«Самое прекрасное, что мы можем испытать, – это ощущение тайны. Она есть источник всякого подлинного искусства и всей науки. Тот, кто никогда не испытал этого чувства, кто не умеет остановиться и задуматься, охваченный робким восторгом, тот подобен мертвецу, и глаза его закрыты». Сказанное великим физиком Альбертом Эйнштейном о науке и искусстве в максимальном измерении относится к еще более таинственному миру религии.
В Государственном музее истории религии постоянная экспозиция и временные выставки знакомят посетителей с разными религиями – от первобытного общества до наших дней (адрес музея: Санкт-Петербург, ул. Почтамтская, д. 14; сайт: gmir.ru). Музей стремится к объективной подаче материала, не критикуя и не проповедуя ни одну из конфессий, просто рассказывая и давая объяснения в контексте происходивших в разных регионах исторических процессов. В 2022 г. автор данной статьи руководила выставкой «Мудрость Востока: учители, ученики, книги», где были представлены индуизм, даосизм, конфуцианство и буддизм в его разных направлениях и школах. Выставка охватывала материалы Южной, Юго-Восточной и, частично, Центральной Азии. Объединяющим религиозным началом всего региона является буддизм. По материалам выставки ожидается издание просветительской книги с аналогичным названием, она будет базироваться на тибето-монгольских материалах, с иллюстрациями из фондов музея. Книга написана в форме рассказов, как бы в беседе с невидимым читателем. В ней на буддийских материалах рассматриваются общие вопросы понимания религии.
В настоящее время мы готовим выставку «Православие в истории Российского государства», она должна открыться в конце сентября и я надеюсь в будущем рассказать об этой выставке. Сейчас упоминаю данную тему, чтобы отметить, что, несмотря на внешние, культурологические, исторические и, безусловно, вероучительные различия, между мировыми религиями есть нечто общее, и в современном глобальном мире многие люди это чувствуют.
Можно ли познавать другие религии? Можно ли видеть в них нечто позитивное и полезное? Вопрос непростой и ответ неоднозначный. Главное – прочно стоять в своей вере, в своей культуре, быть со своим народом, семьей и предками во многих поколениях. И тогда, как сказано в Евангелии: «Ничто, входящее в человека извне, не может осквернить его; но что исходит из него, то оскверняет человека (Мк. 7:15). Здесь есть над чем подумать: религия использует парадоксальные формулировки для пробуждения личностного мышления. Готовый ответ не обладает такой силой воздействия, как это происходит тогда, когда человек сам, своим духовным (а не только интеллектуальным) трудом «открывает» для себя те или иные аспекты многогранной Истины бытия и веры. Ничто так не ценно, как самостоятельно пройденный путь, но только если он опирается не на свое «Я», не на готовые истины, но на опыт тех, кто по этому пути уже прошёл и поделился с нами.
В христианстве это труды святых Отцов Церкви: в них выражен опыт тех, кто достиг святости, кто реализовал призыв Христа: «Будьте святы, потому что Я свят» (1 Пет. 1:16). Как это страшно звучит: можем ли мы, смеем ли... Но Церковь учит нас, что к святости призваны мы все. Это трудно принять и вообразить, но это так, и на службах мы слышим: «Елицы во Христа креститеся, во Христа обликостеся», – крещальный стих из послания ап. Павла к Галатам (3:26-27). Подумаем вместе над этими глубокими и парадоксальными словами... А вот еще сложнее: «Спогребшеся Тебе крещением, Христе Боже наш, безсмертныя жизни сподобихомся воскресением Твоим», – тропарь на праздник Входа Господня в Иерусалим. Постараемся вникнуть в смысл этих слов...
Особенностью прошедшей выставки «Мудрость Востока» стало выделение из всего религиозного комплекса интеллектуальной составляющей – учения, выраженного в слове, образах, символах и ритуалах. Вместе с тем, мы подчеркивали отличие религиозных учений от научных теорий. Согласно религиозным представлениям, основоположники религий получают свое знание «свыше»: в форме откровения, прозрения, пробуждения, просветления. В этом общем для всех религий смысле, мы говорим о мудрости небесной. Апостол Павел различал мудрость плотскую, душевную и духовную. Мы бы сказали, что плотская ориентирована на повседневное бытие, душевная – на эмоции, а духовную можно назвать небесной, устремленной к самым высоким идеалам.
