Каин идёт на восток.
И на землю плюёт и уходит во гневе.
Падает Авель как лепесток и лежит, словно скошенный клевер.
Авель лежит, остывая, и кровь на земле застывает.
И не уходит, и вопиет, и к Небу взывает.
Каину зябко – один он сейчас из убийц перед Богом.
Было бы спрятаться где-то в траве – за стого́м иль под сто́гом.
Стать бы иглой, чтобы больно вонзиться под ноготь -
если кто будет искать в стоге сена и Каина трогать.
С Богом бы надо договориться по поводу долга:
Авеля уж не вернуть, а ведь жить надо как-то и долго.
Надо, опять же, куда-то девать это мертвое тело.
- Каин, где брат твой?
- Какое до брата мне дело?!
Можешь искать его в поле, лесу и повсюду!
Я ведь не сторож, овец я не пас – и не буду!
Авель лежит, словно на поле скошенный клевер.
Каин идёт на восток, хотя думал вначале - на север.
Каин не ждет наказанья ни справа, ни слева:
Ждут его град на холме и строенье, ведущее в небо;
Ждут его мира законы различных искусств и ремёсел,
Долгая смена сезонов родившихся лет, зим и вёсен;
Путь попирающих всех эту Землю, ведущий на плаху,
Время - неутомимый палач, прах возвращающий праху.
Каин уходит, свой лик затемнивши от Бога.
Каин в земле Нод детей нарожает – и много.
Каину жать ещё долго, но шатко всё то, что он сеет.
Каину тоже несладко, но кто же его пожалеет?
Каин уходит от Бога. Дым ветер разносит со злостью.
Искры летят на дорогу, огонь пожирает плоды и колосья.
Авель лежит - первый смерть испытавший из Богу угодных.
К Небу возносится дым с алтаря и от стад первородных.
Плачет Адам о загубленном рае и детях, и Еве -
в муках родящей когда-то с любовью носимых во чреве.
Путь, чей с рожденья печатию тленья отмечен.
Плачет Адам - и не хочет утешиться… нечем.
Кровь пролилась – вот начало истории мира!
Жизнь на Земле началась не с звучания лиры, не с званного пира.
Кровь пролилась перед Небом, и в землю посеяно семя.
Жизнь на Земле началась…
И до прихода Воскресшего есть ещё время.
Неделя сыропустная пред Великим постом
