Грядёт 100-летие величайшей катастрофы 1917 года, перевернувшей Россию, мир, историю, человечество и наши представления о цивилизации. Вся история после 1917-го года - это парадоксальное (на первый взгляд) совмещение цивилизационного надлома с цивилизационным рывком, малопонятное широкой публике сочетание чудовищных зверств и мракобесия с колоссальными достижениями и невероятно быстрым ходом научно-технического прогресса (который, грубо говоря, русская революция в ХХ веке - «как с цепи спустила»).
История 1917-го года и открытой им эпохи доказывает нам, что вполне реально сочетание одновременного роста и распада цивилизационной модели, системы. Так взлёт бывает в жизни совмещён с падением (и чем выше взлёт - тем падение страшнее), так сверхмощная вспышка света, в нарушении санитарных норм зрения, способна ослепить человека.
Возросшие риски и ужасы прогресса в ХХ веке вполне объясняются его возросшей скоростью: ведь и автомобили, чем быстрее ездят, тем страшнее бьются, и не знал мир телег таких автокатастроф, которые демонстрируют нам современные мегаполисы.
К сожалению, на этих сверхскоростях не сложилась сразу Общая и непротиворечивая, всеми принятая Теория Цивилизации (ОТЦ). Вместо такой ОТЦ дробная европейская наука предложила множество ОСКОЛКОВ ПРАВДЫ, которые правдивы сами по себе, но всей полноты понимания не содержат.
Их правдивость подкупает. Маркс говорил об классах угнетателей и угнетённых - разве это неправда? Ещё какая правда! Но только локальная. Потому что кроме подробно рассмотренного конфликта работников и работодателей есть огромное множество конфликтов, которые Маркс не разбирал.
Ну, например, конфликт наций: в нём же нет ничего классового! Одна нация хочет убить другую и поселиться на её земле (в 1941-44 гг. мы, русские, испытали это в полной мере). А это разве неправда?! И это не конфликт богатых и бедных - это конфликт всех с одной стороны со всеми с другой стороны. Национализм - защита рода и территории - тоже подкупает своей правдивостью, и тоже слишком локален, чтобы открыть нам полноту правды.
Потому что, например, конфликт отраслей - не менее глубок, чем конфликт классов или наций, однако же не носит ни классового, ни национального характера.
Одна отрасль старается подмять другую: сделать свой продукт сверхдорогим, а продукт обмена - сверхдешёвым. Господствующая отрасль стремится превратить работников других отраслей в рабов. В этом участвуют все представители отрасли - и работодатели, и работники, и богатые, и бедные. Например, рост цен на свёклу выгоден всем свекловодам: и латифундистам, и мелким помещикам, и крестьянам-свекловодам, и их батракам, подёнщикам. Ведь доход, который все эти люди делят - приходит от свёклы! А вот падение цен на металл - тоже им всем выгодно, но невыгодно всем в сталелитейной отрасли - от стальных магнатов, железных королей - до самого последнего грузчика у вагонетки с рудой...
Так получается - главная линия раздора пролегает между отраслями? Как полагал безумный Мао Цзедун - «между мировым городом и мировой деревней», намекая на разницу интересов аграрных и индустриальных отраслей? Но это снова не вся правда, а маленький осколок правды...
Внутриотраслевой конфликт однажды устлал все холмы Индии костями ручных ткачей, которых убил механический ткацкий станок. То есть получается, одни ткачи убили других ткачей, причём в прямом смысле и в очень мучительной форме - голодомором... Это ведь не между отраслями конфликт... А тогда между чем? Между технологиями... Ещё одна линия раскола человечества...
Разве не влияет на человека половая сфера, как учил Фрейд, её ущемление - или наоборот, распущенность? Конечно же, влияют, но выводить отсюда, как Фрейд, всю цивилизацию - мягко говоря, легкомысленно.
Давайте же поднимемся над всем многообразием вражды между людьми и согласимся, что линий раскола - необозримое множество. Даже перечислить их все не представляется возможным, потому что своя вражда (и порой очень острая) есть внутри каждого коллектива, есть конфликт поколений, отцов и детей (и порой он принимает острейшие формы, как в Кампучии при Пол Поте). Пытаясь осмыслить всё это многообразие вражды, Т.Гоббс в своё время говорил о «войне всех против всех». Эту войну всех со всеми пресекает, по мнению Гоббса, только тоталитарное чудовище в лице деспотического государства-палача... Невесёлая картинка...
Но в чём же причина такой многообразной и многоуровневой вражды между людьми? Корень этой вражды, всех её форм, включая классовую, национальную, межотраслевую, внутриотраслевую и т.п. - в конфликте тела и души. Вот тот исходный, фундаментальный конфликт, который праматерь всех прочих конфликтов, марксистских, гитлеровских, либеральных или ещё каких угодно.
Тело ограничено - душа бесконечна. Тело стареет и умирает - душа не стареет, и содержит в себе представление о бессмертии. Телу принадлежит немногое - душа может вместить всё. Например, мы не владеем десятью дворцами в Париже, но легко можем ВООБРАЗИТЬ себя их владельцами. Наши фантазии и воображение ничем не ограничены. В фантазиях мы можем быть и королями, и императорами, и главами церквей, и вообще кем угодно. В жизни же телесной, материальной, мы ограничены весьма жёстко, порой до предельной скудости.
Образ и подобие Божие, о которых говорит Св.Церковь - заключены, конечно же, только и исключительно в душе и разуме человека. Снисходя в тело человека - Бог принимает и ограниченность человека, которая изначально Богу не присуща, ибо он по определению безграничен, раз всемогущ. Никакого образа и никакого подобия Бога-Творца в теле человека не сыскать - это живой организм, очень во многом схожий с животными по строению.
