Имя ржевского протоиерея Матфея Константиновского (1791–1857) сегодня известно в основном исследователям жизни и творчества Н.В. Гоголя. Священник был духовным отцом великого русского писателя в последние годы его жизни и, по общему признанию, имел на него нравственное влияние. Промыслом Божиим судьбы этих людей оказалась накрепко связанными. Однако современникам Гоголя это имя было хорошо знакомо. Отца Матфея знали и высоко почитали в обеих столицах и за рубежом (на Афоне, в Греции, в Египте…). Его называли Иоанном Кронштадтским Ржевского уезда. Недаром так много совпадений усматривают в жизни этих двух великих проповедников. В свое время владыка Христофор (Эммауский), однокашник отца Матфея по Тверской Духовной семинарии, рукополагая Иоанна Ильича Сергиева в священники, привел ему в пример служение отца Матфея. Будущий всероссийский батюшка, смолоду стремившийся стяжать святость, собирался ехать миссионером на Аляску. Но тут увидел, что можно и в простой обычной жизни быть истинным пастырем словесных овец. Здесь уместно вспомнить слова владыки Вениамина (Федченкова) о том, что на рубеже ХIХ–ХХ веков почти в каждом российском уезде были свои Иоанны Кронштадтские.
Жизнеописание отца Матфея помещено в книге Евгения Поселянина «Русские подвижники ХIХ века» (изд. 3-е. СПб., 1910), которая неоднократно переиздавалась и в современную эпоху. На сегодняшний день канонизированы, кажется, все упомянутые в труде Поселянина подвижники христианского благочестия – представители разных уголков России. Исключение составляют московский блаженный Иван Яковлевич Корейша и отец Матфей Ржевский. В настоящее время в Тверской митрополии подготовлены документы для церковной канонизация протоиерея Матфея Константиновского.
Паства отца Матфея была весьма обширна. Некоторые помещики Тверской губернии нарочно переселялись в Ржев, чтобы пользоваться его духовным руководством. Были глубоко и сознательно верующие люди из образованного класса в обеих столицах, искавшие его знакомства. Без сомнения, нуждался в нем и Гоголь. Как писал он графу Александру Петровичу Толстому из Остенде 8 августа (н. ст.) 1847 года, «нам, во всяком случае, следует искать тех знакомств и встреч, от которых хотя сколько-нибудь может похорошеть душа. Сами мы не можем дойти ни к чему без помощи других. И к Богу мы можем доходить только посредством частых обращений с людьми, тоже к Нему стремящимися».
Насколько высоко Гоголь ценил духовное руководство отца Матфея, видно из его отзыва о нем в письме к графу Толстому от 13 апреля 1848 года из Костантинополя: «По-моему, это умнейший человек из всех, каких я доселе знал, и если я спасусь, так это, верно, вследствие его наставлений...». А самого отца Матфея Гоголь постоянно просил молиться о нем: «Может быть, вам душа моя известна больше, чем мне самому» (из письма от 30 декабря 1850 года из Одессы).
В отце Матфее многих, в том числе Гоголя, привлекали, в частности, ревностное отношение к вере и духоносное слово. Личный пример священника и его проповеди производили неизгладимое впечатление на многих. Публицист и богослов, крупный чиновник Тертий Иванович Филиппов, ржевский уроженец, пишет о нем в своих воспоминаниях: «Смолоду наклонный к подвижнической жизни и способный перенести всякое самое тяжкое лишение, восторженным чувством художника любя великолепие православного богослужебного чина, в котором он не позволял себе опустить ни единой черты, и, что всего важнее, обладая даром слова, превосходящим всякую меру, он с первых же лет своего служения Церкви сделался учителем окрест живущего народа и везде, где ни приходилось ему действовать, делался центром, около которого собиралось все, искавшее христианского пути и имевшее нужду в исцелении душевных язв, в восстановлении упадших сил и в ободрении на внутренний подвиг.
