Когда очень хочется раскола

Полтора месяца назад в Москве прошло мероприятие, громко наименовавшее себя Собором (собранием) православных мирян. Для абсолютного большинства членов нашей Церкви, как мирян, так и священнослужителей это мероприятие прошло бы совершенно незамеченным (слово собор здесь совсем неуместно, максимум – собрание некоей инициативной группы столичных мирян), если бы не распространяемые в соцсетях Обращения участников собрания. Одно из них адресовано священноначалию нашей Церкви, его я оставлю без комментариев, поскольку не имею на то благословения, а вот «Обращение ко всем верным чадам» попробую прокомментировать, как верное (надеюсь) чадо и как частное лицо, поскольку никто меня официально на это не уполномочивал.

Первые впечатления от прочтения «по диагонали» – речь на партсобрании образца 1937 года. «Тут у нас кое-кто (ну вы сами знаете, кто) – враг. Враг скрытный, хитрый, тайный агент мировой контрреволюции. Давайте покажем ему, кто здесь гегемон. Мы, простые рабочие и крестьяне требуем...». А теперь давайте по порядку.

Тезис номер один. Священноначалие нашей Церкви слишком легко согласилось на карантинные меры из-за мнимой «опасности заражения». Следуя распоряжениям чиновников «средней руки» иерархи ограничили доступ в храмы, проявив тем самым малодушие, маловерие, показав, что «послушание» местным чиновникам для них важнее веры в Бога. Надеюсь, я не переврал этот месседж. Да, аргумент «в точку»: только ленивый сегодня не критикует карантинные меры, поэтому после первых фраз аудитория уже на стороне авторов обращения. Но вот почему «опасность заражения» поставлена в кавычки? Вы считаете, что ее нет, этой опасности? Это выдумка мирового правительства, и его приспешников в лице нашей иерархии? Тогда от чего умирают люди, те же священники, например? От излучения с вышек 5G?

Понятно, что с этой пандемией не так все просто, но, кто бы ни стоял за ее рычагами, опасность заражения (и даже смерти) все же есть. Кроме того, на март-апрель 2020 года вирус был настолько малоизучен и информация о нем настолько противоречива, что растерянность и непоследовательность властей (как светских, так и церковных) вполне объяснима и без влияния мирового правительства. На самом деле, во многих храмах (за пределами столицы) доступ прихожан на богослужения продолжался, как раз вопреки распоряжениям властей. Да и власти в большинстве случаев не применяли «меры воздействия», понимая, что их распоряжения имеют слабые юридические основания. Налицо незнание организаторами московского собрания ситуации на местах. Или сознательное замалчивание информации, не вписывающейся в принятую концепцию.

Тезис номер два. Из-за мнимой опасности заражения священноначалие предписало «кощунственные манипуляции со Святыми Тайнами» из-за чего целый ряд неназванных, но авторитетных и ревностных в вере людей ушли из Церкви. У меня вопрос: куда ушли эти ревнители? Куда можно уйти из истинной Церкви? Где они нашли другую? Может быть, организовали свою? Но это риторические вопросы. Меня сейчас больше интересуют вот эти «кощунственные манипуляции». Словосочетание очень сильное. «Наши иерархи, оказывается, не только трусливы и малодушны, они не только не верят в Божию благодать, не только «прогибаются» под власть, они еще и кощунствуют над Телом Христовым», – так должен понять читатель, уже доверившийся авторам после критики карантинных мероприятий в первых строках обращения. На самом деле это и есть основной тезис обращения, он повторен дважды, причем второй раз в гораздо более сильном варианте: «откровенное глумление над святыми Таинствами». Ну, какое доверие может быть такому епископату?

