Праведница

О новой книге М.Тарковского «42-й до востребования»

0
548
Время на чтение 6 минут
Фото: Администрация Владивостока. М.Тарковский


Бабушка, я внял всему, что ты завещала. Сберегу, не предам и не отдам на поругу ни ракитного кустика земли родной. Передам завещанное правнукам, яко же приях. Одного не могу: не тужить по тебе и по детству.

Михаил Тарковский «42-ой до востребования»

Книга Михаила Тарковского «42-й до востребования» уводит читателя от прежде знакомой прозы автора, где многие детали, представляя собой замечательный сплав острого художественного зрения и выверенной повествовательной интонации, изображены ярко и весомо. Совсем по-иному организована авторская речь в нынешних воспоминаниях: детство здесь оказывается особым миром, а слово писателя обретает поразительную многоцветность, ни для чего иного не подходящую, как только для рассказа об этом почти не реальном Царстве детской памяти, в котором жестокие страдания оказываются отодвинуты на второй план почти ликующим чувством постижения юной душой окружающего пространства и людей («...в этом прорыве жизненного в сказочное был особый разряд правды»). Удивительным кажется способность рассказчика сохранить в сознании и достоверно передать малейшие приметы давно ушедших дней. Причём сделать это настолько индивидуально и отчётливо, что образы родных и просто знакомых становятся зримыми, обретя на бумаге черты характера и неповторимую человеческую повадку.
Главной фигурой этого развёрнутого мемуарного произведения становится бабушка автора – Мария Ивановна Вишнякова. Её облик проницает практически все страницы и локальные сюжеты книги. Исподволь и бессознательно она хранит в себе множество драгоценных черт как русского человека в целом, так и русской женщины, прошедшей через море тягот и лишений, однако сохранившей в душе чистоту и любовь, терпение и самоотверженность, заботу и непостижимую теплоту, которая позволяет нам сказать сегодня: бабушка Маруся – вот настоящий, не уничтожимый движением дней, а растворённый в его течении Дом маленького героя: «У Маруси характер.<...> Мягкость в любви к людям, а железо в защите этой любви». У неё были свои привычки и особенности речи, она чутко воспринимала смыслы, ей нравилась игра слов. Но записи её дневника хранят фразы короткие, сдержанные, говорящие о самых главных событиях и о самых важных чувствах.
Скудные довоенные годы, лихолетье войны, мирное время – здесь рядом с бабушкой её сын, которого автор впоследствии называет Дядя Андрей (всё – с прописной буквы), и ушедший из семьи муж Арсений – Асик. Будто невзначай читатель понимает, что перед ним – режиссёр Андрей Тарковский и его отец – поэт Арсений Тарковский. Немало места уделено их психологическим портретам, творческим пристрастиям, житейским привычкам, однако центральной фигурой и главным действующим лицом всё равно оказывается бабушка – и маленький внук, который спустя годы оживит её на страницах своей книги. И в сознание закрадывается крамольная и, наверное, слишком прямая мысль: соизмерение «подвига жизни» бабушки Маруси с творческим трудом отца и сына Тарковских, как ни странно, всё же – в пользу бабушки... Именно в ней воплотились уникальные качества русского человека – служение, воля и мука, что так потрясают в кадрах военной хроники из фильма Андрея Тарковского «Зеркало», когда измученные солдаты тянут тяжёлые артиллерийские орудия по пояс в холодной воде.
«"Простые люди"... Какие они? Несложные? Не умеющие за собой наблюдать? Когда я слышу это словосочетание, вижу простой карандаш, дающий аскетичный и выразительный рисунок, рядом с которым цветовое обилие кажется избыточным. Вот и бабушка была как простой карандаш, хоть и происходила из высшего сословия. Графит у этого карандаша был очинен нежно и трепетно и мог сломаться при грубом нажатии. Бывало, и ломался, и крошился, но, когда крошку сдувало – оставались картины».
Сам язык, которым автор живописует события и героев, постоянных и мимолётных, течение дней и подробности историй, происходящих со своими и чужими, природу, воплощённую в лесном массиве, огромную и непредсказуемую реку Волгу, – этот язык не перегружен плотностью изобразительных штрихов, в нём всегда есть пространство для дыхания читателя и рассказчика. Его вольность и обширность оказываются наибольшим удовольствием при чтении, превосходящим удовлетворение от познания многих биографических деталей, ранее мало кому известных. Детская «волшебность» восприятия реальности переплетается с конкретикой, придавая ей дополнительные свойства и смыслы, как бы расширяя окружающий мир. Жанр воспоминаний здесь обретает теплоту и свободу в выборе тем и ситуаций. Обаяние этого повествования – в его погружённости в «незримую тягу прошлого», что отодвигает текст от литературного дневника и приближает его к художественной прозе.
«В эту минуту деревянно-раскатно досы́пался гром в огромный ларь за́ полем, и бабушка, придя в своё восхищённо-эпическое состояние и дрогнув голосом, сказала, что это Илья-Пророк на телеге прогромыхал по каменно-крепким облакам. И ещё что-то такое старинное и уходящее в громовую даль веков, что и меня самого потянуло туда могуче и ясно, и я дрызглыми ремешками сандалек ощутил эту спасительную глубь, и показалось – чем крепче врасту стопами в отчую древность, тем легче мне будет выглянуть, свеситься в окошко нового дня. И не выпасть».
