Сказка про Пингвина и Ласточку
В одном зоопарке жил Пингвин. Его привезли с далеких льдов Антарктиды, и все звери в зоопарке считали его огромной ласточкой, которая отморозила на холоде кончики своих острых крыльев и хвоста и оттого растолстела.
Над Пингвином все смеялись, он очень обижался и старался всем доказать, что никакая он не ласточка, а самый обыкновенный Королевский Пингвин, каких в Антарктиде очень много.
Но каждый день в зоопарк прилетали ласточки и начинали рассказывать одну и ту же историю про свою великую, смелую прабабушку Ласточку, которая решилась улететь в Антарктиду и там превратилась в огромную птицу, потому что ее заколдовал злой Ледяной колдун. Так он отомстил ей за отвагу и мужество.
Пингвин спорил с ласточками, пытался им доказать, что никаких ласточек в Антарктиде быть не может, потому что там очень холодно, и ласточки не умеют плавать в ледяной воде и ловить рыбу. Что червяков и зернышек там нет, а таких королевских пингвинов, как он, - миллионы! Но ласточки не верили, считали его своим братом, очень жалели, летали вокруг и щебетали:
-Братец, братец наш родной, Ластик! Несчастный наш плененный брат!
Они приносили ему в клювиках угощения - зернышки и червячков, но Пингвин Ластик был не рад их заботе и часто угрюмо сидел в углу клетки, молчал и тосковал по родине и ни с кем не хотел разговаривать, кроме маленькой Ласточки Дины. И то только потому, что она не говорила, а просто пела ему песенки. Он отвечал ей тихо:
-Красиво, Дина. Очень красиво...
А она пела еще громче и тем утешала его.
Прослышала подземная Крыса Тата о несчастном Пингвине, превратившемся из нежной хрупкой ласточки в толстого, неуклюжего толстяка, и решила установить справедливость.
Крыса Тата ведала все подземные входы и выходы огромного города, видела в темноте, имела ключи от всех люков и лазов, знала наперечет все подземные туннели, трубы, различала все провода .
Когда была необходимость сделать подкоп, ей помогал ее слепой друг Крот Пушок. Он был очень доверчивый, и Крыса Тата часто его обманывала. Велит рыть подкоп под клетку льва, Пушок роет, старается, торопится, думает, что Льва освободит и как герой, выпустит пленника на волю. Но оказывается вдруг, что льва в клетке нет, а подкоп он сделал в кондитерское кафе. Крыса Тата конфет и пирожных досыта наестся и говорит:
-Пушок, ты ошибся, ты не рассчитал. Мы вышли на поверхность мимо клетки. Возвращаемся назад.
-Как вкусно здесь пахнет! Где мы, Тата? - водил носом слепой Крот Пушок.
-Это мылом пахнет, Пушок. И шампунем. И зубной пастой. Здесь баня, Пушок.
-Извини, Тата, наверное, я повернул направо, не рассчитал, ошибся... - виновато шептал Пушок и принимался снова рыть землю.
-Ладно, ладно, завтра продолжим. Давай отдохнем. Я устала, спать хочу, - говорила Крыса Тата и укладывалась спать прямо возле пирожных.
И вот Крыса Тата решила освободить Пингвина Ластика, отвести его по подземным ходам на вокзал, посадить на поезд и отправить на Северный Полюс. Или в аэропорт, или в морской порт. Она точно не знала, как лучше, но точно знала, что так решила.
Ну уж решила, так решила! Велела Кроту Пушку рыть подкоп под клетку Пингвина. И все по-честному - именно под клетку Пингвина! Никаких пирожных и сыра! Пушок подкоп вырыл, но Пингвин Ластик уходить наотрез отказался.
-Не могу, Тата. Дядю Васю накажут. Он меня любит, рыбой кормит.
-Решайся, Ластик! Если что - вернемся, - уговаривала его Крыса Тата.
Но Ластик не согласился и продолжил сидеть и печалиться в углу своей клетки, нахохлившись и спрятав голову под крыло, как огромная толстая ласточка.
