Поводом для создания новой «Стратегии развития легкой промышленности...» послужила прошлогодняя инициатива премьер-министра Д. А. Медведева, заявившего на одном из своих рабочих правительственных совещаний о необходимости подготовки новой редакции этого важного для страны документа. Дело в том, что до этого существовала «Стратегия развития легкой промышленности России на период до 2020 года». Сам документ в свое время был неплохо подготовлен, но, даже несмотря на это, предыдущая «Стратегия-2020» в полном объеме так и не заработала. И, в конечном итоге, как показала практика, она была полностью провалена.
Совсем недавно, 25 июня 2015 года, Министерство промышленности и торговли РФ опубликовало предварительную версию проекта новой «Стратегии развития легкой промышленности в Российской Федерации на период до 2025 года».
В настоящее время ведется обсуждение и доработка проекта этого документа, требуется его дополнительная экспертная оценка.
Если быть лаконичным, то проект этот, откровенно говоря, и удивил, и разочаровал одновременно.
Новая редакция «Стратегии...» принципиально отличается от предыдущей - контраст разительный. Авторами, по сути дела, предлагается теперь принципиально иная концепция развития отрасли. При этом, многие идеи, предложенные в новой редакции, выглядят совершенно необоснованными и неубедительными. Нынешняя версия смотрится менее проработанной и аргументированной. Все это удивляет и предельно настораживает.
Есть, конечно же, в некоторых положениях «Стратегии-2025» и свой позитив, и вполне «здоровое зерно» - отвергать этого нельзя. В ней присутствуют абсолютно приемлемые и значимые для отрасли инициативы. Неплохо выглядят, например, некоторые описательно-обзорные фрагменты предложенного текста. Но, вместе с этим, в проекте нового документа довольно много спорных и даже неправдоподобных констатаций. Именно на них и следует остановиться немного подробнее.
Введение в заблуждение
В разделе «Мировая система разделения труда в легкой промышленности» авторами проекта очень странным образом сформулированы тезисы о нынешнем состоянии дел в легкой промышленности различных стран мира. Там же проведена краткая структурная градация некоторых текстильных стран по направлениям их рыночной специализации, ориентации, влиятельности и промышленной перспективности.
Сделано это, видимо, для того, чтобы показать полную бесперспективность дальнейшего развития классической текстильной индустрии в Российской Федерации. Во всяком случае, при внимательном изучении текста устойчиво создается именно такое ощущение. Мол, посмотрите, самыми крупными игроками на мировом текстильном рынке ныне являются какие-то малоразвитые страны, и для современной сильной России, так сказать, этот зарубежный опыт должен служить строго оберегающим ориентиром.
В частности, авторы проекта «Стратегии...» вполне конкретно утверждают, что в настоящее время активно развивают текстильную отрасль лишь страны «с низким ВВП на душу населения». Дескать, это удел исключительно слабых и развивающихся экономик. В этом же тексте совершенно откровенно утверждается и то, что «развитые страны практически потеряли легкую промышленность».
В таком случае следует сразу же возразить и довести до сведения авторов, а также до сведения других заинтересованных лиц, что заявленные в тексте минпромторговского проекта утверждения, мягко говоря, не совсем соответствуют действительности.
По этому поводу следует отметить, например, что ведущими производителями хлопка в мире традиционно являются Бразилия, Индия, Китай, Пакистан, Узбекистан и США. Причем, Соединенные Штаты уверенно занимают 2-е место в мире и по площади посевов хлопчатника, и по объемам промышленного производства хлопкового волокна.
Еще один наглядный пример. Лен, как техническая агрокультура, более чем успешно культивируется в Белоруссии, Бельгии, Великобритании, Китае, России, Нидерландах и Франции. Это перечень наиболее крупных производителей льноволокна на мировом рынке. Франция в этом ряду - безоговорочный лидер.
Третий пример. Крупнейшими мировыми производителями всех видов тканей традиционно являются Индия, Италия, Китай, Южная Корея, Пакистан, США, Турция, Франция, Япония.
