Предвечный Совет Святой Троицы и его последствия

 

Глава 1

 

 

Поскольку в предлагаемых вниманию читателя заметках идет речь о вещах не слишком простых, то для облегчения чтения и понимания напомню основные выводы предыдущей главки.

В ней был сформулирован, непротиворечивый на наш взгляд, ответ на вопрос о смысле бытия наблюдаемого и умопредставимого мира в целом, и о смысле бытия каждого человека в его неповторимой индивидуальности – личности.

Ответ этот, в виде мáксимы под названием «Формула Всего», таков.

Смысл и суть «Всего» можно сформулировать в одном предложении, именно:

«Предвечное воплощение Бога Сына – Бога Слова в человека [предсуществование Иисуса Христа], и временнóе – для вечности – рождение бога в человеке [обόжение человека]».

«Первая часть «Формулы Всего» относится к «бытию» Св. Троицы, или к истории Небесной, а вторая – к истории земной. Связывает эти истории событие, которое св. отцы именуют «Предвечный Совет Святой Троицы». Его «освещению» и посвящена настоящая глава.

 

Отцы Церкви обращают особое внимание на начало Книги Бытия. Нельзя не заметить, что Бог при сотворении неба, земли, солнца, луны, звезд, земных растений и животных ни с кем не советуется. Но перед рассказом о сотворении человека ход библейского повествования вдруг как бы прерывается, и автор приоткрывает тайну внутритроичных отношений: «Сотворим человека по образу Нашему и по подобию Нашему» (Быт 1:26), «ибо в библейском “сотворим” святоотеческое богословие видит однозначное указание на совещание трех Лиц Святой Троицы:

“В начале, – говорит святой Василий Великий, – при сотворении мира, видим, что Бог беседует с Сыном и Духом...

Ибо кому сказано «сотворим» если не Слову и Единородному Сыну, через Которого, по слову евангелиста, все начало быть, и Духу, о Котором написано: Дух Божий, сотворивший меня?”.

Совещание Лиц Святой Троицы перед сотворением человека в восточно-христианской богословской и литургической традиции получило наименование “Предвечного Совета” (слав. “Превечного”).

 

 

ТРОИЦА – Предвечный Совет

 

Преп. Иоанн Дамаскин называет его “Предвечным и всегда неизменным Советом” Божиим.

Максим Исповедник говорит: “Великий Совет Бога и Отца есть окруженное молчанием и неведомое таинство домостроительства.

Единородный Сын открыл и исполнил его через Воплощение, став Вестником великого и Предвечного Совета Бога Отца”»[1].

 

«“Антропоморфизм” − неотъемлемый признак истинного Богоявления»

 

Справедливость слов Максима Исповедника о «неведомом и окруженном молчании» таинстве Предвечного Совета очевидна. Тем не менее, и святые отцы первых столетий христианства, и последующие православные мыслители предпринимали попытки представить этот «великий и Предвечный Совет» в доступной для нашего человеческого сознания форме.

Как замечает прот. Георгий Флоровский: «Писание действительно сохраняет и передает Слово Божие в человеческих словах. Бог говорил с человеком; но человек должен был выслушать и понять Его. “Антропоморфизм” − неотъемлемый признак истинного Богоявления. И это не снисхождение к человеческой слабости. …

Человеческое не отметается прочь, но преображается Божественным вдохновением. … Человеческий язык не искажает и не умаляет славы Откровения, не ослабляет мощи Слова Божия. … Слово Божие не меркнет, когда звучит по-человечески. Ибо человек создан по образу и подобию Божию, и эта связь “по подобию” делает возможным общение.

С тех пор, как Бог удостоил человека общением, само человеческое слово преобразилось, приобрело новую глубину и силу. Дух Божий дышит в строе человеческой речи.

Так человек смог назвать Бога и говорить о Нем. Стало возможно богословие…

Строго говоря, богословие стало возможно только через Откровение. Это человеческий ответ Богу, заговорившему первым. Это отклик человека Богу, Который заговорил с ним, Чьи слова человек услышал, сохранил и теперь записывает и повторяет.

Конечно, этот ответ несовершенен. Богословие всегда в движении.

Но основа и точка отсчета всегда одна: Слово Божие, Откровение. … В любой передаче Слова Божия в Писании всегда есть доля человеческого истолкования. Оно неизбежно в какой-то мере “ситуационно-обусловлено.” Да и может ли человек отрешиться от своих человеческих условий?»[2]

Это человеческое истолкование не может не коснуться и таинства Предвечного Совета Божия.

 

Предвечный Совет: «да!» Сына

 

Митрополит Антоний Сурожский в одной из своих бесед о Крестном пути Христовом, приводит, наивное, быть может, в своей простоте, но очень «наглядное» и духовно убедительное описание этого Предвечного совета: по «Житию» протопопа Аввакума:

«Протопоп Аввакум в начале своего “Жития”, размышляя над сотворением мира, представляет себе [опираясь на слова свт. Иоанна Златоуста], как это совершилось, и говорит о том, как Предвечный Совет происходил.