А сторож дядя Вася все звериные и птичьи языки знал. И прослышал он, что Пингвина обижают и обзывают и очень расстроился, потому что по-птичьи хоть и понимал, а разговаривать не мог. Медведю-то он сразу ответил - зарычал страшным басом - и Медведь больше не обзывался. И индюка отругал - загольготал, загурлил, мол, на себя-то ты посмотри сначала, не был ли ты раньше драконом? Индюк сразу притих. И маленькой зебре дядя Вася ответил четко: как заржал, как забил ногой, что зебра странная лошадь и странная полосатая тигрица. Зебра так и села... А крокодилу дядя Вася сказал, что он вообще-то ящерица. Просто его чем-то накормили, какими-то витаминами, потому он так вырос. Крокодил плакал всю ночь. И верблюду дядя Вася ответил, и бегемоту нашел что сказать, а соловьям и ласточкам - не сумел, потому что по-птичьи не разговаривал. И закончилось все тем, что весь зоопарк перессорился.
Звери обиделись на дядю Васю и тоже не остались в долгу. Рассердились, корм из его рук не принимают, голодают, в клетки не пускают. Как идет дядя Вася утром их кормить, - кричат, ревут, рычат, галдят, воют! Такой шум поднимают, что все посетители разбегаются!
Вызвали даже директора зоопарка, чтобы выяснить, почему звери беспокоятся? Директор звериного языка не знал, долго стоял в недоумении, крики слушал. Потом сказал посетителям:
-Звери дядю Васю любят, поэтому они его так приветствуют!
Но дядя Вася понимал, что ему объявлена долгая война.
Пингвин Ластик очень переживал и совсем не знал, что ему делать, как поступить, чтобы все помирились и снова жили дружно. Он несколько дней думал, угрюмо слушал песни маленькой Ласточки Дины, а потом ушел ночью по подземным ходам с Крысой Татой и Кротом Пушком.
Шли они медленно, иногда приходилось ползком пробираться по сырым узким ходам, иногда плыть по грязной воде, лезть в темные лазы, карабкаться по трубам. Но наконец-то они вышли в метро.
Крыса Тата велела Кроту Пушку оставаться в тоннеле, потому что в метро его сразу заметит и задержит полиция. Крот всплакнул на прощанье и пополз в свою норку.
Краса Тата вылезла на перрон, спряталась под лавку и стала выжидать, когда кто-нибудь оставит без присмотра вещи.
Один мальчик сел на лавку ждать поезда. Он достал телефон и стал играть в игры. Крыса Тата тут же незаметно стянула с лавки его куртку и шапку и волоком перетащила на край платформы, скинула на рельсы и прыгнула вниз сама.
Пингвин Ластик надел куртку, шапку и стал похож на маленького толстого мальчика. Крыса Тата села к нему в правый карман куртки, Пингвин потихоньку выбрался на платформу, смешался с толпой и встал в сторонке ждать поезда.
Вдруг люди вокруг заволновались, стали смотреть вверх, показывать пальцами, кричать, и Пингвин Ластик увидел, что по станции метро, летает, мечется, как молния, бьется о стены и колонны Ласточка Дина. Люди пытаются ее поймать, а она кричит, плачет и зовет его : «Братец! Братец!»
-Дина! - крикнул Пингвин Ластик, заволновавшись и забыв об опасности.
Ласточка услышала его, подлетела, села на плечо и быстро юркнула за воротник куртки.
-Куда пропала ласточка? Ах, куда она улетела? - волновались вокруг люди.
-Бегом на выход! Быстро! - скомандовала Крыса Тата, и Пингвин Ластик побежал к эскалатору.
Целый вечер он шел пешком по городу в порт, согревая своим теплом Крысу Тату и Ласточку Дину.
- Мы поплывем в Антарктиду на корабле! Как это красиво! - радовалась Ласточка Дина, сидя на его плече.
-Ты-то куда собралась?! - возмутилась Крыса Тата. - Ты замерзнешь в Антарктиде и превратишься в толстого, неуклюжего пингвина!
-Я всю жизнь мечтала побывать в Антарктиде! Я не брошу Братца Ластика! Даже если я стану такой, как он, я не расстроюсь. Он очень красивый. Он очень добрый. Я его очень-очень люблю!
- Дина, хотя я тебе не братец, но я тоже не брошу тебя. Если тебе будет холодно в Антарктиде, я спрячу тебя под своим крылом.
-А меня? - спросила Крыса Тата.
-Ты должна остаться здесь, Тата. Ты здесь нужнее. Тебя Крот Пушок ждет. Не нужно тебе в Антарктиду.
И они распрощались. Крыса Тата юркнула в люк, а Пингвин Ластик вместе с другими пассажирами зашел на корабль. Билет у него никто не спросил, подумали, что это чей-то маленький ребенок. А на корабле они с ласточкой Диной устроились на самой верхней палубе в запасной шлюпке. Туда никто не ходил, потому что там было очень-очень холодно.
