О времени и признаках пришествия антихриста

 

Ниже мы помещаем раздел из фундаментального сочинения «О безбожии и антихристе» известного богослова, историка Церкви, заслуженного профессора Московской Духовной академии А.Д. Беляева.

+   +   + 

Александр Дмитриевич Беляев (23.07.1849–29.10.1919) родился в г. Раненбург Рязанской губернии в семье священника. Учился в Рязанской Духовной семинарии, затем в Московской Духовной семинарии, которую закончил с отличием в 1876 г. по богословскому отделению.

С сентября 1876 г. – приват-доцент кафедры догматического богословия Московской Духовной академии (МДА). В 1880 г. за сочинение «Любовь Божественная» удостоен степени магистра богословия, в том же году избран доцентом МДА. С 1893 г. – экстраординарный профессор, с 17 мая 1899 г. – доктор богословия (по совокупности трудов и за диссертацию «О безбожии и антихристе»). 8 декабря 1899 г. избран ординарным профессором. С 23 ноября 1901 г. – заслуженный ординарный профессор МДА.

Публикацию, специально для Русской Народной Линии, подготовил профессор А.Д. Каплин. Деление на 2 части и перестановка частей названия – составителя. Постраничная сноска вынесена в Примечание. 

+   +   +

 

Общий взгляд на вопрос о времени и признаках пришествия антихриста

 

Изложение многочисленных и разнообразных мнений богословов всех веков и всех исповеданий о времени и признаках пришествия антихриста представило обильный материал по этому вопросу, а при критическом разборе важнейших мнений богословов и учений целых школ нам пришлось обсуждать этот предмет с разных сторон. Осталось только изложить целостный взгляд на этот предмет.

Основами для обсуждения и посильного решения этого вопроса служат: Священное Писание, многочисленные опыты обсуждения и решения его, данные святыми отцами и учителями Церкви и богословами всех веков и всех исповеданий, и, наконец, история и современная жизнь.

Важнейшее основание для исследования и решения этого вопроса и свидетельства о самом предмете вопроса заключаются в Священном Писании. А в Священном Писании по этому вопросу заслуживает наибольшего внимания, как по трудности изъяснения, так и по важности содержания, учение Апостола Павла об антихристе во второй главе Второго Послания к Фессалоникийцам. Об этом свидетельствует и история толкования этого учения.

Правда, некоторые богословы даже и совсем не находят в этом месте учения об антихристе и о втором пришествии Христа перед кончиной мира, а видят здесь указания на исторические лица и события первого, или же начала второго века. Сюда относятся почти все богословы исторического и некоторые богословы критического направления в изъяснении этого места. Но тех и других немного. Шаткость и неосновательность этого взгляда отчасти обнаруживаются уже в том, что приверженцы его в человеке греха видят изображение разных исторических лиц: то Симона Волхва, то Калигулы, то Нерона, то Антиоха Епифана. А главное – этот взгляд не согласен с текстом: Апостол не говорит, что человек греха уже пришёл, или действует теперь, или придёт в скором времени; а говорит, что он придёт некогда, и притом, как можно догадываться в его речи, не очень скоро. За исключением же этих богословов все прочие в этом учении Апостола находят указания на антихриста, на время его пришествия и на различные признаки его пришествия, о чём порознь говорится и в других книгах Священного Писания.

Так, в слове «отступление» очень многие богословы видят указание на распадение Римской империи перед явлением или при явлении антихриста, и такое объяснение они подтверждают ссылкой на видения Данииловы огромного истукана и четырёх зверей. Некоторые из этих же богословов и многие из тех, которые не находят в этом слове указания на разрушение Римской империи, приписывают этому слову значение отступления нравственного, или церковного, или религиозного, причём иные из них подтверждают такое понимание слова ссылкой на другие Послания Апостола же Павла (1Тим. 4:1–3; 2Тим. 3:1–9), а также, хотя и реже, на предсказания Иисуса Христа об упадке нравственности, благочестия и истинной веры, и о распространение нечестия, лжeверия и неверия в последние времена.

Далее, в словах «удерживающий» и «держащий» некоторые богословы находят указание на определение Божие, чтобы ранее кончины мира было проповедовано Евангелие во всём мире, о чём предсказал Иисус Христос в своей речи о конечных судьбах Иерусалима и мира. Другие богословы, основываясь на Данииловом видении четырёх зверей и принимая во внимание таинственность речи Апостола об удерживающем и держащем, разумеют под удерживающим Римскую империю, а под держащим Римских императоров.

Иные богословы, имея в виду учение книги Даниила об Ангелах, как охранителях народов и царств, под держащим разумеют высшего премирного духа. Иные (Эвальд), основываясь на предсказании Писания, что пред днём Господним придёт Илия, и что во время антихриста явятся два свидетеля (Мал. 4:5–6; Мф. 17:10–12; Мк. 9:11–13; Лк. 1:17; Откр. 11 глава), под. держащим разумеют Илию. Хотя и в других местах Писания есть указания на то, что антихрист придёт в последние времена, однако нигде в другом месте не сказано с такой определённостью, что он придёт непосредственно перед вторым пришествием Христовым.

Равным образом, ни в каком другом месте Писания не сказано столь ясно и прямо, что такое-то обстоятельство будет непосредственно предшествовать явлению антихриста: Апостол ясно говорит, что антихрист придёт после того, как будет взят от среды держащий. Намекает Апостол и на то, что ранее пришествия антихриста будет отступление, и что оно будет тоже ближайшим или непосредственным предшественником явления антихриста. Указывает Апостол и на отдалённого предвестника пришествия антихриста – на тайну беззакония. Самая цель речи Апостола состоит в том, чтобы показать, ранее каких событий не может наступить день Господень, и он указывает эти события в последовательном порядке их наступления.

Правда, в чём будут состоять самые события, имеющие предварить пришествие антихриста, это высказал Апостол не ясно, прикровенно. Но это нисколько не уменьшает важности этого библейского отдела, а только увеличивает трудность его объяснения. А трудность объяснения, в свою очередь, ещё более привлекает к нему внимание богословов, ещё более разжигает их любопытство, ещё более побуждает их прилагать старания к изъяснению его. К сожалению, многие богословы изъясняют это важное и трудное место и параллельные места Писания не безпристрастно.

