«Нам партизанам попадать в лапы фашистов никак нельзя было, зверствовал немец люто, пытали пленных партизан, издевались, а потом расстреливали или вешали. Поэтому, у каждого партизана нашего отряда, в запасе на крайний случай всегда была припасена граната...» - такими словами начал свой рассказ ветеран, партизан-разведчик, кавалер двух орденов Отечественной войны 1 степени, Ордена Красная Звезда и множества медалей, Сергей Гаврилович Елисеев.
* * *
Ветеран войны и труда Сергей Гаврилович Елисеев живет в поселке Юбилейный города Луганска на улице Садовой в скромной двухкомнатной квартирке панельной пятиэтажки. Мало их героев Великой войны осталось на нашей земле, ох как мало, каждый год уходят ветераны в вечность. Я шел в гости к Гавриловичу и думал с чего начать разговор. В кармане лежал диктофон, блокнот, ручка - нужно всё записать, запомнить, запечатлеть каждое слово свидетеля и участника грандиозных военных событий Отечественной войны. Позвонил в квартиру ветерана, дверь открыл сам хозяин и встретил он меня добродушной улыбкой. Приземистый, убеленный сединой, но еще крепкий старик пригласил в комнату, предложил чаю и сходу начал разговор:
- Последнее время, - сетовал ветеран, - ноги вот стали совсем непослушными - это дают знать старые раны, но нам, бывалым воякам, не привыкать бороться с трудностями. Вот на излёте лет пришлось пережить, летом две тысячи четырнадцатого года, страшные артиллерийские обстрелы укрофашистов, тогда подвал нашего дома стал приютом и защитой. Сбросить бы годков так пятьдесят, можно было бы и в ополчение пойти, - улыбнулся старый воин. - Но ничего, теперь, слава Богу, ушёл Донбасс от этих майданутых бандеровцев, мало мы их били в своё время! Скачу потихоньку на своих палках, вот и до очередного победного мая доскакал. Ничего, Бог даст, поживем еще!..
* * *
Сергей Гаврилович родился в Брянской области в 1924 году. Деревенский парнишка воспитывался на подвигах старших революционных поколений, а книга Н. Островского «Как закалялась сталь» была его самым любимым произведением. Отец его был членом Коммунистической партии, много рассказывал о пламенных годах гражданской войны, всё это ковало отважный характер будущего партизана, воина.
Предвоенные годы пролетели быстро. Сергей Гаврилович работал в колхозе, а в 1940 году его направили в Брянск на учебу в ФЗУ, для колхозов нужны были квалифицированные рабочие, специалисты. Грянула война. Летом 1941 года немцы стремительно продвигались на восток. Брянская область лежала на пути главного удара фашистской группы армий «Центр». Бронированные клещи были направлены на Москву, сметая всё со своего пути, немцы рвались вперед, но каждый метр русской земли становился для врага огненной преградой, отчаянно, не жалея сил и самой жизни, сражалась Красная Армия с лютым супостатом. Но и на оккупированных территориях не было покоя фашистам.
В прифронтовых зонах формировались подпольные группы для борьбы с оккупантами в тылу. Сергей Гаврилович и многие его сверстники комсомольцы попали в число подпольщиков, он вернулся в родную деревню. Его отец был тяжело больной и поэтому не смог эвакуироваться. После того, как немцы захватили Брянскую область, повсюду во всех населённых пунктах образовались немецкие комендатуры. При них обосновались и орудовали предатели. Они выявляли и выдавали немцам коммунистов, подпольщиков и комсомольцев, которые были оставлены для подрывной работу в тылу врага. Многих товарищей Сергея Гавриловича в первые дни оккупации арестовали, некоторых расстреляли, других угнали в концентрационные лагеря. В деревне, где жили Елисеевы, появились полицаи во главе с предателем по фамилии Перепроцив. Полицаи стали выяснять связи Елисеевых с подпольщиками, но прямых доказательств не было. Предатель не знал, что старший Елисеев был коммунистом, местные жители также не выдали старого большевика. Фашистские пособники сразу не стали арестовывать Елисеевых, тем более что отец Сергея Гавриловича был сильно болен.
