1.
Жизнь Юрия Богословского - не повесть, а роман. Роман с несколькими сюжетными линиями, роман психологический, роман приключенческий, и даже детективный... И если бы он написал этот роман своей жизни - это было бы интереснейшее чтение.
Но Юрий Петрович не любит рассказывать о себе.
И хотя, кое-что он мне рассказал, но предупредил: «Об этом не надо писать». Я и не буду. Приведу лишь самые общие факты его биографии...
Юрий Петрович Богословский принадлежит к знаменитому в Вологде роду Непеиных, ведущему своё происхождения от Осипа Непеи - Вологодского наместника и первого русского посла в Англии во времена правления Ивана Грозного.
Почему же одна из ветвей рода получила фамилию Богословские? Один из предков Юрия Петровича получил эту фамилию по окончании семинарии (по приходу церкви Иоанна Богослова в Грязовецком уезде, откуда был родом).
Среди Непеиных и Богословских много священников и пишущих людей. Дед Юрия Петровича священник Николай Богословский служил в Кубенском, он автор очерка об этом селе (в память о нём в Кубенском ежегодно проводятся краеведческие «Богословские чтения»).
Наиболее известен Сергей Александрович Непеин (1870 - 1911), вологодский священник, автор книги «Вологда прежде и теперь». Его сын Борис Сергеевич Непеин (1904 - 1982) - один из ведущих вологодских поэтов 1920-х годов, автор сборников: «Брызги», «Под Красной Звездой», «Северный ветер», член правления РАППА, был незаконно репрессирован, после возвращения в Вологду работал в библиотечной системе, писал статьи, рецензии. (Я писал о Борисе Непеине в очерке «Из рода Непеи»).
- Борис Непеин - двоюродный брат моего отца, - рассказывает Юрий Петрович. - Он не реализовал свой талант. Человек отсидел десять лет, кто ему даст печататься...
Он показывает фотографии на стене в своей комнате:
- Вот мой отец - Пётр Николаевич Богословский. Вот мой старший брат Борис. Мама - Карпова Александра Фёдоровна. Моя старшая сестра Наталья Петровна. Ещё жива сестра Нина, младшая... В 30-е годы отец был чиновник, начальник финансового отдела треста. Он с 1898 года рождения, перед Первой мировой поступил в Петербургский университет, когда началась война, попал в школу прапорщиков. Революция застала его в Петрограде, никакого участия в революции он не принимал. Служил потом в Красной Армии, у Самойло, что-то по хозяйственной части. А потом работал в Вологде...
Юрий Петрович Богословский 1934 года рождения, семья жила в доме на месте которого, теперь стоит центральный универмаг.
- Отца пригласили на работу в Красноярск, три года там жили, вернулись как раз перед войной. Отца по возрасту уже не призывали, но многие родственники участвовали в войне. Двое моих двоюродных братьев воевали - один вернулся, а другой погиб под Ленинградом...
Учился Юрий Богословский школе № 1 города Вологды, один год в городе Добрянка Молотовской (Пермской) области, а закончил уже вологодскую школу № 9.
- В Добрянке тётка жила, меня туда на исправление мать отправила. Хулиганил, - коротко говорит Юрий Петрович. И добавляет: - Все мои братья и сёстры получили высшее образование. И я получил высшее образование, в 43 года поступил в Педагогический институт и закончил его. А после института ещё и духовное училище закончил. Поступали в училище мы вместе с поэтом Юрием Макаровичем Ледневым. Он не смог доучиться, а я закончил...
Писать Юрий Богословский начал с 1977 года. Ему уже было 43. В том же году он в последний раз освободился, завязал и с алкоголем, и с «преступной идеологией». Если к 9-му классу он (по его же словам) был «законченным преступником», то нетрудно сосчитать, сколько лет было отдано «той» жизни... Кое-что мне рассказал Юрий Петрович - страшное дело! Но на этом и остановимся... Всё же судьба вывела его к книгам, а главное - к вере. «У меня это всё в крови. Священники были в роду постоянно...», - объясняет сам Богословский.
Всё же опыт «той», до нравственного переворота, жизни отразился в некоторых рассказах Юрия Богословского. Мне запомнились ещё в начале 90-х «Казачий штос» и «Орфей на пересылке». Были и другие рассказы...
- Первый рассказ был «Рационализаторы в кавычках», фельетон, напечатали его в газете «Вологодский подшипник». Я работал тогда на ГПЗ. Меня за него хотели побить. Ну, обошлось... Меня возмутило, что говорят одно, а делают другое, - вспоминает Юрий Петрович.
Рассказы Юрия Богословского публиковались в сборнике «Дверца», в журналах «Север» и «Лад». Отельной книгой издавался сборник «Казачий штос».
Но самыми важными, значительными своими произведениями Ю. П. Богословский считает две большие повести «Непея» и «Франсуа Вийон», которые он выпустил сам, за свои деньги.
- Десять лет копил деньги, и издал первую книгу про Непею. А со второй как-то быстрее, легче получилась...