Богословы, держащиеся вероисповедной или полемической точки зрения; богословы-хилиасты; богословы историки в тесном смысле этого слова; наконец, богословы критической школы объясняют, как самое учение Апостола о человеке греха, так и параллельные места Писания не объективно, а в зависимости от своих общих взглядов на антихриста и на время его пришествия, которые утверждаются не на почве спокойного и безпристрастного изучения и изъяснения Писания, а возникли или из вражды одного исповедания к другому, или из желания высказать оригинальное мнение, или из общего направления богословов, или из теорий, которых они держатся, или, наконец, навеяны современными им событиями. Разумеется, все такие обстоятельства извращают понимание речений Писания об антихристе и о времени и признаках его пришествия и порождают мнения об антихристе и о времени и признаках его пришествия неверные, даже нелепые и безрассудные, совершенно несогласные с Писанием и опровергаемые исторической действительностью.

Но как ни велика важность учения Апостола Павла о человеке греха по вопросу о времени и признаках пришествия антихриста, и в других местах Священного Писания есть весьма важные указания на этот предмет. Таковы: свидетельства книги Даниила и Апокалипсиса, что царствование антихриста продолжится три года с половиной; свидетельства Евангелий о том, что в последние времена мира на земле будут страшные бедствия, и что тогда будет проповедано Евангелие во всей вселенной; свидетельства Евангелий и Посланий Апостола Павла о нравственном и религиозном упадке человеческого рода в последние времена; свидетельства книги Даниила и Евангелий о том, что при кончине мира мерзость запустения будет стоять, где не до́лжно, на святом месте; свидетельства книги Даниила, Евангелий и Апокалипсиса, что при антихристе, перед кончиной мира, будет страшное кровавое гонение на верующих в Бога и святых, и не покоряющихся антихристу, будет такая скорбь, какой не было от создания мира и не будет. – Но обратимся к изъяснению учения Апостола Павла о человеке греха.

Прежде всего, не может быть сомнения в том, что под днём Господним или Христовым Апостол разумеет день второго пришествия Иисуса Христа, имеющего быть при кончине мира, день страшного или всеобщего суда, а не время наказания иудеев, осуществившегося при разрушении Иерусалима и при окончательном завоевании Иудеи Римлянами в 70 году по Рождеству Христову; и пришествие Иисуса Христа до́лжно понимать здесь не в духовном смысле. Доказательства мы привели раньше, при оценке исторического толкования этого места.

Но если днём Господним или Христовым здесь назван день второго пришествия Иисуса Христа для всеобщего суда, то отсюда следует, что в этом месте говорится о последних временах мира, а не о времени, когда жил сам Апостол Павел и не о ближайшем к нему будущем. Правда, действие тайны беззакония и существование держащего Апостол относит и к своему времени, но в таком случае он прямо это и обозначает, отличая действие тайны беззакония в его время от того, что будет некогда. Вот это-то противоположение тайны, уже действовавшей во время Апостола, тому, что имеет быть в будущем, в свою очередь показывает, что он говорит здесь о будущих временах. Равным образом пребыванию держащего в его время он противополагает то состояние его, когда он будет взят от среды, и которое наступит опять-таки в будущие времена.

Но о каком будущем говорит он – отдалённом, или близком к его времени?

Точного и прямого ответа на этот предполагаемый вопрос Апостол не даёт и не мог дать, потому что он говорит о последних временах бытия мира; а когда они наступят, это никому из людей не известно, не открыто и Ангелам, и даже Сам Богочеловек во время своей жизни на земле не приписывал Себе знания о том, когда наступит день и час второго пришествия Его и кончины мира.

Но, не определяя прямо, когда наступит день второго пришествия, Апостол, по крайней мере, показывает, когда он не наступит, перечисляет события, раньше которых он не может наступить и которые будут предшествовать ему, указывает условия, осуществление которых необходимо для того, чтобы настал день Господень. Ближайшим предвестником приближения наступления этого дня, по учению Апостола, будет пришествие антихриста, которого Господь Иисус истребит явлением пришествия Своего. Итак, смерть антихриста и конец его царствования совпадут со временем второго пришествия Христова, будут перед самой кончиной мира. А из книги Даниила и из Апокалипсиса мы знаем, что царствование антихриста продолжится три с половиной года. Отсюда видно, что антихрист придёт перед самым вторым пришествием Христовым. Вот весьма существенное указание на время пришествия антихриста. Таковые же указания находятся в книге Даниила (7:11 и 12 главы), в Евангелиях, именно, в речи Господа о втором Его пришествии и о кончине мира, и в Апокалипсисе, в пророчествах о борьбе Агнца со зверем и о погибели последнего.

Теперь спрашивается, когда же наступит время антихриста и его царствования, когда придёт антихрист, считая время его пришествия не от кончины мира, а от начала его, или от того или иного века?

И на этот предполагаемый вопрос Апостол не даёт и не мог дать прямого ответа. Нет такого ответа и в других местах Писания. В каком веке, или в какой тысяче лет придёт антихрист, это не открыто в Священном Писании, и никому из людей не известно.

Но, не определяя прямо, когда придёт антихрист, Апостол, по крайней мере, утверждает, что антихрист ещё не пришёл, а придёт некогда. Затем, как и при указании времени наступления дня Господня, Апостол говорит, раньше каких событий антихрист не может прийти, указывает предвестников и условия его пришествия, а также препятствия для немедленного, скорого и вообще рановременного пришествия его. Предвестники и условия пришествия антихриста суть отступление и взятие от среды держащего; а более отдалённое от антихриста по времени условие его пришествия есть тайна беззакония. Тайна беззакония действовала уже во время жизни Апостола, а отступления и взятия от среды держащего тогда ещё не было: по учению Апостола, то и другое наступит в будущем. Удерживающее и держащий, как препятствия для пришествия антихриста, были уже и во время Апостола. Но сколько времени будет продолжаться, с одной стороны, действование тайны беззакония, которое (действование) подготовляет пришествие антихриста, а с другой, пребывание и действование удерживающего и держащего, как препятствий и задержек для рановременного пришествия антихриста, а также, когда придёт отступление, и когда будет взят от среды держащий, этого Апостол не говорит. Это значит, что время пришествия антихриста по отношению к своему времени он не определяет даже и приблизительно.

Итак, Апостол указал признаки или предвестников пришествия антихриста и условия, как благоприятствующие, так и препятствующие его пришествию; указал, что раньше осуществления некоторых признаков и условий антихрист прийти не может. Это ясно видно из слов Апостола, и это можно утверждать категорически. В чём же состоят предваряющие признаки или предвестники и условия пришествия антихриста?

Вот тут-то и начинаются почти непреодолимые трудности для понимания и изъяснения учения Апостола. К решению или, по крайней мере, к уяснению этого вопроса и были направлены тяжкие усилия многочисленных богословов всех времён и всех исповеданий, которые изъясняли это учение. Трудность состоит в том, что слова и выражения, которыми Апостол обозначил признаки и условия пришествия антихриста, таинственны.

