В сочельник вместо пушек по жителям подземелья разгромленного города ударили рождественские морозы. По земле заметно поплыли сизо-розоватые клубы дымовподвальных буржуек. Редкие ходоки ползали по развалинам бывших построек, собирая дрова, чтобы в тепле отпраздновать Рождество Христово. Кто-то забредал в центр города на место разбомбленного рынка в поисках вчерашнего дня, а Ваня пошел в сторону разрушенной церкви, где его встретил юродивый Вася, стороживший останки цокольного предела храма.
– Поздравляю вас с не совсем еще минувшим праздником, – негромко скороговоркою обратился юродивый к Ване, – с пожеланием нашему приходу благотишия... – шмыгнул носом, подтянул поясок, что поверх брезентового плаща повязан, и уже хотел было двинуть дальше, но замер на мгновение, обнял Ваню и горько-горчишно заплакал…
– Не видать нам ноне торжества. Помре Матвей, а Кондрат во узах…
«Поди пойми его, кто такое Матвей и Кондрат во узах?» – подивился было про себя Ваня, как тот весело толкнул его в бок:
– Вари кутью – волхвы уже в дороге, – и юркнул в расщелину церковного цоколя.
Сбитый с толку юродивым Ваня постоял на паперти, помолился перед входом, как делал по обыкновениюпрежде, когда собирался идти дальше, но тут вперёд него выпорхнула из развалин певчая:
– Помирать собирайся, а кутью вари, – весело пропела, – волхвы уже в пути…
«И что они заладили: кутью вари», – возмущался духом Ваня.
– Сами варите! – отрезал.
– А нет, Ваня, – выставилась, подбочинясь певчая, – кажный шесток знай свой вершок. Сказал тебе Вася: «Матвей помре, Кондрат в узах», – а ты и не понял, что из прихожан осталось нас трое: он да я, да ты… Остальные – кто на погосте, кто далече… А волхвы уже в дороге. Кто от нас встречать Христа будет? Он – Псалтырь читает, я – всю службу пою, а ты, Ваня, не ленись, вечерю готовь, разговляться будем…
«Легко сказать: вечерю готовь, – размышлял он обратной дорогой в землянку, – а деваться некуда – семья!»
…Ваня впервые готовил вечерю на войне. Не сразу Москва строилась. Пшеницы не было, но нашелся рис… Свзваром, маком и мёдом, – тоже вышло. Но и этот вопрос разрешился случайно оставшимся на не срубленном дереве пожухлыми яблоками… Кое-что еще сгоношил из съедобного… Нескладно напек на сковородке коржиков из ржаной муки, разукрасил жаренными сахарными карамельками… Что-то жарилось, парилось, варилось… Час за часом дело спорилось. Ваня старался, боялся не поспеть… На дворе темнело и он, хрустя по снежку, бежал на встречу Христа... С Первой звездойпронырнул в створку церковного цоколя, поставил узелок с вечерей в угол, тут-то певчая и стала читать начальные молитвы, а юродивый за ней псалмы Великого повечерия…
А там, впереди, уже все вместе пели:
Рождество Твое Христе Боже наш,
возсия мирови свет разума:
в нем бо звездам служащии, звездою учахуся,
Тебе кланятися Солнцу правды,
и Тебе ведети с высоты Востока:
Господи слава Тебе.
…по завершению службы под водительством певчей юродивый с Рождественской звездой и Ваня с вечерей отправились за городскую черту в солдатские окопы. Они пели солдатам народные рождественские песни:
Днесь Христос родился,
От Девы воплотился:
Нова радость стала,
Яка не бывала…
- и всех угощали кутьей и коржиками. Сначала на гостей смотрели ка на диковинку, затем стали улыбаться, хлопать по спине, звать товарищей из других окопов. Гости продолжали петь:
…Три царя приидоша,
Дары Ему принесоша.
Пастыри на чудо взирают,
Всюду о нем свиряют.
И мы Ему хвалу возсылаем,
На век вас поздравляем.
Будите здравы, счастливы
На многая лета!
- и молодые, статные защитники Святой Руси угощались домашней праздничной вечерей.
Ваня сначала побаивался, что всем вечери не хватит, но скоро за песнями перестал тревожиться. Народ из окопов прибывал, все угощались и всем всего хватило, а Солнце Правды светило им с высоты Востока.
