Мы живем при псевдомонархии, или Перспективы президентского принципата

Аннотация. В России сложилась политическая система, которая имитирует монархические институты для поддержания стабильности. Имидж президента формируется с опорой на традиционную легитимность. В подобном положении соседствуют высокий уровень поддержки президента и низкий – монархических движений. Внутренние противоречия своеобразного принципата ведут его идеологическому кризису, который может разрешиться либо восстановлением царства, либо ослаблением и дальнейшим крушением государственности. Для успеха монархические движения нуждаются в корректировке своей политики.

Введение

В республиканскую эпоху нередко приходится слышать, порой от самих лидеров монархического движения, мысль о том, что условия для восстановления монархии ещё не созрели. Повторяется эта мысль уже скоро столетие. Из такого убеждения следуют призывы работать над созданием условий, просвещая народ о преимуществах монархии и убеждая элиту в полезности монархии и для нее. С другой стороны, находятся и те, кто, в период кризиса республиканского правления, наблюдая или чувствуя появление признаков монархии, утверждает, что установить царство можно хоть сегодня. Из этого воззрения исходит ожидание царя как Божьего чуда. И если первая сторона деятельна, а вторая созерцательна, то обе они сходятся на воцерковленности народа как главном условии монархии. Тем не менее, наличие противоречия в позициях свидетельствует о существовании третьего пути монархической работы, примиряющего их.

Мы выносим на защиту следующие положения:

1) условия восстановления монархии не созданы, но они зреют, наливаются соком;

2) это объективный процесс, который уже нельзя остановить, но возможно замедлить или ускорить;

3) описав механизм формирования этих условий, мы сможем ускорить его работу.

В настоящий исторический момент, по-нашему мнению, форму правления в России можно охарактеризовать как псевдомонархию. В первой статье мы рассмотрим классификацию форм правления с монархической точки зрения и опишем черты монархии в современной России. Вторая статья будет посвящена анализу псевдомонархической начинки российской республики. В третьей статье сделаем обозрение уже пройденных народом и будущих этапов роста монархического сознания, увидим набухание почек и распускание листьев на древе монархического идеала. Соотнесём эти картины с натюрмортом российской действительности и выявим пределы устойчивости президентского принципата. В итоговой статье определим зрелость условий восстановления монархии, выясним наиболее эффективные направления монархического просвещения и агитации и, образно говоря, найдём участки, требующие нашего пристального возделывания и удобрения, оценим время появления плодов. И пусть сроками располагает Господь, но даёт лишь там, где человек на славу потрудился над своими предположениями. Тем более, что сложное международное и внутриполитическое положение в которое поставлена Россия, может сократить сроки, одновременно сделав процесс перехода к монархии более болезненным.

Общее представление о формах правления

«Необходимо признать все три формы власти особыми, самостоятельными типами власти, которые не возникают один из другого, но сосуществуют постоянно рядом» (Л.А. Тихомиров, «Монархическая государственность»)

Издревле сформировалось представление о трех типах (формах) правления – монархии, аристократии и демократии, – которые могут вырождаться и переходить друг в друга. Но практически они реализуются в двух типах: монархии с единоличным правителем и республики с правлением многих – лучших в аристократии и народа – в демократии. Из опыта мы видим, что порой монархия имеет настолько сильные формы парламентской организации политической жизни, что практически неотличима от республики, и, наоборот, в иных республиках построена столь сильная президентская власть, что они становятся по содержанию своей общественно-политической организации изрядно напоминать монархии. Для таких противоречивых, переходных форм правления используются понятия «квазимонархия» и «псевдомонархия». Однако в современной политологии и историографии существует путаница в использовании этих понятий.

Путаница в политических ярлыках

Говоря об эпохе Восточная Цзинь в Южном Китае (317-420 гг. н.э.), Ч.Ц. Цыренов (2020) характеризует правившую династию как псевдомонархию, или военно-монархическую диктатуру. Другой автор (Ивонина, 2019), называет монархические государства периода Вестфальского мира, в которых сословия в целом или круг выборщиков участвовали в передаче власти «квазимонархиями» (Священная Римская империя, Венгрия, Речь Посполита, Дания, Папское государство). В.А. Ачкасов (2009) также говорит о форме правления в Нидерландах, ограниченной Генеральными Штатами, как о «квазимонархии». Во всех случаях речь идет о монархических государствах со слабой властью государей. При этом если в монархическом государстве есть сильная власть чиновника (канцлера, визиря, сёгуна и т.д.), своего рода монархического диктатора, то это псевдомонархия, если, напротив, власть монарха ограничена какими-либо представительными органами власти, то перед нами квазимонархия. В этом ключе парламентская монархия современных Великобритании, Дании, Бельгии и др. именуется квазимонархией (Пушкарев, 2011). Автор обращает внимание на то, что монарх в этих государствах в наше время фактически лишен какой бы то ни было реальной власти, а выполняет исключительно представительские функции (вообще, по мнению автора, становится ненужным как участник процесса государственного управления), а политические практики идут в них по пути придания системе организации публичной власти сугубо республиканского характера.

