Особенности христианского просветительства в нецерковной среде

В настоящее время особое внимание уделяется вопросам мировоззрения, воспитания и сохранения основ человеческой личности вопреки агрессивному натиску глобалистской идеологии. Выступая на пленарном заседании XXIV Всемирного русского народного собора «Православие и мир в XXI веке» 25 октября 2022 года, Святейший Патриарх Московский и всея Руси Кирилл подчеркнул: «В секулярном мире религиозные представления настойчиво вытесняются на периферию общественной жизни», напомнил о важности вопроса «Что есть человек», опасности трансгуманизма и призвал «Отстаивать значение религиозных ценностей перед лицом секулярного мира»[1].

9 ноября 2022 года вступил в силу Указ Президента Российской Федерации В.В. Путина «Об утверждении Основ государственной политики по сохранению и укреплению традиционных российских духовно-нравственных ценностей». Отмечая роль традиционных для России религий, пункт шестой Указа констатирует: «Особая роль в становлении и утверждении традиционных ценностей принадлежит православию»[2].

В решении поставленной перед обществом задачи можно выделить две основные формы: миссионерскую и просветительскую. Первая из них основана на проповеди, и на личном примере. Вторая использует лекции, экскурсии, художественные формы работы, при этом направления могут быть самые различные и все их охватить в одной статье невозможно.

Наиболее подробно остановимся здесь на следующих аспектах: искусство, история нашей страны, трудные для не церковных людей понятия, способы манипуляции сознанием противниками традиционных религиозных ценностей.

• Искусство традиционное и «современное».

Самая доступная широкому пониманию тема – это искусство: архитектура, иконопись, церковное пение, колокольный звон. С этими темами прекрасно справляются искусствоведы, нередко далекие от православия. Однако в христианском просветительстве нам следует говорить не об эстетике или технологиях создания памятников культуры, но о том, какое содержание и смыслы они передают сердцам людей через красоту и гармонию. Перефразируя известное выражение кн. Евгения Трубецкого мы должны говорить об «умозрении в красках»[3] и формах, о том, какое мировоззрение они несут и как воздействуют на духовно-психологическое состояние человека, соединяющегося в созерцании с прекрасными творениями. В отличие от искусства, называющего себя «современным», христианское искусство не разлагает сознание человека на геометрические формы, не вводит его во тьму подсознания, а умиротворяет и возвышает его дух. Я бы сказала, переводит его в состояние сверх- сознания[4]. Человек, вдохновленный и просветленный, несет этот дух мира и созидания в безумный мiр разрушительных страстей и грехопадений, воспеваемых в большинстве творений «современного» искусства.

Возможно, тенденции постмодернизма отражают реальные процессы общественных изменений, дисгармонию социального бытия, но истинное искусство всегда не только отражало, но призывало к чему-то более высокому, к преодолению смуты в душах людей, дарило им высокие духовные ориентиры и идеалы, служило маяком на жизненном пути. Вспомним нашего светлого, хоть и далеко не безгрешного, поэта, дорогого всем нам Александра Сергеевича Пушкина, писавшего: «И долго буду тем любезен я народу, что чувства добрые я лирой пробуждал». Искусство должно дарить свет, и в этом самое сильное его воздействие на всё существо человека. Таковым является, безусловно, христианское искусство.

К счастью, есть немало художников, архитекторов и музыкантов, преломляющих добрые христианские тенденции в светском искусстве, бережно и ответственно относящихся к воздействию на сознание людей, поддерживающих их духовно на жизненном пути. Но они не кричат о себе и не навязывают свои концепции, в отличие от агрессивного натиска «современных» творцов и тех, кто их продвигает, ломая традиционные представления о прекрасном.

• Православие в истории становления и укрепления Российского государства.