И поплыли Пингвин и Ласточка в Антарктиду.
О, это было восхитительное, потрясающее и очень опасное путешествие!
Ласточка Дина совсем не замерзла под крылом Пингвина Ластика. Наоборот, ей было жарко, отчего она пела прекрасные песни, а тысячи королевских пингвинов на всей Антарктиде слушали ее. А потом они решили вернуться в зоопарк и все рассказать зверям, чтобы больше никто никого не дразнил, не обзывал и не обижал неправдой.
Сказка про мышку Люсеньку Малюсенькую
Жили-были дед и баба. Не было у них ничего, кроме избушки, огорода, леса, речки и неба. Не было у них никого, кроме кошки Муси и мышки Люси.
Чтобы дед и баба не ссорились, Мусенька с Люсенькой посреди избушки играли в кошки-мышки, дед смотрел и смеялся, а баба варила кашу и всех кормила.
Так и жили хорошо, но вдруг баба заболела и умерла. Плакали все вместе, плакали, горевали по бабе, и пришлось деду самому кашу варить, но каша у него подгорала. Кошка Муся стала от голода злая, играть с мышкой Люсей перестала и даже однажды чуть ее не съела. Мышка обиделась и ушла от них.
Пошла куда глаза глядят. Шла-шла, набрела в лесу на другую избушку. Там старушка жила. Видно, что бедная. Ни крошки хлеба мышка Люсенька не нашла. Увидела мешочек с крупой, дырку прогрызла, наелась! И так ей понравилось грызть, что она еще три мешочка разгрызла, хоть и не хотела есть. А потом кусок мыла погрызла, а потом сапог, а потом даже краешек стола... Едва остановилась, когда услышала, что хозяйка сердито ругается. Испугалась Люсенька и убежала.
Пошла дальше. Шла-шла, набрела в лесу еще на одну избушку. Хозяйка добрая, хорошая, бабушкой Ладушкой зовут. Мышку она сразу кормила, напоила, стала ласково называть Люсенькой Малюсенькой, радовалась ей, полюбила всей душой. Сама крошку булочки не съест, а Люсеньке отдаст. Сама каплю молочка не выпьет, а Люсеньке нальет. И все бы хорошо, но привязалась к мышке Люсеньке плохая привычка все грызть. И сыта, и в тепле, и в любви, и в уважении живет, а нет - дай погрызть что-нибудь и все тут. Перегрызла мышка Люсенька у бабушки Ладушки все коробки, все мешки, все газеты, все книжки - все, что увидела, все, что нашла, то и перегрызла. Добралась до альбома со старыми фотографиями - и фотографии погрызла. Бабушка Ладушка уж на что терпеливая была, а тут - заплакала. Жалко ей фотографий. Мама на них, папа, муж, что с войны не вернулся...
Стыдно стало Люсеньке Малюсенькой и ушла она от бабушки Ладушки.
Вышла на большую дорогу, села на камушек и тоже плачет - зачем погрызла фотографии? Так хорошо, так ладно они с бабушкой Ладушкой жили. Разве мало было ей еды? Разве мало было доброты и мира?
И рассердилась мышка Люсенька Малюсенькая на свои зубки. Решила их сточить, чтобы они больше ничего никогда не грызли. Решить-то решила, а где наждак взять - не знает. К бабушке Ладушке вернуться стыдно, побежала в город - авось там наждак найдет и сточит острые зубки.
Бежит, торопится, слышит гром позади. Обернулась, видит: конь телегу везет, на телеге дед сидит, песни поет. И вдруг дед замолчал, «Тпрруу!» - кричит коню. Конь остановился, дед с телеги слез, подпругу коню поправляет. А мышка Люсенька тем временем скок на колесо, скок с колеса на телегу, скок с телеги в мешок, с мешка в сенцо - юрк! И притихла там. Дед коню говорит: «Нооо!» - и поехали дальше.
Едет Люсенька Малюсенькая на телеге, радуется. Думает, уж как в город приедет, сразу найдет там наждак или напильник и зубки свои сточит, станет доброй мышкой и будут они с бабушкой Ладушкой жить-поживать в чистоте и порядке.
А сено душистое! Люсенька терпела-терпела и не вытерпела, начала сено грызть. Пока ехали до города, - все пересекла острыми зубками. Потом и мешки погрызла, потом дедов овчинный тулуп, потом и к валенкам пристроилась - ну никак не остановиться!