Насколько я понимаю, речь идет о протирке лжицы платом, смоченным спиртом, после каждого причастника, как это прописано в «Инструкции настоятелям приходов ... в связи с угрозой распространения коронавирусной инфекции», утвержденной Священным Синодом 17 марта 2020 года (текст ее доступен на сайте Патриархии). Протирка лжицы – наиболее «модерновое» из того, что предписано в этом документе. Но, там же черным по белому, вполне русским языком дана ссылка на аналогичную дореволюционную практику причащения заразных больных, а также на мнение по этому вопросу преподобного Никодима Святогорца. Ни прп. Никодим, ни дореволюционные иерархи (многие из которых оказались в числе новомучеников и исповедников) не видели в этом кощунства и глумления. А авторы Обращения почему-то видят. Хочется верить, что это не злой умысел и не манипуляция аудиторией, а лишь незнакомство мирян, авторов обращения, с реальной пастырской практикой причащения заразных больных. Может быть обидно, что здоровые люди должны причащаться, как будто заразные, что все находятся под подозрением бессимптомных носителей ковида? Можно спорить, чего здесь больше, маловерия или благоразумной предосторожности, но это не кощунство и не глумление.

Основной богословский вопрос, который негласно ставят в этом тезисе авторы Обращения – можно ли заразиться через Святые Дары? Кто-то из священнослужителей еще в самом начале эпидемии написал, что такое возможно, и тут же ему приклеили ярлык «новое коронавирусное богословие» и вложили это «богословие» в качестве дополнительного обвинения в уста наших иерархов, уже изрядно проштрафившихся, как мы помним, перед благочестивым и ревностным читателем обращения. «Оказывается, архиереи не верят вообще, что это Тело Христово, или считают, что Тело Христово подвержено болезням и тлению! Вот уж и последние времена, как о том пророчествовал преподобный Серафим Саровский». Я не буду дискутировать, это уже не в моей компетенции, просто напомню мирянам, что Святые Дары (хранящиеся в алтаре для причащения немощных) могут, например, заплесневеть (по-славянски – растлитися) по нерадению или недосмотру священника, о таких случаях написано в «Известии учительном».

Итак, Дары могут истлеть, на них, как минимум, может появиться плесень, и это известно по авторитетной церковной литературе. Может ли на них задержаться вирус? Не попалит ли огонь благодати заразу? Однако, упомянутая синодальная инструкция и не пытается решить этот вопрос и вовсе не предписывает ничего относительно самих Даров. Предписывается протереть лжицу, на которой Даров уже нет, но может остаться слюна предыдущего (и возможно – заразного) причастника. Где здесь кощунственные манипуляции или глумление?

Ну, давайте, наконец, откроем «Настольную книгу священнослужителя», составленную во второй половине XIX века протоиереем Сергием Васильевичем Булгаковым и посмотрим дореволюционную практику, на которую ссылается Инструкция. Раздел О причащении младенцев: «После причащения больного младенца, в предупреждение заразы следующего причастника, следовало бы крепко вытирать покровцем св. лжицу. В случае же появления в приходе заразительной болезни, напр., дифтерита, оспы, легко могущей переходить к другим при причащении чрез лжицу и покровец, следует советовать прихожанам совсем не приносить больных детей в церковь; в крайнем же случае больных заразною болезнью надлежит приобщать после здоровых и вытирать как лжицу, так и уста дитяти особым куском чистой льняной материи, сожигая его после причащения» Оспа, кстати, – вирусное заболевание, как и ковид. Заметим, что составитель приводит здесь не свое мнение, он постоянно ссылается на указы и постановления различных церковных властей. В разделе О причащении взрослых, в примечании читаем: «При причащении страждущих какою-либо заразительною болезнью, сначала надо причащать здоровых, а затем больных, при чём каждый раз лжицу немедленно следует обтирать особым чистым куском холста. Этим же куском обтереть и уста причастника. Если больных будет несколько, то при причащении каждого из них следует наблюдать ту же предосторожность, имея для каждого больного особый кусок холста. По окончании литургии следует сжечь этот бывший в употреблении кусок, а пепел ссыпать под св. престолом, или в реку». В разделе Исповедь и причащение больных: «Конечно, не следует пренебрегать опасностью и, так сказать, напрашиваться на нее; при посещении заразительных больных можно и нужно принимать в руководство врачебные советы и пользоваться всеми средствами, какие предписывает благоразумие, чтобы по возможности предохранить себя от заразы».

