Памяти Цусимы

Облачен я весь

В одежды черного цвета

Черные, что ягоды тута.

«Записи древних дел». Гл. 21 VIII век,

Эпоха Нара

I

Прелюдия боя

Были ли у нас шансы?

Ранним утром 14 мая 1905 года 2-ая эскадра флота Тихого океана, к которой за несколько дней до того присоединился отряд адмирала Николая Ивановича Небогатова в составе устаревшего броненосца «Николай I», трех крохотных и также устаревших броненосцев береговой обороны и ветхого крейсера «Владимир Мономах», вошла в восточный проход Корейского пролива, называемый также проходом Крузенштерна, или − в Цусимский пролив.

С юго-востока остался небольшой остров Ики-сима, а с северо-запада русским кораблям мрачно ухмылялась огромная расщепленная скала, известная в лоциях под названием − Ослиные Уши.

К часу дня на горизонте появилась японская эскадра. Началось стремительное сближение. Того приказал поднять сигнал: «Судьба империи зависит от исхода боя. Пусть каждый исполнит свой долг».

Сигнал «Суворова» был краток: «Курс норд-ост 23°. Бить по головному».

В 1 час 49 минут по меридиану Владивостока^[2], когда японская кильватерная колонна, делала последовательный поворот для охвата головы русской эскадры, вошедший в историю под названием: «петля адмирала Того», и ложилась на параллельный курс, «Суворов» открыл огонь, а за ним ураганный огонь открыла и вся русская эскадра. Через минуту или две огонь открыли и японцы.

«Первый выстрел „Суворова" был сделан с расстояния в 32 кабельтова, когда „Микаса" был менее румба впереди левого траверза „Суворова"».

Напомню читателю, что на стороне японцев, не считая подавляющего огневого превосходства – как минимум, 150-кратного − по оценке адмирала А.В. Шталя, было почти двойное преимущество в скорости эскадренного хода, что позволяло им как угодно отыгрывать расстояния и перемещения. Остановимся на этом вопросе чуть подробнее, поскольку до сих пор не переводятся описатели Цусимского боя категорически упрекающие адмирала Рожественского за недостаточно активное маневрирование.

Автор не считает себя достаточно компетентным в военно-морском искусстве, а потому дает слово профессионалу.

Значение одного узла

«Я приведу, может быть, несколько парадоксальное сравнение, если поясню, какое значение имеет узел хода^[3]. Каждому понятно преимущество противника, имеющего возможность передвигаться, хотя бы со скоростью в 1 узел перед таким, который не может двигаться, а стоит неподвижно. Так вот такое же преимущество имеет корабль в 21 узел хода перед кораблем в 20 узлов.

Главным образом из-за [преимущества японской эскадры в] 7 узлов [12 км/час] хода в бою под Цусимой наша эскадра была уничтожена в 40 минут, представляя собой простую мишень для расстреливания»^[4].

Так оценивал значение скорости в бою адмирал А.В. Колчак. По его мнению, одно преимущество противника в скорости эскадренного хода делало задачу, стоявшую перед адмиралом Рожественским не имеющей решения.

Плюс, как минимум, 150-кратное огневое превосходство. Это, согласитесь, может только усугубить мнение специалиста.

Я надеюсь, что читателю уже ясно, что возглавляй русскую эскадру Нельсон, Ушаков, Нахимов, сам адмирал Того Хейхатиро, и будущий адмирал, а тогда мичман на его эскадре Ямамото Исороку, а также адмиралы Хиппер, Битти, граф Шпее, Нимиц, Редер и кто-то там еще в одном лице, шансов у нее − 2-й эскадры Флота Тихого океана − не было никаких.

Ни единого.

И позволяет нам вновь и вновь четко сформулировать главное, что уже 118 лет не желают понять и признать 99,9… из пишущих и рассуждающих о Цусиме:

По сочетанию неблагоприятных факторов для одной из противостоящих друг другу эскадр, Цусимское сражение представляет уникальный случай в военно-морской истории, никогда ‒ ни до, ни после него ‒ не воспроизведенный.

