Весной 1948 года мы простились с детекторным радио и купили отечественный приемник «Родина», изготовленный специально для сельской местности, где отсутствовала электросеть. Папа с мамой совершили тогда настоящий подвиг. Для задуманной операции они отправились в Судиславль, за 35 километров от нашего села. Сам приёмник весил 12,5 кг, а вот три батареи к нему – более двух пудов. С драгоценной, но тяжёлой ношей от Судиславля до Воронья они добрались на попутной машине. А от Воронья десять километров пришлось идти в моё село Светлое пешком по весеннему бездорожью. Мама несла на спине приёмник, а папа тащил в картофельном мешке, «под рюкзак», три батареи. Совершенно измученные, наши пилигримы пришли домой поздней ночью. Сбросив с плеч поклажу, они опустились на крыльцо в полном изнеможении. Мама сидела бледная, как полотно, прислонившись к мешку, а с папы градом тёк пот. Он тяжело дышал, но широко улыбался. Сбылась давняя его мечта: ведь «Родина» появилась в продаже с 1945 года. Но только к 1948 году удалось скопить средства на её приобретение. Приёмник этот был экономичным по расходу питания, простым в обращении. На свежих батареях он работал в течение одного года, после чего приходилось покупать новые.
Утром папа установил приёмник на этажерке в зале летней половины нашего большого дома. Основательно повозившись, он подключил, наконец, батареи питания, и в комнате раздались голоса знаменитых в те годы певцов. Сергей Лемешев ласкающим душу лирическим тенором спел «Одинокую гармонь» Бориса Мокроусова на слова Михаила Исаковского. Его сменил Владимир Бунчиков с песней Михаила Блантера на слова Исаковского «Летят перелётные птицы». Потом Клавдия Шульженко своим задушевным и вкрадчивым голосом исполнила песню Василия Соловьева-Седого на слова Алексея Фатьянова «Майскими короткими ночами». Лидия Русланова щедро подарила нам жемчужные россыпи народных песен: «Степь да степь кругом», «Липа вековая», «Я на горку шла», «Златые горы», «Окрасился месяц багрянцем», «Светит месяц», «Валенки».
Мы часто говорим сегодня о кризисе доброты и сострадания в обществе, о духовном его опустошении, но не обращаем внимания, что едва ли не ведущую роль в нашем нравственном одичании играют средства массовой информации – в первую очередь радио и телевидение. Исследуя влияние телевидения и кинематографа на уровень агрессивности, учёные доказали, что демонстрация насилия ведет к росту насилия. Такую же реакцию вызывает показ по телевидению «роскошной» жизни звёзд шоу-бизнеса, представителей богемы, «олигархов», коррумпированных воров и бездельников. Эти персонажи, мнящие себя «элитой» общества, постоянно попадают в скандальные истории, которые лишь повышают их популярность.
Именно теперь реализуется тот план духовного растления русского народа, который агрессивный Запад наметил сразу же после окончания Великой Отечественной войны и который условно называют планом Даллеса. Говорят, что этот план – вымысел. Однако почему же он так правдив и так настойчиво и нагло осуществляется ныне?
В 1940-е годы, пройдя через трагический военный опыт, потеряв около 27 миллионов своих лучших сынов и дочерей, отечественная власть дала решительный и эффективный отпор подобным планам. В послевоенные годы русское радио взяло на себя миссию воспитания слушателей на самых высоких образцах культуры. Утверждалась система ценностей, которая лежала в основе христианского и советского самосознания. Духовное в ней было главнее материального, совесть – главнее корысти. Верховная власть нашей страны обязывала работников радио популяризировать лучшие театральные, музыкальные и литературные произведения русской и советской классики.
Вспоминаю, как долгими зимними вечерами мы собирались всем семейством вокруг радиоприёмника «Родина», чтобы послушать любимую передачу «Театр у микрофона». Редакция записала и подарила слушателям в первые послевоенные годы 32 спектакля лучших московских театров по пьесам классиков отечественной и зарубежной драмы. И я, деревенский мальчишка из глухого села, удалённого от больших городов непроезжими просёлочными дорогами, болотами и лесами, получал возможность приобщиться к высотам отечественной культуры.
Кроме «Театра у микрофона» мы любили слушать «Литературные чтения», где произведения классической русской и советской литературы читали такие выдающиеся актеры, как: В. И. Качалов, И. В. Ильинский, Д. Н. Журавлёв, В. И. Яхонтов, Д. Н. Орлов, О. Н. Абдулов, М. И. Бабанова.
