Татьяна Ярышкина родилась в городе Котласе Архангельской области. Окончила филологический факультет Сыктывкарского госуниверситета, а затем и аспирантуру того же учебного заведения по специальности «Русская литература». Стихотворения публиковались прежде всего в коми региональных литературно-художественных периодических изданиях: альманахах «Белый бор», «Перекличка», «Сыктывкар», «У камелька»; журналах «Знай наших» и «Арт», а также в ряде районных газет.
Кроме того, есть публикации в других российских литературно-художественных периодических изданиях: это альманахи «Вятка литературная», «Невский Альманах», «Земляки», «Арина»; журналы «Мир Севера», «Ротонда», «Начало века», «Волга — XXI век», «Традиции & Авангард», «Байкал», «Подъём», «Сибирский Парнас», «Берега», «Москва», «Нижний Новгород», «Рукопись», «Дальний Восток», «Сибирь».
Подборки стихов были опубликованы на сайте «Российский писатель», а также на сайтах журналов «Невечерний свет», «Русская народная линия» и на сайте газеты «День литературы». Поэт является автором четырёх стихотворных сборников: «Дуэль» (2017), «Верблюжьи мотивы» (2019), «Залог выживания» (2022) и «Воин в поле» (2024). В 2018 году стихи поэта вошли в шорт-лист VI Международного литературного тютчевского конкурса «Мыслящий тростник».
***
СЛОВО О ВЕЛИКОМ ПОСТЕ
ЕДИНЕНИЕ
Как Будешь Ты со мною без конца,
Так буду я с Тобой. Любовь моя — с Твоею.
Не дорасту до Царского венца
Тернового, но крест — и я нести умею.
Неизмеримо легче Твоего...
А Ты несёшь и мой, любя и помогая.
А Ты — и на моём... Но каково,
О Боже, сознавать, что вся Твоя живая
С моею воедино слита кровь!
И нет Тебя родней.
Как нет Тебя превыше.
С моей любовью — Божия Любовь,
И обе на кресте Единым Духом дышат.
Не за Голгофою Великий пост,
Когда с Тобою быть — и мука и награда.
Но быть ли — совершенно не вопрос,
Коль скоро без Тебя — и Царствия не надо.
ПАМЯТЬ ВО СПАСЕНИЕ
Приблизился опять Великий пост —
Спасительный, как для монаха схима.
И он не станет торопиться мимо,
А над душою встанет, как вопрос.
И незачем в такие дни спешить:
Они придут надолго — и на память.
Которая всегда успеет ранить,
Тем паче — во спасение души.
И если помнятся иные дни,
Болевшие Христовыми страстями,
То память эта — между временами
И к Вечности протянутая нить.
Мне надо, чтоб упряма и чиста
В душе моей — навеки от сегодня —
Осталась память о страстях Господних,
Хранимая величием поста.
ВО ВСЕЙ ПОЛНОТЕ
Предаваясь душой неизбежному,
До конца понимаешь одно:
Ты виновен. Всё так же, по-прежнему.
Это признано и решено.
Неизбежно — твоё наказание,
Что в себе же самом и несёшь.
Укрепляешься духом заранее,
Понимая, что это не ложь:
Ты виновен. И горько-отрадное
Пробивается, воли прося,
Ощущение... Связано с правдою...
Покаяние — правда не вся.
Ощущаешь давно и не разово,
Доброй совести злобу терпя:
Сколь усердно себя ни наказывай,
А Господь потерпел — за тебя.
Он тебя — виноватого, грешного —
Отчим сердцем Своим возлюбил.
Правда есть полнота неизбежного
На пределе отмеренных сил,
Но ещё — полнота искупления
Всей твоей человечьей вины.
Ты же помнишь свои преступления —
И какие Христу суждены
На земле неземные страдания,
И смертельную боль от креста...
Ты виновен. Но тем долгожданнее —
Величайшего время поста.
ПРАВАЯ ВИНА
Всего ничего до Прощёного дня на Руси...
И память заботится вновь о Великом посте.
Мне надо, пожалуй, прощения вечно просить
И с чувством вины забывать о своей правоте.
А ради Христа забывать обо всём остальном —
От чистого сердца стараюсь во время поста.
Пребуду с Тобою, мой Боже, с Тобою вдвоём!
Вина посодействует более, чем правота.
И я неустанно прощения снова прошу
У ближних своих — ото всей православной души.
Пока приближаюсь с Тобою к тому рубежу,
За коим Тебе не впервой проходить рубежи
Всё тех же великих страстей, неизменно терпя...
И Крест, неподъёмный для всех, поднимать и нести...
Мой Боже, пребуду с Тобой, не оставлю Тебя!
Но разве помочь-то сумею? Прости мне, прости...
РАДИ ВЕСНЫ
Врёт календарь, что до весны — несколько дней.
Близится март, но на дворе — та же зима.