В свою очередь и он, по собственному его признанию, был бесконечно обязан тому низко между нами поставленному, но пред Богом высокому обществу, среди которого протекли первые двадцать четыре года его учительской и пастырской деятельности. Он навсегда сохранил живое воспоминание и с восторгом и неподражаемым художеством речи передавал нам, позднейшим его ученикам, о тех поразительных проявлениях живого и деятельного благочестия между его деревенскими духовными друзьями, которых он был свидетелем, а отчасти и виною, и которые так и просились на страницы Четьи Минеи. О. Матвей не раз сообщал мне с некоторым даже удивлением о том впечатлении, которое его рассказы об этих высоких явлениях духа в нашем народе производили на Гоголя, слушавшего их, по библейскому выражению, отверстныма устнама и не знавшего в этом никакой сытости. Мне это было понятнее, чем самому рассказчику, который едва ли вполне сознавал, какую роль в этом деле, кроме самого содержания, играло высокое художество самой формы повествования. Дело в том, что в течение целой четверти века обращаясь посреди народа, о. Матвей с помощью жившего в нем исключительного дара умел усвоить себе ту идеальную народную речь, которой так долго искала и доныне ищет, не находя, наша литература и которую Гоголь, сам великий художник слова, так неожиданно обрел готовою в устах какого-то в ту пору совершенно безвестного священника...».
Отец Матфей мог говорить несколько часов кряду без подготовки и при этом в высшей степени назидательно. В сан протоиерея он был возведен преосвященным Григорием, архиепископом Тверским (впоследствии митрополит Санкт-Петербургский), в 1838 году, как сказано в его протоиерейской грамоте, за непрерывное, ясное, весьма сильное и убедительное проповедование Слова Божия, и ему было позволено произносить свои поучения изустно, по вниманию к его духовной опытности и глубокомыслию. Тот же Тертий Филиппов рассказывает в своих воспоминаниях, что знал во Ржеве лиц, «которым, по их образу мыслей, вовсе не было нужды в церковном поучении и которые, однако, побеждаемые красотою его слова, вставали каждое воскресенье и каждый праздник к ранней обедне, начинавшейся в шесть часов, и, презирая сон, природную лень и двухверстное расстояние, ходили без пропуска слушать его художественные и увлекательные поучения».
«Ясность его изложения, – продолжает далее мемуарист, – достигла до того, что даже самые возвышенные и тонкие христианские истины, которых усвоение впору философствующему уму, он успевал приближать к уразумению своей большею частью некнижной аудитории, которая вся обращалась в слух, как только он выходил за налой, и молчание которой прерывалось по временам только невольным ответным возгласом какой-либо забывшей, где она, старушки или внимательного отрока, пораженного проникающим словом. Одним словом, его поучение было совершеннейшею противоположностью тому виду церковной проповеди, в каком она предлагается в Казанском и Исаакиевском соборах очередными столичными проповедниками и в каком, за весьма редкими исключениями, она остается совершенно бесплодною для народа, который каждый раз, однако, теснится около кафедры в томительном ожидании, не попадет ли в его засохшие от духовной жажды уста хоть капля освежающей воды».
Никакое самое многочисленное или высокое собрание не смущало отца Матфея на амвоне. Однажды в Петербурге в 1853 году, когда он был уже известным проповедником, ему довелось совершать Литургию в присутствии Государя Императора Николая Павловича, который пожелал убедиться в его красноречии. Робость, одолевавшая священника в начале богослужения, исчезла, как только диакон прочитал Евангелие. Отец Матфей забыл обо всем, кроме службы, а в конце Литургии произнес проповедь. «Мне удалось хорошо сказать при Государе», – говорил он после.
Проповеди отца Матфея долгое время считались утерянными. Были попытки собрать и издать их, но этого по некоторым обстоятельствам не получилось. Сын его, священник Скорбященской церкви в Твери Димитрий Матвеевич Константиновский, писал графу Александру Петровичу Толстому 31 октября 1857 года: «Вашему сиятельству угодно было изъявить свое желание – оживить в памяти и, если можно, отпечатать проповеди папеньки, и поэтому мною одна проповедь послана Вашему сиятельству. Но эта проповедь, как писанная после произнесения и как написанная чужою рукою, ненадежна и многое в ней по моему скудному разумению сомнительно, то несравненно лучше бы было читать проповеди, написанные рукою папеньки. Он преосвященнейшим Григорием назначен был катехизатором и свои катехизические поучения представил преосвященнейшему на рассмотрение, и они не возвращены».