Но что будет с существом, которое воображает себя владыкой всего, по крайней мере того, что видит (а то и за горизонтами) - но в реальности владеет очень малым или совсем ничем?! Это существо начнёт раздирать конфликт - имя которому ЧЕЛОВЕЧЕСКАЯ НЕНАСЫТНОСТЬ.
Увы, ненасытность - обратная, чёрная сторона включённой в душу человека безконечности. Раз мы можем вообразить себя владыками всего в мире - значит, мы можем и возжелать этого. Но кто препятствует нам во всевладении? Робинзону на его острове никто не препятствовал владеть островом... Ответ очевиден: нам препятствуют овладеть всем вещественным другие люди!
Я хочу владеть лесом - и другой тоже; а лес один. Я хочу стать директором или академиком - и другой тоже; а места ограничены. Я хочу получить квартиру в новом доме - и другой тоже; а дом-то не резиновый...
Как же и куда выйти из мира, в котором все каждому враги? Эгоизм бьётся с другим эгоизмом. Коллективный эгоизм нации (нацизм) бьётся с другой нацией, чтобы её пожрать. Коллективный эгоизм сплочённой группы (правящий класс) жрёт соплеменников, которые оказались за пределами его сплочённой группы (угнетённые классы)... Мужчина жрёт женщину, превращая в рабыню - но женщина в отместку пытается съесть мужчину (феминизм). Отрасль жрёт отрасль: хороший урожай приводит к... разорению крестьян, потому что при изобилии хлеба представители всех других отраслей дают за него очень низкую цену, и т.п.
Реальность - это вам не мир Маркса, где всего лишь буржуи против пролетариев, и всё. Нет, в реальности и те против тех, и эти против этих, и в каждой группе - собственная грызня за лидерство... Ну, вот в новейшей истории: раскулачили бедняки буржуев, и... перегрызлись за «экспроприированное» между собой! А как иначе быть могло? Пока вместе грабили богатого - были друзья. А как стали награбленное делить - каждый на себя потянул...
Если мы посмотрим с точки зрения ОТЦ (Общей теории цивилизации) - то сгруппируем межчеловеческую вражду, источник войн, революций и разбоя, насилия - в следующие группы:
1. Добиотическая, трофическая вражда - за еду и место под солнцем. Речь идёт о вещах, которые даже ещё не живые (камень на домостроительство) - а ведь и таких вещей всем на всё не хватает! У одного дом, а другому места или стройматериалов не хватило... У одного поле - а другой иди к нему в батраки?!
Враждой за кормовые участки пронизана вся живая природа. Но особенно страшные формы эта вражда приобретает у людей-безбожников. Ведь они, хоть и без Бога, а бесконечность в сознании содержат, имеют! Зверь-то ограничен мозгочками, участок себе отвоевал, и успокоился, а человеку-то всё мало! Александр Македонский вон до Индии дошёл, и коли б не помер - дошёл бы и до Китая...
Попытка любого человека забрать себе ВСЁ - автоматически означает попытку оставить всех остальных без ничего. А это конфликт, и не только марксов, классовый, хотя и он, конечно, тоже. Но и кроме него видов конфликта хватает. Когда Гитлер открыто провозгласил, что идёт отвоевать немцам земли славян - это был яркий пример добиотической, трофической вражды, битвы за землю. Кстати, после поражения немцев лишили очень многих земель, их изгнали и убили, а их земли перезаселили поляками, чехами и т.п. - в точности, как сами немцы хотели сделать с другими народами.
Но ведь люди (и даже животные) воюют не только за материальные блага. Поэтому параллельно мы видим двигателем революций группу конфликтов номер два:
2. Био-альфическая вражда - за лидерство, самок, доминацию и т.п.
Мы так назвали эту группу, потому что есть понятие в зоологии «алфа-лидер» или «альфа-самец». Он дерётся - и порой до смерти - уже не за материальные блага кормового участка, а за свою высокопоставленную роль. Если трофическая (пищевая) борьба - это борьба за истребление противника, то альфическая борьба - это борьба за порабощение противника. В трофической борьбе противник съел то, что я мог сам съесть. В альфической борьбе противник должен делать то, что я не хочу сам делать.
Можно ли в исторической реальности разделить трофическую и альфическую борьбу? Нет, они почти всегда идут параллельно. В древней истории сплошь и рядом - племя истребляет другое племя, но не целиком: женщин, детей берёт в рабы. Иногда этих рабов съедает... А иногда - включает в свою иерархию низшими элементами... И тогда задача уже не отнять у этих рабов еду - а задача в том, чтобы рабы целовали кормящую их руку господина, альфа-самца.
Но и этим всё не исчерпывается. Мы можем обнаружить и группу конфликтов номер три:
3. Социальная вражда - за звания и абстрактные статусы, ценные только в рамках культуры общества. То есть даже если человек ничего не хочет отнять у другого человека, не стремится поработить другого человека, доминировать над ним - он может стремиться «задавить авторитетом», возвысится морально, в нематериальном, невещественном, не-биологическом, и всё же в унизительном для другого смысле.
Вражда людей с людьми порождает и союзы между ними - но союзы непрочные, разбойничьи, по типу «против кого дружить будем». В таком союзе-банде нелепо говорить о подлинном единстве и человечности отношений. Этот союз - ситуационный, разваливается с исчерпанием цели, перерождается во вражду между участниками и при неудаче замысла(атаман-недотёпа), и наоборот - при полной удаче (при делёжке).