Тема необъятная. Поделюсь лишь опытом создания выставки «Св. княгиня Ольга и династия Рюриковичей», проходившей в ГМИР осенью 2018 года, в канун 1050-летия преставления равноапостольной, Великой княгини Российской Ольги. Для широкого круга посетителей музея эта выставка и сопровождавшие ее тексты, экскурсии и мероприятия, раскрыла неразрывную связь православия и строительства нашего государства. Мысль, отсутствовавшая в общественном сознании вплоть до недавнего времени. Используя иконографический материал, мы развернули историческую линию этого сложного процесса.

«Откуда есть пошла русская земля»[5] - вопрос не простой, в науке до сих пор ведутся споры и существуют разные точки зрения, и мы давали посетителю возможность их сравнения. Это очень важный методический прием. Время однозначных «истин» ушло, надо учить людей думать, сравнивать, сопоставлять. Это один из факторов их духовной безопасности. При этом мы давали и свое виденье исторического процесса. Роль варягов (будь они скандинавами или прибалтийскими славянами, - вопрос спорный) во главе с легендарным кн. Рюриком[6] и воеводой Олегом, состояла в том, что они объединили водный путь «из варяг в греки». Но государственного устройства они не создали. Взимание дани с местного населения никак не регулировалось, нередко оно превращалось в обыкновенный грабеж. В землях восточно-славянских племен назревал бунт, выразившийся в восстании древлян против сына Рюрика кн. Игоря. Его вдова кнг. Ольга (?- 962 г.) сумела остановить распад зарождавшегося единства племен, сначала жестко усмирив древлян, а затем установив строгий порядок взимания дани и княжьего суда через своих представителей. Это стало началом государственного строительства. Важнейшую роль в этом длительном процессе сыграло принятие христианства кнг. Ольгой, что установило мирный характер отношений с Византией, и, впоследствии, как мы знаем, эту политику продолжил ее внук кн. Владимир, Креститель Руси.

Разрозненные земли становились страной, а племена – единым народом. Конечно, это процесс длительный и сложный. Но начало ему положило принятие христианства правителями Руси. Русское государство и Русская Православная церковь создавались в неразрывном единстве. В годы татаро-монгольского ига единство земель, веры, культуры и даже языка сохраняла Церковь. А когда эта связь ослабевала и рушилась (октябрьский переворот 1917 г. и последовавшая гражданская война; коллизии перестройки в 1990-е гг.), государство было на грани развала. Когда в перестройку наступила реальная свобода вероисповедания, высадившийся на территории нашей страны десант сект имел целью отвлечь население от традиционных религий, в первую очередь, отторгнуть русских людей от православия. К сожалению, в значительной мере, проект был успешным, но не надолго. Тем, кому удавалось вырваться из этих сетей, оказывали помощь и психологи[7], и, конечно, Русская Православная Церковь.

Сейчас мы возрождаемся, и этот жизненно необходимый союз и взаимодействие является важнейшей основой восстановления суверенитета страны. Отделение Церкви от государства – важный принцип ее самостоятельности. Но сотрудничество в общественной сфере – условие успешного дальнейшего развития страны на избранном пути.

• Опыт общения со слушателями.

Прежде, чем перейти к другим обозначенным выше темам, скажем о том, на каком «языке» следует, с нашей точки зрения, говорить с не церковными слушателями лекций и экскурсий. В отличие от миссии, просветительская работа не ставит своей непосредственной целью обращение конкретного человека в православную веру, ибо согласно российскому законодательству, проповедь религий в светских учреждениях не допускается. Учитывая многоконфессиональность нашей страны и разнообразие деноминаций, допущенных в годы перестройки, это требование имеет положительное значение. Оно охраняет сознание граждан от массированных атак со стороны различных сомнительных организаций, провозглашающих себя религиозными, а на самом деле решающих свои идеологические, политические и бизнес задачи. В постсоветский период, в сложившейся после господства атеистического мировоззрения ситуации и ведущейся информационной войны, не малое значение приобретает просветительская деятельность ученых, журналистов и работников культуры, стоящих на православных позициях. Именно они могут нести знание о православии там, где социальные установки препятствуют проповеди служителей Церкви.