- Мне сразу уходить к партизанам никак нельзя было, - рассказывал Сергей Гаврилович, - отца не бросишь, моя мама умерла ещё до войны. Я был связным с местным партизанским отрядом. В начальный период борьбы народным мстителям туго было, действовали спонтанно, без какой либо организации, поэтому много дров наломали, много верных товарищей погибло нелепо, а здесь ещё в нашем районе беда предательская случилась. Осенью сорок первого немцы отыскали отпетых негодяев - Воскобойника и Каминского, они из числа сдавшихся в плен красноармейцев и местных жителей недовольных советской властью стали формировать свою дивизию - это, как было впоследствии, на подобии власовской армии...
Справка:
Осенью 1941 года на Брянщине была организовано, так называемое, Локотское самоуправление во главе с «губернатором окрестной земли» Константином Воскобойником, бывшим инженером на спиртовом производстве. Под его началом были созданы «народные дружины». Генерал-полковник Гейнц Гудериан, командующий Второй танковой группой Вермахта, увидев, что созданную русскую автономию отличает порядок и дисциплина, распорядился не вмешиваться в дела самоуправления. Более того, немецкое командование гарантировало им помощь. В свою очередь, Локотская республика должна была подавить партизанское движение на подконтрольных ей территориях и обеспечить Вермахт надежными транспортными коммуникациями. Война с партизанами для Воскобойника закончилась достаточно быстро. Его убили 8 января 1942 года бойцы из Трубчевского отряда им. Сталина.
После смерти Воскобойника Локотскую республику возглавил Бронислав Каминский, технолог по спиртопроизводству. О его родителях известно, что его отцом был поляк, а мать - немкой. Командующий группой армий «Центр» фельдмаршал Г. фон Клюге в этой связи отметил, что «Каменского от других хиви положительно отличает то, что он не русский». В то же время Каминский оказался эффективным военным организатором антипартизанского движения.
Весной 1942 года всё чаще партизанские отряды оказывались в ловушках и уничтожались. Например, в операции «Цыганский барон» было убито и взято в плен около трех тысяч партизан. Именно поэтому Каминского называли «хозяином Брянского леса». Немцы не раз говорили, что судьба русского народа зависит от того, насколько успешна будет Локотская республика. Эту же мысль обер-бургомистр русской автономии постоянно внушал своим подчиненным.
Среди «милиции Каминского», которая к концу 1942 года насчитывала 10 тысяч штыков и называлась Русской Освободительной Народной Армией, было немало убежденных и отпетых предателей и палачей, готовых умереть за своего командира. Его популярность возросла после публичной казни солдат Вермахта. Летом 1942 года правоохранительные органы Локотской республики задержали двух немцев, подозревая их в грабеже и убийстве местного мельника. Преступление оказалось, как принято говорить сейчас, резонансным. В дело вмешалось имперское министерство оккупированных восточных территорий Альфреда Розенберга. Вначале Рейхсляйтер Розенберг был категорически против каких-либо действий в отношении задержанных солдат. Но когда он узнал, что они являются мишлинге первой степени (то есть неарийцы с еврейским происхождением), дал согласие на расстрел.
Под управлением обер-бургомистра Каменского находилась территория, превышающая по размерам Бельгию, на которой проживало 581 тысяча человек, в основном выходцев из дореволюционной Комарицкой волости.
Всю весну и лето 1943 г. РОНА провела, воюя с партизанами. Фактически на этой бригаде лежала ответственность за тыл немецких армий на линии Орел-Курск. Каминский был награжден медалью и немецким крестом, и ему было присвоено звание бригаденфюрера СС, что соответствовало генерал-майору.
Русская Освободительная Народная Армия, известна еще, как 29-я гренадерская дивизия войск СС, за которой шла черная слава садистов и палачей. Особенно это проявилось после подавления Варшавского восстания. Даже нацисты назвали действия солдат РОНА в Польше особо жестокими.
За этим фашистским отбросом охотились партизаны и советские разведчики, а в итоге Каминского расстреляли в 1944 году сами немцы, но это уже другая история.
- Немцы и полицаи стали насильно сгонять молодежь на сборные пункты Каминского, - продолжил свой рассказ Сергей Гаврилович. - К нам в деревню тоже приехали фашисты, полицаи ходили по домам и, под угрозой расстрела, сгоняли всех здоровых мужиков и молодёжь на сборный пункт.
