Словесная игра – однако, творимая совершенно всерьёз: игра, на счёт получившейся и нет жизни, метафизика сомнений, искры огня:
Жизнь, к счастью, успокоилась. И даже
Мне нравится. Особенно с утра.
Лежу по-царски на беспечном пляже
И что мне черт? Ведь я из рода Ра.
Мне подают верблюда к изголовью.
И на подносе — водка да икра.
И мне — почет. Во мне немало крови,
Которая текла по жилам Ра.
Силён ли род Ра?
Отвечает Парпара…
Анатолий Парпара, виртуозной простотой насыщая стихи, пронизывал их тою мерой своеобразия, когда не требовалось подписи: ясен автор.
…литературность поэта – хорошего качества, поэтому бормотание строчек другого поэта может раскрывать нечто, уточняя, в индивидуальном космосе:
«Я жил в горах…» —
Раскованно и ново, —
Дыханье не дает перевести.
От бормотанья строчек Соколова
Мне не уйти.
И незачем идти.
Космос Парпары строился разнообразно: включая теневые стороны яви, и – подразумевая бездну осмысления всего вообще – предложенного окрест, показанного, согретого любовью, и другими важными лучениями.
Пейзаж соединяется с душою, волокна его, кавказского, оплетают отчасти сожалением:
Туман выползает ужом из ущелья,
Над морем невидимо стелется грусть.
Я — пленник равнины.
И все же ужели
Сюда никогда, никогда не вернусь?
В общем, поэзия А. Парпары шла от светового начала, и, переливающаяся лучами своеобразия, красиво остаётся – светить, сверкать и мерцать…
