Некоторые моменты отношения фашистских захватчиков к населению оккупированных территорий СССР

Часть 1

Отношение фашистских захватчиков к населению оккупированных территорий СССР.

Лучше всего отношение оккупантов к населению оккупированных территорий СССР показывают записи в личных дневниках военнослужащих Вермахта и их письма родным.

Например, запись в блокноте рядового Генриха Тивеля: «29.10.1941: Я, Генрих Тивель, поставил себе целью истребить за эту войну 250 русских, евреев, украинцев, всех без разбора. Если каждый солдат убьет столько же, мы истребим Россию в один месяц, все достанется нам, немцам. Я, следуя призыву фюрера, призываю к этой цели всех немцев»;

Или из дневника обер-ефрейтора Ганса Риттеля: «12 октября 1941 г. Чем больше убиваешь, тем это легче делается. … В конце концов мы ведь истребляем русских - это азиаты. Мир должен быть нам благодарным… Сегодня … расстреляли 82 человека»;

Из письма ефрейтора Менга жене Фриде: «Если ты думаешь, что я все еще нахожусь во Франции, то ты ошибаешься. Я уже на восточном фронте… Мы питаемся картошкой и другими продуктами, которые отнимаем у русских жителей… Здесь все наши враги, каждый русский, независимо от возраста и пола, будь ему 10, 20 или 80 лет. Когда их всех уничтожат, будет лучше и спокойнее. Русское население заслуживает только уничтожения. Их всех надо истребить, всех до единого».

Здесь же необходимо вспомнить популярный среди офицеров и солдат Вермахта и SS способ получения продуктов для посылок родным в Германию. О нём рассказал в своих показаниях Рульф Бурхарад, зондерфюрер немецкой комендатуры г. Бобруйска: «Это было, кажется, в начале июля 1942 года. Знакомый мне по работе сотрудник СД Мюллер спросил меня, как я поживаю. Я ответил - ничего, только туговато с продуктами, для посылок домой. Мюллер мне ответил, что в воскресенье, когда я буду свободен, я могу поехать с ним в район и там можно будет кое - что достать. Утром в воскресенье я пошел в СД и вместе с Мюллером поехал на легковой машине в деревню Козуличи. За нами следовало еще три грузовика, на которых были посажены эсэсовцы. Деревня… была оцеплена эсэсовцами, и население выгонялось из своих хат. Я вынул свой пистолет из чехла и тоже принял участие. Всё граждане были построены и, за исключением старосты и семей полицейских, выведены на окраину, там их загоняли на мельницу, а потом мельницу поджигали. Пытавшихся бежать мы расстреливали на месте. Я видел, как эсэсовцы в горящую мельницу вталкивали или просто бросали детей и стариков. После этого мы с Мюллером вернулись в Бобруйск. Было набрано порядочное количество продуктов. Из них я получил около двух килограммов сала и кусок свинины». Таким образом, за счет уничтожения мирного населения оккупированных территорий, был налажен конвейер постоянного снабжение продуктами семей и родных военнослужащих SS, Вермахта и СД.

В этом плане примечательно письмо офицера Малапарта своему брату: «К 1943 году, я насмотрелся от собственных соотечественников таких зверств, что не могу описать их тебе словами. Изнасилования, убийства русских девушек ни за что, стариков, детей, эксперименты в лагерях и работы до самой смерти, верь мне брат… Я видел ту девушку, брат... которая в 41-ом, выносила нам еду из дома. Она в партизанском отряде. Недавно ее поймали, страшно пытали, но она ни сказала им ничего. Пыталась перегрызть горло своему конвоиру».

Отношение оккупантов к восточнославянским женщинам.

Отношение оккупантов к белорусским, русским и украинским женщинам является ярким показателем общего отношения к восточнославянским народам СССР. Следует отметить, что такое отношение было характерно не только для SS, но и для военнослужащих Вермахта и СД.

Так в Витебске полевой комендант приказал девушкам в возрасте от 14 до 25 лет явиться в комендатуру якобы для назначения на работу. На деле же самые молодые и привлекательные из них силой оружия были отправлены в дома терпимости;

В Смоленске германское командование открыло для офицеров в одной из гостиниц публичный дом, в который загонялись сотни девушек и женщин; их тащили за руки, за волосы, безжалостно волокли по мостовой;

В Бресте на стадион было согнано местное население. Каждую ночь на стадион врывались пьяные офицеры и солдаты и насильно уводили молодых женщин. За две ночи немецкие солдаты увезли больше 70 женщин, которые потом бесследно исчезли;

В украинском селе Бородаевка Днепропетровской области фашисты изнасиловали поголовно всех женщин и девушек. Свидетели рассказывали: «15-летнюю девочку Марию Щ. … фашисты раздели догола и водили по улице, заходя во все дома, где находились немецкие солдаты».

Следует отметить, что фашисты в письмах и личных дневниках постоянно подчеркивали, что ведут себя на оккупированных территориях СССР совсем не так, как в Европе. Для примера можно взять фрагмент письма лейтенанта Гафна. Он писал: «Куда проще было в Париже. Помнишь ли ты эти медовые дни? Русские оказались чертовками, приходится связывать. Сперва эта возня мне нравилась, но теперь, когда я весь исцарапан и искусан, я поступаю проще - пистолет у виска, это охлаждает пыл… Между нами здесь произошла неслыханная в других местах история: русская девчонка взорвала себя и обер-лейтенанта Гросс. Мы теперь раздеваем донага, обыск, а потом… После чего они бесследно исчезают…».

