Тетрадка 8
Поэтом быть – одна из высших форм
Высокого российского гражданства.
Владимир Тыцких
Поэзия Владимира Тыцких, органичная, мужественная, - это высь небесная, и воздух эпохи, и аура толщи народной, в которой корни правды и справедливости, исток художественной реальности, целостности, исток национального духа, поднимающегося над мелкотравчатостью к молитвенному служению, подвижничеству.
По млечному пути и по острию важнейших тем идёт автор сборника («но я иду по острию»), и для него имеет проникновенный, пронзительный смысл - беззаветно быть преданным Отечеству, оставаться мужчиной, любить свою семью и близких людей изо всех сил.
А Млечный путь крестами вышит
Тех звёзд, что смотрят с высоты
На наши звёзды и кресты…
Новая книга - всегда событие в личной, собственной истории жизни поэта, а возможно, и в современной русской поэзии, потому что поднимает темы, «не подверженные тленью». И таким образом, я думаю, как и многие его читатели, Владимиром Тыцких делается такой выбор, чтобы тщательно избегать измены, предательства, осуждения, слабости, неся бремя человечности. Благородный огонь души не гаснет и рвётся в поэтические строчки:
Хоть капельку душевного тепла;
Или, по крайней мере, не ославить
Друзей, достойных только лучших слов,
И не копить обиды на врагов,
А в свой черёд уйти и не оставить
Ни тем и ни другим своих долгов…
Целостное Я поэта обладает способностью воспринимать и выражать в образах космос другого Я, способностью не отделять свою судьбу, свою жизнь, от судьбы и повседневной жизни его народа, не находя возможности опустить эпитет «великий»:
Сольёмся с толпой, растворимся в великом народе.
Кто левый, кто правый – ну, кто нас, к чертям, разберёт?..
Несчастное время само по себе не приходит,
А после само просто так никуда не уйдёт.
Но кто запретил нам в хорошее верить и даже
Хоть что-нибудь делать для пользы землицы родной,
Где, как ни таись перед временем, дело покажет,
Кто левый, кто правый, кто свой для неё, кто чужой?
(ЛЕВЫМ-ПРАВЫМ)
Духовно-нравственная доминанта поэта:
«Я жизнь свою заполнял стихами…», «Все на свете – великая тайна…», «Правды горькой не умею скрыть», и вместе с тем это так похоже на моление Христа: «чашу эту мимо пронеси»:
Судьба моя не балует меня,
Ждать снисхожденья от неё напрасно.
Прошу тепла – она даёт огня,
А погасить его уже не властна.
Пред вечностью беспомощно мала,
Она, ещё не названа, не зрима,
И до меня уже всегда была,
Растворена в судьбе земли родимой.
В век общественной турбулентности он призывает «пристегнуть ремни», беречь себя и свою душу, свой свет, ведь мы уникальны, и «нас нельзя пересказать, // как мы смеёмся, плачем, дышим…»
Мы стали свидетелями того времени, когда земля превратилась в планету беженцев, когда войны и природные катаклизмы срывают с родных мест семьи и целые народы:
ЗИМА 1990 ГОДА
В России появились беженцы. Из новостей
В лицо плевком, в окошко камнем,
Картечью в грудь…
Так все мы беженцами станем
Когда-нибудь.
И впрямь – сначала было слово
И лишь потом
Война миров, поход крестовый,
Джихад, погром!
Одним вошло в дурной обычай
Речами течь.
Другим смолчать стократ привычней
И – в землю лечь.
Чьё слово завтра отзовётся
Какой бедой?
Кому тогда принять придётся
Последний бой?
Февраль. В Можайске плачут дети.
Ну, что с них взять?..
Снег, что растаял в том столетье,
Идёт опять!
Для Владимира Тыцких священны дружба, поэзия и поэты, их надежность, ветераны Великой Отечественной войны, победные песни, огни берега Золотого Рога, русские воины.
От века, то темнея, то светлея,
Родное небо знает наперёд:
Всё догорит, развеется, истлеет
И снова загорится и взойдёт.
И память, не подверженная тленью,
Итог последний подведёт сполна:
Вся жизнь тебе давалась на мгновенье,
Но вечные связала времена.
В них места нет забвенью и разлукам,
И широко в пределах дорогих
Живёт земля твоих детей и внуков
Под древним небом пращуров твоих.
Есть такое понятие воин, но еще более высокий смысл у понятия «Русский воин», которое связано с несокрушимым духом, победой над самым сильным врагом, до встречи с русским воином считавшимся непобедимым. Владимир Тыцких – поэт и воин, поэтому для него:
Самое высокое звание в жизни – быть воином,
выше этого – только звание русского воина.
Адмирал флота Советского Союза
Иван ИСАКОВ (Тер-ИСААКЯН).
Я – воин. Даже больше – русский воин.
Хранящий русский дух и русский стиль.
Суворов, Котляревский и Истомин,
Лазо, Ковпак, Момыш-улы, Джалиль…
Ищи, стратег немецкий и французский,
Среди бурят, аварцев и армян,
Ищи меня, ищи – я воин русский:
Смушкевич, Зорге, Тер-Исаакян.
Со мной в бою, в разведке и в дозоре
Барклай-де-Толли и Багратион,
Гаджиев, Амет-Хан, Василий Порик –
В бессмертном списке тысячи имён.
Я зла не помню. Дверь моя открыта.
Но ран моей земли не береди
И никогда, вояка недобитый,
На выстрел до неё не подходи.
Сдавай боезапас, глуши моторы,
Не накликай на белый свет беду!
А посягнёшь на русские просторы,
Не суетись – я сам тебя найду.