Теперь обратимся к практике, как минимум, на столетие более древней, кроме того, безусловно подтвержденной авторитетом преподобного Никодима Святогорца. В своем толковании на 28 правило VI Вселенского собора, преподобный описывает возможную практику причащения заразных больных и могильшиков, контактировавших с заразными трупами: «и иереям, и архиереям во время чумы следует употреблять для причащения больных такой способ, какой не противоречит этому правилу. Они должны класть Святой Хлеб... в какой-нибудь священный сосуд, из которого могильщики и больные могут брать его лжицей. Сосуд и лжицу следует затем погружать в уксус, а уксус выливать в алтарный колодец. Или же они могут причащать каким угодно другим, более надежным способом, не нарушающим правило».

Вот вам в различных примерах практика Православной Церкви при причащении больных. Тут и дезинфекция, и опасения возможности заразиться в процессе причащения, и предписание «не лезть на рожон». Все как в синодальной инструкции. Для мирян простительно этого не знать, но, напомню, что в синодальной инструкции есть отсылки именно к этой старинной практике. Уважаемые участники собрания не потрудились найти первоисточники и прочитать? Или сознательно проигнорировали, рассчитывая на доверие аудитории? Может быть, миряне все-таки доверят решение этих вопросов практикующим священнослужителям?

Переходим к третьему тезису. Суть его в том, что мы, по мнению авторов обращения, на пороге грандиозного раскола. Народ Божий уже не выдерживает бесконечных отступлений от Православия (перечисление их это следующий тезис) и готов уйти в раскол. Тезис красивый, эпичный, героический: «смотрите, мы готовы даже уйти в раскол ради Истины!» Но, позвольте мне лично с этим тезисом не согласиться. Вы проводили массовые опросы? Набирали статистику? Сколько процентов готовы уйти, и самое главное – куда? Или это кухонные разговоры (или мечты?) небольшой группы людей? Да, недовольных много, но не надо всех недовольных записывать в раскольники. Протесты есть, критика есть, даже осуждение есть, а вот латентного раскола нет. Церковные люди более адекватны, чем вы о них думаете. Я и сам могу выкатить под сотню обоснованных (и не очень) претензий, проблемных вопросов, объективных и субъективных. Но эти вопросы не решаются революционными методами. Они решаются в рабочем порядке, и большинство членов Церкви это понимает. Я уже двадцать лет как священник, тридцать лет в активной церковной жизни, но знакомых мне людей, ушедших в раскол, могу пересчитать по пальцам. Конечно, это трагедии, это разочарования в пастырях и архипастырях, надрывы от неправильно организованной духовной жизни, личные страсти, с которыми человек не смог справиться... Но это единицы. Куда они ушли? Во всевозможные варианты «катакомбных», «истинно-православных», «зарубежных» общин, возглавляемых в большинстве своем бывшими священнослужителями РПЦ, запрещенными или лишенными сана за пьянство, прелюбодейство, финансовые махинации или непомерную гордыню. Большинство верных чад Церкви понимает, что альтернативы нет; нет другой «более православной» церкви.

Четвертый тезис это перечисление многочисленных «апостасий» нашей иерархии. Список выглядит страшно: модернизм, обмирщение Церкви, экуменизм, реформаторство, приспособленчество, бюрократизм и т.д., но, увы, это лишь обвинительные лозунги, брошенные в аудиторию без всяких доказательств. Кроме того, в этом списке много просто человеческих слабостей равно присущих как иерархам, так и простым священникам и вообще всем людям. Понятно, что в кратком обращении невозможно привести соответствующие обвинениям доказательства, но ведь это не совсем честный прием риторики. С уверенностью сказать оппоненту, что он лжец и предатель, ведь «все это знают»! К сожалению, объем денной статьи не позволяет рассмотреть все «негативные тенденции», приписываемые нашей иерархии, но и авторы обращения понимают избитость и неоднозначность своих претензий, поэтому используют их «прицепом» к своему главному козырю – якобы кощунственному отношению к Святым Тайнам.