Приехали в город, мышка с телеги по колесу на землю спрыгнула, за камушек забежала, выглядывает, ухом водит - что там дед скажет?
А дед ругается на чем свет стоит! Жалко деду валенок и шубы. Сена не жалко, мешков не жалко, а шубу жалко. Пыхтит дед, кряхтит, сердится.
Расстроилась Люсенька Малюсенькая, ну зачем же она деду шубу испортила? Не голодная же, сыта была, могла бы только мешки погрызть, а шубу не трогать. Ох, какие злые острые зубки у нее!
Побежала мышка Люсенька по городу напильник искать, нашла мастерскую, там на столе и напильник, и наждак, и разные пилочки лежат. Примерилась Люсенька и так, и сяк, и эдак, попыталась зубки сточить, а не выходит. Еще больше зубки чешутся, готовы напильник сгрызть, да он крепкий очень, не поддается, только скрип на всю мастерскую раздается.
Услыхала скрип старая Крыса, выглянула из норки:
-Что же ты делаешь, глупая мышка? Разве можно быть такой неосторожноЙ Зубки надо беречь!
-Я хочу их сточить! Они очень острые! И непослушные.
- Какая возмутительная глупость! - ужаснулась Крыса. - Разве ты не понимаешь, что зубки для нас - главное? Но, конечно, если ты любишь только кашу, то иди тогда к Ветеринару, он тебе зубки сточит. А сама не смей! Навредишь себе!
-А где Ветеринар живет?
-В Австралии.
-А как туда пройти?
-На самолете лететь надо.
-А что такое самолет?
-Заберись в чемодан моей хозяйки, она сегодня вечером в Австралию летит. Я это лично слышала.
Мышка Люсенька Малюсенькая в углу чемодана дырочку прогрызла, внутрь влезла, норку смастерила, забралась в нее и притихла. До самого вечера просидела, не шелохнулась, хотя ей очень хотелось что-нибудь погрызть.
Вечером слышит, загремело все вокруг, зашаталось, заколыхалось. Люсенька Малюсенькая за шнурки ботинок в темноте ухватилась, лапками в каблуки туфель уперлась и едет. Трясет ее, подбрасывает, страшно, темно. Потом вдруг загудело, засвистело все вокруг, стало очень холодно, но чемодан трясти перестало.
Люсенька Малюсенькая любопытная, в щелочку выглянула, а под чемоданом - тонкая щелочка светится. Посмотрела в нее - вот ужас! Внизу - моря, океаны, облака, горы, - как в телевизоре у бабушки Ладушке иногда показывают.
В небе летит Люсенька Малюсенькая! В Австралию! К Ветеринару!
Но в небе так холодно! Но так красиво! Глаз не оторвать, такая красота!
Люсенька даже заплакала от восторга и про зубки свои забыла.
А зубки - тоже видать от радости - начали все подряд грызть - и сумки, и пакеты, и чемоданы.
Посмотрит Люсенька в щелочку на красавицу Землю, и снова давай грызть чужие чемоданы и сумки. Посмотрит, и опять грызет.
И вот приземлились в Австралии. Люсенька в свой чемодан забралась, сидит, ждет, когда откроют и можно будет потихоньку выскользнуть. Слышит, ругаются все, кричат, сердятся, требуют у летчиков объяснить причину, почему все сумки и чемоданы испорчены? А летчики и не знают.
Люсенька снова всхлипнула от обиды! Опять ее зубки всем навредили! Скорее бы Ветеринара найти!
Но Австралия большая, и где Ветеринар живет - неизвестно.
Выбралась Люсенька незаметно из своего чемодана, между сумок пробежала, в дырочку юркнула, по длинным коридорам в туннель пробралась, из туннеля пролезла в люк, по трубе вскарабкалась и очутилась наверху.
Солнце яркое, жаркое, слепит до слез! И видит сквозь слезы Люсенька Малюсенькая, огромная Гора к ней скачет, а из Горы маленький зверек выглядывает, лапкой ей машет, кричит:
- Ты на самолете прилетела?
- На самолете, - отвечает Люсенька, - Я мышка Люсенька Малюсенькая из деревни Коньково, а ты кто?
-А я Кенгуренок Гулек. Лезь сюда ко мне в мамин карман, если ты туристка, я тебе всю Австралию покажу. Моя мама - Кенгуру Гора, самый быстрый в мире скакун.
-Мне нужно срочно к Ветеринару, зубки сточить. Иначе я всю вашу Австралию сгрызу.