Близится пост. Ни из души, ни из ума
Страх не уйдёт, боль не уйдёт... Только сильней —
Страх за Тебя, боль о Тебе, Боже Ты мой.
Только сильней — но и светлей день ото дня
Будут во мне. Чтоб из меня тьму отгонять —
Светом любви. Смерть попирать — вместе с Тобой.
Вместе с Тобой — сколько ночей будет без сна?
Страх за Тебя, боль о Тебе — это любовь.
Речи Твои, страсти Твои вспомнятся вновь.
Буду с Тобой, чтобы пришла в сердце весна.
Только тогда — с выходом слёз, выходом сил —
Эта весна станет теплеть где-то в крови.
С Новым Тобой, Кто научил верить любви.
Верить и ждать, чтобы воскрес — и воскресил.
С ТОБОЙ
Помоги мне быть с Тобою в этот пост.
Помоги нести с Тобою этот Крест.
Не забыть, что Ты его уже донёс:
Принял, вытерпел... Что Ты уже воскрес!
И осталось — неизменно быть с Тобой.
Обращаясь в неизменный свой вопрос
Всею собственной распятою душой, —
Не забыть, что Ты его уже донёс.
Ты и Сам во мне распят из-за него,
Пригвоздившего меня к моей судьбе.
У которой не прошу я ничего,
Лишь бы только научиться — быть в Тебе.
Вопрошая — как прощения прося —
О своей же сути, вглубь и в полный рост, —
Научиться, чтобы стало мне нельзя
Жить иначе, как с Тобой в Великий пост.
Научиться принимать судьбу как Крест,
Но его и ощущать как благодать.
Помню, Боже: Ты терпел — и Ты воскрес.
Помоги с Тобою вместе воскресать.
НЕ СЧИТАЯ
Идут часы и снег.
А кто из них сильней спешит —
Не мне об этом, видимо, судить.
Я только человек...
Отображение души,
Чей час очередной опять убит.
Не видно в небе звёзд.
И вся ночная благодать —
В метельных завихрениях одних.
Идёт Великий пост.
Так буду не часы считать,
Но Божьи вспоминать земные дни.
Он тоже не считал...
Он только вечному учил,
Спасая кратковременных людей.
К Началу всех начал
Он изо всех Господних сил
Хотел вернуть концы земных путей.
А ныне снег идёт.
И заметает все пути,
Но память очищает вновь и вновь.
Уже который год...
Который век ему идти —
Сквозь Веру, и Надежду, и Любовь.
УКРЕПИ
Укрепи по-особому душу мою теперь.
Ибо время поста подошло, началось уже.
Ни пустому, ни суетному не открою дверь.
А поныне открытая рана в моей душе —
Да разверзнется шире, впуская страсти Твои.
Каковые теперь неизбежно и вспомню вновь...
По-весеннему свежими силами напои
Эту рану, где память пульсирует и любовь.
Под биение пульса слагаются все стихи.
Под кипение крови в душе настаёт весна.
Укрепи же меня, Искупивший мои грехи,
И на время поста — и на всякие времена.
Ибо всей благодарности, скорби и всей любви,
Что к Тебе обращаю, навеки должно хватать.
Ни малейшему сору не место в моей крови.
Так очисти мне рану — Свою обнажив опять.
УКРОЩЕНИЕ
Великим постом бы закончить
Мою затяжную годину мучений.
На улице капает звонче
И воздух становится тёплый, весенний.
А дома — по-прежнему глухо
На каждом шагу спотыкается Время.
Отчаянье скорбного духа
В моё изнутри упирается темя.
Никак он смиряться не хочет,
Нищать не намерен мой дух неуёмный.
И мне отравляет все ночи
Отчаянья мука, что стала огромной.
Великим постом укрощаю
Мятущийся дух. И светлее тревога.
Такая же, впрочем, большая —
Но чающая Воскресения Бога.
НАД ДУШОЙ
Вот если б уметь как Ты —
Тогда, на камнях пустыни:
Без крова и без еды,
Без страха и без гордыни...
Опять недостанет сил,
Когда искушает город.
Который всё так же мил,
Несносен, пугающ, дорог...
В котором всё те же — дом,
Работа, слова и лица...
И некуда день за днём
От суетных благ укрыться.
Хотя и Великий пост.
Великие боль и память.
Несуетный Твой вопрос
Опять над душою встанет.
Стоит — всегда и сейчас.
Я слышу Тебя, мой Боже:
«Души не смыкая глаз,
Со Мною бодрствовать можешь?»
СУДНЫЙ ВОПРОС
Воскресению потребна смерть.
Дабы смертью оную попрать.
Кроме Бога — некому суметь...
Связи с Богом только б не порвать.
И успеть за весь Великий пост
Укрепить насущнейшую связь.
Снова задаю себе вопрос,
Вглубь души взыскательно всмотрясь:
Я на связи? До конца ли с Ним?
До Его ли смертного Креста?
Что вовек, вовек неотразим...