Никто не может сказать с твёрдой уверенностью, что означают слова: отступление, тайна беззакония, удерживающее, держащий, от среды будет. Отсюда произошло чрезвычайное разногласие в изъяснениях учения Апостола о предметах, лицах, событиях, состояниях и действиях, обозначенных этими словами, как показывает вся история толкования этого учения. Даже и менее таинственные выражения в этом учении, как-то: в храме Божием сядет человек греха или беззаконник, тоже были понимаемы чрезвычайно различно.

К объяснению таинственных слов и понятий в учении Апостола о человеке греха мы теперь и приступаем с той целью, чтобы уяснить, сколько возможно, учение Писания о признаках и условиях пришествия антихриста.

Прежде всего, раскроем понятие об отступлении.

Некоторые из древних богословов отступление отождествляли со словом отступник, полагали, что ἀποστασία поставлено вместо ἀποστάτης, что указано действие вместо лица действующего. При таком понимании отступление есть тот же человек греха. В новое время никто из лучших богословов этого взгляда не разделяет, а иные богословы даже решительно опровергают и отвергают его. Действительно, самая буква текста говорит против этого взгляда. Апостол раздельно говорит: пока не придёт прежде отступление, и не откроется человек греха. Об отступлении и о человеке греха говорится не слитно, не в одном предложении, а раздельно, в двух предложениях. Притом и сказуемые в обоих предложениях не одинаковы. Если бы отступление было тождественно с человеком греха, то естественнее было бы сказать: «пока прежде не придёт отступление, человек греха». Например, тут же понятия: человек греха, сын погибели, противящийся и превозносящийся, включены в одно предложение, потому что они обозначают одно и то же лицо. Без сомнения, вместе с этими названиями было бы поставлено и слово отступление в одном предложении, если бы оно означало человека греха.

Но что же означает отступление?

Этот вопрос, как мы видели, богословы решают весьма различно. Великое множество богословов, особенно западных, древних, средневековых и новых, под отступлением разумеют отпадение народов от Римской империи, имеющее будто бы быть перед пришествием антихриста. Впрочем, в настоящее время этого взгляда держатся уже немногие богословы, так как и самое мнение, что Римская империя будет существовать до пришествия антихриста, потеряло доверие. –

Другие богословы суживают понятие отпадения народов от Римской империи, разумея под отступлением отпадение от Рима не всех подвластных ему народов, а только одних Иудеев. И притом не тех Иудеев, которые будут жить перед пришествием антихриста, а современных Павлу, т. е. видят в этом слове указание на подготовлявшийся при жизни Павла бунт Иудеев против Римлян, который, действительно, вскоре и разразился Иудейской войной.

Иные богословы, напротив, под отступлением понимают политическое отпадение в самом широком смысле, разумея отпадение народов не от Рима, а вообще от политического, государственного и гражданского строя жизни, который основан на законах и на праве и который с особенной строгостью и совершенством проявился в законах, учреждениях, дисциплине и порядках Римской империи.

Другой ряд объяснений дают те богословы, которые под отступлением разумеют не политическое, а религиозное отпадение. Причём одни богословы под отступлением разумеют отпадение современных Апостолу Иудеев от своей веры и принятие ими язычества, другие – отпадение христианских народов, имеющее быть перед пришествием антихриста, от церковной веры, третьи – отпадение их именно от римско-латинской веры и от подчинения папе, четвёртые – отпадение всяких народов от религии вообще, от веры в Бога.

Наконец, некоторые богословы под отступлением разумеют как политическое отпадение от Рима, или от основанного на законах строя жизни, так и религиозное отпадение, или отпадение либо от веры в Бога, либо от христианства, либо от церковной веры, т. е. признают отступление отпадением то религиозно-политическим, то церковно-политическим.

До́лжно заметить ещё, что при объяснении как этого, так и других изречений из учения Апостола Павла о человеке греха только некоторые богословы приводят основания в пользу своих мнений, а большинство богословов не объясняют, почему они предпочитают одно толкование всем прочим. Затем, только весьма немногие богословы как это, так и другие речения рассматриваемого места изъясняют самостоятельно, дают объяснения отчасти или вполне самобытные: прочие повторяют сказанное прежними богословами.

При объяснении слова «отступление» нужно принять во внимание как контекст речи, так и употребление этого слова в других местах Священного Писания, и особенно в Посланиях самого же Апостола Павла.

Контекст речи даёт некоторое основание полагать, что Апостол отступлением назвал или исключительно, или преимущественно религиозное отступление, а не политическое, по крайней мере, не исключительно и не преимущественно политическое отпадение. Ведь, во всём этом отделе Апостол предсказывает об имеющих быть нравственно-религиозных, а не политическо-государственных или гражданских нестроениях, как это ясно показывают речения: „человек греха”, „беззаконник”, „превозносящийся выше всего, называемого Богом, или святыней”, „в храме Божием сядет он, как Бог”, „пришествие его, по действию сатаны, будет со всякой силой и знамениями и чудесами ложными, и со всяким неправедным обольщением погибающих; за то, что они не приняли любви истины для своего спасения. И за сие пошлёт им Бог действие заблуждения, так что они будут верить лжи, да будут осуждены все, не веровавшие истине, но возлюбившие неправду”.

Такое понимание слова отступление подтверждается и параллельными местами. Так, в Первом Послании к Тимофею (4:1) Апостол говорит: в последние времена отступят (ἀποστὴσονται) некоторые от веры. В книге Деяний (21:21) слово отступление (ἀποστασία) означает отпадение от Моисея, т. е. от закона Моисеева и от установленных им религиозных действий, означает отпадение от иудейской веры. В Ветхом Завете в переводе Семидесяти, во Второй Книге Паралипоменон (29:19), словом ἀποστασία названо нечестие царя Ахаза, именно, его отступление от служения истинному Богу и его служение языческим богам, ибо говорится о том, что в своём нечестии Ахаз забросил священные сосуды. В книге Иеремии по тому же переводу Семидесяти словом ἀποστασία названо отступничество Иудейского народа от служения истинному Богу. Накажет тебя нечестие твоё, и отступничество (ἀποστασία) твоё обличит тебя: итак познай и размысли, как худо и горько то, что ты оставил Господа Бога Твоего, говорит Господь Бог твой (2:19). В Первой Маккавейской Книге словом ἀποστασία прямо и ясно названо отступление Иудеев от своей отеческой истинной веры и принесение жертв языческим богам. И пришли от царя (т. е. Антиоха) в город Модин принуждавшие к отступничеству (ἀποστασίαν), чтобы приносить жертвы. И многие из Израиля пристали к ним (2:15).