По свидетельству духовных чад отца Матфея, проповеди он всегда говорил экспромтом на текст из Евангелия, прочитанного за богослужением. Говорил при этом очень просто, с частыми примерами из жизни. В настоящее время проповеди и поучения отца Матфея собраны и готовятся к печати.
Ниже мы публикуем проповедь отца Матфея Преображение Господне. Текст печатается с небольшими стилистическими исправлениями по книге: Расев А.И., <протоиерей>. Очерк жизни в Бозе почившего Ржевского протоиерея о. Матфея Александровича Константиновского: Сводная редакция (1860–1890–1915). Тверь, 2017. В оригинале – рукопись-конспект устной речи (в настоящее время хранится в Государственном архиве Тверской области, фонд Тверской ученой архивной комиссии).
Владимир Алексеевич Воропаев, доктор филологических наук, профессор МГУ им. М.В.Ломоносова, член Союза писателей России
***
Слово на Преображение Господне (6 Августа 1851 года, на ранней Литургии)
Ныне Церковь празднует Славное Преображение Господа и Бога и Спаса нашего Иисуса Христа, или то событие в Его земной жизни, когда Он, взяв с Собой трех из Апостолов и возшедши с ними на гору помолиться, преобразился пред ними, явился то есть им в Славе Божества Своего.
Что в этом событии примечать нам должно?
Думаю, всем и каждому из нас известно, что Сын Божий, хотя и воспринял наши человеческие плоть и душу, но Есть Истинный Бог. И Слава Его всегда была с Ним. Даже те неверные иудеи, кои ненавидели и гнали Господа Иисуса, ощущали по временам в Нем Лицо, высшее человека обыкновенного: не Ты ли Христос? – спрашивали они Его. Самые слуги врагов Христовых свидетельствовали пред ними, что не было человека, который бы столь сладостно для души говорил, как говорил Иисус Христос.
Значит, не для Себя Самого надлежало Христу явить избранным Апостолам – особенно чудным образом – Славу Божества Своего на Фаворе. Эта Слава показана была Господом для нас!..
Она явлена была Им ночью. Явлена только трем свидетелям… Но почему Господь не показал Славы Своей всему сонму людей – и верных, и неверных? Верных – утвердил бы Он более в вере. Неверных – привлек бы к ней…
Являя Славу Свою для утверждения нас в вере, Он признал неверных недостойными зрить оную!..
Род лукавый и прелюбодейный, – говорит Господь о неверных иудеях, – знамения просит; и знамение не дастся ему; токмо знамение Ионы пророка. Якоже бо бе Иона во чреве китове три дни и три нощи, так и Сын Человеческий будет в сердце земли три дни и три нощи.
Почему же верным не всем показует Он Славу Свою, а, только, верховным из Своих Апостолов, троим: Петру, Иакову и Иоанну. Это почему?..
Потому, что хощет от нас, братие-христиане, Спаситель наш веры простой, без пытливости: ибо на земле ходим мы верою, а не ведением.
Множество чудес совершал Спаситель во днях земной жизни Своей: исцелял больных, очищал прокаженных, воочал слепых, отверзал слух глухим, воскрешал мертвых, прочие чудеса великие делал. Но и все сии, необычайные знамения более служили выражением непостижимого милосердия Спасителя к бедствующему человеку, чем нарочито для явления Славы Своея совершались Им. Если бы и не было сих чудес, можно было бы из другого познать, что Иисус есть обещаный мiру Христос, Мессия, Спаситель. – Из чего? – Из одного исполнения на Нем пророческих предсказаний о Спасителе… Кто же может сомневаться в том, что Иисус есть Христос и Спас мiра, когда к исполнению на Нем пророчеств ветхозаветных совершаемы были еще Им и чудеса?
Скажет ли кто, что земная жизнь Его от нас сокровенна?..
Веруйте Евангельским сказаниям о ней, исполняйте повеленное нам Спасителем, и вы увидите в душе своей ту Славу, которую Он в днешний день благоволил явить избранным ученикам Своим. Являя им славу Свою, Господь сим самым дал знать всем нам, что может получать тот, кто с верою в Господа будет последовать Ему в жизни, – Ему, Который есть Путь и Истина, и Живот…
Доколе пребудем с Господом Иисусом, нас не обымет тьма. Он Сам сказал: Дондеже Свет имате во Мне, в Моем св. Евангелии, в Моей св. Церкви, веруйте во Свет, да сынове Света будете.
