Терпеть не могу, когда во время между Евхаристическим каноном и причастием мирян, т.е. когда Царские врата закрыты, начинаются шушуканья и разговоры. Даже не терпеть не могу - ненавижу. Вроде как «антракт» наступил, так почему бы новостями-сплетнями-слухами не обменяться. Тоже мне театр со спектаклем. Мужички, к слову, вполне себе оставляют позади разговорчивых бабушек: треплются так, будто в кандейке итоги выборов обсуждают.
Чаще всего я угрюмо стою в притворе и всем своим радостным видом располагаю окружающих к горячей молитве, которая должна же прийти от осознания, что это время на литургии переносит нас к запечатанному Гробу рядом с Голгофой, и сейчас вот ангел одним махом разнесет все эти камни-запоры, и оттуда, из могилы, тихо, торжественно выйдет Спаситель.
Опять над левым ухом зашуршало, зашептало. Странно: вроде на него-то и глухой как раз, а тут почти всё слышно как назло. Окинул аколуфным взглядом действительность: две тетеньки разговаривают. Причем, особого внимания на всю мою аколуфность не обращая. Всё, - думаю, - сейчас выдам что-нибудь смирительное. Но только кротко, конечно. Как обычно, в общем.
Пока раздумывал над вступлением, слава Богу, молчал, и удалось услышать обрывок фразы: «...в Воркуте нас «кинули». Паспорта хозяин взял, и был таков. Смылся. Нет, денег не надо...» Всмотрелся поблагосклонней. Пожилая служительница нашего храма, которую я собирался было призвать к порядку, успокаивает средних лет женщину. Та одета опрятно и бедно, никакого намека на расхлябанность и запущенность. Лицо - не спитое. Но страшно худое и измученное. Плохой из меня физиономист, психолог тоже не ахти, но сыграть так вряд ли получится. Да и из-за чего? Снова слушаю, уже внимательно: «Если позволите, можно просто выпить горячего чаю с сахаром? Два дня не пила горячего».
А дальше я в очередной раз убедился во вреде поспешных суждений и осуждений: наша пожилая служительница помолчала, подумала, потом коротко сообщила: «Пойдем, что-нибудь да придумаем!», схватила собеседницу за руку и потащила ее в трапезную. Вернулась минуты через две, запыхалась, села.
После службы подхожу к ней, так и так - о чем речь-то шла? Та сначала не поняла, потом закивала: «А, с девушкой-то! В трапезной у нас сидит, ест. Пусть подольше посидит, думаю - видал, какая измученная? Говорила, что нанялась вместе с другими ехать за Воркуту куда-то, ну, шабашниками на вахту. Денег у людей нет - за любую возможность хватаются, да ты сам знаешь. Вот и поехала севера осваивать. Освоила: обманули их и с работой, и с деньгами, а попутно паспорта свистнули - вот сейчас поодиночке домой пробираются. Ох, до чего люди злые стали!»
Этих историй про «помогите на билетик» я наслушался вдоволь, знаком и с другими способами отъема денег у православного, и не только, населения. Да спросите любого, кто занимается социальной помощью - хорошо если процентов тридцать от всех воззваний окажется правдой. Поэтому не очень удивляюсь, хотя это и печально, конечно, когда вижу первую реакцию наших православных на просьбу о помощи. Реакция эта - недоверие. И спрашиваю: «Нет сомнений в том, что всё это правда, что она говорит? Ведь бывали случаи...»
Ответ пожилой служительницы дал понять: Христос бывает и в России. Бабушка говорит: «Слушай, мне так надоело не доверять людям, всё время сомневаться, не врут ли тебе. В конце концов, мы у Христа или у следователя?! Я ж вижу - девке плохо, просит о помощи - так почему ей не помочь? Мы, может, для этого и живем, как думаешь? Каждого, кто просит, к детектору лжи подключать, да? Не, если так к людям относиться, то сам себя сожжешь, это я тебе точно говорю. Ой, пока девка там сидит, пойду ей хоть сотню дам. Больше-то нету». И снова заторопилась в трапезную.
Знаете, такие рассуждения я могу себе представить рядом с закрытым Гробом неподалеку от Голгофы. Не совсем дословно, понятно. Но допускаю и то, что Тот, Который потом из этого Гроба вышел, ничего бы против них не имел. Или не имеет. Он же не следователь, в конце концов.