Картинки социального свойства и бытовые отображения эпохи не поглощают в себе фигуры бабушки и её внука. У них – какая-то особенная история, протяжённая семейная легенда. Поступки и вещи, ценные для них, кажутся всем иным незначительными и нарочитыми. И мальчик постепенно понимает, что «мы с бабушкой совсем из другого мира». Хотя по видимости он не отличается от остальных сорванцов и понимает важное для мальчишки значение «вида бывалого, у которого главное выражение: набедокурил и еле вырвался». Но в детской душе постепенно складывается твёрдая система ценностей и смыслов, переходящая от старого к малому, сохраняя золотую сердцевину православного и русского самопонимания.
Много внимания автор уделяет детству Дяди Андрея – оно присутствует в книге своего рода параллелью к детской летописи дней самого́ маленького Миши. Наглядно взаимное отличие этих страниц – и смысловое, и стилистическое. Тяжкие дни войны, лишения и беды, скудость еды и тепла – Андрей Тарковский как никто показал в «Зеркале» впечатления ребёнка военной поры. Примечательно, что в «42-м до востребования» рассказчик создаёт свой текст словно на фоне кадров этого поразительного по искренности фильма. Было бы неправильно представлять тяжкие времена совсем без света и человеческой надежды на лучшее. Поход бабушки, Андрея и его сестрёнки за ягодами в лес – из этого эмоционального ряда. Здесь – ясность детского сознания, ничем не разрушаемая радость бытия, простота обихода... Однако сдержанность авторского языка, кажется, приглушает краски реальности – тут не найти безграничной свободы и выразительности повествования, что так чаруют читателя в первой части книги («...сами события словно взрослели, обретая биографическую трезвинку»).
Именно так, с чувством внутренней сдержанности Михаил Тарковский пишет о Дяде Андрее – художнике бесстрашном и трагичном. «Дядька говорил, что, когда хочет сказать близким хорошее, на него как столбняк нападает. Мне это знакомо с ранних лет, и связано оно с боязнью, что мама расплачется, растрогается, и я этого не выдержу. Так и не смел, боялся тронуть сокровенное, от чего дрогнет голос матушки и подбородок возьмётся мелкой ямкой – точь-точь как на персиковой косточке. <...> А дядька, выходит, только в жизни боялся ямок на подбородке. А в картинах – нет. И брал выше себя, и мать тащил туда, где образ сильнее времени и где сам только и был человеком».
О фильмах Андрея Тарковского автор упоминает вскользь, речь идёт более о душевном мире режиссёра, о его творческих правилах, обиходе... Мягко и бескомпромиссно создаётся портрет, в основе которого – человек, а не свод идей и интеллектуальных устремлений. Чувство такта и родство позволяют рассказчику быть правдивым и точным, что так важно на фоне многочисленных свидетельств, в которых бывают лукаво смешаны выдумка и расчёт, чёрствость замысла и стремление к скандалу. Движения сокрушённого сердца и печального ума странно соединились в реальном существовании и творческом пространстве Андрея Тарковского. «Обаяние у бабушкиного сына было нечеловеческое. Облик неповторимый. Резок был и мягок одновременно. Крайне графичен на портретах, а в жизни поражал подвижностью черт. Улыбался глазами, собирая и распуская морщинки. Глаза – серые в зелень и необыкновенно живые, искристые, и вокруг них своё трепетное поле. На бабушку не похож. Очень широкие выдающиеся скулы, переходящие в торчащие углы челюстей. Кожа какая-то будто тонкая – такая должна плохо жизнь держать».
Ещё один художник в родовом окружении бабушки Маруси – поэт Арсений Тарковский (по-домашнему Асик), фигура значительная в истории русской литературы второй половины минувшего века. Тайна его творчества до конца не разгадана, но роковой гипнотизм многих строк Арсения Александровича с течением лет не развеивается, но кажется, обретает уже бытийное измерение, отвлечённое от частных событий действительности. Отец Андрея Тарковского и муж Марии Ивановны Вишняковой, на страницах книги он предстаёт житейским и богемным человеком, отважным фронтовиком – и усталым стареющим литератором. Однако в нём, наряду со многими легкомысленными артистическими поступками, живёт строгий кодекс православного русского человека, для которого честь, мужество, чувство долга – более чем весомые слова.
Присутствие Асика в трудном житье-бытье бабушки Маруси было постоянным, но с годами – всё более удалённым. Он напоминал о себе то приездом, то письмом, то воспоминанием и грустью. Быстротечность мгновений поймана Арсением Тарковским в стихотворении «Вот и лето прошло...», которое так любил Дядя Андрей – и всем существом своим ему соответствовал.
Книга Михаила Тарковского показывает читателю много неожиданного в облике двух художников, которых можно назвать его предшественниками в искусстве и литературе, и шире – в творчестве, в художественном вопрошании, во внимании к человеку и времени. Но всё же в повествовании «42-й до востребования» Тарковские – и поэт, и режиссёр, и сам писатель – в высоком смысле слова оказываются только Наблюдателями за мечущейся, страдающей и ликующей жизнью. А самой неотъемлемой и главной её частью становится бабушка Маруся. Простая русская женщина – Праведница.