Как и вся Христова нагота —
Перед смертью от руки людей.
Грешных, ко спасению глухих...
С Ним ли я, когда в душе моей
Совести-то голос не утих?!
И напоминает каждый раз,
Каждый год во весь Великий пост —
Без преуменьшений, без прикрас —
О моей вине.
И тот вопрос
Надо мной как суд — который год...
Кроме совести — кому суметь?
Суд меня до смерти доведёт.
Воскресению потребна смерть.
НА СТРАЖЕ
Теперь такие дни,
Когда бывает горько
Ловить себя на мыслях о своём.
Признав, что ты не с Ним,
А сам с собою только...
Хотя необходимо быть вдвоём.
И вспоминая всё,
Так важно не оставить,
Но с Ним дойти до самого креста.
И знать, что Он спасёт.
И вслушиваться в память —
Души и крови — о страстях Христа.
Душа и кровь не спят:
Теперь они на страже.
И в суете не сгинет мысль о том,
Что Бог навек распят,
Но дни поста укажут
Весь крестный путь спасения с Христом.
МАРТОВСКИЙ СВЕТ
Уже опускается вечер на город,
И сумрак опять зажигает огни...
Но хоть и по-прежнему зимние дни,
Грядущий всё более светел и долог —
Длиннее предшествующего, — когда
Великим постом знаменуется месяц
Начала весны. Чей пока незаметен
Приход среди царствия снега и льда.
Заметно одно прибывание света
В пространстве и времени.
Он как пророк:
Ещё не ступила весна на порог,
А он возвещает, ликуя, об этом
Её наступлении — раньше всего.
Собой наполняет и мысли и душу...
И надо увидеть, и надо послушать,
Чему посвящает своё торжество
Сей свет, восхищающий душу и мысли.
И мартовским светом — зимы глубина
Проникнута, зная, что скоро весна.
Что Бог через смерть возвращается к жизни.
НАЧАЛО ВЕСНЫ
Весна близка, уже близка.
Её дыханье ощутимо,
Хотя пришествие незримо:
Повсюду снег лежит пока.
Весна нарочно не спешит,
И оттого всегда желанна,
И не бывает слишком рано.
А начинается — с души.
В душе вершится перелом,
Переворот, передвиженье;
Самой души — преображенье,
И просветленье, и подъём...
Неважно, что повсюду снег.
В душе берёт начало песня —
О том, что скоро Бог воскреснет,
А с Ним воскреснет человек.
Когда внутри тебя слышна
Её мелодия живая,
Ты видишь, как сугробы тают
И возвращается весна.
ДНИ ПОСТА
Дни моего поста
Памятны лишь Тобой.
Мысль о Тебе чиста,
Хоть и трудна порой.
Многого не понять:
Видно, не по уму...
Всё же дерзну опять —
Всею душой пойму.
Ибо душе больней:
Ей не сойти с креста
И до скончанья дней.
Всех, не только — поста...
В эти же дни весны
Мыслью живу одной:
Муки креста нужны,
Чтоб воскресать с Тобой.
ДВОЯКОСТЬ
Не рассмотреть на небе звёзд:
Теперь ночами небо плачет.
Как будто чтит Великий пост
И верит, что нельзя иначе.
Но мне не плачется... В окно
Смотрю с двояким ощущеньем.
О звёздах — помню всё равно,
Как помню и с дождём весенним —
О сути главного поста,
Веками всё такой же новой;
О вечном подвиге Христа,
О вечной гибели Христовой;
О той Любви, что Он принёс...
И верится под дождь весенний,
Что с ним нельзя не видеть звёзд.
Как в пост — забыть о Воскресенье.
ВЕСНА И ПАМЯТЬ
Растущие дни становятся всё теплее.
Кончается март — весна набирает силу.
Со мною Господь, Которым опять болею.
Но Им же лечусь и помню о том, что было.
Что было со мной... Что было когда-то с Богом
На грешной земле — и в грешной душе осталось...
Великим постом не помнить нельзя о многом.
И в памяти боль, раскаянье да усталость...
Весна между тем вернуть обещает силу.
И вместе со смертью помню о Воскресенье.
Поскольку оно и будет, раз это было.
Недаром же свет повсюду лучи рассеял.
Недаром же дни — один за другим всё дольше.
Хотя впереди — все страсти ещё Господни...
А память болит уверенней, глубже, больше.
О том, что векá назад... И теперь, сегодня...
О том, что навек...
Вовек того не забуду!
Кончается март — и вновь обретаю силу
На то, чтобы ждать, великому веря Чуду.
Дай Боже, чтоб сил с Тобой воскресать хватило.
ПРЕДВКУШЕНИЕ
В этом городе вновь наступает весна.
Предвкушение праздника — на душе.
Ощущение, будто он близок уже:
Месяц — и ночь одна.
Это месяц поста, это строгий устав...
И пока ещё снег — с дождём пополам.