Откуда же во всей этой бурной стихии неистовой вражды может взяться единство рода человеческого и человечность в высоком смысле слова? ОТЦ отвечает так: источник один, религия.
* * *
Религия предваряет появление государства, общества, культуры, цивилизации, вообще всякой сколько-нибудь крупной и устойчивой общности. Мы не только видим это на богатейшем историческом материале, но и можем обосновать логически, как неизбежное в любом случае. Противопоставляя относительному абсолютное, религия категориально противопоставляет относительности множества конфликтов - абсолютное, сакральное единство. Да, правда жизни в том, что мы всё время что-то делим со скандалом. И мы давно бы уже убили друг друга в этой делёжке - или разбежались бы в разные концы дикого леса, если бы нас не связывали ценности, абсолютно превосходящие в нашем понимании ценность делимого имущества.
Человек не может служить другому человеку, потому что в каждом человеке образ и подобие Божие, и следовательно - в каждом духовно заложена вселенская самодостаточность. Сломленный шантажом, насилием, террором раб, подчиняясь - будет подчиняться не другому человеку, а собственному страху. И стоит в этом страхе возникнуть трещине - как покорный раб превратится в неистового палача, как много раз показывали истории революций.
Искренне и добровольно человек может служить не другому человеку, а Высшей Идее. Только вера в Единого Бога истребляет в человеке языческий соблазн самобожия, самообожествления, чреватый попытками всех вокруг поломать под собственную прихоть и похоть.
Человек отошёл от Бога, вкусив плод, про который искуситель говорил - «будете сами как боги». Отчасти это и случилось - но в виде трагедии: когда мечта (образ, фантазия) о безграничном величии поселилась червём в теле слабого ничтожества. И стало точить это тело изнутри. Желудок можно напитать, и довольно немного нужно для этого; алчную душу не насытишь и всеми яствами мира...
Поэтому язычник может быть только дикарём. Он не поднимет бремени цивилизации. В его понимании среди множества богов-конкурентов он сам - бог, которому он же сочувствует в борьбе за первенство. И возникающей бойне за пищу и доминирование нет ни границ, ни пределов...
На ранних стадиях цивилизации человек получает представление о Главном Боге среди множества богов его пантеона. Таковы древневосточные деспотии, античное общество.
Самое важное в них (что и позволило им стать цивилизациями) - в них главный уже не человек, не он первый из богов. Кто-то другой, Мардук или Юпитер, но не сам человек в центре мира - и только лишь потому он не пожирает мир, как монстр, а пытается, по мере разумения, этот мир обустроить, учесть интересы И ДРУГИХ служителей главного «бога»...
Цивилизации с централизованным пантеоном «богов» весьма примитивны, и другими быть не могли. Для того, чтобы цивилизация сделала следующий шаг - нужно было реставрировать, реконструировать[1] эдемское представление о Боге Едином и Истинном, из чего вытекают единство Истины (а без этого нет наук), объективная природа Добра (отделяемого от личной выгоды), единство идеалов и ценностей и многое другое. Кроме того, тут и просто базовые для психически здорового человека представления. Такие, как представление о единстве мира, вечности времени, бесконечности пространства и делимости, отделение объективной реальности от личных фантазмов (т.е. реального мира от галлюцинаций, снов и миражей).
То есть - представление о том, что есть какое-то Бытие, которое не зависит от лично-твоего восприятия, и какая-то Истина, которая не зависит от твоего мнения...
Уберите всё это - и вы получите полногошизопата, теряющего даже навыки членораздельной речи и прямохождения (жестокий эксперимент над человеком в этом смысле ставит современный западный либерализм).
Представление о «главном боге» создало первые, примитивные цивилизации-государства. Представление о Едином и Истинном Боге создало нашу цивилизацию - включая всё, вроде электричества, космических полётов, атомных электростанций и электронных микроскопов. Неужели вы думаете, что перечисленные вещи могли бы создать чубайсы - люди со звериной психологией приватизаторов? Или их могли бы создать махисты, верующие, что весь мир - лишь их воображение?! Зачем электронный микроскоп тому, кто верит, что мир - его воображение?
* * *
И вот тут мы приходим к проблеме революций, как разрыва и надлома цивилизационной ткани, как к развалу корпуса цивилизации, попавшей в зону турбулентности...
Как развивались события? Кратко- так:
Монотеизм создал высокую цивилизацию
Высокая цивилизация создала мощную технику и разветвлённые знания.
- Они дали силу.
- Сила дала Гордыню.
- Гордыня породила атеизм.
- Круг замкнулся, атеизм стал разрушать фундамент того, что называется цивилизацией, культурой, наукой, техникой. Грубо говоря - на ветвях выросшего дерева созрел червь, который упал к корням и стал размножаться, пожирая корни. Что же случится с ветвями древа, вскормившими червя-корнееда? Думаю, вы догадываетесь без подсказки. Да и не только догадываетесь, но уже и наглядно видите, во что превратился XXI век, грозящий войти в историю как начало новых «тёмных веков»...
* * *
Цивилизация - это растущий организм, в котором все члены и органы должны расти пропорционально друг другу. Если ребёнок растёт - то ведь у него растёт всё, вместе взятое, а не только руки или ноги. Если в цивилизации не соблюдается правило пропорционального роста слагаемых частей - её перекашивает и рождается цивилизационное уродство. И вместо красоты, изначально присущей цивилизации - мы видим перед собой чудище...