К этому времени я уже похоронил батюшку своего, отмучался бедолага, царство ему небесное... Я не успел уйти в лес, полицаи меня схватили и посадили вместе с другими сельчанами в барак. На следующий день нас повели на сборный пункт в район. Дорога шла через лес. Я и еще несколько моих друзей смогли незаметно по пути убежать и скрыться в чаще...
Мы долго скитались по лесам и только через несколько дней встретили группу разведчиков смоленских партизан. Вот так я и попал в отдельный партизанский полк полковника Садчикова. Костяк полка составляла разведовательно-диверсионная группа, которую специально выбросили на парашютах. У нас была налажена хорошая связь со штабом партизанского движения, началась настоящая боевая работа, и вообще мы были похожи больше на регулярный полк, чем на партизан, выполняли задачи, которые перед нами ставил центр...
Справка:
Смоленский полк особого назначения «Полк Садчикова» был создан 27 июля 1942 года на базе партизанского соединения «Батя». Возглавил его майор Иван Федорович Садчиков, который прибыл в тыл на Смоленщину в мае 1942 года в составе группы командного состава (8 человек) для укрепления руководства партизанскими движением. Первоначально в полку были созданы 4 отряда, затем полк вырос до 14 отрядов.
Садчиков И. Ф. родился в 1909 году в Волгоградской области. Имея за плечами медучилище, в 1939 году призван на действительную службу, закончил тамбовское кавалерийское училище. На фронте с начала войны, был ранен, отступал от Бреста до Москвы.
Полк майора Садчикова вел бои на территории Смоленщины в Демидовском затем Касплянском районах в 50-60 км от линии фронта: взрывали мосты, поезда, склады с боеприпасами, вели агитационную работу среди населения. Пять дней в начале сентября полк вел бои за деревни Воробьи, Варнавино, Верхний Починок, удерживал позиции. Особенно жестоким был бой за деревню Холм.
В ходе карательной операции «Желтый слон», шли непрерывные бои с 19 по 23 сентября 1942 года, партизаны понесли большие потери. Полк ушел в Касплянские леса, затем перебазировался в Белоруссию. 23 марта 1943 года в полку были созданы батальоны. О боевых делах полка передавали по радио в сводках Информбюро. 55 партизан были награждены орденами и медалями, в том числе и Сергей Гаврилович Елисеев.
В конце сентября 1943 года из лагеря военнопленных в Орше совершили побег 80 человек. В их числе были военные врачи второго ранга хирург Клебановская Л. Р. и медсестра Волкова А. М.
Был создан партизанский госпиталь, который обслуживал даже другие бригады и соединения. Он располагался в Лепельских лесах в землянках и спас жизни многим бойцам. В октябре 1943 года приказом начальника ЦШПД, полк Садчикова был передан в подчинение БШПД.
Полк базировался в Ушаческой партизанской зоне Витебской области. Накануне нового года была разгромлена Ольшанская волостная управа и полицейский участок, каждый день группы партизан уходили на задание, совершали диверсии на железных дорогах. Почти каждый партизан из полка Садчкова совершил диверсию по подрыву эшелона. Полк рос численно, пополнялся за счет окруженцев и местного населения.
Полк начал издавать свою газету «Народный мститель». Она поднимала боевой дух бойцов. На вооружение батальонов были станковые пулеметы, автоматы, винтовки и даже два танка, которые были использованы в операции против гарнизона в поселке Черея и под Оршей.
В ночь с третьего на четвертое августа 1943 года на железной дороге Орша-Витебск была совершена крупная диверсия, тем самым полк внес свой вклад в Курское сражение: в целом было взорвано 4922 рельс и эшелон с живой силой врага.
К 6 декабря 1943 года полк перебазировался в полоцко-лепельскую партизанскую зону. Полк Садчикова занял оборону в 17 км юго-западнее города Полоцк. Численность полка составляла 1150 человек. На вооружении имелись: 11 станковых пулеметов, 81 ручной пулемет, 140 автоматов, 19 ПТР, 8 минометов, три 45мм пушки и винтовки.