Будда достиг просветления в результате долгих религиозных практик, вершиной которых была продолжительная медитация. Он изложил открывшиеся ему истины ученикам, а те передали их миру. Христос – Сын Божий, Мессия: «Ибо Я говорил не от Себя, но пославший Меня Отец, Он дал мне заповедь, что сказать и что говорить» (Ин. 12:49). Сказанное Христом до нас донесли апостолы. Буддисты говорят о просветлении, пробуждении, подвижники христианской веры говорили о просвещении и бодрстовании. Отличия очень тонкие, мы не будем здесь в них вникать, только скажем, что в христианстве говорится, что при всех усилиях человека результат достигается действием Духа Святого, он смиренно воспринимается святыми не как плод своих усилий, а как Дар свыше, полученный в результате синергии – объединении своих сил с действием Св. Духа.
Религия – явление многослойное: в ней есть зерно, суть – это учение, выражающее в слове духовный путь; есть культурный слой; есть социально-политические аспекты, они очень важны и сегодня вновь актуальны, но выходят за рамки нашей темы. Здесь мы не рассматриваем вопрос о том, как правители различных стран использовали религиозные структуры, как под религиозными лозунгами велись войны, как разные конфессии, поддерживаемые борющимися за свои интересы слоями общества, стремились и одерживали победу. Мы не делаем акцент на культурном аспекте религии, и, представляя экспонаты музея, говорим не об их эстетике, но о скрытых в них смыслах. Выставка священных образов и предметов, казалось бы, должна говорить об искусстве, но на самом деле мы говорим о вероучении и философии, выраженных в образах и символах. Иконографию буддизма называют «зримой Дхармой» – зримым Учением, так же как иконографию христианства в его православной ветви – «Умозрением в красках».
На выставке через культовые предметы мы говорили о мудрости – об идеальном мире, создаваемом религией, о вероучительной картине мира. Религиозный взгляд на мир – это, прежде всего, попытка создать некую целостную картину вселенной, определить в ней место и роль человека и человечества, при этом сохраняется понятие тайны бытия, невозможности полностью его объяснить. В мировых религиях (в историческом порядке: буддизм, христианство, ислам), в отличие от большинства национальных, и, тем более, архаичных, очень важен анализ внутренней жизни личности и призыв к выстраиванию мирных, добрососедских отношений с другими людьми, сообществами, народами. Идея гармонии бытия, не нарушения и сохранения этого мира – одна из важнейших в религиозных учениях. Будда называл свое учение Срединным путем, он стремился избегать крайностей и категоричности суждений и мнений, оставляя место для самостоятельных размышлений и поиска истины. Христианство аналогично призывает идти Царским путем.
Российские исследователи буддизма нач. ХХ века отметили различие буддизма философского (умозрительного), и народного, основывающегося на благочестии, поклонении, культе и, одновременно, упрощенном понимании глубоких мировоззренческих истин. Этот вывод может быть отнесён ко всем трем мировым религиям. Философский слой в буддизме, а в монотеистических религиях богословская мысль, неразрывно связан с религиозным подвижничеством, духовными практиками и ритуалами. Богословие – это не игра словами, не кабинетные исследования, не логические построения, это попытка выразить в слове (а затем и в образе) те Откровения, которые рождаются в аскетических практиках, чтобы передать их другим людям, указать им Путь, по которому каждый должен пройти сам. В этом смысле говорится, что «богослов тот, кто молится»...
В нашем поиске истины мы видим, что структуры мышления в буддийском дискурсе заметно отличаются от христианских форм выражения мысли. Понимание чужого мировоззрения требует позиции эмпатии, то есть доброжелательного внимания, но понимание не означает принятия. Можно изучать любой предмет, оставаясь при этом самим собой. Такой подход дает широту мышления, живость восприятия всего нового и, вместе с тем, собственную внутреннюю устойчивость. В буддизме есть хорошее сравнение: сознание некоторых людей подобно точке (узкий кругозор), у других оно как прямая линия (категоричность мышления) или как плоскость (не понимание сложности бытия, его многогранности), но сознание должно быть подобно шару, расширяющемуся в бесконечность. И вновь обратимся к многократно повторяемому призыву Христа «Если кто имеет уши слышать, да слышит!». Парадоксальные высказывания, притчи, метафоры требуют не запоминания только, но размышления, погружения в них.
Есть нечто общее в изучении трех мировых религий – это необходимость понимания их языка, не национального – восточного или европейского, а способов и форм передачи знания. Учитывая, что религии основаны на вере в некий невидимый мир и на духовном опыте великих учителей, надо понимать, что обычными словами этот опыт не выразить. Язык, на котором мы, или другие народы, говорим, формировался в процессе взаимодействия с материальным миром. К духовным переживаниям он применим весьма условно. Свой опыт подвижники веры передают с помощью притч, символов, аллегорий, иносказания, метафор. Кстати, в современном греческом языке метафорой называют... переход улицы! Подумаем вместе: в религиозном контексте речь идёт о переходе от погруженности в материальное бытие к духовному видению мира.