Но то бедствие многих людей, что Свет пришел в мiр, а они возлюбили тьму паче Света, то есть сатану паче Господа, – быша бо дела их зла.
Это, братие, ужасно!..
Что было бы хорошего для нашей жизни, если бы мы, оставляя свет, постоянно искали тьмы? Мы постоянно спотыкались бы и, наконец, упали бы и совсем разбились. Потому тех людей надлежало бы назвать совершенно безумными, которые, не желая видеть никогда дневного света, любили бы всегдашнюю ночь. Но еще большее безумие, непостижимое безумие будет в нас, когда станем удалять себя от Вечного Света, Солнца Правды – Господа Иисуса Христа, слушаясь врага Его и нашего, – сатаны, – который есть духовная тьма. Повинуясь диаволу, мы повергнемся, наконец, вместе с ним во тьму вечную.
Господь ясно сказал: Аз есмь Свет мiру. Ходяй по Мне, не имать ходити во тьме, но имать свет животный (Ин. 8:12). Так, братие, веруя Господу и слушая Его св. заповедей, последуя примеру Его, показанному нам в святейшей Его жизни, мы и на этой, темной земле будем всегда зреть Его – наш Свет Животный.
Господь преобразился ночью. Но во время Его Преображения, сделалось так светло, что и небо, и земля осиявались; и трем ученикам, бывшим с Ним на горе, такая сделалась на душе радость, что они пожелали навсегда остаться там, с Господом и двумя Его пророками. Господи! добро есть нам зде быти (и проч.), – воскликнул Петр Апостол.
Вот, братие, какая у Господа Слава, радующая и веселящая! А мы всё удаляемся от Него своими грехами и неправдами. Когда еще в этой юдоли плачевной Своим Животворным Светом Господь преображает нам тьму во свет и сообщает радость душе, то про тот мiр [мир], что и говорить? Какие слова и радость ждут там, на том свете, избранников Царствия Его Небесного!..
Для чего Преображение произошло ночью? – Для того, чтобы показать нам, что Господь всякую тьму может уничтожить навсегда. Да, братие, Господь всё делает для нашего спасения и тех просветит, кои, познав свою тьму духовную, от грехов происходящую, будут просить света у Него – Источника и Подателя Света, Который всякого просвещает. Кто старается более и более познать Господа, приближаясь к Нему верою, молитвою, любовию, надеждою, делами братолюбия – тому хощет Он Сам явиться. А кому явится Господь, тот не на один Фавор будет стремиться душею, чтобы только видеть Славу и радость, какие ныне сообщил Господь троим Апостолам, но он с верою и любовию и на Голгофу взойдет с своим Господом, чтобы вместе с Ним пострадать и тогда уже прославиться в вечной Его Славе, говоря с Апостолом Павлом: какие страдания могут сравниться с будущей, вечной славой?!
Тяжело было бы неверующему бороться с плотию, мiром и диаволом – этими врагами нашего спасения. Вместо борьбы он бывает их другом, не веря, что они – его враги и погубят его. Он только верит тому, что видит. Но верующий видит, как хорошо с Господом, как без Него ужасно. Познавши же Иисуса Христа, он крепко вооружается на врагов спасения вечного. Поэтому, ни на какую тяжесть трудов и подвигов спасения не смотрит, помня, что все земное пройдет, как миг, как сновидение, не оставя следа прежних тяжестей… Да, этому счастливцу – верующему и познавшему Иисуса Христа – не может быть никакая тяжесть и на земле. Он и на земле говорит: Добро есть мне зде быти! – потому что с веселием исполняет всё, и с радостию, и терпением всё переносит ради Своего возлюбленного Господа, Который истинно воцарился и в велепоту облечеся. Слова сии не время объяснять…
Окончу тем, что нужно всегда просить Господа преобразить нас в таких людей, кои бы возлюбили Свет Его более тьмы врага душ наших и, получив Свет благодати Господней, не гасили бы оный своими беззакониями, да не постигнет нас ночь вечная. Там негде уже достать света! – Ночь вечная разлучит от Света Вечного. Аминь.