Заметили ошибку? Выделите фрагмент и нажмите "Ctrl+Enter".
Подписывайте на телеграмм-канал Русская народная линия
РНЛ работает благодаря вашим пожертвованиям.
Комментарии
Оставлять комментарии незарегистрированным пользователям запрещено,
или зарегистрируйтесь, чтобы продолжить

Сообщение для редакции

Фрагмент статьи, содержащий ошибку:

Организации, запрещенные на территории РФ: «Исламское государство» («ИГИЛ»); Джебхат ан-Нусра (Фронт победы); «Аль-Каида» («База»); «Братья-мусульмане» («Аль-Ихван аль-Муслимун»); «Движение Талибан»; «Священная война» («Аль-Джихад» или «Египетский исламский джихад»); «Исламская группа» («Аль-Гамаа аль-Исламия»); «Асбат аль-Ансар»; «Партия исламского освобождения» («Хизбут-Тахрир аль-Ислами»); «Имарат Кавказ» («Кавказский Эмират»); «Конгресс народов Ичкерии и Дагестана»; «Исламская партия Туркестана» (бывшее «Исламское движение Узбекистана»); «Меджлис крымско-татарского народа»; Международное религиозное объединение «ТаблигиДжамаат»; «Украинская повстанческая армия» (УПА); «Украинская национальная ассамблея – Украинская народная самооборона» (УНА - УНСО); «Тризуб им. Степана Бандеры»; Украинская организация «Братство»; Украинская организация «Правый сектор»; Международное религиозное объединение «АУМ Синрике»; Свидетели Иеговы; «АУМСинрике» (AumShinrikyo, AUM, Aleph); «Национал-большевистская партия»; Движение «Славянский союз»; Движения «Русское национальное единство»; «Движение против нелегальной иммиграции»; Комитет «Нация и Свобода»; Международное общественное движение «Арестантское уголовное единство»; Движение «Колумбайн»; Батальон «Азов»; Meta

Полный список организаций, запрещенных на территории РФ, см. по ссылкам:
http://nac.gov.ru/terroristicheskie-i-ekstremistskie-organizacii-i-materialy.html