Опыт такого рода деятельности автора данной публикации основан на многолетней научной и просветительской работе в Государственном музее истории религии, а также на преподавательском поприще в гуманитарных факультетах Государственного университета Санкт-Петербурга, и факультете клинической психологии Педиатрической Академии. Обязательным требованием к лектору и преподавателю в светском учреждении является изложение религиозного материала от третьего лица, т.е. мы пересказываем материал, вставляя слова «верят, «исповедуют», «считают», не убеждая, а оставляя простор для размышлений и самостоятельного выбора. Этот подход позитивно воспринимается людьми неверующими, осторожными в восприятии религиозной тематики. Также нельзя допускать слишком резкие высказывания, поскольку аудитория имеет неоднородный характер, а на открытых лекциях ее состав вовсе остается не ясным.

Ожидаемый от такого общения со слушателем результат может быть весьма умеренным: формирование уважительного отношения к своей истории, к вере своих предков, к Русской Православной Церкви, сыгравшей в истории государства исключительно важную роль, а также побуждение к дальнейшему исследованию христианства и посещению храмов и монастырей, хотя бы с культурологическими целями. Все это постепенно может привести человека к вхождению в церковную жизнь. Проверить это трудно, учитывая ограниченность форм общения, но положительные примеры в моей практике были. В целом, такая деятельность создает некое позитивное поле в настроениях сограждан по отношению к РПЦ, вопреки усилиям либеральных сил, выискивающих только проблемные стороны бытия Церкви и выступающих с различного рода провокациями, как в культуре, так и в образовательной сфере.

Необходимо учитывать особенности восприятия религиозного материала не церковными людьми. Важным методическим аспектом является рациональное объяснение излагаемого материала. Люди, получившие или получающие высшее образование, но далекие от Церкви, и не имеющие в семье православных корней, мыслят сугубо рационалистически. Это обусловлено характером системы обучения в школе и в ВУЗах. Если церковная проповедь обращена к сердцу, то лекция аппелирует к интеллектуальному восприятию темы. В отношении к этому вопросу существует путаница понятий ум, разум, рассудок[8].

Примитивные представления о религии в целом, и о православии в частности, строятся на основании рассудочного мышления, логика не в состоянии постичь глубины религиозного мировоззрения, но рациональное объяснение может подвести достаточно близко к пониманию предмета, заинтересовать и увлечь, пробудить любопытство и снять предубеждения.

Далее рассмотрим еще некоторые аспекты темы духовного просветительства в не церковной среде.

• Разъяснение известных, но неправильно понимаемых слов и изречений.

Людям, далеким от церковной жизни бывает трудно понять то, что церковному человеку совершенно очевидно и разъясняется на службах в проповедях священников. Например: «Не любите мiра, ни того, что в мiре» (1 Ин. 2:15). Не все знают, что реформа русского языка 1918 года, отменила использование буквы i, что изменило смысл этого высказывания. Мир через привычное нам и – это мир, созданный Богом, идеальный мир. А мiр через десятиричное i – это искажение Творения в результате отпадения первых людей от Бога. Именно этот мiр, искаженный страстями, и призывает не любить апостол Иоанн. Но обретение мира в душе приближает человека к Царствию Небесному, которое, как сказано в Евангелии «.. внутрь вас есть» (Лк. 17:21). Можно подкрепить эти известные слова Иисуса Христа цитатами из преп. Макария Великого. Он писал о вошедших в меру совершенства: «…находясь еще в этом мире, они уже сотаинники Небесного Царя, имеют дерзновение перед Вседержителем, входят в чертог Его, где ангелы и духи святых...", и далее объясняет: "... ибо мы, будучи еще на земле, имеем жительство на небесах, как обитатели и граждане оного мира по уму и по внутреннему человеку»[9]. Преп. Иоанн Кассиан Римлянин выразил эту мысль такими словами: «Если Царство Божье внутри нас находится, и это Царство есть праведность, мир и радость, то тот, кто их имеет, без сомнения, находится в Царстве Божьем»[10].

