В корень истории взирая, выводил её сумму сумм, создавая свои теории, и стихи на исторические темы были логичны для Льва Гумилёва:
Мглистый свет очей во мгле не тонет.
Я смотрю в неё, и ясно мне:
Видно там, как в пене бьются кони,
И Москва в трезвоне и огне.
Да, настало время быть пожарам
И набату, как случалось встарь,
Ибо вере и законам старым
Наступил на горло буйный царь.
Нечто от отца – и ничего от матери, впрочем, при таких родителях Л. Гумилев был вполне самостоятельным поэтом: хотя искусство рифмовать и не было главным в деле его жизни…
Стих сильной выделки: и историческое пространство яви не зачеркнуть ничем: оно полыхает в сознание сильными (или синими) огнями…
…страшен ли образ пустыни, постепенно поглощающей путника?
Без края синь и золото пустыни,
Но золото забило чёрный рот
И ломит плечи зной, густой и синий.
А спутник обессиленный бредёт,
Ища глотка воды, узора тени, –
Но занесён заброшенный родник,
И он к зыбучему врагу приник,
Сбивая в кровь ладони и колени.
Символизм, кажется, прорастает в стихи, или – оплетает их повиликой смыслов.
Пустыня одиночества сколь плодотворна?
Ни историку, ни поэту не обойтись без неё, собирая золото своих песков…
…потом возникают домашние картины тихого, тёплого лада:
Вечер тёплый и тихий в родимой стране
Почему-то сегодня припомнился мне.
Тёплый ветер чуть трогал вершины берез,
Пёстрый луг в предзакатном сиянии цвёл,
И звенели на воздухе крылья стрекоз,
И блестели тела пролетающих пчёл.
Внутренний уют необходим, без него невозможна гармония сада, который разбивает поэт.
Поэзия Гумилёва противоречива: на ярко вспыхивающие огни всегда найдётся нечто спокойно-тихое…
Что необходимей?
И то, и то, ибо только сочетания разного даёт возвышенные стихи.
А стихи Гумилёва возвышены.
Они красивы.
…и в их зеркалах отражается полновесно столь многое, познанное поэтом-историком…