Первые залпы

Но не надо быть специалистом, чтобы увидеть, что Цусимский бой, несмотря на явное преимущество японцев, начался с того, что они были сбиты с толку и, пусть не на долго − на пятнадцать минут − утратили инициативу, предоставив нам право первого залпа.

За эти пятнадцать минут только «Микаса» успел получить несколько десятков русских снарядов крупного калибра.

Если бы эти снаряды были хотя бы качества порт-артурских, не говоря уж о цусимских японских, флагманский броненосец Того пылал бы как факел через пять минут после начала артиллерийской дуэли.

А от самого адмирала Того Хейхатиро, стоявшего на открытом мостике, в который на 5-й минуте боя попал 12-дюймовый снаряд с «Суворова», осталось бы в лучшем случае мокрое место. Нужно быть просто честным человеком, чтобы увидеть и признать гениальность адмирала Рожественского.

Ошибка многоопытного адмирала Того в момент завязки боя была настолько велика, что он не только никогда и нигде ни словом ни указал на нее, но напротив – были приложены титанические усилия для сокрытия оной.

Так, уже победная реляция Того о Сражении в Японском море – придирчиво редактированная в течение двух недель японским Морским Генеральным Штабом! – в описании начальной фазы сражения вообще содержит прямую ложь, или, говоря политкорректнее, фальсификацию и подтасовку^[5].

Подтасовку, обнаруженную и обнародованную лишь в 1970 году английским историком Джоном Вествудом. Именно: анализируя указанную реляцию. Вествуд обнаружил следующий любопытный факт:

«…Его [адмирала Того] отчет дает неверную последовательность событий [начала боя. – БГ] … Перестроение Рожественского в одну колонну сразу после того, как эскадры увидели друг друга, у Того «отложено» на более позднее время [когда русские корабли получили тяжкие повреждения. – БГ]. Причем не в начальном коммюнике, но в детальном донесении о бое, поданном спустя несколько дней»^[6].

На русском языке данные Вествуда воспроизвел впервые Вячеслав Чистяков в документальной повести «Четверть часа в конце адмиральской карьеры»:

«Адмирал [Того] самовольно поменял местами два следовавших друг за другом тактических действия, в результате чего радикальным образом нарушилась их причинно-следственная связь.

И фальсификация затронула не какие-либо частности, но центральный и принципиальнейший "ключ” боя – все тот же “маневр Того”!

По-видимому, истинная картина [начала] боя содержала настолько пагубные для репутации Того характерные подробности, что их – даже при наличии блестящего материального результата – надлежало во что бы то ни стало скрыть».

Недаром приписывал адмирал Того свою сокрушительную победу «добродетелям Его Величества Императора» − японскому эквиваленту Промысла.

Об этой ошибке Того и его очень темном и неверном описании начальной фазы боя, говорил, правда, еще адмирал Рожественский в своих донесениях о бое и показаниях Следственной Комиссии. И говорил, кстати, исчерпывающе.

Но кто же обращает внимание на слова флотоводца, обреченного оказаться в положении побежденного? Или хотя бы обнародует их?

[Между тем, в Донесениях о бое адмирала Рожественского и его Показаниях Следственной Комиссии содержатся вся правда о бое, в том числе и та что стала доступна в трудах Джона Вествуда и Вячеслава Чистякова. Повторим, что в трилогии «Цусима – знамение конца русской истории» впервые воспроизведены для широкого читателя эти Донесения и Показания Адмирала.

Там же приведен научный комментарий, и подтверждена их полная правдивость и верность].

Единственный шанс эскадры

Как же это могло случиться? Как подобная ловушка вообще могла быть осуществлена, даже теоретически?

Задача была поставлена

Адмирал Рожественский учитывал два фактора, определявших возможность прорыва эскадры.

Первый − и обойти его было нельзя − в полтора раза меньшая скорость эскадренного хода 2-й эскадры по сравнению с японской.