Вскоре начались ожесточённые бои с карателями, бомбежки, танковые атаки. Против полка Садчикова наступала мотомеханизированная дивизия с 48 танками. Командование полка направило в тыл противника шесть групп для минирования дорог и нападений на обозы. Впереди обороны полка была также заминирована вся площадь.
В зоне боев против 16 партизанских формирований действовали более 50 тысяч гитлеровцев. Берлинское радио ежедневно сообщало о боях в партизанской зоне. Зона сужалось. Необходимо было выходить из окружения.
Операция на прорыв был намечена в ночь с 4 на 5 мая 1944 года. Полк Садчикова был определён в ударную группу прорыва. И прорыв был совершен, а затем продолжались бои с преследованием. Партизанский полк каждый день бомбила авиация. 10 дней бойцы не смыкали глаз, 3 дня ничего не ели и - выносили из боя 120 раненых товарищей. Наконец, пробились к партизанскому аэродрому, отправили раненых на Большую землю и снова в бой. 3 июля 1944 года полк соединился с Красной Армией.
За время боевых действий полком уничтожено много техники, живой силы и снаряжения врага. Одних поездов пущено под откос 171, взорвано паровозов 140, мостов 45, сбито 4 самолета, разгромлено 43 вражеских гарнизона и т.д.
Иван Федорович Садчиков демобилизовался сразу после войны в звании полковника. Награждён двумя орденами Красного Знамени, Орденом Отечественной.
- В октябре сорок второго года к нам забросили диверсионную группу подполковника Доморацкого, - продолжил вспоминать Сергей Гаврилович, -бойцы этой группы знали немецкий язык и имели фашистскую форму. Перед ними стаяла конкретная задача: уничтожать выявленных предателей и шпионов, которые работали на немцев. Наш полк обеспечивал прикрытие этой группы. Я часто выходил с ними на задания. Так и шла моя партизанская жизнь.
Мы освобождали лагеря военнопленных, устраивали диверсии на дорогах и железнодорожном полотне, мостах и других тыловых коммуникациях врага, нападали на фашистские гарнизоны, житья немчуре не давали!
Был такой замечательный случай. Зимой 1943 года наш полк организовал связь с подпольной группой в поселке Черея, в ремонтных мастерских работали наши военнопленные, которые ремонтировали танки. По приказу Садчикова, а связь была налажена через нашу связную Валюшу, в назначенный день военнопленные должны были захватить исправные тридцатьчетверки и с одновременным ударом полка, мы должны были разгромить фашистский гарнизон.
Все получилось. Жалко, что угнать удалось только два танка. Немцы тоже не дураки были, исправные машины держали без горючего. Но и с двумя тридцатьчетверками мы наделали много шума в Черее и в Орше, наломали фашистам хорошенько бока, сотни трупов фашистской сволочи валялось в округе. Немцы в панике бежали! Я в то временя был вторым номером у нашего легендарного пулеметчика Григория Ефименко. Красавец мужик, донбасский парень, лихой пулеметчик, со своим пулеметом он и спал в обнимку. Я таскал в своем вещмешке по несколько боекомплектов. Во время боя мы практически все время были в самом пекле. Положили уйму немцев.
С Оршей связан еще один замечательный героический эпизод, наши подпольщики разморозили водокачку, оставив фрицев без воды, но, к сожалению, практически все, кто был причастен к этой акции, погибли от рук фашистов. Я несколько раз ходил в Оршу на разведку. Однажды мы попали в засаду, несколько часов вели неравный бой, практически вся наша группа погибла, а мне вот повезло...
Тяжело об этом вспоминать. Я был дважды раненый в этом бою, но сумел отползти в поросшую густым кустарником ложбинку и там схоронился. Кое-как перевязал ногу и руку, лежал до ночи, прижимая к груди гранату. Немцы меня слава Богу не нашли, они добили раненных партизан и ушли. Потом я всю ночь полз по лесу и только под утро выполз к бойцам нашего секрета, меня подхватили товарищи на руки и унесли в расположение отряда. Командир хотел отправить на «Большую землю», к этому времени у нас уже была налажено авиационное сообщение, но я отказался, ссылаясь на то, что есть раненные и потяжелей чем я. Лечился в нашем лесном госпитале. Спасибо военврачу Ларисе Клебановской, которая вытащила пулю из ноги и собрала перебитую кость. Чудо-хирург была - эта душевная женщина! Я быстро поправился и снова в строй.
