Издревле Церковь молится непрерывно «О Богохранимей стране нашей, властех и воинстве ея», потому что воинство наше русское было всегда главной опорой государственности,в чем мы снова убеждаемся в наши тревожные дни.В ХIX веке Александр III сформулировал абсолютно точно: у России никогда не будет друзей, ее огромности боятся, ее не любят, и лучшие союзники России – это армия и флот. Кстати, три императора предкатастрофной России носили имя своего выдающегося предка – великого государственника и великого воина святого Александра Невского.
А его славный потомок святой Димитрий Донской, готовясь к битве с Мамаем, взял благословение у преподобного Сергия в день, когда Церковь поминает древних МУЧЕНИКОВ ФЛОРА и ЛАВРА, сейчас это последний день лета, 31 августа.
***
Эти святые очень почитались на Руси как покровители скота и лошадей. А лошадь тогда была и пахарем, и главным транспортом, и важнейшей принадлежностью войска. Без коня воин не воин.
Поэтому святые Флор и Лавр, конечно, помогали нашему войску, со многими другими святыми, и наши боевые савраски тоже были полноправными участниками этой беспощадной схватки…
По преданию, в память дня благословения были поставлены три церкви, посвященные свв. Флору и Лавру, по пути следования русского войска на битву.
Первая - в Москве, на Серпуховской заставе (на Зацепе, возле нынешнего Павелецкого вокзала)… Место называлось «зацепом» потому, что был здесь, в ямской слободе, земляной вал, обозначающий таможенную границу, на всем протяжении обнесенный цепью. Стражник с длинным щупом проверял весь подъезжающий транспорт, телеги, арбы, кибитки, прощупывая сквозь прокладки, упаковки, мешковину, не провозят ли чего непотребного, а главное – вина и прочего алкоголя (вот как берегли москвичей!).
По желанию именно ямщиков была построена здесь в 1625 году первая церковь. Существующий каменный храм был воздвигнут в 1778 году, потом достраивался, перестраивался…
В 1950-е годы (с воцарением Хрущева) были снесены верхние ярусы колокольни и глава над куполом. Теперь они полностью восстановлены…У входа слева – мозаичная икона на стене свв. Флора и Лавра, а справа – свв. апостолов Петра и Павла (придел). А главный престол храма – иконы Божией Матери «Всех Скорбящих Радость».
***
В «Войне и мире» Льва Толстого Флор и Лавр упоминаются в бесхитростной молитве Платона Каратаева, простого русского солдата, из крестьян, мудрого и доброго человека, с которым Пьер Безухов месяц мытарствовал у французов в плену. Имя героя означает "мощный, сильный" и таким видел писатель русский народ, именно Платон поселяет в душе Пьера осознание смысла жизни и веру в Бога... Неожиданным было для московского барина и обращение Каратаева к Флору и Лавру. Вот эти строки из романа.
"...Помолчав несколько времени, Платон встал.
— Что ж, я чай, спать хочешь? — сказал он и быстро начал креститься, приговаривая:
— Господи, Иисус Христос, Никола-угодник, Фрола и Лавра, господи Иисус Христос, Никола-угодник! Фрола и Лавра, господи Иисус Христос — помилуй и спаси нас! — заключил он, поклонился в землю, встал и, вздохнув, сел на свою солому. — Вот так-то. Положи, боже, камушком, подними калачиком, — проговорил он и лег, натягивая на себя шинель.
— Какую это ты молитву читал? — спросил Пьер.
— Ась? — проговорил Платон (он уже было заснул). — Читал что? Богу молился. А ты рази не молишься?
— Нет, и я молюсь, — сказал Пьер. — Но что ты говорил: Фрола и Лавра?
— А как же, — быстро отвечал Платон, — лошадиный праздник". («Война и мир», т. 4, ч. 1, гл. 12).
Почитание Флора и Лавра как покровителей домашнего скота возникло еще в древние времена.