Часто способ трансляции духовного знания принимает высокохудожественную форму, вследствие чего мы читаем и слышим религиозные повествования как волшебные «сказки»: в своем сугубо рациональном мышлении мы слишком буквально все воспринимаем, при этом смысл сказанного ускользает от нас. Привести пример? В праздник Рождества Христова, называемый также Боговоплощением, мы слышим историю о том, как к рождённому на земле младенцу Иисусу быстро пришли пастухи, услышав голос ангела; и как долго и трудно шли к нему волхвы. Это одновременно историческое повествование и иносказание: в простоте сердца (пастухи) легче поверить в невообразимое (Боговоплощение), чем постичь это разумом и мудрованием ученых мужей.
Если речь идёт о ранних формах религии, то в них миф может передавать мировоззрение народа в художественной форме, а легенда может поэтически рассказывать о реальных событиях. Вычленить в этих древних рассказах реальное зерно бывает трудно, но все же возможно. Так в ХХ веке библейские исторические повествования получили подтверждение в проводившихся археологических раскопках. Вместе с тем, необходимо различать факты, события и художественную форму их изложения.
Сказанное относится и к иконографии. Прекрасные изображения, рисованные или скульптурные – это не просто искусство: они создаются не для красоты и любования, их функции многозначны. Прежде всего, они выражают образ «невидимого мира», который, как утверждается, открыт тем, кто достиг просветления (буддизм) или святости (христианство). В материальном изображении они делают доступным этот образ другим последователям данной религии. Обращаясь к образу с молитвой, поклонами, прикасаясь к нему, человек поклоняется не изображению, а тому, кто на нем изображен, хотя для него и не видим (как мы с любовью можем смотреть на фотографию близкого нам человека, находясь в разлуке с ним, при этом испытывая чувства, разумеется, не к фотографии, а к тому, кто на ней запечатлен). То, что внешний человек воспринимает как «картины», для верующего человека означает присутствие сил небесных, невидимых, но для него вполне реальных.
Храмовые службы в полной мере могут быть интерпретированы так же: мы не вспоминаем о прошедших событиях, мы на них присутствуем. В православии во время Литургии мы на Тайной вечере вместе с апостолами; в Великую Пятницу мы являемся свидетелями Жертвы Христовой; в Пасхальную ночь – Его Воскресения. Поэтому так важно не ограничиваться чтением умных книг, но присутствовать и главное, участвовать всем своим существом в церковных службах и праздниках. На Рождество Христово хор поет кондак, начинающийся словами: «Дева днесь Пресущественного рождает...», это величайшее чудо происходит днесь, то есть сейчас, и это совершается одновременно во всех храмах, где служится Литургия и, что важно, в вечности. Голова кружится от этой многомерности религиозного сознания, главное не пытаться втиснуть его в рамки рассудочного мышления. Когда мы живем церковной жизнью, мы начинаем расти духовно, и становимся способными вмещать в себя эти удивительные истины.
Участие в службах сплачивает людей; здесь можно вспомнить слова китайского мудреца Конфуция (VI в до н.э.) о том, что ритуалы объединяют нацию. И не случайно после 1917 г., в период борьбы с религией в нашей стране, создавались новые, советские ритуалы, во многом напоминавшие предыдущие: это праздничные демонстрации (сравните с Крестными ходами), торжественная регистрация браков (вместо венчания), и рождения детей (вместо Крещения) и многое другое. Новые церемонии были приняты народом, люди всегда нуждаются в празднике. Так религиозный опыт получал новое преломление и иную идейную трактовку. Но, может быть, так он и сохранялся для многих советских людей, хоть и в искаженной форме? Ведь экскурсионные поездки по историческим монастырям России (вместо паломничеств) и выставки икон в художественных музеях (где они отрывались от своего молитвенного предназначения) пробуждали интерес, и он нередко способствовал обращению масс людей к вере отцов в годы перестройки и наступившей относительной свободы.