Методы немецкой администрации по «поддержанию порядка» на оккупированных территориях СССР.

Меры оккупантов по «поддержанию порядка» среди населения захваченных территорий оставались жесточайшими.

Так в приказе командующего 123-й германской пехотной дивизией изданном уже 16 августа 1941 года отмечалось: «Рекомендуется прибегать к строжайшим мерам наказания, как-то: вешать казненных на площадях для общего обозрения. Об этом сообщать гражданскому населению. На виселицах должны быть таблицы с надписями на русском языке с примерным текстом «повешен тот-то и за тот-то».

А вот несколько приказов немецкого командования по Киеву:

- Приказ от 29 сентября 1941 г.: «ПРИКАЗ. Жителям (всем лицам) запрещено выходить на улицу от 18 до 5 часов по немецкому времени. Нарушители этого приказа могут быть расстреляны. Комендант г. Киева».

- «В качестве репрессивных мер по случаю акта саботажа сегодня 100 жителей города Киева были расстреляны. Это - предупреждение. Каждый житель Киева является ответственным за каждый акт саботажа. Киев, 22 октября 1941 г. Комендант города.».

- «Случаи поджога и саботажа, распространяющиеся в городе Киеве, заставляют меня принять решительные меры. Поэтому сегодня расстреляно 300 жителей Киева. За каждый новый случай поджога или саботажа будет расстреливаться значительно большее число жителей Киева… Я буду любой ценой и всеми способами поддерживать порядок и спокойствие в Киеве. Киев, 2 ноября 1941 г. ЭБЕРГАРД, генерал – майор и комендант города.»

В результате фашистского террора к концу немецкой оккупации число жителей Киева снизилось с 900 000 (на начало оккупации 19 сентября 1941 г.) до 180 000 (на день освобождения Киева 6 ноября 1943 г.). Таким образом, учитывая число силой угнанных в Германию, вынужденных бежать из города в деревни, убитых оккупантами, умерших от голода, болезней и «бесследно исчезнувших», за время оккупации пострадало 720 000 киевлян.

Необходимо отметить, что групповые расстрелы в целях устрашения мирных жителей по любому, даже незначительному поводу, практиковались немецкими властями по всей оккупированной территории Советского Союза. Причем, любой несчастный случай произошедший с немецким военнослужащим или возгорание (поломке) из-за несоблюдения техники безопасности на производстве, объявлялись немецким командованием диверсиями и актами саботажа. Следствием чего производились групповые расстрелы ни в чем не повинных мирных жителей.

Крушение фашистских оккупационных планов.

Разгром фашистских войск под Москвой убедительно показал генералитету SS, Вермахта и многим высшим чиновникам Рейха провал всех планов по колонизации СССР. Генерал Гудериан говорил по этому поводу: «Наше наступление на Москву провалилось. Мы потерпели тяжелое поражение, последствия которого, как стало ясно в последующие недели, были фатальными, а виной всему упрямство верховного командования в далекой Восточной Пруссии». А генерал Гальдер признавался, что поражение под Москвой было катастрофой и, собственно говоря, «началом великой трагедии на востоке». Ему вторил генерал фон Бок. В декабре 1941 года он написал в дневнике следующее: «Теперь я уже не сомневаюсь, что военная операция под Москвой, в которой я сыграл, наверное, самую важную роль, провалилась и ознаменовала поворот в войне вообще». Немецкий военный историк Рейнхард вынужден был признать: «Планы Гитлера, а вместе с ними и перспектива победить в войне провалились в октябре 1941 года, прежде всего после начала русского контрнаступления под Москвой в декабре 1941 года»

Таким образом крушение планов фашистского командования из-за мощного сопротивления Советской армии на Восточном фронте и расширения партизанского движения на оккупированных немцами и их союзниками территорий, вынудило немецкое командование уничтожать следы физического уничтожения населения проживающего на оккупированной территории СССР. Но зверства Вермахта, SS и СД по отношению к мирному населению оккупированных территорий СССР продолжались и после разгрома под Москвой. Так «Межведомственная комиссия по учёту потерь в годы Великой Отечественной войны 1941-1945 годов», в состав которой входили представители Минобороны, ФСБ, МВД, Росстата, Росархива, в декабре 2011 года сообщила, что по итогам изучения архивных документов за период оккупации фашистские захватчики целенаправленно уничтожили различными способами и методами около 13,5 миллиона гражданского населения СССР. Эти люди были расстреляны, сожжены живьем, умерли от голода, убиты во время бомбардировок и артиллерийских обстрелов, погибли в концлагерях и на принудительных работах в Германии, умерли от инфекционных заболеваний из-за отсутствия медицинской помощи, умерщвлены во время медицинских опытов над живыми людьми, и т.п.

Только победа Советского Союза над фашистской Германией остановила эту страшную фабрику смерти и этим были спасены жизни миллионов мирных жителей не только Советского Союза, но и стран Европы.