И пока ещё трудно поверить словам:
«Смертию смерть поправ...»
Но уже попираются хляби дорог,
Пробиваются солнцем — хляби небес.
И к словам долгожданным:
«Христос воскрес!» —
В суть проникает Бог.
Он возьмёт и воскреснет в последнюю ночь
В этом городе, в мире, в моей душе...
Предвкушение праздника греет уже —
Снег исчезает прочь.
ПРИИДЕШЬ
Однажды ничто не станет
Мешать Твоему приходу.
А будет тогда весна ли,
Другое ли время года
С его приметами всеми —
Уже и теперь неважно.
Ты Сам завершаешь Время
С его приметою каждой.
Ты Сам подведёшь итоги.
Вот это стократ важнее:
Дождаться Тебя с дороги —
Душою бессмертной всею.
За месяц до Воскресенья
Душа лишь сильнее жаждет:
Лучась приметами всеми,
Приидешь навек однажды.
С ДОСТОЕВСКИМ
Самое время — в разгаре Великий пост —
Классики русской Евангелие читать.
Новый Завет Идиота — скорей вопрос
Автора новым векам, назревший опять.
Гением гению вложен навек в уста...
Ибо вопрос, на который ответа нет:
Силу — какую таит в себе Красота?
Зла ли, добра ли в ней больше?
И чтó Завет:
Предупрежденье? предвестие? русский миф?
Боль, и восторг, и тревога слились в одно...
Снова читаю, дыхание затаив.
Снова проникнуть в самую суть не дано.
Даже проникшись великой сутью поста...
Даже отлучки с этого света на тот
Опытом вооружась...
Так чтó Красота:
Мир или меч? И погибнет или спасёт?
ВО ХРИСТЕ
Ещё не вышел срок
Великого поста.
Ещё не принял Бог
Смертельного креста.
И нужно дострадать,
Оставшись только с Ним.
Почувствовать опять,
Что Он — во мне казним.
Что Он казним — со мной...
И мной... И за меня...
И памятной виной
Полней день ото дня
Становится душа —
На собственном кресте.
Любить его спеша
В себе и во Христе.
***
Снегу прощаться пока неохота.
Он уходя до сих пор не уходит.
Просто идёт... Но его неухода
Время уже истекает в природе.
Это апрель. Не подобраны краски,
Только воды оказалось в избытке.
Вот и прощается долго, по-царски
Снег, уподобив прощание пытке.
Полно, родимый! Поцарствовал — хватит.
Весь в ожидании воздух весенний.
Ждут не тебя... Так чего же ты ради?
Это Господнего ждут Воскресенья.
Смертные выдержав пытки, вернётся
Подлинный Царь! А тебя уж немного...
Смерти попранию служит и солнце.
Время идёт к Воскресению Бога.
РОДСТВО
В дни поста целую — Одного Тебя.
На кресте нательном. На Твоём кресте.
Быть хочу с Тобою, ту же боль терпя.
Да живу иначе. И дела не те...
По делам воздастся и по всем грехам.
Я за всё отвечу — и как есть приму
Всё, чем Ты, мой Боже, мне ответишь Сам.
Одному и внемлю Слову Твоему.
А пока целую крест нательный свой,
Только на Любовь могу и уповать.
И судьбы распятье чувствую спиной —
Как родство с Тобой. Как милость. Благодать.
ДО СМЕРТИ
Осталось не так уж много:
Лишь две с небольшим недели.
И смерть, наступив для Бога,
Отступит на самом деле.
По самой по Божьей Правде:
Не выдержит — и отпрянет.
Великого Чуда ради —
Своей рассердечной ране
Позволю ещё сердиться
И мучиться неподдельно.
Ещё впереди Седмица
Для Господа мук смертельных.
И рана всё это вспомнит...
И мне не забыть поможет,
Ещё становясь огромней —
К Тебе прорастая, Боже.
До самой до смерти крестной,
Какая всё ближе ныне.
А после — с Тобой воскресну,
Твоё повторяя имя.
ВЕЛИКИЙ ПОСТ
Снова на крестные муки — и воскресать,
Чтобы вернуться к началу, дойдя до конца.
Всё это завтра; теперь — Гефсиманский сад,
Ночь и молитва, покорная воле Отца.
Эту суровую ночь проживу с Тобой.
Бдительной тенью дойду за Тобой до креста.
Всё остальное, что стало Твоей судьбой,
Станет моею тревогой во время поста.
Время держаться, молиться и вспоминать.
Время в себя углубиться, готовясь к Суду.
Только с Тобой оставаться. Опять, опять
Света Воскресного не постигаю, но жду.
ОЖИВЛЕНИЕ
Но до мая всего лишь декада —
Голубее и ярче апрель.
И додумывать больше не надо
Новых красок ему в акварель.
Скоро станет палитра богаче,
Лучезарнее, света полна.
Если дождь — он от радости плачет,
Оттого что повсюду весна.