Слушателей также могут смущать многие установки, почерпнутые из монашеской литературы, например, призыв «отринуть мiр», с которого начинается изложение духовного пути и у Аввы Дорофея[11], и у Иоанна Лествичника[12]. Здесь нам приходилось говорить об искажении целостности человека в результате отпадения от Бога[13]. Именно этот мiр, искаженный страстями, и призывают отринуть святые. Мы говорили о выстраивании правильной иерархии: на первом месте духовные ценности, а за ними все остальное: «Ищите, прежде всего, Царствия Небесного, а все остальное приложится вам» (Мф. 6:33). Прародители на первое место поставили материальное, и оно стало господствовать над духовным. Зададим себе риторический вопрос: «Не происходит ли тот же процесс в современном обществе потребления?». Ответ очевиден.

Трудно объяснить монашеский принцип «считать себя хуже всех», кратко можно сказать, что можно ограничить себя тем, чтобы хотя бы не превозноситься. В связи с этим вопросом давалось объяснение понятия гордыня, говорилось о необходимости освобождения от нее и отличия от понятия самоуважение. В целом вопрос о соотношении ступеней монашеского и мирского путей спасения достаточно трудный: цель одна, но пути могут быть разными. Слишком высокие призывы пугают внешних людей. Здесь объяснялось, что важно осознавать на какой ступени находишься, и какие цели для тебя в данный момент доступны. Главное не впадать в имитацию духовных добродетелей, а постепенно и неуклонно взращивать их в себе. Людям внешним по отношению к церковной жизни такого рода пояснения о постепенности духовного движения необходимы.

Современному гордому человеку приходится долго объяснять, что означают слова «раб Божий», «страх Божий» и почему апостол Павел назидает: «Да убоится жена мужа своего» (Еф. 5:33). Вопрос перевода понятий очень тонкий и деликатный. Слово, переведенное как «страх» имеет и другое значение – трепет, благоговение, и такой ракурс уже становится более понятным внешним людям. «Убоится» может быть переведено как «почитает» и всё становится на свои места.

Все пояснения подкреплялись цитатами из Добротолюбия[14], богословских текстов, сложившихся до разделения Церквей, что важно для разнообразного состава слушателей, которые могут иметь самые разные мировоззренческие взгляды, и мы не знаем какие. Конечно, использовались и современные православные комментарии. Поднимался вопрос об особенностях языка для передачи духовного опыта святых, его метафоричности, характере притчи. Среди самых частых, вопросы о «любви к врагам», о высказывании «Кто ударит тебя в правую щёку твою, обрати к нему и другую» (Мф. 5:39), о церковно-славянском языке и переводе текстов на современный русский язык. В церковной среде, и даже в клире, существуют разные позиции по этому вопросу. Нам представляется, что перевод возвышенных текстов на язык повседневности сотрет целый ряд смыслов. Непонимание новоначальными происходит не из-за языка, а из-за другого, привычного им восприятия бытия, приносимого из мiра. Это вопрос катехизации и дальнейшего познания своей веры, для чего теперь есть все условия.

Мы говорили со слушателями об уникальных возможностях церковно-славянского языка и его особой грамматике, передающей идеи вечного бытия. Например, известные, таинственные слова: «Вначале было Слово, и Слово было у Бога, и Слово было Бог» (Ин. 1:1). В современном русском варианте это перечисление относится к прошедшему времени, именно так оно запечатлевается в сознании читателя. В деизме - философском течении XVIII века, такое представление и существовало: Бог творит вселенную, и затем она существует самостоятельно. В церковном варианте эти слова звучат так: «В начале бе Слово...»; форма глагола «бе» имеет совсем другое значение: он указывает на действие, которое совершено, но продолжает длиться[15]. Творение и Божий промысел о мире продолжает осуществляться вне времени. Улыбку слушателей вызывало шутливое предложение заменить возглас дьякона «Вонмем» словами «внимание, внимание». Таких примеров можно привести множество.