Поэтому мы решительно склоняемся к мнению, что Апостол Павел отступлением назвал религиозное отступление.

Но так как религия весьма тесно связана с нравственностью, служа основанием последней, то религиозное отступление будет сопровождаться и нравственным упадком. В свою очередь, нравственное растление будет усиливать религиозное отпадение. Поэтому отступление, о котором говорит Апостол Павел, будет религиозно-нравственным, будет и отпадением от веры и упадком нравственности.

Но отпадение от веры или религиозное отступление бывает различное. – Оно может быть отступлением неполным и нерешительным, проявляющимся в ослаблении веры, в маловерии и равнодушии к предметам веры. Затем, оно может иметь вид извращения веры, лжеверия и суеверия, говоря иначе, быть отпадением либо от истинной религии, каково отпадение от христианства к иудейству, или к мухаммеданству, или к язычеству, или от истинной церковной веры, от православной истины и истинного Богопочтения, каково еретичество. Наконец, отступление может быть полным неверием, отрицанием самой религии и отрицанием бытия главного предмета религиозной веры – Бога, или быть безбожием.

Всё эти виды религиозного отступления бывали прежде, есть они теперь и будут до кончины мира.

Спрашивается, называет ли Апостол Павел словом отступление всё виды отступления от веры, или какой-нибудь один из них, и какой именно?

Отвечать на этот вопрос с уверенностью едва ли возможно; но можно высказать вероятные предположения.

Если бы Апостол имел в виду какой-нибудь определённый вид отступления, например, отступление от Христа, от христианской веры, то он это прямо и высказал бы, подобно тому, как в Деяниях Апостолов отпадение от закона Моисеева определённо и прямо названо отступлением от Моисея. Если же Апостол не определяет отступления никаким словом, то, может быть, потому, что он указывает на отступление в самом широком значении этого слова, разумея в совокупности разные и многие виды, или и все виды религиозного отступления.

В таком случае постановка пред словом ἀποστασία члена может быть объяснена так, что Апостол говорит о предмете, известном Фессалоникийцам из устных бесед с ними о нём Апостола. Но может также быть, что член указывает на отступление особенное, чрезвычайное, превосходящее всякие другие отступления, бывшие и имеющие быть, силой и распространённостью, отступление единственное, подобного которому никогда не было и быть не может. Поэтому можно предположить, что слово «отступление» в настоящем месте означает совокупность многих видов отступления и в особенности чрезвычайность отступления по силе и широте распространения.

Параллельным местам Писания такое понимание отступления не противоречит, даже отчасти подтверждается ими. Так, по предсказанию Иисуса Христа в его речи о кончине мира, в последние времена будет много лжехристов и лжепророков, которые прельстят многих, т. е. будет распространено лжеверие, извращённое христианство; а, может быть, будут выдуманы и небывалые прежде, ложные формы религии, которые, в сущности, будут иметь только видимость религии, а на самом деле будут отрицанием её. И потому-то тогда будет в людях великая вражда к исповедникам и проповедникам истинного христианства, истинной веры в Бога, или истинной религии, и будет воздвигнуто на них страшное гонение. Вместе с тем тогда же умножатся беззакония, охладеет любовь и усилится человеконенавистничество; а, с другой стороны, люди будут погружены в чувственные удовольствия.

Подобное же предсказание о глубоком религиозном и нравственном упадке, до которого дойдёт человеческий род в последние времена, мы находим и у Апостола Павла во Втором Послании его к Тимофею, в главе третьей. По учению Апостола, тогда люди будут более сластолюбивы, нежели боголюбивы, благочестие если и будет, то больше только наружное и лицемерное. Совместно с упадком нравственности и истинного благочестия широко распространится практически материализм. Люди будут преданы легкомысленной, изнеженной, чувственной, развращённой и животной жизни, станут людьми плотскими, будут погружены в интересы исключительно земной жизни; духовная жизнь будет им непонятна; к религии, к святости, к Богу, к небу и вечной жизни они будут равнодушны и не станут думать о них.

Практические материалисты иногда, пожалуй, и не отрицают прямо бытие Бога, религию, безсмертие души, вечную жизнь; но только потому, что они слишком пусты, легкомысленны и плотяны, чтобы иметь охоту, время и способность заниматься столь трудными и высокими предметами. Такие люди или забывают об этих предметах, или же намеренно отстраняют от себя всякие думы о них, чтобы они не смущали их грешной совести, не тревожили их ожиданием печального и страшного для них конца жизни, не нарушали их покоя и не отравляли удовольствий земной жизни. Такого рода практический материализм, сопровождаемый практическим безбожием или безрелигиозностью едва ли лучше философского, теоретического отрицания бытия Божия. В некотором отношении он даже опаснее теоретического безбожия, так как он несравненно легче последнего распространяется в низших слоях общества, в массах народа, следовательно, может распространяться гораздо шире, нежели теоретическое безбожие. Такого рода материализм и безрелигиозность были широко распространены в человеческом роде перед потопом; и таково же будет религиозно-нравственное состояние человечества в последние времена, как об этом ясно засвидетельствовал Иисус Христос (Мф. 24:37–39).

Но немыслимо, чтобы при таком глубоком и широко распространённом упадке нравственности и религиозности, при столь широком распространении практического материализма и безбожия не было и теоретического безбожия. Совсем напротив; безнравственность, лжеверие, равнодушие ко всему святому и божественному, практический материализм и атеизм, будут самой благоприятной почвой для развития и распространения теоретического безбожия. А оно, в свою очередь, даст сильную поддержку и прочную опору безнравственности, нечестию, практическому атеизму и практическому материализму, оправдывая их научными доказательствами, противодействуя обличителям пороков и провозвестникам грядущих бедствий, усыпляя тревогу не совсем безпечных людей. Апостол Пётр прямо говорит, что в последние дни явятся наглые ругатели, поступающие по собственным своим похотям и говорящие: где обетование пришествия Его? Ибо с тех пор, как стали умирать отцы, от начала творения, всё остаётся так же (2 Пет. 3:3–4). В этих словах указываются люди совершенно неверующие и притом высказывающие своё неверие нагло, дерзко, и усиливающиеся подтвердить его ссылками на исторический опыт и наблюдения над жизнью, доказать научным образом.