А мои бесполезные слёзы —
Разумеется, вновь от любви.
Оттого что больные вопросы,
Как обычно, весна оживит.
И они непременно воскреснут,
Вдохновясь Воскресеньем Христа.
Но признав, что опять бесполезны,
А бессмертна одна Красота —
Как спасение миру от Бога.
Ибо вся — от Него Одного.
Остаётся и мало и много:
Бой со смертью. Любви торжество.
КО СТРАСТНОЙ СЕДМИЦЕ
Страстная Седмица уже близка.
И плачет ещё накануне дождь.
Ты здесь и со мною, Ты жив пока.
Но помню же, Господи, что умрёшь.
А я-то не сделаю ничего...
На то и указывал давний сон
О муке распятия Твоего.
Тот сон не прощает... И не прощён.
Себя ни во сне и ни наяву
Простить не могу, но умеешь — Ты.
На том и держусь-то, пока живу,
Что связаны наши с Тобой кресты.
Что связаны судьбы через века.
И Духом Твоим окрылённый — мой
Пребудет с Тобою, живой пока.
Стократно убит, а в Тебе — живой.
И нет, не во сне, а в Тебе Самом —
Я помню о смерти Твоей. Но всё ж
Пребуду с Тобою, и мы умрём.
А Ты, воскресая, меня спасёшь.
С ТОБОЮ ОДНИМ
Неделя страстей покатится в тяжком угаре.
И надо с Тобою выстрадать адские муки.
Разверзнется небо — колокол густо ударит.
И крест разведёт Твои пригвождённые руки...
Пребуду с Тобой, пребуду — насколько сумею.
И главное — помнить, дабы Тебя не оставить.
Хотя за неделю точно не стану мудрее...
Но тут и важней не мудрость, а смертная память.
С Тобою Одним — она и жива и бессмертна.
С Тобою Одним — готова душа к Воскресенью.
Пребуду с Тобою, Господи, честно и верно.
Любые сомненья, страхи любовью рассею.
Неделя пройдёт — накал постепенно угаснет.
Останется память... Вера, любовь и надежда...
Что ныне всего больней, безысходней, ужасней —
С Тобой воскресать поможет душе многогрешной.
УПУЩЕНИЕ
Хочется думать о чём-то нестрашном, лёгком...
Только теперь-то и страшно, и нелегко.
Ибо дыхание с Богом и память с Богом —
Там, в Гефсиманском саду, где как молоко
Воздух, уже загустевший от напряженья.
Город полночный теперь — Гефсиманский сад.
Каждого здесь фонаря наклонилась шея —
Будто в молитве, с какой фонари горят,
Бодрствуя, будто призыву Христа покорны.
Это ж не люди, покорные ночью сну...
Люди, уставшие за день, спят плодотворно:
Грёз — мириады. Прости, что и я усну,
Господи!
Так и случиться должно однажды:
Может, хотя бы под утро, хотя б на час —
Просто усну, истомясь от духовной жажды.
Вовремя не разомкну воспалённых глаз.
В этот-то час непременно Тебя и схватят.
Сердце разбудит, почувствовав изнутри.
Поздно уже заболит о своей утрате,
Поздно поняв, чтó увидели фонари.
РАДИ ЖИЗНИ
Мне надо выдержать оставшиеся дни
Твоих мытарств и преодолеванья смерти,
Что повторяются в привычной круговерти
Из века в век. И движут Временем они.
И завершается очередной виток:
Ты Время снова приближаешь к Воскресенью,
Чтобы продолжилось его круговращенье.
А смерть ушла. А жизни вновь продлился срок.
Мне надо выдержать: я чую эту смерть,
Превозмогая возвращаемое Время.
Прости, Господь, что не умею жить со всеми.
Хочу воскреснуть и с Тобою жить суметь.
ВМЕСТЕ
Осталось смерть пережить,
Чтоб можно было воскреснуть.
На сердце весь перешит
Мой шрам, да по новой треснут.
Осталось несколько дней
До Божьего Воскресенья.
И видно, душе моей
От горечи нет спасенья.
Как не было там, в саду
Ночном Гефсиманском, тоже
Спасенья тогда Христу.
А мне оттого дороже —
И эта горечь моя,
И боль моя, и усталость,
Что вместе с Господом я.
И смерть пережить осталось.
КРУПИЦЫ
Я соберу по крупицам
Всё, что осталось.
Всё, что осталось от некогда бывшего мной.
Надо на что-то решиться...
Ну её, жалость!
Нужен другой человек, совершенно другой.
Эти крупицы — такие
Странные всё же:
Только согреются — сразу и липнут к рукам.
Прямо совсем как живые...
Слишком похоже...
Ну их, сомнения с горечью всей пополам!
Мне ли о собственной плакать
Постной кончине?
Эти крупицы — уже не мои всё равно.
Ну её, слёзную слякоть!