Наряду с трудностями понимания церковного языка нуждается в осмыслении тот факт, что противники традиционных религий используют множество новых языковых конструкций для незаметного воздействия на сознание масс.

• Способы манипуляции сознанием

противниками традиционных религиозных ценностей.

Особенностью насаждения религиозных новообразований является не метод убеждения, но воздействие на подсознание людей. Псевдо-проповедники искусственно поддерживаемых религиозных движений пользуются открытиями научной психологии, превращают их в приемы воздействия на подсознание, как действуют разработчики рекламы, экономической и политической. В частности, людей обманывают красивыми, запоминающимися, лукавыми фразами, рассмотрим некоторые из них.

«Бог в душе», - что на это можно возразить? Прежде всего, это не Бог, а всего лишь идея Бога, и не в душе, и даже не в разуме, а в рассудке. Чтобы душа была постоянно с Богом, надо пройти долгий и трудный христианский путь. Комфортное бытие с абстрактными идеями в голове не является таким путем. Нужен путь познания и кропотливой работы над собой; вершины этого пути достигают святые, но важно, чтобы человек был устремлен и прикладывал усилия для движения вверх, а не наслаждался своей комфортной жизнью с подпиткой себя высокими идеями.

«Единая религия будущего» – еще один заманчивый прием. Люди хотят единства, но не растворения одной культуры и веры в другой, одной нации в другой. Знакомство с такими попытками убеждает в том, что «единство» признается только на словах. Единство подразумевает сохранение самобытности и самостоятельности существования и мышления. В новых псевдо-религиях просвечивает не религиозность, а так называемая «эзотерика» (см. сноску 17).

Сюда же относятся и утверждения рериховцев о том, что «все религии ведут к вершине одной горы». Правомерно спросить: «Какой горы?» и «Все ли тропинки ведут к вершинам, может, некоторые ведут в пропасть?». Не следует путать вопросы художественного наследия (мы его не оцениваем) с вопросами мировоззрения. Дьякон и профессор философии Андрей Кураев посвятил этому движению отдельное исследование, обращаем читателя к нему[16].

Призыв к «свободе» без границ обращен, прежде всего, к молодежи. Любому человеку старшего возраста понятно, что абсолютной свободы не бывает, что свобода одного человека ограничивает свободу другого. Студентам я говорила: «Осталось только объявить свободу на дорогах, отменить правила дорожного движения и снять светофоры. Ура, свобода». Тогда им становилось понятно, что нравственные принципы и устои общества, как и правила движения, обеспечивают равновесие и спокойствие, и что «свобода» неотделима от «ответственности». Так же как и насаждавшийся лозунг «толерантности» (буквально: терпимость) должен быть неотделим от понятия и концепции «национальной безопасности», что с каждым днем проявляется всё отчетливей.

Размывание смысловых значений понятий продолжает играть роль. Например, слову «духовность» в светском понимании придается однозначно позитивный характер, его отождествляют с любым явлением культуры. Но в христианском контексте духовность может быть либо божественной, либо сатанинской, поскольку воинство падших ангелов «духовно» в смысле нематериальности, невещественности, на иконах их изображают темными, уродливыми и пугающими. Христианское значение слова «духовность» весьма конкретно: это действие Св. Духа на человека, обращенного к Богу-Троице.