Иностранные агенты: «Голос Америки»; «Idel.Реалии»; «Кавказ.Реалии»; «Крым.Реалии»; «Телеканал Настоящее Время»; Татаро-башкирская служба Радио Свобода (Azatliq Radiosi); Радио Свободная Европа/Радио Свобода (PCE/PC); «Сибирь.Реалии»; «Фактограф»; «Север.Реалии»; Общество с ограниченной ответственностью «Радио Свободная Европа/Радио Свобода»; Чешское информационное агентство «MEDIUM-ORIENT»; Пономарев Лев Александрович; Савицкая Людмила Алексеевна; Маркелов Сергей Евгеньевич; Камалягин Денис Николаевич; Апахончич Дарья Александровна; Понасенков Евгений Николаевич; Альбац; «Центр по работе с проблемой насилия "Насилию.нет"»; межрегиональная общественная организация реализации социально-просветительских инициатив и образовательных проектов «Открытый Петербург»; Санкт-Петербургский благотворительный фонд «Гуманитарное действие»; Мирон Федоров; (Oxxxymiron); активистка Ирина Сторожева; правозащитник Алена Попова; Социально-ориентированная автономная некоммерческая организация содействия профилактике и охране здоровья граждан «Феникс плюс»; автономная некоммерческая организация социально-правовых услуг «Акцент»; некоммерческая организация «Фонд борьбы с коррупцией»; программно-целевой Благотворительный Фонд «СВЕЧА»; Красноярская региональная общественная организация «Мы против СПИДа»; некоммерческая организация «Фонд защиты прав граждан»; интернет-издание «Медуза»; «Аналитический центр Юрия Левады» (Левада-центр); ООО «Альтаир 2021»; ООО «Вега 2021»; ООО «Главный редактор 2021»; ООО «Ромашки монолит»; M.News World — общественно-политическое медиа;Bellingcat — авторы многих расследований на основе открытых данных, в том числе про участие России в войне на Украине; МЕМО — юридическое лицо главреда издания «Кавказский узел», которое пишет в том числе о Чечне; Артемий Троицкий; Артур Смолянинов; Сергей Кирсанов; Анатолий Фурсов; Сергей Ухов; Александр Шелест; ООО "ТЕНЕС"; Гырдымова Елизавета (певица Монеточка); Осечкин Владимир Валерьевич (Гулагу.нет); Устимов Антон Михайлович; Яганов Ибрагим Хасанбиевич; Харченко Вадим Михайлович; Беседина Дарья Станиславовна; Проект «T9 NSK»; Илья Прусикин (Little Big); Дарья Серенко (фемактивистка); Фидель Агумава; Эрдни Омбадыков (официальный представитель Далай-ламы XIV в России); Рафис Кашапов; ООО "Философия ненасилия"; Фонд развития цифровых прав; Блогер Николай Соболев; Ведущий Александр Макашенц; Писатель Елена Прокашева; Екатерина Дудко; Политолог Павел Мезерин; Рамазанова Земфира Талгатовна (певица Земфира); Гудков Дмитрий Геннадьевич; Галлямов Аббас Радикович; Намазбаева Татьяна Валерьевна; Асланян Сергей Степанович; Шпилькин Сергей Александрович; Казанцева Александра Николаевна; Ривина Анна Валерьевна

Списки организаций и лиц, признанных в России иностранными агентами, см. по ссылкам:
https://minjust.gov.ru/uploaded/files/reestr-inostrannyih-agentov-10022023.pdf

Вячеслав Лютый
Ангел Сибири
Заметки путешественников
19.09.2023
От житейского к духовному
Одинокий русский человек в прозе Игоря Изборцева
31.07.2023
Неотвратимость бытия
Внешнее и затаенное в поэзии Дмитрия Мизгулина
18.03.2021
«…Отдай себя, души не пожалев»
Русская правда в поэме Василия Дворцова «Правый мир»
05.02.2020
«Соевая» литература
Художественная мысль чужда либеральному российскому телевидению
26.12.2010
Все статьи Вячеслав Лютый
Последние комментарии
Увидеть Промысл Божий в Русской истории
Новый комментарий от Zakatov
11.10.2024 12:59
«Возвращайте школу в лоно Матери-Церкви!»
Новый комментарий от Человек
11.10.2024 11:51
«Нам необходима генсхема расселения РФ»
Новый комментарий от Андрей Карпов
11.10.2024 11:29
«Донецкий фронт» прорвало
Новый комментарий от Человек
11.10.2024 11:05
Какова миссия русских во времена СВО?
Новый комментарий от Человек
11.10.2024 10:48
Разговор со стеной
Новый комментарий от Vladislav
11.10.2024 10:38