Отец сказал Сыну: “Создадим мир!” и Сын ответил: “Да, Отче!”.

“Но этот мир, ‒ говорит Отец, ‒ отпадет от своего пути, и для того, чтобы его спасти, Тебе придется стать человеком и умереть”.

“Да будет так!”‒ говорит Сын.

И Господь создал мир»[3].

Как видим, мир наш обязан своим существованием предвечной готовности Сына послужить Отцу, и послужить до смерти крестной.

Служение, как и любовь, является, следовательно, «онтологическим свойством» Св. Троицы. Или, в терминах «паламизма», − Ее «энергией».

Но не только Сыновнему «Да!» обязан мир наш своим существованием.

 

Предвечный Совет: «да!» Девы Марии

 

По мнению ряда святых отцов в Предвечном Совете Святой Троицы о творении мира приняла участие Дева Мария.

И именно ее «Да!»: «се, раба Господня, да будет мне по слову Твоему» − стало человеческим вкладом в Божественное решение о творении мира и всего, что в нем. Наиболее отчетливо выразил это в своих творениях преп. Николай Кавасила.

Как и преп. Максим Исповедник, Кавасила считает, что Воплощение, рождение Бога-Слова от Девы Марии, основная и главная цель творения.

«Цель, с которой Бог создал человеческую природу, − указывает Кавасила, − заключается в том, чтобы, когда придет Ему время родиться по человечеству, взять у нее для Себя Матерь …

Этим человеком, занимающим центральное место во всем Домостроительстве спасения, стала Пресвятая Дева, которая явила в Себе красоту и благородство человеческой природы. …

Еще один момент, на котором делает акцент Кавасила в своих [Богородичных] гомилиях, − сознательное, добровольное и действенное участие Матери Божией в таинстве Воплощения.

Он решительно утверждает, что Воплощение − дело не только Триединого Бога, но также и дело воли и веры Девы, что без Ее согласия и содействия Ее веры Домостроительство было бы столь же неосуществимым, как и без участия Трех Божественных Ипостасей. …

Кавасила показывает, как смирение Богородицы и послушание Ее Богу соединили в Лице Пресвятой Девы волю человеческую с волей Божественной, и как тем самым навсегда разрешилась проблема и трагедия человеческой свободы.

Человеческая свобода явила себя сообразной свободе Божией»^[4].

«И во всем этом Дева помогла роду человеческому прежде времени общего спасения. …

Итак, если бы Она не уверовала и не изъявила согласия, то не мог бы быть приведен в действие Совет Божий относительно нашего спасения. …

И этот Великий Совет − как называет его Исаия[5], − возвестил Бог, а утвердила его Дева.

Так что Воплощение Слова было делом не только Отца, Его Силы и Духа − благоволения Отца, нашествия Духа и осенения Силы, но также делом воли и веры Девы.

Ибо как без участия Трех Божественных Ипостасей решение о Воплощении Слова не могло быть принято, так и без согласия Пренепорочной и содействия Ее веры Предвечный Совет Бога не мог бы быть осуществлен»[6].

«Впрочем, подобает отнести к Блаженной Деве и то, что люди остались живы и вообще остаются людьми.

И не только они, но и небо, и земля, и солнце, и вселенная через Блаженную Деву − как растение через плод − обрели благобытие и вообще бытие. …

Так что можно сказать, что суд Божий, наименовавший [созданное] хорошим и хорошим весьма (ср. Быт.1:31), был похвалой Деве»[7].

«В лице Пресвятой Девы человечество дало свое согласие на то, чтобы Слово стало плотью и обитало среди людей, так как, по святоотеческому выражению, "если единая воля Божественная создала человека, то спасти его Она не может без содействия воли человеческой".

Вся трагедия свободы разрешается в словах [человека]: "Се, раба Господня".

Св. Иоанн Дамаскин, резюмировавший христологическое учение святых отцов, говорит, что Воплощение совершилось действием Святого Духа, соделавшего  Деву способной принять в Себя Божество Слова, и действием Самого Слова, образовавшего из девственной плоти начатки Своего человечества.

Так в одном и том же акте Слово воспринимает человеческую природу, дает ей существование и обόживает ее.

Человеческая природа, воспринятая на Себя и присвоенная Себе Сыном, получает свое бытие в Его Божественной Ипостаси: никакой другой природы не было раньше, никакая природа не входила в соединение с Богом, но она проявилась с момента Благовещения как человеческая природа Слова»^[8].

Недаром одна из стихир праздника Благовещения Пресвятой Богородицы и Пречистой Девы начинается словами:

«Совет Превечный открывая Тебе, Отроковице, Гавриил предста...».