Безбожие есть вершина религиозно-нравственного отступления, есть отступление самое важное и зловредное, отступление по преимуществу. И этого рода отступление, и притом в небывалых никогда размерах, распространится в человеческом роде в последние времена вместе с другими видами отступления. Его-то, можно думать, преимущественно и имеет в виду Апостол Павел и обозначает словом отступление, хотя не исключает и другие виды отступления, которые тоже будут сильно распространены в последние времена. И прежде проявлялись все виды отступления, а в иные эпохи и значительно усиливались; но никогда отступление не достигало такой силы и распространённости, как это будет в последние времена. Что тогдашнее отступление будет необычайным по силе и широте распространения и вообще необыкновенным, это можно думать потому, что именно оно будет служить подготовлением для явления антихриста и предвестником его пришествия. Потому оно и подготовит явление антихриста и будет служить ближайшим предвестником его пришествия, что оно будет отступлением необычайным.

Явление антихриста, непобедимая сила его власти, чрезвычайные успехи его злотворной деятельности и обольщения людей, – всё это может быть только потому, что явление и царствование его будут подготовлены предварительным отступлением, гораздо более сильным и широким, чем отступления, бывшие в прежние времена. В особенности, можно думать, перед пришествием антихриста будет широко распространён самый ужасный из всех видов отступления – атеизм и материализм, как практический, так и теоретический.

К отступлению, а также и к человеку греха, имеет некоторое отношение тайна беззакония.

Есть богословы, которые даже вполне отождествляют тайну беззакония с отступлением. Но неправильность такого взгляда очевидна: тайна беззакония уже и во времена Апостола Павла была в действии, а отступления ещё не было; оно, по словам Апостола, придёт.

Несостоятельно и мнение Гофмана, который отождествлял тайну беззакония с человеком греха; ибо человек греха, подобно обыкновенным людям, не может жить целые века и тысячелетия.

Но, не отождествляя тайны беззакония ни с отступлением, ни с человеком греха, Апостол Павел, однако, поставляет её в связь с ними. Сказавши, что некогда придёт отступление и явится человек греха, и, описавши этого последнего, он далее объясняет, что есть нечто, препятствующее антихристу явиться не в своё время, так что он явится только по устранению этого препятствующего или препятствия. Этот удерживающий, или это удерживающее, по учению Апостола, находится в наличности и теперь, т. е. при жизни Апостола. А если бы его не существовало или не было в наличности, то беззаконник мог бы явиться уже и теперь, т. е. в дни Апостола. Почему же можно так полагать? Потому, что тайна беззакония уже в действии.

Таков смысл слов Апостола по их связи. Действование тайны беззакония представляется как бы условием или причиной явления антихриста, или содействующей его явлению силой, и притом настолько важной, что если эта причина или сила и не может теперь же произвести антихриста, или ввести его в мир, то единственно потому, что есть препятствие. Ясно, что тайна беззакония есть нечто благоприятствующее, содействующее явлению антихриста в значении источника или почвы для его происхождения, или подготовки для его явления, или производящей его пришествие причины. Но мы уже объясняли, что и отступление будет подготовкой для пришествия антихриста и для его царствования.

Таким образом, между тайной беззакония и отступлением есть сходство в отношении их к антихристу и его явлению. Но есть между ними и различие: тайна беззакония подготовляет пришествие антихриста отдалённо по времени, а отступление – непосредственно.

Самое сходство выражений свидетельствует о сходстве и близости между тайной беззакония, с одной стороны, и отступлением и человеком греха, – с другой. Человек греха в иных кодексах называется человеком беззакония и во всех кодексах беззаконником. Отступление, как отпадение от нравственности, от истинной церковной веры, от истинной религии и от всякой религии или от веры в Бога, есть не что иное, как нарушение, извращение, отрицание и попрание законов человеческих и Божеских, есть беззаконие.

Спрашивается, что же есть тайна беззакония сама по себе, в существе своём?

Богословы решают этот вопрос различно. Одни из них под тайной беззакония разумеют Нерона; другие – еретиков и вообще предшественников антихриста; третьи – беззаконие или нечестие, но только тайное, не обнаруживающее себя публично, скрывающееся; четвёртые – не самое нечестие, а причиняемые им Церкви несчастья; пятые – самого антихриста, но находящегося в скрытом состоянии, противоположном тому состоянии его, когда он явится или откроется.

Нам кажется, что ошибочно основным понятием в этом выражении считать слово «беззакония». Если бы Апостол говорил исключительно о беззаконии, производимом или происходящем сокровенно, то он назвал бы его тайным беззаконием. Главная сила речения, по нашему мнению, заключается в слове тайна, которое поэтому и поставлено в именительном падеже, между тем как слово беззаконие поставлено в родительном падеже и есть только определение к слову тайна. Поэтому отождествлять выражение «тайна беззакония» с выражением „тайное беззаконие” было бы несогласно с грамматическим строем этого речения.

Что же означает слово «тайна» вместе со своим определением в этом изречении Апостола?

Чтобы вернее ответить на этот вопрос, следует предварительно обратить внимание на другое изречение Апостола Павла о предмете, совершенно противоположном рассматриваемому, – разумеем слова его: Велия благочестия тайна: Бог явися во плоти (1 Тим. 3:16). Величайшее по силе любви, мудрости и правды и по своему значению для человеческого рода действие Сына Божия – воплощение Его Апостол называет великой тайной благочестия. Воплощение Сына Божия называет он тайной потому, что оно непостижимо даже и для горних духов, которые желают проникнуть в тайну спасения людей, и что ещё менее может обнять и постигнуть его ограниченный ум человеческий. Непостижимая по своему существу и по необъятности своего значения и действий, тайна воплощения и в истории была открываема людям постепенно. Иисус Христос есть агнец, закланный от сложения мира (1 Пет. 1: 19–20), а между тем в Ветхом Завете тайну воплощения предвидели только немногие боговдохновенные люди. Всему же избранному народу ветхозаветные пророчества о Мессии хотя и были известны по букве, но он мало и плохо понимал их. О языческих же народах и говорить нечего. Правда, народы ждали Искупителя и Спасителя людей от грехов и бедствий; но не знали, что Искупителем будет Бог, Который воплотится.

Воплощение названо не просто тайной, а тайной благочестия. Это потому, что оно и само свято и освящает людей. Зачатие и рождение Богочеловека были безгрешны, и Сам Богочеловек безгрешен. Дух Святой найдёт на тебя, и сила Всевышнего осенит тебя; посему и рождаемое Святое наречётся Сыном Божиим (Лк. 1:35), сказал Деве Марии Ангел. Его Отец освятил (Ин. 10:36). Он не сделал никакого греха (1 Пет. 2:22; Ис. 53:9). В Нём жизнь и свет (Ин. 1:4–5; 8:12). Он есть путь и истина и жизнь (Ин. 14:6). Он пришёл спасти мир и свидетельствовать об истине (Ин. 12:47; 18:37). Верующий в него не останется во тьме, и имеет свет жизни (Ин. 8:12; 12:46), и всякий, кто от истины, слушает гласа Его (Ин. 18:37). Он разрушил смерть (2Тим. 1:10) и дела дьявола (1Ин. 3:8). Воскресши Сам и имея жизнь вечную, Он и людей воскрешает и даёт им жизнь вечную вместе с Собой и в Себе (Ин. 6 глава; 1Кор. 15 глава). Бог Отец избрал нас в Иисусе Христе прежде создания мира, чтобы мы были святы и непорочны пред Ним в любви (Еф. 1:4), Люди были заражены самыми тяжкими пороками; но омылись, но освятились, но оправдались именем Господа нашего Иисуса Христа и Духом Бога нашего (1Кор. 6:11), и стали народом святым (1Пет. 2:9).