Для того, чтобы цивилизация оставалась прекрасной и возвышенной - в ней рост знаний должен сопровождаться укреплением веры, рост технических возможностей - ростом нравственных ограничителей, нагромождение перемен - укреплением заботы по сохранению традиционного наследия. Физика не должна обгонять лирику и наоборот. Только такое всестороннее развитие, когда не одно ВМЕСТО другого, а одно ВМЕСТЕ с другим - и называется ГАРМОНИЧНЫМ РАЗВИТИЕМ.
Перекосы роста, уродство гипертрофированного развития одного за счёт другого - разрешаются через революционные потрясения, опасные не только своими кровавыми зверствами, но и тем, что они в целом проверяют цивилизацию на прочность. А ведь она может рассыпаться просто до самого первобытного уровня, и уже не раз была к этом весьма близка в ХХ веке!
Этого никогда не понимали марксисты, которые видели в революционной встряске инструмент развития, движения вперёд - не понимая всей хрупкости цивилизации, особенно когда она уже надломлена и перекошена неравномерным развитием. Но мы-то должны понимать, что каждая революция может стать последней не только для нас лично (если революционеры позабавятся, вешая нас на фонарях), но и для всей человеческой цивилизации.
Существует колоссальная разница между силовым наведением порядка в зоне хаоса - и погромом. Но исторически это может и совпадать. Так, 1917 год - это и силовое наведение порядка, ударившее по вконец обнаглевшим «элитам», и погром.
То есть пока одни осуществляли перспективный цивилизационный замысел (пусть и в сектантской оболочке «единственно-верного» учения) - другие пробавлялись грабежами, разбоем, чистыми формами разрушения, доходящими до абсолютно-первобытного зверства. Конечно же, эти зверства не имели никакого отношения к чудесам советского Госплана, космодромам и ледоколам великой державы с улыбкой Гагарина, и, конечно, было бы лучше обойтись без этих зверств, едва не опрокинувших цивилизацию во мглу предыстории.
Сегодня, на пороге 2017 года, очень многое повторяется, и повторяется зловеще. Войну без правил на истребление ведёт против нас остро ненавидящий нас иностранный хищник. Правящие «элиты» не правят, а волочатся за событиями, они цивилизационно бесплодны, культурно и духовно нищи, крайне (до зоологического уровня) ограничены.
Наше общество нашпиговано «чужими» - злобной и ненавидящей всех окружающих контрэлитой, некими автономными организмами-паразитами, получающими подпитку извне.
Само представление о сути цивилизации утрачено, её понимают лишь как унитаз под задом, умудряясь при этом ещё и презирать сантехника, устанавливавшего этот унитаз...
Размножаются секты, которые реальное знание о мире подменяют высосанными из пальца «сверхценными идеями»[2], порою просто маниакальными, и относящимися к фактам по принципу «если факты мне противоречат, то тем хуже для фактов».
Но самое главное: цивилизация зашла в тупик, потому что она сама сегодня не знает, чего хочет и к чему стремится, проводимые в ней «реформы» противоречат её же морали, провозглашённые цели злостно не соответствуют избранным средствам.
Очевидно метание современного общества между несовместимыми, противоречащими друг другу крайностями: культом порядка и стремлением к свободе, идеалом технократии - и произволом частной собственности, воспеванием высокой культуры - и «опрощенческой» охлофилией[3]. Работы требуют всё более высокого образования, всё более тонкой квалификации - но менять их приходится при этом всё чаще и чаще...
Добавьте сюда режущее противоречие между декларациями политической демократии и дошедшей до каких-то гомерических, невообразимых размеров экономической поляризацией, монополизацией, при которой чуть ли не все деньги мира в руках у 5-6 банкиров...
Конечно, если бы не смута в головах - то цивилизация не разрывалась бы между несовместимостями, калеча и нашу жизнь и саму себя неопределённостью приоритетов. Нужно просто включить ум, сесть и отсечь то, что противоречит главному, заодно решив для себя - что именно главное.
Но современная цивилизация в состоянии героя популярного анекдота, который непременно хочет ненавидеть «и расистов, и негров». Ей хочется одновременно вещей, по знаку и смыслу противоположных, и это может её разорвать так, что и концов не соберёшь потом... Например, для развития культуры нужно подавлять подзаборную субкультуру, а если встать на путь поощрения субкультур - то нужно понимать, что тем самым выносишь приговор культуре. Нельзя одновременно прививать обществу представления о священности частной собственности - и восхищаться вороватостью современных финансистов-аферистов. Нельзя развивать дружбу и взаимопонимание народов, наполняя улицы городов враждебными инородцами.
Немыслимо требовать от человека нравственного поведения - и попутно объяснять ему, что заповеди нравственности не Бог начертал на скрижалях, а какие-то древние жулики, навравшие в пустыне своим соплеменникам, чтобы ловчее ими властвовать.
Ведь при таком подходе даже добродушный человек скажет - «лучше уж я буду потакать своим похотям и выгоде, чем древним переднеазиатским аферистам, к тому же жившим в другую эпоху, и давно уже умершим!»
Всё перечисленное - не шутка. Такие игрища могут взорвать массам голову, толкнуть массы на какое-то чудовищное итоговое безумие - «раз уж всё равно непонятно, где правду искать».
* * *
На самом деле ничего особенно сложного нет, нужно просто всем цивилизованным людям оставить сектантские раздоры, споры «остроконечников» с «тупоконечниками» и совместно сформулировать представление о «теле» цивилизации. То есть о том антропогенном[4] мире, который вгрызается в «тернии и волчцы» дикой, враждебной человеку природы.
Вряд ли найдём мы сегодня желающих вернуть пещерных медведей и саблезубых тигров непосредственно в подъезды наших жилых домов: так о чём же мы тогда спорим?!