 

 

«Это − несомненно, ибо невозможно»

 

То, что трудно, и даже невозможно представить, как юная дева из Назарета, примерно в 5508 году от Сотворения мира, могла принять участие в Предвечном Совете Троицы о Воплощении Второго лица Святой Троицы – Бога-Слова, а значит и о возможном сотворении «неба и земли», служит лишним аргументом в пользу истинности сказанного.

Придумать такое невозможно: подавляющее большинство человечества, к которому относит себя и автор, не способно представить себе и такой сравнительно простой объект, как четырехмерный куб, не говоря уж о Предвечном Совете.

Поэтому, цитируя Тертуллиана, повторим еще раз:

«Это − несомненно, ибо невозможно».

В дальнейшем нам придется подробнее поговорить о соотношении времени, вечности и актуальной безконечности, и связанными с этими понятиями парадоксами. А пока, в качестве первичного пояснения укажем, что наше представление о «до» и «после» даже в отношении актов Божественного творения является следствием открытой Кантом нашей априорной неспособности воспринимать любой «акт» иначе как «процесс», то есть – как изменение во времени.

Но у Бога времени нет. Он пребывает в вечности, причем нетварной вечности. Скажем вечность, в которой пребывают ангелы – вечность тварная, как и вечность Царства Небесного.

Особенность же нашего мышления такова, что логическую последовательность мы всегда превращаем в хронологическую, адаптируя ее к нашему образу восприятия. Однако, то, что мы считаем более поздним, у Бога может быть не следствием, а причиной.

В нашем временнóм эоне мы можем воспринимать события только с точки зрения: вчера, сегодня, завтра, то есть раньше, сейчас или позже.

В Божественной же активности нет ни «раньше», ни «позже», но лишь «причины» и «следствия».

 

«Симфония служений» предопределила «Все»

 

«Симфония служений» Отцу Его Сына − Бога Слова, согласного служить воле Отца до смерти крестной, и Девы Марии, в лице которой «человечество дало свое согласие на то, чтобы Слово стало плотью и обитало среди людей», и предопределила «Все»:

Эта «симфония служений» предопределила предвечное рождение Иисуса Христа с предвечным соединением во второй ипостаси Святой Троицы двух природ: божественной и человеческой, то есть окончательную «структуру» Бога-Троицы, и Творение «неба и земли» с Небесным Иерусалимом и его обόженными насельниками на выходе.

А поскольку «Все» − в Боге, ибо только Он истинная безконечность, а все остальное − конечные «числа», по выражению свт. Игнатия (Брянчанинова), то можно сказать, что в «божественный миг» Предвечного Совета «уже» состоялось все Творение, или Творение Всего.

С его «кругом земной истории» − от изгнания праотца Адама из Перво-Рая по его грехопадении, до Воплощения Христа, а затем до Его Второго пришествия. С творением Богом Своего Другого в множественности «верных» Небесного Иерусалима. И быть может с иными эонами творения: это ведь только мы связаны категориями пространства-времени, и лишь по окончании земного пути, быть может, узнаем иные категории бытия.

 

Служение, как основа Всего

 

Но, повторим, Творение стало «следствием» симфонии, или синергии служений Бога в Лице Бога Сына, и человека – в лице Девы Марии. То есть в самой основе «Всего» заложено служение.

Но если у Бога «служение» есть вечная Божественная «энергия», подобно «энергии» любви, то человеку «служение», можно сказать, заповедано и рекомендовано. Для оптимального прохождения человеком своего земного этапа пути, для стяжания богоподобия.

[ Так же как для оптимального прохождения нами этого этапа рекомендована любовь. Впрочем, очевидно, что любовь и служение взаимно дополняют друг друга и немыслимы друг без друга. Можно, и даже вернее говорить о служении в любви ].

И эта «рекомендация» очевидно должна распространяться как на личностное бытие отдельного человека, так и на бытие человеческих сообществ, включая государство. Иными словами, главным в жизни человека должно быть служение.

Как говорили предки: служение Богу, Царю и Отечеству.

Именно служение, а не права, столь любезные современному человеку.

Тот же принцип должен быть положен в основу государства, прежде всего православного государства, но также и государства, хранящего «традиционные ценности», от православия им унаследованные. Принцип служения, а не прав, которые должны быть даны как следствие – для оптимального исполнения служения.

Именно в таком порядке, а не в каком ином. Права вместо служения – от лукавого.

В дальнейшем поговорим об этом подробнее и конкретнее.

Пока же, учитывая наши земные пространственно-временные реалии, и причинно-следственное «во времени» мышление, постараемся посильно разъяснить и структурировать содержание первой и второй части «Формулы Всего».

Двигаясь последовательно, как и подобает «сынам земли», начнем, разумеется, с первой ее части, то есть с Предсуществования Иисуса Христа.