Помню о Сыне
Божьем — и в день Воскресения напрочь в окно
Выброшу эти крупицы.
Стану свободней!
Ветер пускай донесёт их до самых небес.
Чтобы душе возродиться —
Волей Господней.
Доброю волей Того, Кто за это воскрес.
***
Проживу ожиданием праздника
Предпоследние дни поста.
И умру — но какая же разница?
Ты воскреснешь после креста.
Ты всегда воскресаешь, о Господи,
Попирая смертию смерть.
Я с Тобою, хотя в этом городе
Попираю земную твердь,
По которой хожу и всё думаю
В эти дни — о Тебе Одном;
В эти ночи, уже полнолунные, —
Я с Тобою.
И мы вдвоём.
Научи меня, Господи, бодрствовать
В эти ночи, не зная сна;
В эти дни — и без хлеба-то чёрствого
Обходиться... Чтобы одна —
Насыщала мой дух, заменяла сон,
Не смолкая, — мысль о Тебе.
Я плохой ученик, но в Тебя влюблён
И с Тобою готов терпеть.
И с креста не сойду, ибо нравится
Обучаться Твоей любви.
Я умру в ожидании праздника,
Но с молитвою: оживи.
ЛЮБОВЬ КАК ПАМЯТЬ
У Тебя — особая боль.
Человек не в силах представить...
Но в Тебе — всё время с Тобой —
Человечества длится память.
Не забыть той боли вовек,
Ибо Ты на кресте поныне...
И поскольку я человек,
То почувствую, Божий Сыне,
В день распятия Твоего,
Как вонзятся гвозди в ладони.
Ибо всё моё существо
С обречённостью это вспомнит.
С обречённостью и мольбой...
Но с готовностью и любовью
Будет память моя с Тобой,
Протекая по венам кровью,
Вытекающей — из Тебя.
Каждый год с капелью весенней...
Вновь умрёшь, но весь мир любя.
Для его в Тебе Воскресенья —
Попирая смерть, но не боль.
Я не в силах это представить...
А живу — Единым Тобой,
Сохраняя любовь как память.
ДО СВЕТА
Приближается день распятия Твоего.
Ты же знаешь о нём, а я — не могу не помнить.
Утверждая Своё над смертию торжество,
Ты подставишь ей грудь и спину... обе ладони...
Ты подставишь ей Божий Дух, человечью плоть —
И подавится смерть огромною этой жертвой.
И подавлена будет тем, как Велик Господь,
Животворен Его Немеркнущий Свет Бессмертный.
Но предшествует Свету тьма — и наступит тьма.
Приближается день убийственный, самый тёмный.
Ты же знаешь о том, что знает она сама,
Поджидая Тебя во глуби своей укромной.
От Тебя меж тем не укроется ничего,
Но Свои на кресте откроешь навек ладони...
Воссияет тогда бессмертия торжество,
О каком и во смертной тьме не могу не помнить.
НА СТРАСТНУЮ ПЯТНИЦУ
Сегодня Бог распят. Сегодня мир без Бога.
Но мира искупаются грехи —
Кровавою ценой. Насколько это много,
Того не могут выразить стихи.
Мои стихи молчат, пока их Бога нету,
Признав своё бессилье без Него.
Всё сказано до них... А чтó вот здесь, вот это?
Лишь кровь души и больше ничего.
ЕЩЁ РОДНЕЙ
Ты давно лишил меня мечты.
И который раз лишил надежды.
У меня остался только Ты.
Вера и любовь — сильней, чем прежде.
А сегодня снова Ты распят.
И с Тобой — любовь моя распята.
Господи, который раз подряд...
Господи, прервётся ли когда-то
Этот замкнутый порочный круг?
Впрочем, не в Твоей ли это воле?
Но Твоих раскрытых настежь рук
Не забыть и не ослабить боли.
Ибо только Ты теперь со мной.
Нет пустой мечты, пустой надежды...
В сердце — только образ дорогой,
На кресте ещё родней, чем прежде.
***
Почему-то всегда представляю Тебя распятым.
И почти никогда — по-другому... Но почему?
Ко кресту пригвождаем, явился во сне когда-то —
Ты явился! — а сна и поныне я не пойму.
Не пойму своей роли в видении горьком, странном.
Как понять не могу — и в назначенной мне судьбе.
А на сердце опять и опять растравляю рану,
Вспоминая всё то, что пришлось претерпеть Тебе.
Были детство и юность Твоя, чудеса и слава;
Воскресение было — славнейшее из чудес.
Отчего же Ты мне представляешься, Боже Правый,
Не иначе как только врастающим кровью в крест?
Оттого ли, что и от своей судьбы не приемлю
Утешений каких-то из детства и ничего,
Чем влекло бы грядущее?
Только в родную землю
Влиться кровью спешу настоящего своего.
ЧАША
Мне до конца Твоих не представить мук.
Но без конца их помнить... Мне не забыть
Настежь, подобно крыльям, открытых рук.