В общем объёме художественных программ три четверти эфирного времени занимало тогда музыкальное вещание. Послевоенные годы отмечены небывалым расцветом песенной культуры. И далеко неслучайно, что информационная война за разрушение нашей страны началась с уничтожения песни. Как говорил древнекитайский император – чем громче в стране звучит чужая музыка, тем ближе эта страна к гибели.
В центре внимания композиторов и поэтов послевоенного времени оказались мысли, чувства и настроения людей, вернувшихся к мирному труду. По сравнению с песнями 1930-х годов облик лирического героя в них стал более тёплым и сердечным. Это был образ фронтовика, возвращающегося в родные края («Ходили мы походами» Листова – Жарова, «Ехал я из Берлина» Дунаевского – Ошанина). О долгожданной встрече с отчим краем говорила песня «Вернулся я на Родину» (Фрадкина – Матусовского), об ожидании свидания с любимой сообщала «Ласковая песня» Фрадкина – Долматовского, которой вторила песня «Где ж ты, мой сад» Соловьёва-Седого – Фатьянова.
Замечательно, что песни о возвращении были подёрнуты дымкой грусти. Ведь их пели те, у кого за плечами остался тяжёлый опыт войны, горечь потерь. Таковы скорбные песенные образы композитора Матвея Блантера в песнях «Враги сожгли родную хату» (стихи М. Исаковского), «Грустные ивы» (стихи А. Жарова), «Летят перелётные птицы» (стихи М. Исаковского), «Солнце скрылось за горою» (стихи А. Коваленкова).
Сердца людей, пришедших с войны, ещё согревались воспоминаниями о фронтовом братстве, о боевых спутниках, с которыми делились тяготы военной жизни. Органично и естественно в песни входило элегическое начало: «Где же вы теперь, друзья-однополчане?» (Соловьёва-Седого – Фатьянова), «Вот солдаты идут» (Молчанова – Львовского), «Дороги» (Новикова – Ошанина). В отличие от современной эстрады, беспочвенной и бездуховной, песенная культура послевоенного времени опиралась на вековые народные традиции, на глубоко укоренённый в веках фольклорный мелос народов нашей страны.
С ностальгией вспоминаются мне народные песни в исполнении Марии Петровны Максаковой: «Чернобровый, черноглазый», «Помню, я ещё молодушкой была», «То не ветер ветку клонит», «Цвели, цвели цветики»… «Какая чистота и неизбывная щедрость русской души раскрываются в её пении, какая целомудренность чувства и строгость манеры!» – писал о Максаковой Лемешев.
Очень часто звучал тогда на радио дуэт лирического баритона Владимира Бунчикова с лирическим тенором Владимира Нечаева. Их называли вокальными братьями. В исполнении дуэта обрели популярность такие произведения, как: «Вечер на рейде» Соловьёва-Седого, «Мы люди большого полета» Мокроусова, «Дождик» и «Ты да я, да мы с тобой» Богословского.
Сёстры Фёдоровы, Екатерина, Нина, Нинель и Анастасия – весьма популярный в середине прошлого века вокальный квартет (с 1955 г. квинтет, с участием ещё одной сестры, Галины), – неизменно включался в концерты по заявкам радиослушателей. Они исполняли русские народные песни: «А я по лугу», «Мыла Марусенька белые ноги», «При долине куст калины», «Неделька», «У нас нынче субботея», «Как по Морю», «При народе в хороводе», «Лирические псковские припевки», «Звёздочка» и др.
Постоянно звучали в эфире «Государственный академический русский народный хор им. М. Е. Пятницкого» и «Хор мальчиков имени А. В. Свешникова». Это были эталоны высокого хорового искусства. Навсегда вошли в музыкальную память послевоенного поколения народные песни в исполнении хора Пятницкого: «По диким степям Забайкалья», «Степь да степь кругом», «Коробейники». До сих пор звучит в ушах исполненная хором мальчиков песня «Родина слышит» (Шостакович – Долматовский) и осенённая солнцем весенняя песня «Скворцы прилетели» (Дунаевский – Матусовский)…
В 1996 году В. Г. Распутин в беседе с Андреем Печерским сказал: «То, что власть сделала государственной политикой нравственное и духовное развращение народа, особенно молодежи, доказывать не требуется. Не знаю ни одной страны, где бы пропаганда насилия и разврата велась столь просторно и профессионально. Нельзя поднять разваленную экономику, ориентировать политику на национальные проблемы, нельзя вообще ничего засеять разумного, доброго, вечного, если не прекратить извержение духовного и нравственного Чернобыля, которое вырывается с экрана телевизора, со страниц газет и со зрелищных подмостков. Нельзя. И беды наши будут только нарастать, если попустить этому злу».