Каково же направление цивилизации, на котором сходятся ВСЕ социальные мыслители? Какую ценность признаёт каждый из философов - невзирая на споры по другим вопросам? Вот она: суть цивилизации - это перейти от кратковременной удачи[5] для некоторых - к постоянному и всеобщему достатку.
А раз все на этом сошлись и все это признают - значит, именно оно и должно лечь в основу ОТЦ (общей теории цивилизации). Тут ведь всё понятно, и спорить не о чем.
Действительно, кратковременно повезти может каждому, любому - и не только человеку, но зверю на охоте. При этом свалившаяся как бы из ниоткуда удача будет личной: мне повезло, я хапнул, мне «обломилось»...
Безусловно, общая теория цивилизации - кто бы её не сформулировал, в процесс формулирования своего ставит крест на либерально-рыночном балагане. Нельзя психически здоровому человеку задуматься о цивилизации - и не увидеть, что это:
- Последовательность вместо дерготни,
- поэтапность взамен хаотичным метаний,
- приоритет необходимости над свободой, чувства долга над капризами и похотями,
- твёрдых моральных устоев над «жидким стулом» самодурства.
- и, главное, приоритет общества над личностью, общественного интереса над личной выгодой - в виде приоритета общественной святыни над личным фиглярством и кривлянием.
Поэтому везде, где начинают формулировать теорию цивилизации - одновременно с этим заканчивают либеральный цирк. Мы прекрасно понимаем, что и порождён-то этот цирк был по-своему понятной человеческой УСТАЛОСТЬЮ ОТ ЦИВИЛИЗАЦИИ, подобно тому, как уставшие от сложного и долгого урока дети беснуются в школе на переменке.
Прогресс в ХХ веке набрал слишком уж высокую скорость, и эта скорость очень больно ударила по человеку, по нескольку раз за жизнь оказывавшемуся в новом незнакомом мире вещей.
Отсюда и либеральные теории - совершенно безмозглые, и логически-нелепые, продиктованные психологией «отдохнуть бы, дурака повалять» после всех этих «синхрофазотронов»...
* * *
Если мы будем искать разницу между жизнью зверя, дикаря, подобного зверю - и цивилизованного человека, то обнаружим сразу же: зверь живёт наудачу, человек - по плану. Для зверя родится - уже удача, и в детстве выжить - удача, и покушать что-нибудь сегодня - удача, а как насчёт завтра - он не думает. Зверь приспосабливается к случайностям, которых не понимает, и в которые попадает тоже случайно, прихотью судьбы.
Цивилизованный человек надеется не на удачу, а на реализацию задуманных планов. Он не приспосабливается к среде, а среду приспосабливает под себя: отсюда и цивилизация, т.е. антропогенный мир, созданный руками человека поверх и вопреки дикой природной изначальной среде.
Поэтому «удача» - понятие до-общественное и до-цивилизационное. Человеку в культурном обществе не может «везти»: заслуженное он получает гарантированно, а упавшее на руки случайно, незаслуженно - обязан отдать. А такие вещи, как лотерея - это отголосок пещер и звериных шкур в современном обществе...
Понятие «достаток» - не менее философски насыщенное, чем зловещее понятие «удача». Достаток одновременно означает изобилие и ограничение. Достаточно - это значит, насытился и больше не возьму: надо и другим членам общества оставить благ. А лично мне достаточно - я в достатке живу.
Можно ли сохранить понятие «достаток» во всей его философской полноте, потеряв представление о Едином Истинном Боге? Конечно же, нет. Если жизнь-служение (сакральным святыням) превращается в жизнь-самоублажение, то ничего «достаточного» быть не может. Всякое удовлетворение у человека, поставившего себя в центр Вселенной - носит только временный характер. А потому всё «достаточное» сегодня завтра становится уже опять «недостаточным».
Не будем забывать, что в человеке изначально, органически живёт образ бесконечности - и если он не сломан, не уничтожен психологически, не забит - то, по известной стихотворной строке «вам все вершины были малы»...
Животное имеет естественные ограничители своих похотей, заложенные в него «предохранителем» через его ограниченность. Человек, вырождаясь в животное, сохраняет в себе бесконечность похотей, преодолеть которую можно только встречной бесконечностью Идеала.
* * *
Зачем вообще тогда привычное деление «цивилизация-дикость» было в ХХ веке заменено маловразумительным «социализм-капитализм», с их взаимным противостоянием дикости (политкорректно именуемой «третьим миром»). Чем плохо было старое деление, в котором хорошие поступки называли «цивилизованными», а плохие - «дикими»? Ведь если что дикое - покажи, в чём его дикость? А если цивилизованное - зачем его ругаешь и не своим считаешь?
«Раздвоение личности» у цивилизации космоса и атома - очень и очень опасный симптом, показывающий, что течение цивилизации заилилось, разбилось на рукава и грозит стечь в безвыходное болото...
Конечно, капитализм не мог и не может считаться воплощением цивилизации, потому что он опирается на дикарские представления о «неуправляемой» экономике, рабски покорен стихиям, что противно природе человеческой (упорно изобретающей громоотводы вместо поклонения молниям).
Принцип неуправляемости, вирусом заложенный в экономику для бесконтрольного обогащения привилегированных лиц - входит в неразрешимое противоречие с принципом управляемости техники, государственности, систем и подсистем и т.п.
Частная собственность предполагает, что человек чего хочет - то и делает, а научная организация труда (НОТ) - то, что человек должен только рассчитанно-оптимальное. Свободные цены непримиримо расходятся с растущей и микронной точностью общей системы измерений.
