Особое чувство к Отечеству: сплетённое из многих волокон, согретое солнцем духа, часто толкающее душу ввысь и ввысь – то, что отличает русский космос, лад русского миропонимания.
Разумеется, подобное не могло не отразиться в поэзии, не войти в неё мощным корпусом произведений, не омыть оную благотворными струями…
…Пушкин исходил волнами гнева, коли речь шла о клеветниках, порочащих свет страны своей: насыщенное светлой влагой свободолюбия стихотворение «Клеветникам России» свидетельствует о том, мощно и ясно; Пушкин, выразивший русское чувство, как мало кто, пел даже не значительный мир родного угла, благословляя стихом землю, где выпало родиться:
Приветствую тебя, пустынный уголок,
Приют спокойствия, трудов и вдохновенья,
Где льется дней моих невидимый поток
На лоне счастья и забвенья.
Я твой: я променял порочный двор цирцей,
Роскошные пиры, забавы, заблужденья
На мирный шум дубров, на тишину полей,
На праздность вольную, подругу размышленья.
И ощущение тайной связи с самородной сутью землю, вспыхивало огнями света.
«Бородино» Лермонтова – помимо филигранной отточенности линий-строк – дышало русской славой, волевым нажимом, народным юмором; давая образ народа, недоступного никаким покорениям; также, как – в не меньшей степени совершенное «Два великана»: стихотворение, лучащееся метафизическим золотом.
О, сколько привкуса неба, великолепия возвышенной ясности в строках:
Прекрасны вы, поля земли родной,
Еще прекрасней ваши непогоды;
Зима сходна в ней с первою зимой,
Как с первыми людьми ее народы!..
Тут – упоение Родиной, её сутью, её реальностью…
Гордые звоны «Школьника» Некрасова, насыщенные щедрым смыслом:
Скоро сам узнаешь в школе,
Как архангельский мужик
По своей и божьей воле
Стал разумен и велик.
Не без добрых душ на свете —
Кто-нибудь свезет в Москву,
Будешь в университете —
Сон свершится наяву!
Сколько веры в силы народные, в необходимость учения, в то, сколько ещё подарит талантов и гениев плазма людская.
И, касаясь родной темы, Некрасов не обходит пороков, нет, не закрыть глаза на многое, что необходимо преодолеть, дабы краше сделалась Родина, лучше жизнь:
И вот они опять, знакомые места,
Где жизнь текла отцов моих, бесплодна и пуста,
Текла среди пиров, бессмысленного чванства,
Разврата грязного и мелкого тиранства;
Где рой подавленных и трепетных рабов
Завидовал житью последних барских псов,
Ощущение Родины не сходится с пустым благодушием, мёртвой самоуспокоенностью, это – деятельное чувство, и динамичен некрасовский стих, ниспровергающий зло.
Русь Блока осияна мистическими красками: их не выразить иначе как через тончайшее, как скань серебряная, оттенки, их и сам поэт, кажется, больше ощущает, нежели понимает, что не сказывается на совершенства вводимого им в реальность стиха:
Ты и во сне необычайна.
Твоей одежды не коснусь.
Дремлю — и за дремотой тайна,
И в тайне — ты почиешь, Русь.
Многими чувствовалась величественная эта тайна; но лишь поэту дано прикоснуться к ней провидческим пером своим.
Любовь-боль, ибо:
Россия, нищая Россия,
Мне избы серые твои,
Твои мне песни ветровые,-
Как слезы первые любви!
Но и такой – милее и ближе всего, и не век же быть такой, будет, будет рассвет и расцвет.
…особо сотворённый, точно пронизанный лучами всё никак не всплывающего Китежа мир русский, пейзаж российский у Есенина: деревенский, просяной и пшеничный, с такими ритмами родства его с сердцем, что трепет при чтении, перечитывание Есенина тоже особый, ни с каким другим не спутаешь:
Потонула деревня в ухабинах,
Заслонили избенки леса.
Только видно на кочках и впадинах,
Как синеют кругом небеса.
Воют в сумерки долгие, зимние,
Волки грозные с тощих полей.
По дворам в погорающем инее
Над застрехами храп лошадей.
И новые смысловые ритмы зазвучат в поэзии Есенина, когда Русь станет меняться: пусть непонятно, но ритмы будут – приветственные:
Но голос мысли сердцу говорит:
«Опомнись! Чем же ты обижен?
Ведь это только новый свет горит
Другого поколения у хижин.
И как крупно ложились слова в стихах Твардовского, поющих своё, родное, какие крупные вырисовывались смыслы причастности к сокровенной тайне:
Ничем сторона не богата,
А мне уже тем хороша,
Что там наудачу когда-то
Моя народилась душа.
Что в дальней дали зарубежной,
О многом забыв на войне,
С тоской и тревогою нежной
Я думал о той стороне:
Где счастью великой, единой,
Священной, как правды закон,
Где таинству речи родимой
На собственный лад приобщен.
Разумеется, речь об основных поэтах, но и в произведениях сочинителей не столь великих можно найти то, особое и особенное, что отличает отношение русских к Родине: это неизбывное, высокое чувство, облекаемое сияющими словами, входящее поэзией в русский мир: столь отличный от других, что не может не чувствоваться – особая миссия дана народу, чьи поэты так ощущают свою землю…
.jpg)
 игумен_Союз.png)