В то же время другие авторы (Плюсы и минусы президентов…, 2014, Бирюков, 2015) называют также и современные республики с чрезвычайно сильной президентской властью квазимонархиями (Туркменистан, Казахстан, Таджикистан, Азербайджан, Белоруссия, Россия). Обсуждая квазимонархический характер президентской власти в Туркменистане (Кадыров, 2006, Матвеева, 2007), авторы заключают, что подобная форма правления формально вписывается в конституционное законодательство страны. В отношении России можно видеть, как одни авторы называют современный вариант формы правления квазимонархией (Пивоваров, 2006; Бызов, 2015; Фарукшин, 2016; Должиков, 2020), а другие – псевдомонархией (Нахимова, 2007; Шатина, 2014; Шаблинский, 2018).

Получается, что авторы либо одним и тем же словом называют разные формы правления, либо разными терминами – одну и ту же форму. Подобная путаница существует и в западной политологии, регулярно называющей авторитарных лидеров (в т.ч. нашего президента) то царями, то квазимонархами, то псевдомонархами. И эта мешанина, разумеется, не может нас удовлетворить. Полагаем, терминологический хаос связан с нечеткими представлениями, вышедшими еще из политических работ Нового времени, о том, что именно представляет собой истинная монархия. Классическое ее описание мы находим в работах Л.А. Тихомирова, который говорит о монархии как власти религиозно-нравственного идеала.

Что такое «квазимонархия» и «псевдомонархия»?

В самом общем случае верховная власть (высшая неразделенная власть в государстве, включающая в себя исполнительную, законодательную, судебную) может принадлежать либо народу, либо Богу. В первом случае народ может реализовать власть сам (плебисцитами), а также вручать элементы этой власти в области законодательства, управления, суда многим лицам (народным представителям) или только одному лицу (диктатору временно или пожизненно, а абсолютному монарху – пожизненно и в потомстве). Во втором случае народ отказывается от верховной власти в пользу Бога. Это означает, что общественно-политическая жизнь будет строиться в соответствии с нравственными требованиями религии. И поскольку Господь не управляет непосредственно государствами, то выбираются либо выразители этих религиозно-нравственных принципов (пророки и судьи в ветхозаветном Израиле), либо одно лицо, которое обязано в своей управительной деятельности выражать религиозно-нравственный идеал народа, и в этом, последнем, случае мы говорим, что реально верховная власть принадлежит монарху. Такой монарх называется самодержавным: возглавляет исполнительную власть, является верховным арбитром в судебных спорах и законодателем. И тогда мы говорим, что он поставлен от Бога.

Итак, у нас может быть два диаметрально противоположных типа правления: парламентская республика с верховной властью народа и самодержавная монархия с верховной властью государя. Прочие формы правления являются переходными между этими двумя типами. От самодержавной монархии переходы следующие: абсолютная монархия, дуалистическая монархия, парламентская монархия, парламентская республика. В обратном направлении: смешанная республика (парламентско-президентская), президентская республика, суперпрезидентская республика (в максимальном развитии – республиканская диктатура), самодержавная монархия (рис. 1).

Рис. 1. Чистые и переходные формы правления

В этой схеме парламентская республика и самодержавная монархия занимают полюсы:

1) парламентская республика – верховная власть народа осуществляется прямо через плебисциты и, чаще, передаточно – через партийных представителей, и назначаемых чиновников;

2) самодержавная монархия – верховная власть осуществляется прямо (действие по царской прерогативе) или, в основном, передаточно – через назначаемых чиновников и созываемых по социально-профессиональной принадлежности народных представителей (надзор над деятельностью чиновников и разработка законов – законосовещание).

Остальные формы правления образуют пары со сходной сущностью сосредоточения властных полномочий:

а) глава государства сосредотачивает в своих руках полноту исполнительной власти и способен влиять на решения законодательной и судебной власти – в абсолютной монархии и сверхпрезидентской республике. Парламент отсутствует или не имеет реальной силы;

б) глава государства и представительный орган власти имеют приблизительно одинаковую силу – в дуалистической монархии и президентской республике;

в) основные полномочия находятся в руках народных представителей, а монарх (парламентская монархия) или президент (смешанная республика) выполняет в основном представительские, церемониальные, символические – словом, культурные функции.