Второй же фактор − доказанная боем 28 июля сравнимая практическая эффективность русских и японских снарядов в том бою.

Так в бою 28 июля 1904 года при Шантунге броненосец «Полтаву» с минимальным эффектом два часа дружно расстреливали четыре японских броненосца.

Причем «Полтава» вовсе не безуспешно отгрызалась от явно превосходящих сил противника. И факт этот был всем известен. Известно было также сообщение флаг-офицера адмирала В.К. Витгефта − лейтенанта М.А. Кедрова, присоединившегося к эскадре в Камранге, что бой у Шантунга был фактически выигран русской эскадрой^[7].

Анализ даже этих двух факторов показывал, что прорыв может быть успешным при условии, если удастся хотя бы ненадолго свести на нет преимущество японцев в скорости эскадренного хода.

Поставив их в своего рода «мертвую точку».

Одновременно с этим так расположить броненосные отряды 2-й эскадры, чтобы они могли бить по этой «мертвой точке» всем бортовым залпом левого или правого борта.

А за время, пока японский флот будет из «мертвой точки» выходить, нанести ему концентрированным артиллерийским огнем такие повреждения, которые компенсируют преимущество японцев в скорости эскадренного хода.

Тем самым основная задача была сформулирована.

И решена!

Однако, для хоть какого-нибудь построения плана боя, особенно его начальной фазы, надо было иметь ‒ и очень четкие ‒ сведения о противнике: его численном составе, примерном курсе и откуда он может появиться.

Разведка в обычном смысле этого слова 2-й эскадрой не велась. За что адмирал Рожественский уже 100 лет критикуем. Начиная от незабвенного капитана 2 ранга Клáдо, до нынешних военно-морских авторитетов.

Тем не менее, налицо факт, который скрепя зубы, так или иначе, должны признать все, изучающие бой 14/27 мая 1905 года. Не считая, разумеется, тех, кто и так знает, что от «бездарного царского адмирала» − жаль, изменником уж никак не назовешь! − ждать чего-либо путного все равно нельзя.

Факт этот заключается в том, что сформулированную выше задачу адмирал Рожественский решил!

Японская эскадра, обладая,

тем самым, − по крайней мере, полуторным − преимуществом скорости эскадренного хода − (эскадренного! а не отдельных кораблей!) –

и минимум стократным превосходством в артогне,

плюс всей мыслимой в то время разведкой,

поставила себя сама на четверть часа в самом начале боя в положение гоголевской унтер-офицерской вдовы, или в иную известную позу. Проще говоря, − под первый удар русской эскадры.

В чем адмирал Того до конца дней своих сознаться не хотел.

Даже уничтожив полностью русский флот.

Материальным воплощением этого факта и стал знаменитый маневр Соединенного флота, известный как «петля адмирала Того», ‒ образец военно-морского искусства всех времен и народов.

Между тем, истинная суть этой «петли» и свелась к тому, что японская эскадра на целых 15 минут подставила себя под последовательный расстрел всего левого борта русской эскадры, что адмиралу Того и в страшном, ‒ навеянном 28 июля 1904 года, ‒ сне присниться не могло.

О маневре же Того можно сказать, что, возможно, это был действительно гениальный ход, предпринятый решительным самураем Того для выведения своего флота из совершенно катастрофической ситуации.

Хотя чтобы допустить, что сама эта ситуация входила в гениальный план Того, нужно по крайней мере считать, что гениальность близка к безумию.

А теперь немного конкретики.

Для краткости − почти в телеграфном стиле.

Курс НОРД-ОСТ 23°

Первое перестроение эскадры. Радиоразведка.

14 мая 1905 года в 7 часов утра 2-я эскадра в составе двух колонн входит в Цусимский пролив, где сразу встречает японских разведчиков − крейсер «Идзуми», затем и другие крейсера.

В 8 часов на эскадре поднимают стеньговые флаги в честь дня Священного Коронования Их Императорских Величеств, этим флагам через несколько часов суждено стать боевыми.