Из понятия о тайне благочестия уясняется понятие о тайне беззакония, как полной противоположности тайне благочестия. Тайна благочестия совершена Сыном Божиим Иисусом Христом. По противоположности тайну беззакония должен производить не кто иной, как исконный и главный противник и враг Христа – дьявол. Дьявол – противоположность Христа. Какое общение праведности с беззаконием? Что общего у света с тьмой? Какое согласие между Христом и Велиаром (2 Кор. 6:14–15)? Дьявол согрешил прежде всех (1 Ин. 3:8), и он же внёс грех и смерть в род человеческий (Быт. 3 глава; Рим. 5 глава) и обольщает всю вселенную (Откр. 12:9). Он лжец и отец лжи (Ин. 8:44). Он – виновник отступления от веры в Бога (1Тим. 4:1). Он противится делу Божию и Евангелию (1 Сол. 2:18; Иуд. 9; Откр. 12:7; Мф. 13:19; 2Кор. 4:4). Он есть дух, действующий ныне в сынах противления (Еф. 2:2). Он причиняет людям бедствия (Иов. 1 и 2 главы; Мк. 5 глава; 9:17–27). Он исполнен гордости (Мф. 4:9) и жестокости (Лк. 9:39) и, подобно льву, ищет, кого поглотить (1Пет. 5:8). Ему, ангелам его и грешным людям уготована вечная мука (Мф. 25:41, 46).

Его злотворное, враждебное Христу и пагубное для человеческого рода действование называется тайной потому, что он, как безплотный дух, невидим для людей; не видят они и козней его; он сеет зло в людях и через людей незаметным для людей образом, невидимкой, так что кажется, будто зло совершают только одни люди, без содействия дьявола. Ещё менее известны людям общие планы дьявола, направленные к ниспровержению благочестия и благосостояния не отдельных лиц, а целого царства Христова и всего человеческого рода.

Тайной беззакония действование дьявола названо ещё в отличие от иного действования того же дьявола, которое проявится в антихристе. Апостол как бы так говорит Фессалоникийцам: вы ожидаете и опасаетесь, что скоро наступит кончина мира. Конечно, дьявол уже действует, и действование его доведёт человеческий род до состояния глубокого развращения, так что будет подготовлен конец существования человеческого рода на земле, конец его истории. Но это сделается не вдруг, не скоро, – тем более что действование дьявола находит препятствие себе в держащем. Теперь дьявол поневоле действует тайно. Люди ещё продолжают признавать зло злом, грех грехом; в принципе и на глазах у людей они считают добро хорошим, желательным и должным, а зло дурным и не должным. Люди делают зло, но стыдятся пред людьми и боятся осуждения от Бога, а потому злые дела свои совершают тайно. Порочность людей не настолько ещё глубока, чтобы они делали зло открыто, не стыдясь людей, не боясь Бога, нахально и дерзко, с похвальбой и насмешками над добродетелью, за редкими исключениями, Поэтому и дьявол вынужден внушать людям и распространять между ними зло исключительно под личиной добра. Он располагает их прикрывать злодеяния или мраком ночи, или уединённостью места. Он побеждает отвращение от порока внушением, что он может принести пользу, и не так дурен, как кажется. Он ослабляет боязнь совершить преступление внушением мысли о безнаказанности и о счастье, которое достанется в удел совершившему злое дело. Он усыпляет совесть порочных людей, навевая мысли, что и другие живут не лучше, что к пороку располагают тяжкие условия жизни, развращённая среда, дурные примеры окружающих и т. п.

Но придёт время, когда люди будут делать зло явно, дерзко, без стыда, а добродетель будут осмеивать и добродетельных людей гнать и мучить. Это будет в последние времена, когда последователей Христа будут продавать на мучения, убивать, и все народы будут их ненавидеть за имя Христово (Мф. 24:9). А в особенности это будет при антихристе. В лице антихриста и его споспешников дьявол будет действовать открыто и с великой яростью (Откр. 12 и 13 главы). Бывши скованным раньше, он будет освобождён на малое время (Откр. 20 глава) и, зная, что немного ему остаётся времени, сойдёт на землю в сильной ярости и начнёт открытую и ожесточённую борьбу против Церкви и последователей Христа (Откр. 12 глава). Вот от этого-то явного, дерзкого и более решительного действования сатаны отличается теперешнее действование его, как скрытное, которое поэтому называется тайной.

А тайною беззакония названо оно потому, что оно и само по себе есть зло, и цель его состоит в том, чтобы производить и распространять зло и уничтожать добро; т. е. насаждать то, что противно законам Божеским и человеческим, и разрушать то, что согласно с этими законами. Действование дьявола и по существу своему и по своим плодам есть беззаконие по преимуществу.

Тайна беззакония уже в действии, это не то значит, что она начала действовать впервые только во времена Апостолов: нет, она была в действии и раньше. Поэтому Апостол не говорит: теперь уже в действии. Апостол хочет только сказать, что не в будущем, близком, или отдалённом, начнёт действовать тайна беззакония, а она уже действует в настоящее время. Но когда она начала действовать – теперь, или давно, этого Апостол не указывает; потому что ему нужно было определить её отношение не к прошедшему, а к будущему проявлению её.

Отношение уже действующей тайны беззакония к последним временам то, что она, со стороны дьявола, есть отдалённая подготовка той окончательной и страшной борьбы царства зла и князя его – дьявола против царства добра и творца его – Бога, которая произойдёт в последние времена мира; а для человеческого рода она есть одна из верхних ступеней той лестницы, по которой худшая часть его постепенно, в течение времён, будет более и более спускаться в глубину зол, отдаляться от Бога и приближаться к дьяволу и преисподней. Долговременное действование тайны беззакония, т. е. тайное сеяние дьяволом зла в мире и борьба дьявола против царства Божия, а, с другой стороны, естественный рост посеянных им плевел зла, мало-помалу подготовит то состояние нечестия, которое Апостол назвал отступлением. А отступление уготовит путь антихристу. Тайна беззакония по существу есть то же, что отступление, но, с другой стороны, она есть менее сильное и действенное по степени и более отдалённое по времени подготовление пришествия антихриста, нежели отступление.