Рук на кресте... И в каждую — гвоздь забит...
Это Твоя судьба — но и боль моя.
Этой священной боли не заглушить.
И не хочу. А лучше, в себе тая,
Всю изопью — до самого дна души.
Всю до конца — как Сам Ты чашу Свою,
Мимо не пронесённую, всю испил.
Мимо не пронеси! До конца допью.
Только добавь терпения мне и сил.
Чтобы хватило, Господи, их на всё.
Всё, что готово быть — моею судьбой.
Знаю, что чашу мимо не пронесёшь.
Благодарю, мой Боже, что пью — с Тобой.
***
Никто не силён как Ты,
Избравший судьбою крест,
Его донеся и оставшись — на нём, не возле.
И сýдьбы людей — кресты...
Но Ты по Своём воскрес —
И всё Бытие разделилось на «до» и «после».
А людям — не выбирать
Крестов своих, но нести,
Хотя не всегда и послушно, и добровольно.
Сомнительна благодать,
О Господи, Ты прости...
Прости, что порой нестерпимо бывает больно.
А в том — благодать и есть.
Я чую великий дар:
Лопатками, нервами, духом — Твою всю милость.
Она — и сейчас, и здесь,
И в гвозди каждый удар,
Моё бытие чтобы надвое разделилось.
НА ВСЕХ ОДИН
Чтó в моей невольной воле,
Господи, когда она — Твоя?
Отчего рассудок болен —
Не моею тайной Бытия?
И зачем душа распята,
Коль Твоей превыше муки нет?
Чтó Тебе моя расплата,
Одолжающему белый свет —
Мукой Собственною крестной
Искупая самый чёрный грех?
Господи, да разве честно,
Коль в ответе — Ты Один за всех?
Господи, да разве легче
Станет Одинокому Тебе,
За своё когда отвечу,
Распинаясь — на своей судьбе?
Но... Твоя да будет воля,
Тайна, мука — выше всех вершин.
Ты со мной — чего мне боле,
Господи, раз Ты на всех Один?
ВСЕГО СИЛЬНЕЕ
Два дня прожить — и Ты опять воскреснешь.
Не более двух дней.
Надежда только на Тебя и есть лишь.
Она всего сильней.
Сильнее, чем и горести, и страсти.
И даже — боль вины...
Я уповаю на своё причастье
Ко всем, что прощены.
И чьи грехи искуплены Тобою.
Кого Ты смог спасти.
Надежды этой, Господи, не скрою:
Ты дал её в пути,
Что мной преодолён пока отчасти.
Одна надежда лишь:
Я до Тебя сквозь горести и страсти
Дойду — и воскресишь.
ИЗУМЛЕНИЕ
Не оставишь ни Души Своей ни Тела
За немым могильным камнем...
Святый Господи, но как такое сделал
Тем воскресным утром ранним?
Боже Праведный, да как сие возможно:
Похоронен Был — и ожил?
Весть о смерти оказалась просто ложной?
А не смерть ли это всё же —
Вечной попранная гибелью Твоею —
Оказалась в чём-то лжива?
Я не знаю... Будто камень тот, немею...
Не суди во мне порыва
Безотчётного пред Чудом изумленья.
Ты прости моё земное...
Глядя в небо, свято верю в Воскресенье.
Оживи и Будь со мною.
ПРИЧАЩЕНИЕ ТАЙНЫ
Тебе лишь постижима Одному
Вся тайна Воскресенья.
А я не разгадаю, не пойму,
Пред ней благоговея...
Немыслима Священнейшая Суть.
Хотя одно известно:
В Тебе пребуду — и когда-нибудь
С Тобою же воскресну.
Важнее не понять, но пребывать —
В Самом Тебе как Сути.
И внутреннюю связь не прерывать...
Которая и будет
Как причащенье тайны и залог
Того, что я воскресну —
С Тобою вместе, мой Господь и Бог,
Родной Отец Небесный.
***
Назавтра воскреснешь —
А я не могу для восторга ни слова найти.
Хотя и не стану себя убеждать, что нужны непременно слова.
А только и верю: о Господи, Ты воскресаешь и где-то в пути.
И скоро вернёшься — к той жизни, которая только в Тебе и права.
Воистину вечна — в Едином Тебе.
И неважно, что мнится подчас,
Как будто правее бездушная смерть и последнее слово за ней.
Не словом отмечу Твоё Воскресение, лишь бы огонь не угас —
Огонь Благодатный, сходящий по вере в бессмертие жизни Твоей.
НА ВОСКРЕСЕНИЕ
Человечеству вечно праздновать
Величайшую из побед!
Без конца и Тебе отбрасывать
Тень креста на собственный Свет...
Не свершилось бы Воскресение,
Не прими Ты тогда креста.
Как полёта нет без падения —
Глубине равна высота...
Не взошла бы заря рассветная,
Если б крови не дал закат...
