Добротою лучится взгляд его выпуклых глаз; мощный лоб, переходящий в лысину, отдаёт сократическим образом…
Песни Беранже имели своеобразнейшую судьбу: введённые в русский круг, в оборот российской литературы В. Курочкиным, они стали настолько нашими, русскими, читаемыми, что Франция, где Беранже, в сущности забыт, удивилась бы сильно.
Пушкин упоминал Беранже в «Графе Нулине».
Добролюбов писал о нём, а Белинский называл народным поэтом Франции: когда-то и был таким: ибо социальность, которой пропитывал свои песни, равно сатира, которыми насыщал оные, были близки многим сердцам.
На слова «Старого капрала» Даргомыжский написал музыку.
Просто, логично, на естественности поэтического дыхания строил свои песни:
Как ты старо, общественное зданье!
Грозишь ты нам паденьем каждый час,
И отвести удар не в силах знанье…
Еще в руках нет светоча у нас!
Куда идем? Раз двадцать сомневаться
В том суждено и высшим мудрецам!..
С пути лишь звезды могут не сбиваться,
Им бог сказал: «Вот путь, светила, вам!»
(пер. В. Курочкина)
Лёгкость звучания контрастировала с тяжестью содержания: при этом замечательной кажется угадчивость, провидение даже: ведь – при полном изменение исторического антуража – общественное зданье остаётся прежним.
Сейчас упадёт, погребёт всё под обломками… нет, надо ж, опять устояло.
Свидетель революционных событий – в детстве: не могло не потрясти народное бурление…
Бастилию громили.
Поначалу на творчество Беранже отблески бросал классицизм: строгий, мраморно-выверенный, гармония пропорций.
Резкая критика пошла потом.
Беранже подвергался тюремному заключению: в нём видели бунтаря.
С квартиры выгнан, по полям
Скитаюсь я, связав пожитки.
Присел передохнуть, а сам
Смотрю, как ползают улитки.
О, как чванливы, как жирны
Вы, слизняки моей страны!
(пер. В. Курочкина)
Точно бьёт: всё вокруг служит основанием для удара.
Ничего не меняется.
Беранже актуален: и настолько жив в русском языке, словно во Франции родился по ошибке.