Наш отдельный полк напрямую был подчинен штабу партизанского движения в Москве. В сорок третьем году наше соединение выполняло боевые задачи рейды по тылам фашистов, горячее было время!
Началась особая дорожная война. Основной задачей всех партизан Белоруссии, Брянщины, Украины в сорок третьем году было уничтожение фашистских военных эшелонов. На фронте готовилась грандиозная Курская битва. Немцы охраняли железную дорогу очень хорошо, через каждые полкилометра стояли посты, которые прикрывали подступы к железнодорожному полотну, через каждых полтора часа ходила дрезина с патрульной группой фашистов. На несколько десятков метров от железнодорожного полотна фашисты вырубали лес. Немцы очень боялись наших диверсий на дороге, впереди составов пускали пустые вагоны, а на особенно опасных лесистых участках ехали медленно и упреждающе простреливали зелёную зону. Мы прибегали к различным хитростям, и все же не всегда удавалось нам пустить под откос вражеский эшелон. Много моих товарищей погибло во время таких акций. На моем счету три успешных подрыва железнодорожных составов.
Когда в сорок четвертом году фронт подходил к нашему белорусскому партизанскому краю, мы в то время уже занимали целые районы, немцы подтянули большие силы регулярных войск. Фашистами была разработана операция по уничтожению белорусских партизан. Мы вели бои в окружении и немцы пытались загнать нас в так называемый Ушатинский мешок. По непроходимым лесам и болотам, наш полк с боями уходил в Литву, нам удалось вырваться из окружения, уже на литовской земле мы встретились с нашими войсками.
Во время соединения с Советской Армией произошел такой случай, мы по ошибке открыли огонь по колоне танков, подумали, что это отступающие немцы, а оказались свои. Но, слава Богу, никто не пострадал, вовремя вышли на связь. Когда встретились со своими, радости было, конечно, очень много.
Война подходила к концу, немец бежал в своё логово. Командованием было принято правильное решение: основную массу партизан, не кадровых военных, отправить в тыл на заводы, потому что нужно было восстанавливать народное хозяйство. Воевать на последнем этапе войны наша армия уже научилась хорошо, нужды в партизанах не было. Хотя нас, наш полк, хотели отправить в Югославию на помощь партизанам Б. Тито, но потом отменили этот приказ. Отправили туда всего несколько диверсионных групп. Вот так и закончились для меня военные, партизанские дороги.
Я рвался в регулярные войска, хотелось добить фашиста в его берлоге, но медкомиссия решила иначе, меня комиссовали по ранениям. Прощался слёзно с товарищами...
Уехал я на Кольский полуостров на восстановление комбината Североникель, где я работал до пятидесятых годов...
* * *
После войны Сергей Гаврилович Елисеев окончил курсы машинистов котла энергопоезда, и стал он колесить по всей стране, обеспечивая различные объекты народного хозяйства электроэнергией. Головной трест их организации находился в Москве. Четыре года в пятидесятых энергопоезд, на котором работал Сергей Гаврилович, обеспечивал электроэнергией объекты в Монголии. Затем, когда началось строительство множества новых шахт в Донбассе, их энергопоезд направили в Луганскую область, здесь и обосновался бывший партизан-разведчик. После ввода в эксплуатацию шахты-гиганта «Ворошиловградская» №1 Сергей Гаврилович честно и добросовестно трудился в котельной мастером. Из шахтоуправления «Луганское» он ушел на заслуженный отдых, но ещё долгие годы продолжал работать на угледобывающем предприятии, передавая опыт молодым специалистам. Он пережил развал великой страны, лихие девяностые и двухтысячные, выстоял и выжил под снарядами в две тысячи четырнадцатом...
- Даст Бог, похромаем ещё чуток, - подморгнул своими густыми седыми бровями и крепко, совсем не по-стариковски, пожал мне руку Сергей Гаврилович на прощание.
Не забывает ветеран огненных военных лет, да и как забыть своих погибших товарищей и фронтовые дороги! И нам потомкам нельзя забывать подвиги наших отцов и дедов. Жить им в веках! Слава героям Великой Победы!
.jpg.webp)