На министерской бумаге изложено одно, а в реальной жизни происходит все наоборот. Именно крупные и экономически сильные мировые державы активно развивают разнообразные отрасли легкой промышленности. Неужели об этом ничего не знали авторы новой «Стратегии...»?
Синтетический перекос
В предлагаемом для публичного ознакомления новом проекте в качестве первого и, по всей видимости, главного приоритетного направления значится не что иное, как «...выстраивание технологической цепочки синтетический материалов (от производства полиэфирных, вискозных и полиамидных волокон до производства техничесокго текстиля и других синтетических тканей)». В тексте данного проекта совершенно открытым образом декларируется совершенно неприемлемое для российского легпрома решение: «...переориентация текстильного производства на синтетические материалы». Невероятно, но факт!
Именно такой странный стратегический приоритет в срочном порядке заинтересовал разработчиков данной программы. Выглядит все это слишком несерьезно, даже при наличии в стране собственной мощной нефтехимической индустрии.
У российского легпрома за последние 25 лет накопилось огромное количество других, значительно более важных проблем и задач. Их и надо решать в первую очередь.
Производство синтетических и искусственых волокон конечно же следует развивать, постепенно уходя от импортной зависимости. Но главным стратегическим приоритетом в условиях практически гибнущего легпрома этот синтетический сырьевой сегмент быть не может. Полная переориентация на синтетику, к чему так рьяно стремятся авторы проекта, просто добьет российскую текстильную отрасль до конца. В ходе реализации новой «синтетической доктрины» неминуемо начнется тотальная ликвидация льнозаводов, закрытие прядильных и ткацких производств, ранее специализировавшихся на льне, хлопке и шерсти. Очевидно, что новую «Стратегию...» писали неолибералы-рыночники, слабо разбирающиеся в технологических, технических и других специфических особенностях текстильного дела. Хотелось бы все-таки понять, на чем основан именно такой стратегический просинтетический оптимизм. Может быть на опыте ОАЭ и Саудовской Аравии, на который ссылаются авторы проекта?
В этой связи возникает еще один вполне закономерный вопрос: почему в ряду приоритетных направлений отсутствует льняное направление (от отечественного льноводства до производства изделий из льняных и полульняных тканей)? Почему ничего не сказано о программе закупок хлопкового волокна и дальнейшем развитии прядения и хлопкоткачества? Почему ничего конкретного не отмечено о необходимости улучшать ситуацию в шерстоткачестве?
Вместо всего этого предлагается заняться приоритетным развитием того, что является лишь составной частью современного мирового текстиля. На каком основании и в чьих интересах для текстильной России принудительно создается столь странный структурный перекос в пользу сырьевой синтетики?
Забытая сырьевая база
Пытаясь проанализировать текущее промышленное потребление натуральных волокон (лен и шерсть), разработчики проекта «Стратегии...» почему-то приходят к выводу, что «объем их потребления сравнительно небольшой». Про хлопок в тексте нового проекта записана еще одна весьма странная и очень оригинальная констатация. Авторы совершенно недвусмысленно сообщают, видимо для совсем наивных, что «потенциала замещения импорта в хлопке практически нет». Следовательно, по мнению разработчиков, «развитие натурального сырья для легкой промышленности - хлопка, шерсти и льна, не сможет обеспечить ощутимого эффекта для отрасли в целом и не должно являться приоритетной задачей в рамках сырьевой базы легкой промышленности».
На самом деле - все это далеко не так. Авторы явно ошибаются. Делая столь скороспелые и порочные выводы, они не прилагают к своим абсолютно голословным умозаключениям никаких доказательных расчетов, не делают серьезного анализа и не используют объективные официальные данные. В данном случае они не опираются на сложившиеся в российском легпроме традиции, не ориентируются на технико-технологические возможности отраслей и подотраслей и на их реальный производственный и кадровый потенциал. Авторы новой стратегической программы предлагают текстильщикам для дальнейшего развития использовать механизмы, заложенные в подпрограмме «Химический комплекс» госпрограммы «Развитие промышленности и повышение ее конкурентоспособности». Вот так!