В итоге всё это нагромождение заходит в тупик - и уже зашло на наших глазах. Ведь даже властям на Западе стало в наши дни понятно, что Западу нечем и некуда развиваться...
Тут, вроде бы, всё понятно: в конфликте неопределённости с определённостью, точности с неточностью, порядка с беспорядком цивилизация неизбежно на стороне определённости, точности, порядка и предсказуемости. Там её и следует искать - а это в противоположную от капитализма сторону.
Капитализм - это экономика, про которую никто и никогда не может сказать с уверенностью, что с ней случится завтра. А потому она контр-цивилизационна по самой сути своей, а заложенная в неё вероятность катастрофы непременно превратится в реальность - если брать длительное время. Чем дольше длится неопределённость, тем выше вероятность выпадения худшего из её вариантов[6].
С социализмом всё сложнее...
* * *
С одной стороны советский эксперимент дал тот базис, на который опиралось бы цивилизованное общество, достигшее высот ХХ века. С другой стороны, он же уничтожил психологическую надстройку, которая придавала базису смысл и толк.
Здесь проблема технических возможностей и мотивации. Помните, из кино: «Хочу купить дом, но не имею возможности; могу купить козу, но не имею желания».
Инженер, работающий по найму, может и не понимать - ЗАЧЕМ та конструкция, которую он возводит. Ему главное знать - КАК её возвести. Но, согласитесь, заказчик-то должен понимать, зачем он заказал, например, башню, которую возводит инженер!
Технически, с точки зрения чертежа и конструкции, советское общество строилось по апостольским правилам христианства. То есть в производственных процессах, обмене товарами и отношениях между людьми заложены были ценности, не имеющие никакого отношения к дарвинизму, атеизму, «человеку, звучащему гордо», ницшеанству, фрейдизму, да и, по большому счету, классическому марксизму (о чём не уставали напоминать марксисты с Запада до самого краха СССР).
Естественно, когда всё это с великими жертвами и потрясениями было построено, к 80-м годам ХХ века - у детей, третье поколение долбивших дарвинизм в школе, возник естественный вопрос: а зачем вообще всё это строили?! То есть какое отношение к картине мира, признанной «истиной» в советском мировоззрении, имеет эта вот раннехристианская апостольская община?! И получалось, что никакого...
Потому что цивилизация - она же не сама по себе! Она же со всеми своими проводами и лампочками, телефонами и радиоприёмниками, обслуживала некую центральную догму, вокруг которой и наросла, как коралловый риф нарастает вокруг скальной породы! И ведь за что не возьмись в ХХ веке - всё ведь выводится из этой центральной догмы, лежащей в основе научно-технического поиска и придающей ему смысл...
Какой смысл в моногамии, в единобрачии, супружеской верности - без породившей её религии? Какой смысл в медицине - если считать, что слабые и калеки портят породу и лучше бы им сразу умереть[7], самим не мучится и других не мучать? И какой смысл всю жизнь грызть гранит науки, и в итоге сделать открытие, плодами которого в принципе не успеешь воспользоваться? И что возразишь морали, основанной на принципе «после нас хоть Потоп»? Будешь адом пугать? Так он ведь оттуда, из религии...
Вообще откуда возник в социализме такой чудовищный перекос - изначально обессмысливший в глазах его детей его же собственные титанические усилия и великие подвиги героической практики? Нужно это понять - ведь только поняв это, мы сумеем вывести цивилизацию из тупика.
* * *
В определённый момент в освободительном движении XIX века СОДЕРЖАНИЕ религии восстало против той ФОРМЫ, которую к этому веку приняла религия.
Во все прежние века освободительные народные демократические движения протекали не только под знаменем религии, но и под знаменем религиозного ригоризма, доходящей до фанатизма верности заповедям - в измене которым подозревали демократы правящую верхушку. Это вернулось во второй половине XX века, где мы застаём кубинскую революцию (и вообще всё латиноамериканское коммунистическое движение) - религиозным, замешанным на «теологии освобождения». Религиозен национально-социально-освободительный демократизм и сегодня, в наши дни, а угнетатели - напротив, подчёркнутые атеисты и открытые циники-содомиты...
Но в какой-то промежуток времени содержание религии восстало против её формы, и это тоже факт, как и тот факт, что самой мысли о каком-то «освобождении» без веков христианства не возникло бы ни в чьей голове.
В чем тут дело? Религия не только преодолевала духовностью грубый материализм угнетательского общества, но и (все мы люди!) - срасталась с ним. Конечно, без проповеди нестяжания и самоотречения, самопожертвования не было бы ничего из именуемого «революционно-демократическим». Однако долго пребывая внутри угнетательского общества религия принимала искажённые формы проявления.
Искажение делало её неубедительной.
Неубедительность - толкнула многих на её отрицание. Причём в первую очередь тех, кто был концентрированно насыщен её содержанием, её пафосом и её выводами.
Очень актуально и сегодня напомнить высшим слоям то рациональное зерно, которое лежало в коммунистическом движении начала ХХ века: а это вполне справедливое и оправданное негодование цивилизованного человека при виде духовных дикарей, гонящихся за удачей (языческим божком), хапающих без совести, без границ и без разума.
В какие бы фраки не наряжались эти люди, с точки зрения ОТЦ они лишь гунны и вандалы, существа, стоящие на самой низшей ступени общественного развития - именно по причине недержания своей ненасытности (подобной недержанию мочи или кала, оскорбительных в культурном обществе).