Существуют различные классификации республик, но в предложенной смешанная республика может именоваться полупрезидентской, парламентско-президентской – основной смысл заключается в распределении полномочий между президентом и парламентом с преимуществом последнего.

Рассмотрев эту классификацию мы можем вернуться к вопросу об использовании терминов «квази-» и «псевдомонархия».

Форма правления, именующая себя монархией, но по своему содержанию являющееся парламентарным государством не является истинной монархией: верховная власть в ней уже принадлежит не государю, но народу. Такие государства являются как бы монархиями, около монархиями, мнимыми, поэтому им хорошо подходит именование квазимонархии (от лат. quasi – «якобы, почти, как бы»). Другими словами, это монархии, но уже не вполне монархии. Называются монархиями, но в сущности не являются ими. Они отклоняются в сторону парламентской республики, и с каждым градусом отклонения мы можем видеть, что абсолютная, дуалистическая, парламентская монархии все больше становятся республиками.

Форма правления, именующая себя республикой, но в интересах исполнительной власти лишающая народ реального значения в управлении государством, а органы законодательной и судебной власти самостоятельности не является истинной республикой: верховная власть в ней только по букве закона принадлежит народу, а реальный контроль над всеми ветвями власти сосредотачивается постепенно в руках главы государства. Подобную форму правления мы называем псевдомонархией, или лжемонархией (от др.-греч. ψεύδω – «лгу, обманываю, ввожу в заблуждение»). Государство с такой формой правления называется республикой, но в сущности уже не является ею, становясь с каждым градусом отклонения все более похожей на монархию.

Монархический и республиканский взгляды на формы правления

Рассмотрим соотношение этих типов по двум критериям, единым для всех явлений мира: по форме и содержанию. Внешность то, чем себя заявляет государство, то есть форма правления, содержание – чем государство является, его политический режим. При сочетании двух типов по двум критериям мы получаем четыре разновидности (табл. 1).

Таблица 1. Классификация форм правления по отношению к идее монархии

1. Государство не декларирует себя монархией и ею не является. Это истинная республика, в которой вершителем дел выступает народ в своём законодательном собрании, а остальные ветви власти ему сугубо подчинены. Народ сам владеет верховной властью и делегирует ее своим представителям. Такая форма правления соответствует парламентской республике.

2. Государство декларирует себя монархией и ею является. Это истинная монархия, в которой верховная власть принадлежит государю, а собрание представителей играет законосовещательную роль. Исторически подобные государства соответствовали сословно-представительной монархии, в России со времен Ивана Грозного до Петра Великого. Монарх является выразителем нравственного идеала народа и поэтому возглавляет ветви власти. Это самодержавная монархия.

3. Государство декларирует себя монархией, но ею не является. Полномочия монарха при этом ограничены законами и традициями, а Верховная власть принадлежит народу, который ее делегирует своим представителям в конституционной монархии или вручает государю в монархии абсолютной. Называясь монархиями, такие государства обладают сутью республики. Конституционные монархи выполняют представительские функции, занимаются национальным арбитражем, соединяя своей фигурой историю и современность, и порой пытаются влиять на государственные решения через скрытые рычаги. У династий, горделиво распустивших свои родословные древа при абсолютизме, народ за последние два с половиной столетия истребовал власть обратно. Такие государства являются квазимонархиями.

4. Государство не декларирует себя монархией, но ею является. В нём сохраняется республиканская форма правления и демократические институты, но реальная власть сосредоточена в руках правителя, который наподобие орлиного гнезда выступает из кроны государственного дерева и поднимается над всеми ветвями власти. В таком государстве не только широко распространена манипуляция мнением народа, но для обеспечения легитимности используются механизмы, подражающие монархическим формам легитимации: правитель выступает как справедливый отец народа, как будто защищающий его от притязаний знати, наряду с вышколенным парламентом регулярно возникают и уходят в небытие общественные движения, имитирующие сословное представительство. Подобную форму правления называется псевдомонархией.

Подчеркнем: квазимонархия – уже не является истинной монархией, а псевдомонархия ещё не является ею. Префиксоид «квази» подчеркивает развитие прочь от данного принципа, «псевдо» – движение к нему.

Предложенная классификация заключает в себе монархическую точку зрения. Если мы посмотрим на соотношение форм правления республиканскими глазами, то классификация, по сути, не изменившись, примет иной вид (табл. 2).