Одно из старинных русских сказаний повествует о том, как на второй день третьего Спаса (празднование Убруса, Нерукотворенного Образа Христа, 29 августа) пахал мужик землю, чтобы посеять озимую рожь. Лошадь заартачилась и остановилась. Принялся мужик хлестать ее кнутом, а потом стал изо всех сил колотить палкой. Лошадь пала на колени и заржала. Хозяин осыпал ее бранью и пригрозил вспахать на ней целую десятину в один день. Вдруг откуда ни возьмись два странника с посохами. «За что ты бьешь лошадь? – спрашивают они мужика,– ведь ты ответишь за нее Богу, всякая животина на счету у Бога, а лошадь сама умеет Ему молиться. У вас, вот, на каждой неделе полагается для отдыха праздник, а у коня твоего круглый год нет ни единого праздника. Завтра наш день – Флора и Лавра: вот мы и пришли заступиться и посоветовать свести твою лошадь к церкви; и соседям то же наказать, если хотят, чтобы лошади их были здоровы и в работе крепки и охотливы. Мы приставлены к лошадям на защиту. Бог велел нам быть их заступниками и ходатаями перед Ним».
Князь Евгений Трубецкой в работе "Два мира в древне-русской иконописи" (1916 г.) так пишет о сюжете «Чуда о Флоре и Лавре»: «Когда мы видим этих святых среди многоцветного табуна, коней, играющих и скачущих, может показаться, что в этой жизнерадостной картине мы имеем посредствующую ступень между иконописным и сказочным стилем. И это в особенности потому, что именно Флор и Лавр более чем какие-либо святые сохранили народный русский, даже прямо крестьянский облик; но и они, властвуя над конями, сами, в свою очередь, имеют своего руководящего Ангела, изображаемого на иконе… Не остается никакого сомнения в том, что они не самостоятельные носители силы небесной, а только милостивые ходатаи о нуждах земледельца, потерявшего или боявшегося потерять свое главное богатство – лошадь».
Будучи в Москве, всегда стараюсь побывать в последний день лета в храме святых мучеников на Зацепе, у Павелецкого вокзала.
Первое знакомство с ним состоялось во второй половине 90-х.
31 августа народу собралось почтить память свв. Флора и Лавра много, полный храм (он тогда еще не был расписан, пустынное побеленное пространство вверху). Службу правил архиепископ Арсений, митрополит Истринский, в те годы первый викарий Святейшего Патриарха. В проповеди по окончании литургии владыка напомнил историю храма, преподал благословение Первостоятеля и его наилучшие всем пожелания.
Потом начался Крестный ход, как обычно, все по-детски радовались, и просили хоть капельку святой водицы («Попало?» «Не попало?»), и когда уже обошли храм, то перед поворотом к мозаичной иконе свв. Флора и Лавра неожиданно появилась под ногами трава (а так вокруг – почти нет, только брусчатка у стены), прямо небольшая, метров десять поляночка. И мы радостно ступали на это густозеленое маленькое поле, неожиданно напомнившее о лошадках… (Этой поляночки уже нет).
***
Братья по плоти Флор и Лавр были искусные строители, резчики по камню. Этому ремеслу научили их благочестивые мужи Прокл и Максим. Но не только этому, главное – вере во Христа Спасителя, за которую потом они приняли мученическую смерть… А затем настал и черед братьев.
Жили они в древней Иллирии, на берегу Адриатического моря (там, где сейчас Босния, Герцеговина, Сербия). И вот однажды правитель одной из соседних стран попросил главу Иллирии Ликиона прислать ему искусных каменотесов для строительства великолепного храма "родным" языческим богам…
Самые искусные были Флор и Лавр, их-то и отправил Ликион.
Братья, прибыв на место, стали сооружать храм, а заработанные деньги раздавали бедным людям, сами постились, зато обильно кормили голодных, и заодно учили их всех вере Христовой.
Однажды, когда они тесали камень, подошел к ним любопытный юноша, сын местного жреца Мемертина и так залюбовался искусной работой Флора и Лавра, что оказался совсем близко, и неожиданно осколок камня отлетел и попал ему в глаз. Юноша от боли закричал, на крик прибежал отец и увидев окровавленное лицо своего чада и поврежденный глаз, обезумев от горя, бросился было на братьев, но его удержали другие рабочие, объяснившие, что сам парнишка не принял должных мер предосторожности.