Эти гнев и отчаянная решимость, непримиримость, пережитое страдание, трагическое предчувствие «русского креста» и пути его в истории, возможной схватки лирического героя поэзии Владимира Тыцких – это огненный меч его народа, постоянно в веках возрождающий истерзанный мир верой в свет и добро.
Но ведом поэту и рецепт счастья:
Счастливым быть легко и просто,
Мне дело это по плечу…
Счастье для него в единении с природой на Русском острове, на мысе Песчаный, в поездках в Находку, в Терней, но главное – присутствие рядом любимого человека, мысли о маме:
Далеко-далеко. высоко-высоко свет не гаснет.
Неземной, несказанный, живой и до боли родной.
Мама, я уже знаю, что жизнь – очень краткое счастье.
Мама, слышишь! Спасибо, что ты поделилась со мной…
А ещё есть счастье творчества:
Запарю чай в китайском жёлтом чайнике,
Тупые подточу карандаши
И запишу слова, почти нечаянно
Собравшиеся в глубине души.
Слова о том, что нам дано пока ещё
Из полной чаши жизни пригубить…
А как пронзительно счастье - понимать, кто дарован тебе в твоём окружении, в дружбе, в памяти о друзьях и близких, в новых встречах с замечательными людьми:
Мир за окном велик и многолюден,
Да тех уж нет, а те уже далече.
И знаешь – встречи никакой не будет,
И всё-таки надеешься на встречу…
Говорить и сознавать истину, чувствовать ее интуитивно, сохранять душевность, человечность, носить в себе Божественность небес по плечу только сильным духом людям, которые чаще всего не на слуху, не «в телевизоре», не в СМИ, а живут почти в неизвестности, неся в себе предназначение человеколюбия, «милость к падшим»:
Преодолеть безвыходность развала
Доступно только ей, живой душе,
Но в ней души уже настолько мало,
Что кажется – и нет её уже.
Не для неё сомнения и жалость –
В ней злая ложь с беспамятством сошлись.
…Признаться в страшной правде ей осталось
И этой правдой, может быть, спастись.
Как прав поэт, что кто-то Ивана
Поторопился назвать дураком.
Сборник «Прямая» речь» полон «и ума холодных наблюдений, и сердца горестных замет».
Стихотворение «Копейка» о том, что копейка мечтает стать рублем, и обе монеты одинаково томятся во тьме кошелька.
А у величеств, у высочеств
Свой путь – один на целый свет…
Мир – сумма многих одиночеств.
Соединяет их поэт.
Он времена былые слышит,
В нём дали новые звучат,
Пускай прозаики не пишут,
Пусть глухо критики молчат.
Открытьям дня и тайнам ночи
Ни счёта, ни пределов нет.
Мир состоит из многоточий.
А заполняет их поэт.
И – в сердце боль. И – рвутся жилы.
Глазах в слезах. Душа в крови…
Но ничего бы не сложилось
Без этой муки и любви.
Народ, предавший свои традиции, свой род, свои погосты, свою веру, обречён на гибель, и поэту важно предупредить об этом свой народ:
Но подлый предал, слабодушный струсил,
И время с гулом покатилось вспять.
Зашлись, заныли «зайки», «муси-пуси»,
И перестали «Валенки» звучать.
Как глупо и необъяснимо быстро
Мы целый мир отправили в распыл!..
Как писала Марина Цветаева «На твой безумный мир ответ один – отказ!», так лирические герои Владимира Тыцких затаённо, не на показ хранят в душе веру в светлую радость, высокий запас чести, предчувствуя грядущие битвы:
И не было бы ни донбасских списков
Расстрелянных бандитами детей,
Ни взорванных солдатских обелисков
За спинами фашистских упырей.
И мы бы в звоне праздников и буден
В родных пределах продолжали жить
Без беспокойства, что там завтра будет,
И без вопроса: быть или не быть...
Как глупы разговоры о свободе, которые слышит в прошлом бездомная кошка Катька, подобранная на улице художником, участником диалога.
А Катька тихо муркала в усы,
К хозяину ласкалась осторожно,
Когда, украдкой глядя на часы,
Рукой её поглаживал художник.
И знала Катька – прав во многом гость.
Но про свободу думала иначе.
Побыть свободной вдоволь ей пришлось,
Пока была бездомной и бродячей…
Жизнь состоит вовсе не из того, что мы видим по телевизору:
… вовсе не из пошлых шуток
протухших телесмехачей,
заморских дач, дешёвых шмуток,
продажных СМИ, газетных уток,
заблудших душ, пустых речей,
самовлюблённых богачей,
глупцов, мажоров, проституток
и прочих разных сволочей.
Мы с ними, кажется, ходили
и в детский сад, и в первый класс,
мы их домой к себе водили,
пока они не обнажили
себя и в профиль и анфас,
не доказав нам тыщу раз,
что мы без них бы лучше жили.
но сдохли бы они без нас.
Да, прав Владимир Тыцких:
Поэтом быть – одна из высших форм
Высокого российского гражданства.
У него прочнейщая духовная связь с его лирическими героями – Героями Советского Союза и России, ветеранами войн, святыми подвижниками, подлинными русскими поэтами, его родными и близкими людьми, которые живут почти инкогнито, но достойные лучших слов.
Изо всех сил противостоят они кощунству, богохульству, твердо веря в Божий Промысел и его гнев на врагов России, на несправедливость, ложь, лихоимство и коррупцию, русофобов всех мастей, иноагентов и прочей шушеры.
Океаны живой воды омывают берега Родины, вдохновляют лучших поэтов на самоотдание чистых сердец во имя русской Вселенной в хрустальных, родниковых звуках русской речи.
