Ты прости меня, мама…

Просто хлябь какая-то. Вроде и не болото, но земная твердь почему-то не ощущается – уже сказано-пересказано, писано-переписано об особях, которые на поверку, оказалось, доброго слова не стоят.

А что значит – «доброе слово»? Кому адресовать его и кто заслуживает принять это самое сокровенное душевное понятие, этот нравственный позыв, эти уникальные откровения разума? Говорю единственно верный ответ и не считаю, что буду оригинален: конечно же, мама…

Теперь, с годами, мы начинаем понимать, какой широчайший диапазон добра используют наши матери, чтобы убрать нашу спесь, смириться с сыновьим эгоизмом, унять в юной неокрепшей душе первые жизненные обиды… Всё это, увы, понимается через годы.

Мне сегодня меньше всего хочется описывать очередные выбрыки наших шоу-звёзд ( хотя, согласен, им нужно постоянно указывать их место и вытаскивать на свет Божий, как тараканов из плинтуса). Мне захотелось сегодня с вами, дорогие мои подписчики, поговорить о сокровенном, святом и незыблемом. О маме. Тем более, 5 июля, мамин день рождения.

ГЛАВНОЕ ДЕЛО ВСЕЙ ЕЁ ЖИЗНИ

Знаю, этот материал не наберёт большое количество лайков, но если Россия возрождается, если стремится к своим первоначальным истокам… Пусть эти скромные заметки послужат такому великому делу.

Впервые в церковь меня, пятилетнего пацана, отвела бабушка. До этого я был тщательно искупан и облачён в белую рубаху. Бабушка постоянно приговаривала: «Стой там тихо, не крутись, а креститься нужно вот так!» Своё первое христианское знамение я произвел с бабушкинской подачи. Прошло много десятилетий, но каждый раз, крестясь, всегда возникает образ бабулечки – Татьяны Егоровны.

Наверное, такое трепетное отношение сложилось и к маме. Помню, 17-летним дурачком вернулся после полуночи домой с неудачного свидания. Мама не спала: «Сыночек, раздевайся и я тебя ужином накормлю». «Отстань! Тебе что, больше делать нечего?», - крикнул я в сердцах и, не снимая куртки, выскочил на лестничную клетку, а потом из подъезда.

Сейчас-то я понимаю, что для неё главное дело всей жизни было накормить сына… Свою многоэтажку я тогда обошёл раз пять и родились такие строки:

«Ты прости меня, мама, если я тебя вдруг не пойму.

Не замечу, как вновь налетит неожиданно память.

Хочешь нежно, родная, я в кухне тебя обниму,

Разнесу, раскрошу этот временем сделанный камень.

Ты прости меня, мама, если я тебя вдруг не пойму,

Не поверю в твои дорогие приметы.

Ты так много светила, светила лишь мне одному,

Так светила, что всем сыновьям бы хватило на свете!

Ты прости меня, мама, если я тебя вдруг не пойму,

Не замечу, как вновь налетит неожиданно память.

Уплывают года… А в годах поседевшая мама.

Ты прости меня, мама, если я тебя вдруг не пойму».

Сознаюсь, все последующие годы я считал свою маму вечной. Даже её уход на пенсию меня не очень расстроил: «Всё прекрасно! Теперь ты будешь вязать сколько хочешь, а я тебя запишу в хор и будешь ты вечерами ходить на репетиции в ДК и петь про золотых парней из Саратова!»

И вязала вволю, и ходила на хоровые репетиции, но, оказывается, опять же жила только мной. Каждый раз, уезжая на учёбу в Москву, отнекивался от 50 или 60 рублей из её 132 рублевой пенсии. Откровенно, отнекивался мягко и всегда мамины деньги были кстати в студенческих буднях.

Но, оказывается, наши мамы не вечны… За три месяца до кончины мама серьёзно заболела – упала настолько неудачно, что была сломана шейка бедра. Когда ухаживал за роднулей, родились стихи.

«У меня заболела мама.

Угасает, как в храме свечка.

Девяносто – как это мало

В нашей жизни такой быстротечной.

Я волнуясь стою в изголовье,

За окном лишь тревожный ветер…

Как помочь мне руками сыновьими

Удержать тебя дольше на свете?

И друзей у меня немало,

И вопрос задают при встрече:

«Как там мама?» Ну, как там мама…

Угасает, как в храме свечка.

Затихает и смотрит устало

За меня перед Богом в ответе.

Девяносто. Как это мало

Для всех мам, что живут на свете!»

Сыновью любовь испытал сполна. Достаточно сказать, что осиротел я в 60 лет. Такая вот жизненная и абсолютно типичная история. Внукам бы на пользу…

Борис АЛОВ, публицист, г.Тверь