А святые Флор и Лавр, успокаивая жреца, пообещались исцелить его сына… Они привели юношу к себе и рассказали о Христе, Спасителе всего рода человеческого. И сказали: если будешь веровать в Него всем сердцем, то Господь даст исцеление и твоему глазу. Потому что Он единственный и истинный Бог, и может все, в отличие от тех многочисленных богов, которые не только ничего не умеют, но и здоровых превращают в больных. (Как нынешние гадалки, астрологи, экстрасенсы, маги, колдуны и проч. нечисть).
Услышав это, юноша рассказал, что у них есть жрец по имени Ерм, с обезображенным лицом, содранной кожей, так что обнажены у бедняги зубы. Почему? Когда этого Ерма захотели посвятить в жреца, то согласно обряду, привели его к идолу Зевса, который должен был возложить на него руку.
Эта «хиротония» совершалась так: идольские жрецы при помощи серебряной цепи поднимали приделанную к плечам статуи и движущуюся в суставе тяжелую «руку», а потом опускали ее на голову посвящаемого.
И вот когда идолослужители поставили под Зевса этого Ерма и начали свою машинерию, цепь выскользнула из рук державших, и упавшая «рука» разодрала все лицо бедного Ерма.
– И ни один бог, – добавил сын Мемертина, - не оказал ему помощи, а Ерму становится все хуже и хуже.
После такой «иллюстрации» Флор и Лавр стали усиленно молиться Богу, прося исцелить и глаз этого отрока, и духовные его очи…После пламенного обращения к Спасителю, они осенили око юноши крестным знамением, и случилось чудо Божие: глаз зажил, сделался совершенно здоровым и стал видеть как прежде. А точнее, гораздо лучше прежнего, потому что юноша глубоко уверовал во Христа, узрел духовным оком Истину. Так что и отец его Мемертин, увидев такое чудо, потрясенный, принял всем сердцем Спасителя…
После этого Флор и Лавр быстро (с помощью Божией) закончили строительство храма. Но какого! – они поставили в нем вместо идолов Честной Крест и освятили во имя Господа Иисуса Христа. И собрав человек триста новообращенных братьев своих, совершили всенощную молитву, прославляя Христа Бога, и во время этой молитвы сошел свыше Свет неизреченной небесной славы и наполнил храм дивным сиянием…
А по окончании молитвы все пошли к помещению рядом с храмом, где стояли приготовленные к установке идолы, и обвязав их своими поясами, потащили по земле, ломая и дробя изваяния на мелкие части…
Узнав утром об этом, ошалевший и рассвирепевший областеначальник велел схватить всех участников ночного бдения, в том числе Мемертина с сыном. Все они были приговорены к сожжению, и приняли мученический венец ради Христа, слава им и честь.
Флора же и Лавра, как иностранцев, римских граждан, правитель отправил под конвоем обратно в Иллирию, где Ликион допросил их, и увидев, что они остаются непоколебимыми в своей вере, казнил святых братьев, велев бросить их в глубокий колодец и засыпать землею…
И все это было в далеком II веке по Рождестве Христове…
***
Спустя много лет были обретены их святые мощи и с честью перенесены в Константинополь.Господь даровал им великую целебную силу,в городе прекратился падёж скота. (В 1200 году их видел новгородский паломник Антоний, около 1300 года главы мучеников в монастыре Вседержителя видел Стефан Новгородец).
А мы, возблагодарив братьев-мучеников Флора и Лавра за их пламенную любовь ко Христу, будем молиться им - и стараться подражать.
И когда понуждают нас созидать свою жизнь с идольской "верой" во единого Золотого Тельца (и пасынка его Доллара, на котором лукаво обозначена причастность к Богу) – исповедовать в любых обстоятельствах наш православный Символ Веры, а главное - образ жизни…
И пребывая на любом профессиональном поприще, в любом окружении, последовательно и неуклонно, подражая святым, - созидать в неспокойных пространствах нынешней православной ойкумены души наши - в храмы, посвященные Богу, а не соблазнительным и растлительным идолам века сего.
За лошадей можно не волноваться, у них все как надо, а вот с человеками всегда сложней, особенно в наше время.
Потому неустанно предупреждает нас апостол Павел: «Разве вы не знаете, что вы храм Божий, и Дух Божий живет в вас? Если кто разорит храм Божий, того покарает Бог: ибо храм Божий свят; а этот храм – вы» (1 Кор. 3, 16-17).