Разбирать подобные искажения в аудитории весьма полезно. Психологический механизм их внедрения очень простой: красивые, афористичные высказывания быстро усваиваются и большинством людей автоматически воспроизводятся, при этом не анализируются. Мы бы отнесли к возможным формам манипуляции общественным сознанием и новые методы подачи материала в некоторых СМИ. Например, крайне быстрая речь пришла с внедрением либерального сознания, она не оставляет времени для обдумывания услышанного. От него же отвлекают бесконечно сменяемые музыкальные фоновые шумы, часто заглушающие речь, а также мелькающие фоновые картинки. Такая демонстрация технических новшеств быстро выключает функцию мышления и отдает уставшего на работе и от поездок в транспорте человека во власть потока информации. Все эти приемы в корне противоречат христианскому призыву к внутренней тишине и душевному миру.

Если советская идеология была направлена на сознание, то этот поток направлен на подсознание. Добавим к этому плохую, невнятную дикцию, безграмотное построение фраз, чрезмерность в использовании слов сорняков (вот, ну, значит, э-э-э и т.п.). О сомнительном содержании ряда популярных программ не говорим. Остается только ждать, когда эти перестроечные «новшества» будут откорректированы.

Интерес слушателей вызывало и разъяснение разницы между язычеством и неоязычеством, магией, религией и «эзотерикой»[17], а также между различными историческими типами религии. Разумеется, все эти многочисленные частные вопросы всплывали при обсуждении конкретных, лекционных тем. Они звучали как отступления от них, но с интересом воспринимались слушателями. Разобраться с потоками информациями в наше время весьма непросто, и даже постановка проблем бывает весьма полезна, чтобы человек задумался и пришел к своим выводам.

• Миссия и христианское просветительство.

Вернемся к соотношению задач в двух близких, но все же разных видов деятельности. В миссионерской работе человеку надо помочь понять перспективу вечной жизни, необходимости и возможности спасения. Но прямые обращения с подобными призывами в светском учреждении не допускаются, это уже задача церковной проповеди. В светском учреждении воздействие на сознание возможно лишь в нейтральной форме. В условиях, когда значительная часть населения относит себя к православным, но из них ведут церковную жизнь не более десяти процентов, духовно-просветительская работа за рамками церковной ограды представляется весьма важной для утверждения православия в сознании широких слоев общества. Хотелось бы особое внимание обратить на работу среди интеллигенции, поскольку она оказывает мощное влияние на умы сограждан, особенно молодежи. По нашим наблюдениям, значительная часть гуманитарной и творческой интеллигенции придерживается секулярных (антирелигиозных и антицерковных) позиций и формирует аналогичные убеждения в своих аудиториях.

Заметный приток технической, естественнонаучной, гуманитарной и художественной интеллигенции в Русской Православной Церкви и позитивные изменения, происходящие в идеологической сфере в нашем государстве, открывают возможности расширения такой деятельности, с определением ее целей, реальных перспектив. Все это создает возможности выполнения поставленной Президентом задачи «...патриотического воспитания и сохранения историко-культурного наследия народов России»[18]. Большую роль здесь могут сыграть светские объединения, такие как Общество православных врачей[19], Общество православных психологов[20], Общества, объединенные вокруг памяти конкретных святых, например, Общество во имя св. равоап. княгини Российской Ольги[21].

Подходы к такой работе могут быть весьма разнообразные, главное, чтобы они были искренними, неформальными. Это всегда должен быть дружеский диалог, с обязательным обозначением разных точек зрения. Постановка вопросов для размышлений бывает полезнее, чем утверждение каких-то истин. Одной из таких личностно актуальных тем является христианская антропология, или, в понимании современного человека, психология. Но эта тема требует отдельного разговора, как и тема церковной жизни, не внешней, но глубинной, таинственной, мало понятной рационалистически мыслящим людям.

Разговор может быть продолжен. Если прочитанный материал вызвал у читателя размышления, или вы можете поделиться своим опытом общения на православные темы в не церковной среде, приглашаем высказываться в комментариях; непременно обсудим.