Оттого ли душа — бессмертная,
Что распята, как Ты распят?..
ОСТАЁТСЯ БЫТЬ
Я Тобой болею — и Тобой лечусь.
Мне с Тобою горе — но и не беда.
От Тебя вся радость, от Тебя же грусть.
Не было такого... Стало — навсегда.
Не было и жизни, что во мне теперь
Постигает, Боже, всю Твою Любовь,
Находя столь много — в череде потерь.
Столько, что не страшно потерять и вновь.
Как уже не страшно потерять и жизнь,
А меж тем и душу — если за Тебя.
Верю, без падений недоступна высь.
Остаётся падать, веря и любя.
Остаётся быть — как Ты Еси со мной.
Пропастью и высью — Ты в моей судьбе:
Смертью мне в лицо, распятьем за спиной,
Чудом воскресенья моего в Тебе.
ЭТОМУ ГОРОДУ
Город уже прихорашивается к маю.
Трудно и робко, поэтому не спеша —
Всё оживает. И я — опять выживаю,
Чувствуя город, которым полна душа.
Он из меня никуда не уйдёт, не сгинет.
Он остаётся — во мне, надо мной, со мной —
Домом моим, и Голгофою, и пустыней...
Преображаемый каждой своей весной.
Преображая — меня. Возрождая к жизни,
Ради которой когда-то и сотворил.
Этому городу я как своей отчизне
В руки себя предаю без остатка сил,
Будто впустую растраченных. И не знаю,
Городу силы мои для чего нужны.
Только старается с Богом воскреснуть к маю,
Духом меня наполняя своей весны.
ДИЛЕММА
Воскресение праздную вместе с Тобой,
Продолжая пожизненный пост...
Ты воскрес, Ты и ныне и присно Живой —
Это Истина, а не вопрос.
Но ещё Ты и ныне и присно распят,
Продолжая сквозь тысячи лет
Сохранять вековечный со смертью разлад.
Это Истина, а не ответ
На дилемму о смерти, умеющей быть
Лишь Тебе равноценным врагом.
И бессмертен разлад, и вовек не забыт.
И навек в поединке таком —
Воскресения Свет и темнеющий Крест.
И контрасту не видно конца...
Ибо Дух Твой Святой по-Сыновнему Есть
И печаль и отрада Отца.
НА СТОЛПЕ
Продолжается пост.
Не Великий, скорей — величайший.
Мой пожизненный пост.
Не гадаю об участи, мне уготованной дальше.
И не в этом вопрос.
Я хочу сознавать, что вот тáк существую сегодня:
Утвердясь на столпе.
На котором, мне кажется, ближе я к воле Господней.
Да и ближе к себе.
Ко своей лишь Единому Господу ведомой сути.
До Него как до звёзд...
Но рукою подать — со столпа.
Не гадаю, что будет.
Продолжается пост.
СРЕДИ СЛОВЕС
Тревожно за Тебя, непонятого снова...
Две тысячи безбожных лет подряд
Несущего земле — непонятое Слово.
И это Слово — Ты.
И если Ты распят,
Его Святая Суть — так точно же распята
Безжалостною пошлостью словес.
Непонятая Суть. А ныне, как когда-то, —
Слова, слова, слова...
Но если Ты воскрес,
То Слово — при Тебе.
И снова — распинаться,
Безбожные столетия терпя.
Святая Суть одна. Апостолов — двенадцать.
И целый мир словес. Тревожно за Тебя...
СВЕТЛЫЙ ЛИК
Я Тебя уже умею представлять
По-другому, не распятым.
И всё жду, когда приснишься мне опять —
Но иным, не как когда-то.
Жду теперь, что я увижу Светлый Лик —
Изнутри преображённым.
Твой бы взор во глубь души моей проник
Тем светильником зажжённым,
От которого печали плотный мрак
Непременно тут же сгинет.
Я хочу с Тобой увидеться — вот тáк,
Светозарный Божий Сыне!
А возможно, так случится не во сне,
Что, печаль мою рассеяв,
Светлый Лик запечатлеешь Ты во мне —
В ореоле Воскресенья.
КРАСОТА
Красота, что незримо спасает весь этот мир, —
Не Твоя ли, Христе Милосерднейший, Красота?
И она не во всём ли присущем — что ни возьми —
Твоему Пречистому Образу, вплоть до креста?
Красота — в Твоём и страдании, как в любви.
Друг на друга, скрестившись, умноженные стократ,
Как они высоки!
Но прости и благослови
Невысокий сей мир, за который Ты Сам распят.
Невысокий сей мир, за который Ты Сам воскрес,
И поныне Твоею спасается Красотой.
Хоть не видит её и давно не жаждет чудес...
Но да снова спасётся, о Господи Боже мой!
И прошу покаянно: меня — от мира сего —
И прости и помилуй, как можешь Один лишь Ты.
В этом мире я всё-таки верую в торжество
Твоея высочайшей, о Господи, Красоты.