-Не сгрызешь, - сказал Кенгуренок Гулек. - Австралия большая. Лезь сюда, я скажу тебе, когда выходить. Ветеринар живет возле леса.
Забралась Люсенька Малюсенькая в карман мамы Кунгуру Горы, и поскакали они все вместе Австралию смотреть.
Много где побывали, много что повидали удивительного, а потом у Люсеньки Малюсенькой снова зачесались острые зубки и она, не дождавшись остановки возле леса, ночью прогрызла карман мамы Кенгуру Горы и вывалилась прямо в густую отраву.
Там она поняла, что снова поступила плохо, заплакала от стыда и отчаяния и убежала от своих друзей.
Долго она бродила по Австралии, пока не встретила лесного Кролика. Он и привел ее к Ветеринару.
Ветеринар Люсеньку увидел, спрашивает:
-Кто тебя сюда привез?
-Самолет.
-Разве тебе дома плохо?
-Доктор, сточите мне зубки! Стыдно сказать, сколько вреда я причинила всем. А особенно бабушке Ладушке. Потому что она живет очень-очень бедно, а я у нее все последнее перегрызла. И она очень одинокая, а я сгрызла даже старые фотографии, на которые она смотрела каждый вечер. Мне очень стыдно. Мои зубки не слушаются меня.
И еще я погрызла сумки в самолете. А потом мама Кенгуру Гора катала нас с Кенгуренком Гульком по Австралии, а я прогрызла в ее кармане дырку. Теперь Гулек может вывалиться...
-Хорошо, я сточу тебе зубки. Но как же ты будешь кушать?
-Я буду кушать, как моя бабушка Ладушка. Она ест кашку, творожок, печеные яблочки. Вот и я так хочу. Она никому вреда не приносит. Вот и я так хочу. У нее зубки не чешутся, у нее зубок нет. Вот и я так хочу.
-Ладно, - сказал Ветеринар, - Выполню твою просьбу.
Доктор ей зубки острые сточил, билет на самолет купил, в специальную сумку посадил, в аэропорт отвез и летчикам отдал. А летчики в Россию, в деревню Коньково позвонили, чтобы встречали Люсеньку Малюсенькую.
Встретили ее очень важные военные люди, серьезные и молчаливые. Они отвезли ее на черной машине в лес к бабушке Ладушке и даже подарили на память мешок черных сухарей и полмешка белых сухарей. Сказали, что это на тот случай, если чай не с чем будет пить. Например, если не будет каши, творожка и печеных яблочек.
И еще сказали, что сухари очень сухие, их нужно в чае размачивать, чтобы зубы не повредить.
Бабушка Ладушка их поблагодарила и за Люсеньку Малюсенькую, и за сухари, и за советы, и сказала на прощание:
-Зубам нашим вреду никакого быть не может, потому как нету у нас зубов. А за сухари спасибо, чаю у нас вволю. Душистые целебные травы в лесу собираем. И яблони у нас есть, и яблочек у нас много, напечем сколько захотите. Так что, заезжайте в гости, рады будем!
Сказка про рыжих
Жили-были Белая Курица и Черный Петух. Петух носил Курице зернышки, а Курица высиживала цыплят. Все цыплята были белые и черные. Но однажды из яйца вылупился рыжий цыпленок. И не просто рыжий, а золотой. И не просто золотой, а огненный. И не просто огненный, а - пылающий!
Петух сначала в обморок упал, потом очнулся, сел и закручинился: спалит цыпленок курятник! А курица удивляется - откуда же такой взялся? Ведь их семья - черно-белая!
Петух как в себя пришел, закукарекал: что же это такое?! Пушок у цыпленка искрится, горит, а во дворе сено, солома! Спалит курятник - где жить?
Курица молчит, жалко ей цыпленка. Какой бы он ни был, а свой. Под крыло взяла, спрятала, да как подпрыгнет! - он и вправду жжется! Крыло задымилось!
Петух цыпленка во двор вывел, в кладке кирпичей в углу двора поселил, зернышек принес, велел никуда не выходить, а Курице приказал глаз с него не спускать.
-Следи за этим Огоньком, иначе не избежать пожара! - сказал он ей.
Цыпленок и не расстроился нисколько. По ночам он спал, а утром, когда Курица выводила цыплят во двор на прогулку , ходил недалеко от них.
-Огонек! Ходи только по кирпичам! Ты всю траву сжег! - кудахтала Курица.