После 9 часов утра адмирал Рожественский перестраивает броненосные силы эскадры в одну кильватерную колонну, запрещая при этом отгонять артиллерийским огнем японских разведчиков.

Все разведывательные силы, адмирал Рожественский приказывает поставить в хвост эскадры и никакой разведки в обычном смысле эскадра не ведет.

Ход эскадры все это время составляет 9 узлов.

На эскадре запрещены все радиопереговоры. Но ответственные за радиосвязь офицеры сидят у своих аппаратов, вслушиваясь в переговоры судов Соединенного флота, определяя направление сигнала и расстояние до передающей станции.

Русский адмирал впервые в мире применил для наблюдения за врагом радиоразведку!

Второе перестроение эскадры. Полтора часа до огневого контакта

Адмирал Рожественский мог с уверенностью предположить, что его противник постарается свести необходимый риск к минимуму и применит против русской эскадры самые надежные, самые беспроигрышные тактические приемы.

Оптимальным маневром для завязки эскадренного боя броненосных флотов и в дальнейшем течение этого боя считался в то время охват головы или хвоста неприятельской колонны, или создание, стандартной на флоте «поперечной палочки над буквой Т». Это позволяло сосредоточить на фланговых кораблях охваченной колонны всю мощь бортового огня эскадры.

Именно этот маневр, позволяющий последовательно выбивать вражеские флагманские корабли практически без риска, и должен был осуществить Того: при подавляющем превосходстве в скорости эскадренного хода этот маневр не представлял для него никакого труда.

Это было очевидно!

Так же очевидным было то, что оптимальным построением для русской эскадры − не ведущей разведки! − будет строй кильватерной колонны. Именно на это и должен был рассчитывать японский адмирал.

Поэтому следовало его для начала удивить.

В 12 часов 05 минут русская эскадра ложится на свой исторический курс NO 23°.

Путь 2-й эскадры 14 мая 1905 года к месту боя

Около 12 часов 20 минут, адмирал Рожественский отдает приказ четырем самым мощным броненосцам: «Суворов», «Александр III», «Бородино», «Орел» выйти вправо от эскадры и с 12 часов 30 минут броненосные силы эскадры шли уже в составе двух колонн, на расстоянии 8 кабельтовых друг от друга.

Голова колонн находилась на одном уровне, справа «Суворов», слева «Ослябя». За вторым отрядом шел третий отряд контр-адмирала Небогатова. Расстояние между кораблями каждой колонны составляет 2 кабельтова согласно приказу адмирала Рожественского.

“За Веру, Царя и Отечество”

К этому времени небо расчистилось, бывший с утра туман рассеялся. И картина, представшая в эти минуты любому ценителю прекрасного, окажись он там, напомнила бы ему гравюру в стиле Хокусая, или иных мастеров графики страны Ниппон.

По серо-синим волнам Японского моря, как нарисованные черной тушью шли военные суда под русскими Андреевскими стягами. Колонна их, казалось, скрывается за горизонтом. Черные тела их, цвета ягод тута, как сказали бы японские поклонники поэзии эпохи Нара, казались глыбами черного полированного мрамора. На носу каждого из них распластал крылья золотой двуглавый орел. Чуть правее основной колонны шли четыре огромных броненосца, первый из которых нес адмиральский флаг.

2-я Тихоокеанская эскадра Русского Императорского Флота, во главе с флагманским броненосцем «Князь Суворов» шла, как на свой последний парад, готовясь принять бой − за малопонятные, и также малоценимые ныне ценности, − выраженные чеканной формулой:

“За Веру, Царя и Отечество”. 2-я эскадра флота Тихого океана^[8]

А с северо-востока, еще не видимые нашими сигнальщиками, но хорошо слышимые радиотелеграфистами эскадры, сближались с нами светло-серые боевые колонны броненосных отрядов японского Соединенного флота под флагом адмирала Того Хейхатиро. До визуального контакта осталось менее часа, до огневого − полтора.