Тайна беззакония – зелень плевел зла в человеческом роде; отступление – цвет их; антихрист – плод.

Рост плевел зла, подготовка отступления и время пришествия антихриста задерживаются или замедляются присутствием держащего, или удерживающего.

Кто есть держащий, или удерживающее, это один из труднейших вопросов, возникающих при чтении и объяснении Священного Писания. Некоторые богословы и не берутся решать его, а иные даже признают его вопросом совершенно неразрешимым, недоступным для человеческого понимания.

Мнение о невозможности разрешить этот вопрос богословы, между прочим, основывают на том, что Солуняне знали об удерживающем, или держащем из устных разъяснений Апостола; прочим же людям эти разъяснения остались неизвестны, а потому они и не могут знать, что разумел Апостол под держащим, или удерживающим.

Другие богословы полагают, что можно, по крайней мере, строить вероятные догадки о том, кто или что означен словами «держащий» и «удерживающее».

Иные, не рассуждая о трудности вопроса, делали опыты решения его. Но едва ли кто-либо из осторожных и трезвых богословов признавал, или решится признать своё объяснение значения слов держащий и удерживающее несомненно истинным. Едва ли кто даже сам может быть вполне уверен в истинности своего объяснения, и ещё менее кто-либо имеет силу убедить в безспорности своего решения многих других людей.

Со своей стороны мы полагаем, что отнюдь не следует совсем уклоняться от попыток объяснения значения держащего, или удерживающего под предлогом необычайной трудности или даже и невозможности составить правильное понятие об этом предмете. История опытов решения вопроса о значении держащего и удерживающего показывает, что богословы не напрасно трудились над этой задачей. Их усиленными трудами достигнуто, по крайней мере, то, что из многих решений этой задачи некоторые оказались лучшими в сравнении с прочими, и невольно чувствуется, что то или иное из лучших решений близко к истине. А это не маловажно.

Имея более правдоподобные и лучшие решения, мы имеем возможность не держаться объяснений менее достоверных, менее удачных. Ссылка на Солунян, которым о держащем, или об удерживающем было изустно открыто то, что нам не открыто, не даёт ни малейшего права или основания уклоняться от решения задачи о держащем, или удерживающем. Различие между ними и нами только то, что они и без доследования знали, что значит удерживающее, или держащий, потому что Апостол прямо сказал им это, а нам никем не открыто, что значит удерживающее, или держащий.

Но потому-то мы и должны сами употреблять усилия, чтобы отгадать, уяснить и открыть значение держащего, или удерживающего путём научного доследования, что оно нам не открыто Апостолом. И это тем более, что совершенно отчаиваться в возможности уяснения значения этого понятия не следует; так как история опытов решения этого вопроса даёт надежду, по крайней мере, приблизиться к пониманию этого предмета. А если бы мы стали уклоняться от объяснения труднейших мест Писания на том основании, что нам не открыт смысл их, и мало надежды на то, чтобы уяснить или открыть его собственными усилиями, то толкование Писания, равно как и всё богословие, далеко не достигли бы той высоты, на которой они стоят в настоящее время. Если бы все руководились таким чрезмерно скептическим и вредным для успехов науки взглядом, то даже и менее тёмные места Писания не получили бы надлежащего объяснения, и многие предметы Догматического Богословия остались бы совершенно нераскрытыми.

Поэтому, как бы ни был труден вопрос об удерживающем, или держащем, и сколь ни слаба была бы надежда на успех в решении его, мы без всякого колебания осмеливаемся приложить свои слабые силы к делу уяснения этого вопроса. Нам тем менее позволительно уклоняться от этого дела, что мы подробно изучили длинную многовековую историю опытов решения этого вопроса и этим подготовились к тому, чтобы дать своё самостоятельное и независимое решение.

Вопрос о держащим и удерживающем распадается на несколько частных вопросов.

Прежде всего, естественно, возникает вопрос, одно ли и то же понятие выражено в слове удерживающее (τὸ κατέχον) и в слове держащий (ὁ κατέχων) об одном и том же предмете говорится в обоих этих словах, или о разных.

Многие богословы, изъяснявшие Второе Послание к Фессалоникийцам, совсем не ставят этого вопроса. Другие ставят его, но решают различно.

Одни богословы думают, что оба слова указывают на один и тот же предмет, так как в обоих случаях поставлено причастие одного и того же глагола, только не в одном и том же роде.

Другие богословы, напротив, полагают, что в них указываются разные предметы, потому что причастие поставлено в 6 стихе в среднем роде, а в 7 в мужском роде.

Третьи богословы признают предметы, обозначенные этими словами, частью сходными, так как они выражены причастием одного и того же глагола, частью различными, так как в первом случае причастие поставлено в среднем роде, а во втором – в мужском.

Эти различия в решении вопроса о тождестве, или сходстве держащего и удерживающего много зависят от того, что разумеет тот или иной богослов под держащим.

Мы полагаем, что Апостол Павел не без основания в одном стихе поставил причастие в среднем роде, а в другом – в мужском. Можно догадываться, что этим различием в роде он указывает на некоторое различие между понятиями удерживающего и держащего. Но, с другой стороны, тождество слов, кроме рода, а также общий смысл речи, заставляют предполагать, что он говорит о предметах весьма сходных, или даже об одном и том же предмете, но только о разных его состояниях, или о разных сторонах его, или о разных его действиях и проявлениях.

Другой вопрос состоит в том, что означают τὸ κατέχον и ὁ κατέχων по самой букве своей.

Почти все богословы полагают, что в обоих словах выражается понятие препятствующего, задерживающего, удерживающего, замедляющего, или препятствия и задержки.

Напротив, Дёллингер утверждает, что ὁ κατέχων не значит „препятствующий”, „задерживающий”, или „замедляющий”; а значит „держащий”, „обладающий”, „владычествующий”. Он подтверждает своё толкование ссылкой на слова из Послания к Римлянам 1:18, где причастие κατεχόντων означает содержащих.

Однако эта ссылка ничего не доказывает. Глагол κατέχω , действительно, означает держать, но значит также удерживать, а отсюда – задерживать, т. е. препятствовать или мешать кому-либо или чему-либо удерживанием, держатель. В Послании к Римлянам причастие κατεχόντων означает держащих, а в Послании к Фессалоникийцам то же самое причастие может означать понятие задерживания.