- Но я тоже хочу по травке! - упрямился Цыпленок.
-Тебе нельзя по травке. Ты особенный. Тебе можно ходить только по камням, по песку, по земле, потому что ты горишь! Понимаешь? Тебе даже на жердочке сидеть нельзя, потому что ты ее сожжешь!
-Но почему я такой? - плакал Цыпленок.
-Этого никто не знает. И я не знаю. Поэтому терпи.
Когда Цыпленку Огоньку становилось совсем скучно, он бежал к черно-белым братьям и сестрам. Но Курица тут же растопыривала крылья, начинала громко квохтать и звала Петуха.
Петух мчался на помощь и отталкивал Огонька в сторону.
-Ну, папа! - обижался Огонек.
- Тебе нельзя к детям! - кричал Петух.
-Ну, мама! - плакал Огонек.
И Курица тоже плакала, вытирая крыльями слезы, но совершенно ничего не могла поделать.
А в это время на соседней улице, на высоком тополе в вороньем гнезде у Ворона и Вороны вылупились воронята. Все обычные, черные, а один - желтый.
Ворон спрашивает:
-Ворона, а почему вороненок желтый? Он болен?
Ворона вороненка под крыло прячет, глаза вытаращивает, мигает, вдаль глядит, клювом щелкает, вспоминает, было ли такое раньше у кого? Нет, не припомнит.
-Ворона, спрашиваю тебя в который раз, откуда в гнезде желтый птенец?
-Это пройдет, - отвечает Ворона Ворону. - Пройдет, пройдет, он почернеет.
-Ворона! Но так не бывает! - кричит Ворон.
-Бывает, бывает, почернеет.
- Но что скажет стая? Если увидят - нас заклюют!
-Не заклюют, не заклюют, пройдет, пройдет, - утешает его Ворона, а сама вдаль глядит, думает, что делать.
- Я чувствую, что мы в опасности! - воскликнул Ворон и полетел искать печную трубу с сажей. Нашел, стал сажу в лапах носить, вороненка посыпать. И носит и носит, и посыпает и посыпает. Уже и Ворона вся в саже, и воронята чихают, над гнездом черное облако зависло, и тополь весь в саже, и поляна вокруг тополя почернела. А вороненок крыльями сажу стряхнет - и снова желтый. Даже не желтый, а оранжевый!
Ворона сердится:
- Ворон! Посмотри на свои лапы! Ты грязнее трубочиста! Хватит носить в гнездо сажу, я чихаю, дети чихают!
-А вдруг дождь?! Держи вороненка под крылом, не пускай его под дождь, пока он черный! - кричал Ворон и снова полетел за сажей.
А в это время в лесу возле деревни в гнезде у Совы вылупился Совенок. И тоже рыжий. Да не рыжий, а красный! И не красный даже, а алый! Сова испугалась, из гнезда вылетела, села на соседнее дерево, смотрит пристально - чей это птенец? Сидела-сидела, молчала-молчала, потом решила, что это Кукушка свое яйцо в гнездо подложила.
- Вот уж нет, дорогая Кукушка! Я не буду растить твоего кукушонка! - сказала Сова и полетела в соседний лес новое гнездо вить. По пути встретила Кукушку, кричит ей:
- Кукушка, я твоего кукушонка растить не буду! Тем более, что у него алые перья!
-Я ничего не знаю! Я ничего не видела! - ответила Кукушка и пролетела мимо.
Синичка разговор услышала и помчалась к гнезду Совы посмотреть на птенца. Прилетела, да так и не улетела, стала ему червячков и мотыльков носить, кормить, поить. Пожалела Аленького - не умирать же ему с голода.
Совенок быстро подрос, растолстел, гнездо лапами разломал и упал на землю.
- Ах, что же делать? - волновалась, летая вокруг него Синичка.
- Я пойду свою маму искать, - сказал Совенок.
- Где ты ее найдешь? Она далеко улетела, а ты еще летать не умеешь!
- Мама научит. Я ее попрошу.
-Не капризничай, Аленький, лезь назад в гнездо, - просила его Синичка, но Совенок не послушался и пошел по тропинке вперед.
Тем временем стая ворон все же узнала, что в гнезде Ворона поселился чужой птенец.
-Ворон, прогони его! - потребовала стая.
-Не могу, он мой сын.
-Ворона, прогони его! - требует стая.
-Не могу, - отвечает Ворона. - Ворон не разрешаяет.