Таблица 2. Классификация форм правления по отношению к идее республики

Как видно из табл. 2, из четырёх форм правления две совпадают с предыдущей классификацией. Псевдомонархия обращается в квазиреспублику, а квазимонархия – в псевдореспублику, сущность их при этом остается неизменной, название зависит от направления нашего взгляда. Таким образом, у нас получается две чистых формы правления, парламентская республика и самодержавная монархия, и два отклонения – квазимонархия (=псевдореспублика) и псевдомонархия (=квазиреспублика).

История знает и другие формы правления, которые мы можем отнести к названным нами отклонениям. И с их учетом классификация может принять следующий вид (табл. 3).

Таблица 3. Интегральная классификация форм правления

Очевидно, что в наибольшей степени паре терминов «квазимонархия» = «псевдореспублика» соответствует парламентская монархия, паре «псевдомонархия» = «квазиреспублика» – суперпрезидентская республика. Может показаться странным, что такие страны с давними республиканскими традициями как смешанные республики (Франция, Португалия, Польша и др.) и президентские республики (США, Мексика, Бразилия и т.п.) отнесены к псевдомонархии. Им, конечно, далеко до суперпрезидентского авторитаризма, но они в период экономических трудностей уже приветствовали республиканскую диктатуру, и псевдомонархия остается их исторической перспективой, которая сомнется с национальным или колониальным прошлым.

Самый смысл нашей классификации – в наличии чистых и переходных типов правления. Чистому типу может соответствовать единственная форма; если бы в нем было хотя бы две формы, то они в чем-либо отличались друг от друга, а значит, в каждой что-то было бы уже не в чистоте. Переходный тип, напротив, распадается на несколько форм, по шагам этого перехода (рис. 1).

Наконец, дав обоснование используемым терминам, мы можем оценить форму правления современной России: является ли она еще республикой или по своему содержанию – уже псевдомонархией. Если в России сформировалась и продолжает развиваться псевдомонархия, то насколько она уклонилась от республики? Этому вопросу мы посвятим следующую статью.

Литература:

Ачкасов В.А. Особенности эволюции Российской государственности, или почему в России нет нации-согражданства? // Политическая экспертиза: Политэкс, 2009. Т. 5, №4. - С. 40-60.

Бирюков С.В. Франция: республика или монархия? // Русская идея: сайт консерват. полит. мысли https://politconservatism.ru/thinking/frantsiya-respublika-ili-monarkhiya от 29.10.2015 (Дата обращения: 22.04.2022)

Бызов Л.Г. Консервативный тренд в современном российском обществе — истоки, содержание и перспективы // Общественные науки и современность. 2015. № 4. С. 26-40.

Должиков В.А. К истории формирования гражданской нации в России // Вестник Русской христианской гуманитарной академии, 2020. Т. 21, № 4-1. - С. 165-173.

Ивонина Л.И. Суверенитет и власть в Европе после Вестфальского мира // Proslogion: Проблемы социальной истории и культуры средних веков и раннего Нового времени, 2019. № 6(1). - С. 96-113.

Кадыров Ш.Х. Применение политических технологий в советской и постсоветской центральной Азии (на примере Туркменистана) // Вестник Евразии, 2005. № 4, С. 202-231.

Матвеева А. Чем живет сегодня Таджикистан // Россия и мусульманский мир, 2007. № 8. - С. 72-77.

Нахимова Е.А. Прецедентное имя Наполеон в отечественных СМИ // Политическая лингвистика, 2007. №3(23). - С. 107-114.

Пивоваров Ю.С. Русская политическая традиция и современность / РАН ИНИОН. - М. , 2006. - 256 с.

Плюсы и минусы президентов с фактически монархическими полномочиями (редакционная статья) от 11.07.2014 г. https://www.gazeta.ru/comments/2014/07/10_e_6108777. shtml (Дата обращения: 12.04.2022)

Пушкарев С.В. Квази-монархии (немонархические монархии) как особая форма правления // Вестник Российского ун-та кооперации, 2011. № 1(6). - С. 84-90.

Фарукшин М.Х. Российская политическая культура в российском научном дискурсе // политическая экспертиза: Политэкс, 2016. Т. 12, № 3. - С. 4-25.

Цыренов Ч.Ц. Монархи и канцлеры эпохи Восточная Цзинь (317-420 гг. Н.Э.) и ранний китайский буддизм // Власть, 2020. № 3. - С. 153-157.

Шаблинский И.Г. Политический режим в Российской Федерации и авторитаризмы ХХ века // Труды по россиеведению, 2018. № 7. - С. 377-396.

Шатина Н.В. «Официальная народность» XXI века: старые идеологемы в формировании политического сознания «Новых» россиян // Вестник РГГУ. Сер.: Политология. История. Международные отношения, 2014. № 1(123). - С. 140-151.