Что же предлагается для решения проблемы? Что нужно, чтобы не было раскола, чтобы состоялся продуктивный диалог между иерархией и недовольными мирянами? «Необходимо убедительно продемонстрировать правящей церковной бюрократии наличие в РПЦ серьезных и многочисленных, здоровых и компетентных сил, убежденно противостоящих как всякого рода раскольническим тенденциям, так и бюрократизации церковной жизни, каноническому нигилизму и размыванию догматических основ Церкви». Друзья, вы серьезно? Вы думаете, что эти силы многочисленны? Давайте подсчитаем, сколько у нас вот этих на самом деле здоровых и компетентных сил за пределами МКАДа? Священники на местах роют носом землю, чтобы отыскать хоть одного такого человека, а отыскав – переманивают их с прихода на приход, ибо этих людей слишком мало, на всех не хватает! Пенсионерки с набором суеверий преподают в воскресной школе и катехизируют оглашенных; окормлением молодежи молоденькие неопытные девчушки занимаются; стройкой – батюшка сам, в перерывах между службами. Где же все эти многочисленные ревнители, грамотные, дерзновенные, богословски образованные, которые могли бы исполнять ключевые, финансовые, хозяйственные и идеологические служения в общине? С приходскими мальчишками некому в футбол после службы поиграть даже. Околоправославных горлопанов на митинг можно, конечно собрать, но насколько эта аудитория сможет корректно решать серьезные проблемы?

Второй шаг, который предлагается осуществить – создавать ячейки мирянского движения на местах: на приходах, в благочиниях, монастырях с целью защиты притесняемых пастырей, распространять информацию о случаях притеснения ревностных священнослужителей. Но как мы будем решать, справедливое или несправедливое гонение воздвигнуто на клирика? У раскольников и еретиков всегда есть талант к организации вокруг себя толпы почитателей. Вспомним хотя бы Ария или протопопа Аввакума. Сделает архиерей замечание, а священник своих бабушек приходских подымет: гонения на ревностного пастыря! Это очень скользкая тема.

Наконец, третий шаг – создание неформального Оргкомитета общественного движения православных христиан. Ну, а кто его возглавит? Церковная иерархия, как бы ее не ругали, все же однозначна и легитимна. А во главе Оргкомитета кто? Кто его будет выбирать? Земский собор? А если лидеров будет два или три? А ведь так всегда бывает, всем захочется порулить. Будут ссоры и взаимные обвинения в неистинности и недоправославности. Будут «холивары», а потом возникнут альтернативные оргкомитеты и альтернативные движения, а потом альтернативные альтернативным и оппозиционные оппозиционным. Не этим ли путем пошли протестанты? Начали со здравых претензий к иерархии, а закончили дроблением на мелкие секты, считающие только себя настоящими христианами. Не на этот ли путь нас вольно или невольно толкают авторы обращения?

Ну, хорошо, давайте помечтаем. Дадим сейчас активным мирянам порулить. Пусть все будет, как в наших представлениях о древней Церкви: приходская община выбирает священника из своей среды. Идеально. Вот только кандидатур нет. В семинариях катастрофический недобор, слишком мало желающих брать на себя ответственность пастырства. С некоторых приходов десятками лет не будет кандидата. А там где будут варианты – слишком велик соблазн выбрать себе «добренького» пастыря, которому можно поплакаться в жилетку, пожаловаться на жизнь, поболтать о своих проблемах вместо исповеди. Посмотрите, как народ уже сегодня «голосует ногами», стоя в очереди к исповеди там, где есть возможность выбора. К строгим и принципиальным идут единицы.