Говоря о службах и ритуалах, отметим, что религиозные действия имеют богословскую основу и духовную направленность. Например, поклоны смиряют гордыню, чувство самости, собственной значимости, выражают признание своей малости хотя бы перед лицом Бога, Богородицы и святых; пожертвования на храм и нищим имеют не только практическую ценность, они освобождают человека от жадности, а физические действия включают в работу не только разум и эмоции, но и тело. В храмовых службах задействованы все способности человека. Зрение воспринимает красоту храма; слух – молитвы и песнопения; осязание проявляется через прикосновение к святыне; обоняние наслаждается ароматами ладана и свечей; мы вкушаем просфору и пьем святую воду; разум направлен на понимание того, что происходит; тело совершает ритуальные действия; воля принуждает нас преодолевать физические немощи. На Божественной Литургии совершается главное, непостижимое Таинство Причастия, о чем говорить здесь не смеем. «Остальное да будет почтено молчанием», – свт. Григорий Богослов.
Мы привели примеры из православия, но специфические черты религиозного сознания и практик присущи всем формам религии. Опыт духовных переживаний передать словами крайне трудно. Религия имеет свой особый язык. В самом деле, мы часто говорим: «Не могу выразить словами те чувства, которые переполняют меня...», или что-то подобное. Чувства передаются поэзией, музыкой, танцем, часто преподнесением цветов или подарков (сравните с подношениями божествам), желанием обнять (сравните: прикоснуться к святыне). Мы также знаем, как трудно передать другому человеку свой жизненный опыт (например, от родителей – детям, или от опытных специалистов – начинающим). Тем более трудно передать в обыденной форме религиозный опыт выдающихся подвижников веры. А чем они подтверждают свой опыт? Считается, что своей жизнью – явлением высших качеств человеческой личности: внутренним миром и спокойствием, состоянием тихой радости, равного отношения ко всем, терпения и благости, любви, доброты, мудрости. А также овладением особыми способностями – исцеления, предвиденья, прозорливости, умением дать мудрый совет.
Осуществляют ли верующие высокие идеалы, к которым призваны? Мы все не идеальны, но кто-то стремиться стать лучше, а кому-то это вовсе не нужно. Сфера идеалов, созданная мировыми религиями, веками питала искусство; на них основывались социальные концепции; юридическое право исходило изначально из нравственных норм, сформулированных религиозными системами в разных регионах мира, классическая литература доносила вечные истины до широкого круга людей. И если мы откликаемся на призыв Христа «итак, будьте совершенны, как совершен Отец ваш Небесный» (Мф. 5:48), то мы не сразу, но, приложив усилия, часто немалые и мучительные, найдем своего духовного наставника, который поможет в нашем стремлении следовать по пути, указанному Христом и приближаться к познанию Истины.
В Евангелии на вопрос Пилата «Что есть истина?» Христос отвечает молчанием. Почему? Что хотел сказать Сын Божий этим молчанием? Можно ли познать Истину? Можно ли ее выразить словами? «И да, и нет», – скажем мы. Вопрос иногда бывает полезнее однозначного ответа. Будда тоже отвечал молчанием на целый ряд вопросов. Может быть истина в молчании? В даосизме есть максима: «Знающий не говорит, говорящий не знает». А Будде принадлежат слова: «Невозможно передать Истину словами, можно только указать путь, ведущий к ней». Так почему молчал Христос? И что истина для нас, православных? Ответ не в том, «что», а в том «Кто» для нас являет Истину, в ком она воплощается. «Аз есмь Путь, и Истина, и Жизнь» (Ин.14:6), говорит Христос. Как просто сказано, и как трудно это постичь – не рассудком, и даже не разумом, но всем своим существом.
Возвращаясь к музею, скажем, что ожидаемая выставка «Православие в истории Российского государства» посвящена совсем другому аспекту религии – ее социальной роли. Мы надеемся показать, что более чем тысячелетняя история нашего Отечества, совершенно не отделима от Православия. Русское государство начинало строиться святыми князьями – равноапостольными Ольгой и Владимиром, и их потомками. В основе политической системы лежало христианское мировоззрение, основанное на византийской богословской концепции симфонии – согласия, созвучия социальной и духовной власти, государства и Церкви. В выставке, через священные предметы и через пояснительные тексты, мы раскроем сложное взаимодействие двух властей на разных этапах развития страны, в коллизиях борьбы, в победах и поражениях, в падениях и возрождении. Мы покажем, что на основе православной веры (теперь, ради неверующих и представителей разных конфессий, говорят о «традиционных ценностях») государство просуществовало более 1000 лет! А на основе атеистической, безбожной идеологии – только 72 года, пока не грянула перестройка, когда государство зашаталось. Теперь наша православная вера вновь возрождается, и выстраивается конструктивное взаимодействие государства и Церкви. Это возвращение «на круги своя» после десятилетий гонений и притеснений тоже тайна, возможно, объяснимая только Промыслом Божиим.
Хижняк Ольга Семёновна, кандидат философских наук, ведущий научный сотрудник Музея истории религии