Исходя из всего этого, по разумению и научению разработчиков новой «Стратегии...», предприятиям российского легпрома следует массово перепрофилироваться на производство и переработку химических волокон и нитей. Даже российскую швейную отрасль собираются подключать к переходу на синтетику. Да еще, ко всему прочему, с выполнением контрактных заказов (подрядов) для крупных зарубежных швейных компаний. То есть, осваивать «химию» и «работать на дядю».
Глупо и непрофессионально все это выглядит. Набор таких стратегических инициатив грозит полным распадом и без того ослабленного отечественного легпрома.
Хотелось бы напомнить авторам данного проекта, что без развития собственной сырьевой базы натуральных волокон полноценное развитие текстильной и легкой промышленности просто немыслимо. Ко всему прочему, интенсивное развитие льноводства и овцеводства способствовало бы возрождению села и более динамичному развитию сельского хозяйства. Государство и общество сегодня в этом остро нуждаются. В нынешних условиях (демографические проблемы, ликвидация сельских поселений, разрушение сельской инфраструктуры) - это еще один веский аргумент в пользу значимости вопроса о воссоздании сельскохозяйственной сырьевой базы.
А хлопок всегда успешно закупали у соседей - в Узбекистане и Туркмении. Когда не хватало, прибегали к закупкам в дружественных странах Ближнего Востока - проблем никогда не было. В советские годы на основе такого взаимовыгодного межреспубликанского сотрудничества удалось создать мощное промышленное направление хлопкоткачества. Не случайно в те далекие годы в стране возникли целые хлопкоткацкие регионы, появились градообразующие предприятия, организовались высшие и специальные учебные заведения, а также профильные научно-исследовательские институты. На хлопкопрядильных и ткацких фабриках было создано несколько сотен тысяч рабочих мест.
Столь же активно и продуктивно развивалось российское льноткачество и шерстоткачество. По этим направлениям всегда существовала своя крепкая сырьевая база.
Для развития тонкорунного овцеводства наиболее перспективными регионами традиционно считались Алтай, Дагестан, Калмыкия, Краснодарский край, Поволжье, Ставрополье, Южная Сибирь и ряд других краев и областей.
Возрождение отечественного льноводства можно было бы и сегодня начинать в Нечерноземье, в Северо-Западном регионе (Вологодская область, Ивановская область, Костромская область, Псковская область, Смоленская область, Тверская область и другие). Там для этой сельскохозяйственной культуры существуют наиболее благоприятные почвенно-климатические условия, там сохранились вековые традиции возделывания и переработки льна.
Россия, без всякого преувеличения, может стать мировым лидером по производству и экспорту льноволокна и льняных текстильных изделий. К сожалению, об этих уникальных возможностях почему-то ничего не сказано в новой легпромовской «Стратегии...», и, соответственно, ничего стратегического на сей счет в ней не предусмотрено.
Странная инициатива
В качестве еще одного значимого приоритета в проекте минпромторговской «Стратегии...» значится борьба с контрафактом и контрабандой. Точнее, «минимизация «серого импорта», а также «минимизация нелегального производства и оборота товаров легкой промышленности на потребительском рынке».
Такая проблема в России действительно существует, и ситуация тут очень серьезная. С контрафактом и контрабандой конечно же надо бороться, но заниматься этим должны в первую очередь правоохранительные органы. Они и должны предлагать Минпромторгу стратегические планы борьбы с этим злом.
Никак только не понять, почему и для чего эти контрольно-карательные посылы в качестве приоритетов вносились в стратегические планы развития одной из отраслей промышленности?
Драйвинг, брендинг и дистрибуция
Так своеобразно, в виде бесконечной череды заимствованых и иностранных слов, прописаны многие разделы и подразделы нового стратегического проекта. А в некоторых местах авторами почему-то использована даже латиница. Видимо, ввиду возникших сложностей с переводом заумных зарубежных терминов на русский язык.
Дело в том, что в таком виде министерский проект выглядит малопонятно и нечитабельно. Он чем-то напоминает недоделанную до конца разностильную текстовую чехарду. Даже специалисту трудно разобраться в этих сложных словесных лабиринтах.