Потом давайте выберем всем народом епископа и заставим патриарха именно его, а не московского ставленника рукоположить. И я уверен, что перевес голосов будет за самым либеральным кандидатом, который будет ратовать за русский язык, короткие богослужения, новый стиль, отмену постов и т.д. Люди ищут более простых, а не более сложных путей, ищут послаблений и упрощений, поэтому в массе своей с радостью проголосуют за православие-лайт.

На мой взгляд, Церковь сегодня абсолютно не готова к демократии. Нет самой основы, нет того демоса, который способен решать серьезные проблемы. Народ Божий нужно еще растить и образовывать. Глас народа сегодня – это не Божий глас, а нестройный хор людей с абсолютно разным уровнем воцерковленности, богословских знаний, духовного опыта и порой с диаметрально противоположными мнениями. Инициативных людей мало, а умных и инициативных – и того меньше. Притом, мы привыкли еще и прятать свою инициативу за смирением и послушанием: «кто я такой, чтобы лезть вперед батьки..». Вот и получится, что новая волна, вынесет на поверхность людей активных, но не всегда умных, при этом горделивых и самоуверенных, молодых и неопытных. Если им поручить решать проблемы, они создадут их еще больше. Возможно, в столице ситуация несколько иная, но на местах, увы, все очень печально.

Безусловно, в современной церковной жизни проблем накопилось множество. Одни слишком теоретичны, и могут быть отложены на второй план. Не по богословской важности, конечно, но по срочности их решения. Другие проблемы требуют скорейшего рассмотрения. И в этом смысле активность мирян очень нужна и важна, однако нужен конструктивный и уважительный диалог и духовное руководство, а не потрясание лозунгами и шантаж расколом. Мое мнение – нужно возрождать церковные общины. Может быть, возрождать – не то слово. Их нужно правильно смоделировать в церковном сознании и создавать по этим моделям с нуля, поскольку возрождать уже нечего. Ни сегодня, ни в обозримом прошлом мы не видим примеров таких общин. Даже в тех приходах, о которых мы привыкли говорить: «вот у них крепкая община», это лишь труд и любовь настоятеля, временно объединяющая людей. Отойдет священник ко Господу, и развалится вся община, поскольку держится она не на инициативе прихожан, а только на священнике.

Вот тут и можно реализовать «создание неформальных общественных объединений православных мирян», как об этом написано в обращении. Только не с целью противостоять иерархии, а с целью сформировать крепкую первичную ячейку Церкви – христианскую общину. Такую общину, которая сможет самостоятельно построить себе храм и содержать его, проводить в нем богослужения даже в отсутствии священника, самостоятельно заниматься социальным служением, катехизацией и миссионерством, повышением собственного богословского уровня, воспитанием и наставлением в вере своего подрастающего поколения. И при этом всем не уйдет в раскол  или беспоповство. А священник будет лишь совершать то, чего не может мирянин – приносить Бескровную Жертву и отпускать грехи, ну и осуществлять общее руководство приходскими делами. Возводя здание храма нужно сначала положить фундамент, потом построить стены, только потом крышу и купола. У нас же, как правило, сначала делается крыша – назначается священник, и только потом под этой крышей мы начинаем копать котлован и заливать фундамент. Кто сегодня священник на небольшом приходе? Прораб, архитектор, разнорабочий, пономарь, катехизатор, SMM-менеджер, иногда – кочегар, сторож и дворник, массовик-затейник, уставщик, инженер по ТБ и ПБ, учитель, тренер, инструктор по туризму, специалист по социальному служению и работе с молодежью, волонтер, финансовый директор, мерчендайзер по свечкам, ландшафтный дизайнер,  водитель, личный психолог и только после всего этого немножко священник, а муж для своей жены и отец для свих детей – практически никогда. Зато в это время умные, талантливые, инициативные и креативные миряне размахивают лозунгами и зовут на баррикады.

Может всю эту энергию – да в мирное созидательное русло?