Поскольку безусловное направление цивилизации - переход от кратковременной удачи немногих - к постоянному и устойчивому достатку всех, цивилизация избавляется от лиц, страдающих недержанием алчности.
Но она же не сама приходит в образе сияющей девы карать: она направляет карать тех, кто живёт в своём времени и предрассудках этого времени, она часто (поневоле) облекает цивилизационное действо в сектантскую оболочку. И тогда знахарскую «домотканность» приобретает хирургическая операция. Утрачивается требование стерильности рук хирурга, вырезающего смертельную опухоль - но при этом способного (раз он только знахарь и сектант) - занести в открытую скальпелем рану всякой грязи и дряни...
Поэтому очень часто (позже это вынуждены будут признать и сами коммунисты) - борьба за социальный прогресс приобретала вид изуверства и чудовищного по форме мракобесия.
Русская революция 1917 года, переворачивая колоссальный пласт исторического субстрата, осуществляя одновременно прыжок к звёздам и в адскую бездну (точнее, прыжок к звёздам ЧЕРЕЗ адскую бездну) сочетала в себе огромное количество самых разных вкраплений и присадок.
В ней причудливым узором смешались оправданная жестокость цивилизованных людей к хапугам и циникам с неоправданным зверством сведения личных счётов «под шумок».
В ней величайший для всей человеческой цивилизации переход к плановому хозяйству (то есть из рабской покорности стихиям - к господству над ними) смешался с обыкновенным, заурядным разбоем в духе Стеньки Разина. Абсолютно невероятно (вот что значит «гримаса истории»!) в ней сплелись раннехристианские апостольские ценности с разнузданным и бесоодержимым атеизмом...
Битва рачительной цивилизации с уродами бесхозяйственной расточительности (державшими впроголодь 90% населения страны[8]) смешалась с какими-то масонскими игрищами, сионистскими выкрутасами и путчами. Она смешалась с местью старообрядческих купцов царской династии Романовых (и такое было!), с борьбой новорожденных «национальных интеллигенций» окраин за свой«хапок» власти, собственности и славы и т.п.
Удивительное многоцветье русской революции 1917 года, ставшей совмещением всего несовместимого и промышлением всего немыслимого - не случайно. Оно отражает асимметрию межчеловеческих конфликтов и «разборок», о которой мы говорили выше. Когда начинается большая драка - то борцы за правое дело смешиваются с хулиганами, мародёрами, просто случайными прохожими - которые вообще не понимают - что, зачем и почему?
Такой хаос возник в 1917 году, и может снова возникнуть (и все предпосылки к тому есть) - если игнорировать и далее ОТЦ (общую теорию цивилизации) и находить осколки, отголоски правды в сектантской узости марксизма, национализма, либерализма и т.п. Главная проблема прогрессивных сил в 1917 году - они имели весьма смутное представление об анатомии цивилизации, её возникновении и строении, о прогрессе, включая технический, о целях, задачах и идеалах подлинно-прогрессивного движения. Опираясь на их ошибки и горький опыт, мы можем уже более ясно и чётко отделить зёрна от плевел, прогресс от извращения и мракобесия.
Например, мы теперь точно знаем, что производительные силы (техника) не производят отношений между людьми, что они в руках духовно-отсталых и слабоумных людей деградируют, и вовсе не могли бы возникнуть - если бы не главные идеи (догматы) цивилизации.
Мы знаем, что понятие «социальной справедливости» возникает и живёт в религиозном обществе, без которого быстро разлагается, перерождаясь в лицемерный цинизм партократов-приватизаторов, злых врагов цивилизации.
Мы видим цивилизацию как преемственность с усилением, когда возрастающие возможности приложены к установленным традициями и верой отцов потребностям. Мы лучше понимаем разницу между Достатком и Удачей, между Заслугой и Хапком, между звериным и человеческим. Это не потому, что мы умнее наших предков, а потому что с нами их горький опыт.
Цивилизация и прогресс - это одновременно выполнение твёрдо обещанной нормы и жёсткое осуждение чрезмерности, это покорение стихий (в том числе экономических) воле человека, а воли человека - нерушимо-вечным идеалам нравственности.
В той части, в какой всё это было в советском опыте - советский опыт оказался успешным и величественным. Там, где от этого (в силу множества причин) отошли - там провал и кошмар. И бесславный итог 1991 года...
* * *
Среди множества определений для революции мало кто говорит, что революция - это предательство. Не только измена конкретной присяге, принесённой солдатом, офицером, генералом, чиновником в торжественной обстановке. Но ещё и предательство всех прежних ценностей, святынь, идеалов, предательство веры отцов и дедов, разрушение той самой страны и власти - за которую они жизни отдавали...
Как же так? Твой дед, отец служили царю или КПСС, награды имели, в президиумах сидели - а ты проклинаешь ту власть? Но это же проклятие и на род свой, и если ты этого не понимаешь, то тем хуже для тебя...
Потому что предательство - это акт, имеющий очень далеко идущие последствия. И не столько для того, кого предали, сколько для самого предателя. Духовная деградация человека может привести к тому, что революции будут случаться каждый год, сопровождаться карнавальными шествиями, песнями и плясками (к чему близка уже Украина).
Но страшнее всего предательство именно тогда, когда оно начинает казаться участникам «нестрашным». Когда растление достигло уже такой степени, что метаться из стороны в сторону, от хозяина к хозяину, не зазорно, а удальством почитается!