- Ну, почему Непея - понятно. А почему Франсуа Вийон? Да ещё и подзаголовок к повести о нём «повесть о свободе и благодати»...
- Потому что это книга обо мне. Если хотите узнать всё обо мне - прочтите эту книгу, - отвечает Юрий Богословский.
И на этом я и перейду к книгам...
2.
О «Непее» много говорить не буду. Книга интересная, книга об Осипе Непее, об Иване Грозном и... о борьбе с пьянством. Вот такое, вроде бы странное сочетание... А вы прочтите - весьма любопытно, хотя, по мне так - местами слишком уж нравоучительно...
Но перейду к книге о самом Юрии Богословском, как он говорит. К повести «Франсуа Вийон. Повесть о свободе и благодати».
Повествование о Вийоне начинается со стихотворения Франсуа, в котором есть такие строчки:
«... Со школьных дней я воровал,
Мне домом был притон.
Стихов никто так не писал,
Как Франсуа Вийон...
... Что делать мне, куда пойти?
Я на земле - в аду.
Писать стихи и воровать
Нет блага никому».
Вийон был выпускником Сорбонны, первым поэтом Франции и уголовным преступником, приговорённым даже к казни:
«Я - Франсуа, парижский хват,
И казни жду, отнюдь не рад,
Что этой шее объяснят,
Сколь тяжек на весу мой зад».
(Пер. Ю. Корнеева)
Только личное помилование короля спасло его от виселицы.
Но если для короля стоял вопрос, казнить ли преступника, но и первого поэта или миловать, то «для поэта же выбора нет - он должен петь свою песню...»
Вот как пишет о Франсуа автор (образчик стиля): «... Когда удавалось с кого-нибудь рвануть клок, Вийон не жадничал, сорил деньгами, считая, что лучше их профинтить, чем они попадут в карманы тюремщиков, этих подлых и бессовестных лопашников».
Ещё: Франсуа Вийон и его друзья преступники «... презирали армейскую службу, считали ниже своего достоинства убивать ближнего ради чьего бы то ни было прославления, даже самого короля. Все они убийцы, что естественно для их деклассированного состояния, но убивать по убеждению они бы не стали».
Ещё: смотря на своего «секретаря» Фермена (связывал его с издателями, с заказчиками стихов и т. п.), Вийон думает: «Фермену никогда не «отвернуть с концами» ни мясной туши, ни бочки вина. Почему? Потому что он любит вещи и посредством этой любви связан с владельцем тех вещей, которые намеревается украсть... Франсуа возьмёт легко - но с тем, чтобы сразу же растранжирить, ничего не оставив себе. Таков истинный блатняк и ему смешно смотреть на дураков, которые, ничего не понимая, гребут под себя, но, как правило, всё впустую. Слышал ли кто-нибудь, чтобы в кармане Франсуа Вийона звенели золотые или серебряные монеты? Никто не слышал... Поскольку он хоть и вор, но выше монет».
Да разве это о Вийоне? - это о нём, о Богословском. Это он, хоть и был вором, но был выше монет. И перестав быть вором, остался выше монет...
Одна из главных жизненных идей Юрия Богословского - нестяжательство. И имя Нила Сорского неслучайно одно из заветных для Юрия Петровича...
«Тюрьма..., что она делает с людьми, никому не ведомо, иной раз подводит к такой черте, что вчерашний преступник умирает и нарождается новый человек, но уже честный, глубоко переживающий о том, что было им совершено ранее...» И вот такой переворот происходит с Вийоном, он решил «завязать». «Если... перетряхнуть его беспорядочную жизнь, то станет ясно, что ни о какой свободе воли в его жалком прошлом нельзя вести и речи - он раб, самый настоящий раб своих страстей, которые его уже погубили». Как быть тому, кто хочет изменить свою жизнь? - встаёт вопрос перед Фрасуа Вийоном. А отвечает на этот вопрос Юрий Богословский: «Уповать на милость Божию, на чудо». Ибо человеческих сил зачастую не хватает на то, чтобы, ступив на новый жизненный путь, не оступиться вновь.
Вот тут-то и понимаешь, почему это «повесть свободе и благодати». Ведь это прямая отсылка к знаменитому «Слову о законе и благодати». Так, волей автора, ведут заочный диалог Святитель Иларион и поэт Франсуа Вийон. Таков разгон мысли Юрия Богословского!
Высший идеал - свобода. Но без закона, данного Богом истинная свобода не достижима. Истинная свобода - благодать Божия, только прими. «Из всех этих открытий, которые сделал для себя Франсуа Вийон, неизбежно проистекало, что состояние закона и благодати Христовой - истина вдвойне, поскольку принадлежат душе, твёрдо стоящей на пути выхода из греховного тупика».
Ну а кроме всего этого - автор замечательно передаёт и повседневность, и дух средневековой Франции: рыцарские турниры, и турниры поэтов, разговоры герцогов и королей, алхимиков и воров... И откуда Юрий Богословский всё это знает?..