Вороненок слушал-слушал и ночью потихоньку выбрался из гнезда, спустился по веткам вниз и ушел вглубь леса.
Идет, слезы ручьем льются, спотыкается, темно вокруг, не видит ничего. Вдруг вдали огонек засветился. Пошел Вороненок на огонек. Слышит, кто-то тоже тихонько плачет. Подходит ближе - Огненная птичка сидит на камушке, крылышками глазки прикрыла, всхлипывает.
-Птичка, ты кто?
-Я Огонек. Огненный Цыпленок. Я стог сена сегодня сжег. Чуть курятник не сгорел. Меня прогнали. У меня перья жгучие. Я опасный. - сказал Цыпленок и снова заплакал.
-А я сам ушел из дома. Я тоже опасный. Стая велела мне уйти. Я неправильного цвета.
Вдруг кто-то в кустах громко чихнул. Цыпленок и Вороненок испугались, а Цыпленок шепчет:
- Ты только не подходи ко мне, Вороненок, не приближайся, а то загоришься!
- Кто там, в темноте? - громко спросил Вороненок.
- Я совенок. Я тоже неправильного цвета, я Алый.
-Тебя тоже прогнали?
- Я сам выпал из гнезда. А моя мама Синичка не могла меня назад поднять - она маленькая очень.
- Куда ты идешь?
- Маму искать.
- От мамы идешь искать маму?
- У меня две мамы.
- А у меня ни одной, - грустно сказал Цыпленок. - Сказали, что меня с неба Луна скинула. Мне идти некуда.
-Мне тоже, - сказал Вороненок.
-Давайте, пойдем вместе, - предложил Совенок, - Вместе нескучно. Только, я, конечно, не знаю, куда надо идти.
-Давайте пойдем вместе! - обрадовались Цыпленок и Вороненок. - Давайте просто идти. Куда-нибудь придем. А если нас будут спрашивать, скажем, что мы идем прямо.
И пошли они вместе по ночной тропинке.
Шли-шли - до самого утра шли Огонек, Воронок и Аленький и вдруг - тупик, забор. На заборе рыжий кот сидит, толстый, сонный, на солнце блестит, усом водит.
Огонек спросил его, как прямо пройти. Кот говорит:
-Я знаю, но мне лень отвечать. Я ленивый.
Воронок спросил, как направо пройти. Кот говорит:
-Я знаю, но лень отвечать. Мне даже вас съесть лень, не то что поймать. К тому же я рыжий, как и вы. Я рыжих не ем.
-Спасибо! - сказал Огонек, и они пошли дальше.
Шли-шли, набрели на будку. В будке собака спит, каштанового цвета. Разбудили собаку, спросили, как прямо пройти.
-Вы ненормальные, что ли? Будите меня! Я ведь собака, а вы птенцы! Я вас съесть могу!
Воронок извинился за всех, спрашивает снова, как прямо пройти? Пес каштановый говорит:
-Хорошо, что вы рыжие, как и я. Поэтому я вас не съем. Идите прямо.
-Спасибо, - сказал Воронок, и они пошли дальше.
Набрели на сарай. В сарае две рыжие овцы живут. Дело к ночи, решили попроситься переночевать. Овцы говорят:
-Что ж, раз вы тоже рыжие, заходите. Только цыпленка не пустим, а то он нам сарай сожжет.
Огонек кивнул и лег в углу двора на камушке, светил всю ночь, как фонарик, весь двор освещал. А утром его корова рыжая разбудила. Луной звать. Расспросила, кто он такой, откуда. Огонек все ей рассказал, и корова Луна заплакала:
-Я ведь тоже рыжая, но я хотя бы не одна такая в стаде, нас, рыжих, много. А вы одни, вас обижать будут все. Куда бы вас пристроить?
Тут хозяйка пришла ее доить - Старушка Кряхтушка. Корова Луна попросила ее взять в дом жить Огонька, Воронка и Аленького. Но Старушка Кряхтушка согласилась взять только Воронка и Аленького, потому что Огонек опасный, пожар может устроить.
-Ладно, - сказал Огонек, - Я дальше пойду. Буду по ночам фонариком работать, а днем в теньке спать. Видно, такая моя судьба.
- Куда же ты пойдешь на зиму глядя? Скоро зима, ты замерзешь! - расстроились Воронок и Аленький.
- Я горячий! - успокоил их Огонек и пошел дальше.
А Корова Луна плачет, мычит вслед, жалеет Огонька.
Тут откуда ни возьмись - Рыжий Конь Бой прискакал.
