государь приблизился к нему и спросил его что-то, - он не выдержал:
- Ваше величество, мы все ждем не дождемся, когда окончится это позорище! Это собрание изменников и предателей... которые революционизируют страну... Это гнездо разбойников, засевшее в Таврическом дворце. Мы страстно ожидаем приказа вашего императорского величества о роспуске Государственной Думы... <...>
На лице Государя появилась как бы четверть улыбки. Последовала маленькая пауза, после которой Государь ответил весьма отчетливо, не громким, но уверенным, низким голосом, которого трудно было ожидать от общей его внешности:
- Благодарю вас за вашу всегдашнюю преданность престолу и родине. Но этот вопрос предоставьте мне... <...>
Был среди представлявшихся членов Думы - Лукашевич, от Полтавской губернии, очень немолодой, очень симпатичный, но хитрый, как настоящий хохол. Нам всем, как я уже говорил, очень хотелось узнать, когда распустят Государственную Думу. Но пример Пуришкевича показал, что Государь не разрешает об этом говорить. Лукашевич же сумел так повернуть дело, что мы все поняли.
Государь спросил Лукашевича, где он служил. Он ответил:
- Во флоте вашего Императорского Величества. Потом вышел в отставку и долго был председателем земской управы. А теперь вот выбрали в Государственную Думу. И очень мне неудобно, потому что сижу в Петербурге и дела земские запускаю. Если это долго продолжится, я должен подать в отставку из земства. Так вот и не знаю...
И он остановился, смотря Государю прямо в глаза с самым невинным видом...
Государь улыбнулся и перешел к следующему, но, по-видимому, ему понравилась эта своеобразная хитрость. Он еще раз повернулся к Лукашевичу и, улыбаясь, сказал ему:
- Погодите подавать в отставку...
В эту минуту мы все поняли, что дни Государственной Думы сочтены».
Поводом для роспуска Думы послужила антиправительственная агитация депутатов социал-демократов среди солдат петербургского гарнизона. Как отмечал С.С.Ольденбург, «левые партии широко пользовались депутатской неприкосновенностью для своей революционной деятельности. Думская фракция с.-д. вошла в связь с группой распропагандированных солдат различных полков, называвшей себя "военной организацией с.-д. партии". Так как в этой группе имелись и следившие за ее развитием агенты тайной полиции, правительству тотчас стало об этом известно».
Обвинив часть депутатов в заговоре против государственного строя, Столыпин 1 июня 1907 года потребовал от Государственной Думы отстранить от участия в заседаниях депутатов социал-демократической фракции, а 16 из их, замешанных в преступлении, лишить депутатской неприкосновенности. Завершил свою речь Столыпин следующими словами: «...какое бы то ни было промедление в удовлетворении этого требования или удовлетворение его в неполном объеме поставит правительство в невозможность отвечать за безопасность государства». Это был ультиматум, не сочувствовавшее власти думское большинство оказалось в замешательстве и вместо немедленного ответа на требование премьера, учредило комиссию, призванную рассмотреть инцидент, но за два дня так и не пришедшую к какому-либо решению. Правительство, считая, что с арестами дольше медлить нельзя, так как часть обвиняемых депутатов уже скрылась, решило начать действовать. 3 июня Император распустил Думу, огласил новый избирательный закон и назначил выборы в III Государственную Думу, началом работы которой было объявлено 1 ноября 1907 года. Просуществовав 103 дня II Дума бесславно завершила свою деятельность. Возмущенным действиями власти конституционным демократам, не пожелавшим удовлетворить требование правительства, Столыпин заявил: «это вы сейчас распустили Думу».
«Созванная Нами вторая Государственная Дума призвана была содействовать, согласно державной воле нашей, успокоению России: первее всего работой законодательной, без которой невозможно жизнь государства и усовершенствование его строя, - говорилось в царском Манифесте. - (...) К прискорбию Нашему, значительная часть состава второй Государственной Думы не оправдала ожиданий наших. Не с чистым сердцем, не с желанием укрепить Россию и улучшить ее строй приступили многие из присланных от населения лиц к работе, а с явным стремлением увеличить смуту и способствовать разложению государства. Деятельность этих лиц в Государственной думе послужила непреодолимым препятствием к плодотворной работе. В среду самой Думы внесен был дух вражды, помешавший сплотиться достаточному числу членов ее, желавших работать на пользу родной земли».
Современники отмечали, что контрнаступление власти, несмотря на имевшиеся опасения, не вызвало никакого народного негодования. «Население встретило роспуск Думы совершенно спокойно: не было ни демонстраций, ни попыток устроить забастовки. Народные гуляний были переполнены и не пришлось даже усилить полицейские наряды», - писал С.С.Ольденбург. Это явственно означало, что революция окончательно завершилась и уставшее от нее общество жаждет спокойствия и стабильности. «"Гнев народа" не выразился абсолютно ни в чем, - вспоминал В.В.Шульгин. - В этот день один из полков несколько раз под музыку прошел по Невскому в полном порядке, и 3 июня совершало свое победоносное вступление над Россией. Я целый день ходил по городу, чтобы определить, как я сказал своим друзьям, - есть ли у нас самодержавие? И вечером, обедая у Донона, чокнулся с Крупенским, сказав ему: - Дорогой друг, самодержавие есть...»
Избирательный закон 3 июня 1907 года был практически переписан заново. Цель его была очевидна - уменьшить представительство в Думе тех слоев населения и национальных групп, представители которых в I и II Думах проявили себя крайне оппозиционно. «Созданная для укрепления государства Российского, Государственная Дума должна быть русской и по духу. Иные народности, входившие в состав державы нашей, должны иметь в Государственной Думе представителей нужд своих, но не должны и не будут являться в числе, дающем им возможность быть вершителями вопросов чисто русских. В тех же окраинах государства, где население не достигло достаточного развития гражданственности, выборы в Государственную Думу должны быть временно приостановлены», - провозглашалось в царском Манифесте. По выражению автора закона С.Е.Крыжановского, новая система давала «возможность предопределить число представителей от каждого класса населения, установив таким образом состав Думы в соответствии с видами правительственной власти». По оценке Ольденбурга, новое положение о выборах преследовало следующую цель: «создать при минимальной ломке действующих законов, такое народное представительство, которое бы стало добросовестно работать в рамках существующих законов».
Кроме того, Манифест 3 июня окончательно определил новый русский государственный строй, получивший у современников названия Думской монархии. С одной стороны, Государь признавал необходимость народного представительства, наделенного законодательными правыми, но с другой, отмечал в своем Манифесте, что «только власти, даровавшей первый избирательный закон, исторической власти русского Царя, довлеет право отменить оный и заменить его новым». А это означало, что несмотря на некую двойственность политической системы, Россию продолжала оставаться самодержавной монархией. «От Господа Бога вручена нам власть царская над народом нашим. Перед престолом его мы дадим ответ за судьбы державы Российской. В сознании этом черпаем мы твердую решимость довести до конца начатое нами дело преобразования России и даруем ей новый избирательный закон, обнародовать который повелеваем правительствующему сенату. От верных же подданных наших мы ждем единодушного и бодрого, по указанному нами пути, служения родине, сыны которой во все времена являлись твердым оплотом ее крепости, величия и славы», - отмечалось в Манифесте, который недвусмысленно указывал подданным: Государь, как был, так и остался верховным вождем страны.
Подготовил Андрей Иванов, доктор исторических наук