Путь отрядов Того

Путь Соединенного флота к месту боя весьма характерен.

Броненосные силы Того покинули свою базу в Мозампо около 8 часов утра.

Сначала, держа на юго-восток, Того пересек всю ширину Корейского пролива и «спустился» к его японскому берегу. Затем, повернув на вест, опять пошел поперек Восточного прохода, но теперь уже в обратном направлении и не спеша: ход на новом курсе не превышал 7-8 узлов.

Эта нарочитая медлительность японского командующего и резкая «ломаная» его движения ясно свидетельствуют, что курсы и скорости (в соответствии с данными разведки) подбирались им так, чтобы к моменту прихода на вид русской эскадры оказаться впереди и справа от ее головных судов: в оптимальном положении для построении «палочки над Т».

Лучший способ действий трудно было придумать! Назначенная Того позиция выгоднейшим образом учитывала географию места встречи эскадр и делала положение адмирала Рожественского практически безнадежным: путь вперед и вправо закрывала японская эскадра, влево − преграждала протяженная земная твердь Цусимы.

Получался жесткий угол, выход из которого − только назад…

Адмирал Того около 13 часов − ведь благодаря своим разведчикам он видел все! − изменил курс с чистого вест на зюйд-вест, чтобы скорее войти в долгожданный контакт. Мачты сближающихся противников показались над выпуклостью горизонта.

Эскадры увидели друг друга

Следует подчеркнуть, что японцы до сих пор упорно настаивают в своих донесениях, картах и схемах о том, что русские шли курсом NO 34ᵒ, а не NO 23ᵒ как было на самом деле. Ни у кого больше в мире наш курс NO 23ᵒ до 14 часов сомнений не вызывает. Обратите внимание на этот момент. (схемы 1 и 2).

2-я эскадра к этому моменту шла курсом NO 23° (в строе двух колонн), придерживаясь оси прохода. «Между 1 часом 15 минутами и 1 часом 20 минутами пополудни по русскому времени, на расстоянии около 7 миль, румба на 3 вправо от нашего курса, появилась из мглы линия кильватера неприятельских [японских] броненосцев.

Схема 1. Сражение главных сил русского и японского флотов в Цусимском проливе

14 мая 1905 года^[9].

«Взгляд за горизонт» адмирала Рожественского

В это же время на мостике «Суворова» произошел следующий любопытный диалог.

Владимир Семенов, герой и летописец Порт-Артура и 2-й эскадры, рассказывает, что в первый момент визуального контакта, когда показался личный отряд Того в составе четырех броненосцев и «Ниссина» с «Кассугой», адмирал Рожественский, в ответ на слова кавторанга:

“− Вот они, Ваше Превосходительство! − Все шесть, как 28 июля…, не оборачиваясь, отрицательно покачал головой…

‒ Нет, больше: все тут! − и начал спускаться в боевую рубку”.

И только вслед за его словами капитан 2-го ранга увидел:

“Действительно: вслед за первыми шестью кораблями медленно выступили из мглы слегка оттянувшие крейсера Камимура…”

У адмирала Рожественского, что − локатор спрятан где был? За туманный горизонт заглянуть?

Почему-то никто из изучавших Цусимский бой ЗА СТО С ЛИШКОМ ЛЕТ не обратил внимание на этот необъяснимый – ничем, кроме использования радиоразведки! – «взгляд за горизонт» нашего Адмирала.

Схема 2. Встреча главных сил и начало боя в Японском море

по «Описанию … Мейдзи».

На схеме указано время по Киото: русское + 19 минут.

Как видим, не считая отличия на 11º в предполагаемом курсе русской эскадры в момент визуального контакта, и ее пролонгированного» пребывания в двух колоннах, маневрирование обеих эскадр, по крайней мере, в том, что касается их сближения и первых 35-40 минут огневого контакта, мало отличается от такового на схеме 1.

Путь 1-го боевого отряда Соединенного флота отчетливо прослеживается на этом фрагменте до 6 часов с минутами по Киото.

(Продолжение следует)