-Что ты, Корова Луна, плачешь?
-Огонька жалко. Замерзнет в снегу, зима скоро...
-Не плачь, я его пристрою. Садись, Огонек, мне на спину, только смотри, гриву не подпали.
И поскакали они.
Прискакали к Бабульке Говорульке. Та в глухом лесу жила, со всеми птицами разговаривала, песни пела, с медведями и волками дружила, змеи ее слушались - она все языки знала. Но Цыпленка Огонька жить к себе не взяла:
-Что-то не нравится он мне. Подозрительный он какой-то, - задумчиво сказала Бабулька Говорулька.
-Хороший он, добрый, волшебный даже, - заступился за Огонька Конь Бой.
-В том-то все и дело, что он может быть даже - лучше меня. А мне это - зачем? Мы с моими друзьями и без него хорошо живем. Мы к таким ярким - не привыкли. Волки мои точно испугаются, медведи нервничать начнут, змеи расползутся, не соберешь потом... Нет, уходите отсюда.
Поскакали Конь Бой с Огоньком на спине дальше. Прискакали к Старухе Крикухе. У нее вокруг дома - стаи ворон кружат, галки, сороки, воробьи - все кричат, ругаются, ссорятся, дерутся. Гвалт стоит невыносимый! Старуха Крикуха на них ругается, перья вокруг летают, света белого не видать...
Конь Бой на секунду приостановился, посмотрел, послушал и - дальше помчался.
Прискакали они с Бабульке Хохотульке. У той тоже вокруг дома шум и гам, но весело: зайцы прыгают, через голову кувыркаются, белки по веткам скачут, балуются, а посреди двора пять индюков и десять гусей гогочут-хохочут-заливаются, а три маленьких собачки на них лают.
-Ой, нет-нет, я лучше буду жить один... - прошептал Огонек.
Поскакали дальше. Прискакали к Старухе Молчухе. Та ни с кем не разговаривает, сидит молча, смотрит перед собой, и только слушает тишину.
Конь Бой говорит ей:
-Возьми птенчика себе на зиму, Старуха Молчуха.
Та молча встала, молча дверь открыла, пальцем на печку указала. Цыпленок - скок! - на шесток, и - в печку. Там и остался жить. Стал Старухе Молчухе по утрам помогать дрова разжигать, а по ночам сидел на припеке и светил на весь дом, как лампочка.
Так и перезимовали. А как весна пришла, подрос Огонек, тесно ему стало на припеке. Вырос у него длинный, пышный, сверкающий хвост, а на серебряном гребне - бриллиантовые колокольчики горят. Крылья стали длинными, звонкими, как натянутые золотые струны. Даже Старуха Молчуха заговорила:
-Красивый какой! Ну, лети теперь в небо.
И в пылающую печку Цыпленка Огонька подтолкнула. Тот через огонь в трубу выскочил, крылья в небе расправил и полетел.
Летит над избушкой Бабульки Хохотульки, а та звонким смехом заливается:
-Жар-Птица! Жар-Птица! Любуйтесь, любуйтесь все, радуйтесь!
Летит над избушкой Старухи Крикухи, а та кричит:
- Это же Птица Счастья! Ловите ее, ловите скорей!
Летит над избушкой Бабульки Говорульки, а та пальцем в небо показывает и говорит и говорит, и говорит и говорит что-то зверям, птицам, змеям - на разных языках. Ничего не разобрать. Учит их, наверное, в небо не смотреть.
Летит Огонек над избушкой Старушки Кряхтушки, а у той на плече Черный Ворон сидит, глазами строго зыркает, а в другой руке - Рябая Сова угрюмо ухает. А Старушка кряхтит уныло - видно, тяжко ей держать их в руках, надоело.
Покружил над ними Огонек и упало Старушке Кряхтушке под ноги огненное перышко.
Пока Старушка Кряхтушка нагибалась, пока поднимала, пока разглядывала, - Жар-Птица улетела.
Ворон говорит:
- Это опасная Огненная Птица. Очень опасная. Наш Огонек таким был.
Сова ему говорит:
-Хорошо, что мы изменились и стали обыкновенными.
-Да, Сова, это очень хорошо для нас.
Старушка Кряхтушка перышко в руках повертела-повертела, да и выбросила в речку. Пусть плывет. Река светлее будет. Рыбам видно будет дно. Так она решила.
3. Re: Три сказки
2. Re: Три сказки
1. Re: Три сказки