Поэтому, какое имеет значение причастие от глагола κατέχω в рассматриваемом месте, это можно и до́лжно определить единственно на основании смысла речи. А по смыслу речи Апостола в настоящем случае в причастиях τὸ κατέχον и ὁ κατέχων заключается понятие задерживания или удерживания, силы, препятствующей или замедляющей, останавливающей. Смысл слов Апостола следующий: пока находится в наличности ὁ κατέχων, дотоле не может явиться антихрист; а после того, как ὁ κατέχων будет взят от среды, антихрист явится. Такое же понятие задерживания заключается и в слове τὸ κατέχον.

Апостол, доказывая Солунянам, что день Господень ещё не наступает, говорит им, что раньше этого дня должен явиться человек греха, а человеку греха явиться в какое угодно время нельзя, так как есть нечто, что препятствует ему явиться теперь или в любое время, что задерживает его явление и будет задерживать до тех пор, пока не наступит время, в которое он должен явиться.

Кроме того, мы можем сослаться на авторитет знаменитого толкователя Писания Святого Иоанна Златоустого. Он под τὸ κατέχον разумел препятствующее, задерживающее антихриста. Менее ли он знал и понимал греческий язык, нежели Дёллингер? Мы не говорим уже о том, что в спорных вопросах надёжнее следовать за большинством, особенно если оно чрезвычайно велико, как в настоящем случае.

Наконец, если Дёллингер ссылается на употребление глагола κατέχω в Послании к Римлянам, то в противовес этому доводу мы можем сослаться на другие места Нового и Ветхого Завета, в которых глагол κατέχω означает задерживание, удерживание. Так, в Евангелии от Луки сказано: и удерживали Его, чтобы Он не уходил от них, καί κατεῖχον αὐτὸν τοῦ μὴ πορεύεσθαι ἀπ’ αὐτῶν (4:42). И Апостол Павел употребляет этот глагол в значении задерживания или удерживания в Послании к Филимону. Я хотел удержать его при Себе ὃν ἐγὼ ἐβουλόμην προς ἐμαυτὸν κατέχειν (13 стих). В Ветхом Завете в книге Руфь, 1:13, глагол κατέχω употреблён в значении замедлять. Мы не говорим уже о том, что этот глагол со значением задерживать, удерживать, замедлять употребляется и у классических писателей Ксенофонта и Эврипида [1] .

Тем не менее, мы можем добавить, что во Втором Послании к Фессалоникийцам в причастии τὸ κατέχον и ὁ κατέχων значение задерживания выставлено, так сказать, только на первый план. Но это не исключает того, что то существо, или та сила, которому или которой здесь приписано задерживание, само по себе может быть держащим или владычествующим. Нет ничего удивительного, если Апостол говорит здесь о существе правящем, владычествующем, которое именно благодаря своей власти и могуществу задерживает и может задерживать пришествие антихриста. Задерживание не только не исключает того, что препятствующее есть нечто держащее, правящее, владычествующее, но и прямо предполагает всё это; потому что задерживать явление антихриста, без сомнения, может только то, что само имеет огромную силу и есть нечто владычествующее и могущественное.

Далее возникает вопрос о том, кто или что задерживается держащим.

Почти все богословы под задерживаемым разумеют явление или пришествие антихриста. Только весьма немногие богословы под задерживаемым разумеют Иисуса Христа, или пришествие Его. Это последнее мнение подробно раскрыто и обосновано протестантским богословом Штёльтингом. Но как ни остроумны его рассуждения и доводы, более твёрдым и правдоподобным остаётся, по нашему мнению, общепринятое мнение. Как грамматически строй, так и общий смысл речи не в пользу мнения Штёльтинга. Стих 6 читается: И ныне удерживающее знаете, чтобы открылся он (αὐτὸν) в своё время. Кто – он? Слово αὐτὸν указывает на ближайшее существительное имя, а ближайшее имя есть человек греха, о котором говорится в 3 и 4 стихах. По мнению Штёльтинга, αὐτὸν указывает не на ближайший, а на главный предмет речи, главный же предмет всей речи Апостола есть пришествие Христово. Штёльтинг полагает, что такого рода характер речи, грамматически несколько неправильный, свойствен Апостолу Павлу, что Апостол, прервавши с 3 стиха прямую речь о пришествии Господа вставочными словами о человеке греха, опять возвращается к речи о дне Господнем или о пришествии Иисуса Христа в 6 стихе, и что поэтому слово αὐτὸν в этом стихе указывает не на антихриста, а на Христа.

По поводу этих рассуждений Штёльтинга заметим, что хотя главный предмет речи Апостола, действительно, есть пришествие Господне, день Господень, точнее – время наступления его; однако нет достаточных оснований относить местоимение αὐτὸν не к ближайшему существительному, т. е. не к антихристу. Соображения Штёльтинга имели бы ещё некоторую силу, если бы речь о человеке греха кончилась совсем в 5 стихе, а начиная с 6 стиха шла бы прерванная в 3, 4 и 5 стихах, речь только о пришествии Господа. Но на самом деле о человеке греха говорится и дальше и притом непрерывно вплоть до конца речи, т. е. до 12 стиха включительно. Напротив, о пришествии Христа говорится уже только мимоходом, в связи с речью о человеке греха, и только в одном 8 стихе. Но в особенности против мнения Штёльтинга и в пользу общепринятого мнения свидетельствуют 7 и 8 стихи. Здесь Апостол объясняет, что тайна беззакония уже и теперь действует; но человека греха ещё нет, так как теперь есть держащий; но некогда держащий будет взят от среды, и тогда откроется беззаконник.

Очевидно, что пребывание держащего в среде есть причина или условие невозможности беззаконнику явиться; а когда держащий будет взят от среды, тогда беззаконник явится. Отсюда ясно, что предмет, задерживаемый силой или наличностью держащего, есть явление или пришествие антихриста, а вовсе не пришествие Христа. Но если держащий, ὁ κατέχων, задерживает пришествие антихриста, а не Христа, то не может быть сомнения в том, что и удерживающее, τὸ κατέχον, также задерживает не Христа, а антихриста.

Да и может ли кто-либо, или что-либо задерживать пришествие Христа? Кто противостанет воле Его (Рим. 9:19)? Как время первого Его пришествия, так и время второго Его пришествия предопределено от вечности Им же Самим. Он придёт тогда, когда пришествие Его будет вполне соответствовать Его предвечным планам о спасении человеческого рода и о бытии земного мира.

 

Примечание

[1] О различных значениях глагола Κατέχω можно читать у Шлеуспера Novum lexicon graeco-latinum in Novum Testamentum. Tomus I, Editio quarta, pag. 1240.