Революция - следствие перекосов и диспропорций цивилизационного развития, принявших роковой и патовый характер. Для цивилизации революция всегда - чудовищный и смертельно опасный шок. Но в определённых случаях шок может запустить остановившееся сердце цивилизации - равно как, впрочем, и наоборот, остановить его. Когда имеешь дело со смертельно опасным шоком, никогда нельзя заранее предсказать, чем он обернётся.
В революции неизбежно пересекаются интеллектуально-цивилизаторские и дегенеративно-животные проявления - потому что её хаосом пытаются воспользоваться как лучшие люди страны, так и худшие, каждый, естественно - со своими целями. Революция - не только административное и экономическое потрясение, но и внешнеполитическая беспомощность (могущая обернуться пожиранием народа и его страны), величайший психологический кризис и кризис культуры. В общем и целом революция - это величайшее зло, но если мы говорим о революции в полном смысле термина, то в ней возможны элементы шокотерапии, отрезвляющее и мобилизующее, кардинально-преобразующее начало.
Давая такое определение революции, мы
отделяем её от НЕКРОЛЮЦИИ - лишенного противоречий и двусмысленности процесса
низвержения цивилизации и погружения в дикость, хаос (характерный пример
некролюции - украинские «революции», вообще «цветные» революции последнего
времени). В некролюции всё, как в революции, за исключением участия прогрессивных
сил, идей и веяний: смерть восстала против жизни, безумие против разума, и
ничего более.
[1] Труды этнографов в самых отдалённых частях света доказывают, что ВСЕ племена земли повторяют одну и ту же историю, знакомую нам по Библии - о едином Боге-творце, о грехопадении человека и т.п. Этнографы доказали, что даже у самых примитивных народов Земли вера в «праотца всего сущего» имеет приоритет над многобожием и анимическими верованиями. Уже в 1898 году это стало известно из исследований Э.Ленга среди австралийских аборигенов. В 1910 году В.Шмидт обнародовал труды, бесспорно доказывавшие самобытность мифологии «праотца» у наиболее отсталых народов планеты. Воинствующий атеист Гоуитт вынужден был признать наличие на юго-востоке Австралии легенды о «всеотце». Было доказано, что аборигены очень неохотно делятся своими знаниями о «всеотце» и попросту скрывают их от людей случайных, тех исследователей, которые не сумели снискать их доверия .
Гоуитт писал, что высшее существо не является Богом; это видно из отсутствия его культа. Ему не приносят жертв, ему не молятся. Но это - не опровержение, а прямое подтверждение библейской версии истории! Ведь, согласно Библии, первопредки аборигенов (как и всех людей) через грехопадение отверглисьВсеотца, и в духовном разложении завели себе кумиров, т.е. опустились от монотеизма к политеизму.
[2]Сверхце́ннаяиде́я, иде́яфикс, идефи́кс (фр. Idéefixe) -психологическийтермин, обозначающийсуждение, котороевыводимоизличности исопровождается неиссякаемым эмоциональным напряжением, преобладает в сознании над всеми остальными суждениями. Человека охватывает чрезмерная одержимость в достижении какой-либо цели. Сверхценные идеи близки к патологиям «сверхценного бреда» и паранойяльного бреда, зачастую переходят в них. Понятие «сверхценной идеи» было введено в 1892 году немецким психиатром Карлом Вернике.
[3] До того дошло, что нет уже нового американского мультфильма, в котором герой - пользующийся симпатией юных зрителей - не рыгал бы и не испускал бы газы прямо в кадре...
[4]АНТРОПОГЕННЫЙ- т.е. обязанный своим происхождением деятельности человека. В некоторых научных изданиях встречается термин "антропический" так как ряд авторов считают его более точным.
[5] Удача, фортуна, везение - это все имена одного и того же беса. Ему поклонялись в виде юноши, сидящего на корточках, а на коленках, впереди у него была медная сковорода. Под ней жрецы разжигали костер и возили его по городам и призывали приносить жертву Удачи.
[6] Допустим, вы играете в орлянку, и вам нужно определить вероятность выпадение орла или решки. При первом броске вероятность 50х50. Но если у вас 100 бросков - то вероятность того, что не выпадет решка (или орёл) - ничтожна мала. Очень трудно поверить, что монета будет падать одной и той же стороной сто раз подряд. Поэтому вероятность на короткой дистанции означает гарантию на длинной.
[7] Чарлз Дарвин собственной персоной, прямая цитата: «...мы строим приюты для имбецилов, калек и больных, мы ввели законы для бедных, наши медики изо всех сил стараются спасти жизнь каждого до последней секунды... Таким образом, слабые члены общества продолжают производить себе подобных. Всякий, имеющий хоть какое-то отношение к разведению домашних животных подтвердит, что это губительно для человеческой расы».
[8] Как свидетельствовал пламенный антикоммунист и классик русской литературы И. А. Бунин про провинциальный городок царской России - «Город на всю Россию славен хлебной торговлей - ест же этот хлеб досыта сто человек во всем городе...А ярмарка? Нищих, дурачков, слепых и калек, - да все таких, что смотреть страшно и тошно, - прямо полк целый!». Другой великий русский писатель-белогвардеец, Иван Шмелев, очень часто цитируем антикоммунистами. Его автобиографическое «Лето Господне» стало своеобразной энциклопедией хлебосольной и радостной жизни во Христе московской купеческой семьи. Так? Так! Но имейте терпение дочитать Шмелева до конца, господа! Каков же итог? Купеческая семья Шмелевых, старающаяся жить по заветам Христа в новом буржуазном укладе неумолимо РАЗОРЯЕТСЯ, дело Шмелевых идет к упадку безо всяких большевиков! Этого, боюсь, не понял и сам Шмелев, хотя достаточно точно все запротоколировал.
