Возможно, Цезарь предчувствовал собственную смерть; а Шекспир не считал нужным делить интенсивно развивающиеся свои пьесы на традиционные действия, запуская текст сплошной, сверх-энергичной, повышенной звучности полосой.
Два трибуна, видящие, как простые римляне празднуют триумфальное возвращение Цезаря, оскорбляя толпу, пробуют положить конец празднику, и, разогнав простолюдинов, восстановить нечто, что кажется им необходимым…
Начало драмы начинается без участия Цезаря, хотя крыло его присутствия простёрто над мистикой действа.
После парад Цезарь будет предупреждён об угрозе мартовских ид: прорицатели редко ошибаются: во всяком случае те, с которыми имеет дело император.
Он злоупотребляет властью.
Она нравится ему…
И пышность всего, сопровождающего пик оной, завораживает солдата, воина, писателя…
Философа?
Цезарь не слишком погружался в отвлечённости, будучи завязанным на конкретике – решений, действий, всего-всего…
…Шекспир, листающий Жизнеописания Плутарха: откуда ещё брать материал; Шекспир, вполне допускающий современные ему реалии внутри римского буйства; Цезарь, игнорирующий предсказание прорицателя и отправляющийся в сенат: навстречу острым кинжалам.
И Брут тоже…
Брут – возможно, бывший тайным сыном Цезаря…
Цезарь, сравнивающий себя с Полярной звездой, вероятно, осевой персонаж в большей степени, нежели Брут, тоже претендующий на такового.
Кипение словес…
Их драгоценные камни, пригоршнями разбросанные по страницам; как всегда – переогромленность и ирреальность происходящего.
Реализм ещё не рождался – достаточно поэзии.
Достаточно поэзии – если она такова, что позволяет творить миры, пред которыми бледнеют обыденность, смерть, повседневность…
.png)