И тогда возникает вполне разумный вопрос. Были ли в данном конкретном случае соблюдены нормы «Закона о государственном языке РФ»?
Возможные приоритеты
Возвращаясь к главному, следует еще раз повторить, что разработчики новой легпромовской «Стратегии...» совершенно откровенно делают концептуальную ставку на приоритетное развитие синтетики для технического текстиля. Все остальное (прядение, ткачество, трикотаж, швейное производство) будет продолжать работать в фоновом режиме или переходить на различные синтетические материалы. По сути, авторами предложена новая парадигма развития российской легкой промышленности на ближайшие 10 лет. Ничего не скажешь - ход очень смелый, но, по всей видимости, совершенно не обоснованный. Нет никакого сомнения, что в самые ближайшие годы разработчикам придется испить до дна сию горькую чашу своих собственных ошибок и заблуждений.
Технический текстиль в ближайшие годы не станет основным направлением развития и фактором роста (драйвером) отечественного текстиля. Для этого на сегодняшний день нет никаких весомых предпосылок.
Для развития этого наукоемкого и технологически сложного направления нужны годы. В таком случае будет необходимо почти с нуля построить принципиально новую собственную научно-промышленную техно-систему. Потребуются очень серьезные инвестиции (в образование и науку, в развитие суперсовременных технологий, в станкостроение, приборостроение и машиностроение, в промышленное производство, в освоение новых рынков и коммерцию), потребуются совершенно новые навыки и опыт. А рисков слишком много - мировые рынки работают в режиме перепроизводства. При освоении новых рынков придется столкнуться с невероятной конкуренцией и жестким лоббированием.
Если развивать на территории России так называемые технопарки для привлечения иностранных компаний, то собственная легкая промышленность от этого пострадает. Российские заводы, фабрики и комбинаты не смогут выдержать такого давления и конкуренции. Надо помогать своим, надо поддерживать и развивать прежде всего свое!
Восстановить российскую многоотраслевую легкую промышленность, отказавшись от комплексного планового развития всех традиционных отраслей и подотраслей, да еще выбрав в качестве стратегического проритета лишь одно из узких направлений - это ошибочный шаг.
Например, в Германии, традиционно узко специализирующейся на техническом текстиле, не более четверти промышленного текстильного рынка принадлежит этому сегменту. А у российского текстиля, как и у всего отечественного легпрома всегда существовали, как уже говорилось, другие традиции, другие приоритеты и иные технико-технологические возможности.
Развивать технический текстиль в России конечно же надо, но приоритетом сегодня является другое - сохранить и возродить саму легкую промышленность.
На жестких условиях ВТО, да еще находясь под нажимом западных санкций, следовало бы сосредоточить усилия на других, более актуальных и перспективных направлениях. Например, наконец-то заняться импортозамещением. Надо, прежде всего, освоить свой собственный рынок текстиля и одежды, на котором на сегодняшний день более чем активно работают иностранцы. Он буквально завален импортными нитками, тканями, трикотажными полотнами и готовой одеждой.
Для начала, в условиях продолжающегося кризиса, можно было бы одеть и обуть своих граждан в одежду и обувь, произведенную в России, да еще и изготовленную из российских материалов. Потенциал рынка огромен - более 140 000 000 потребителей. Следовало бы уделить особое внимание развитию собственного производства одежды и обуви для детей - это очень важный и социально значимый вопрос.
В настоящий момент нужна серьезная плановая Государственная программа развития легкой промышленности, состоящая из детальных отраслевых подпрограмм. Она должна быть консолидирована со всеми смежными министерствами и прмышленными отраслями (образование и наука, сельское хозяйство, станкостроение и машиностроение, внутренняя и внешняя торговля).
Необходимо восстановить собственную сырьевую базу натуральных волокон.
Необходимо провести техническое перевооружение, а для этого потребуется воссоздать угробленное машиностроение (прядильные, крутильно-мотальные, сновальные машины; ткацкие станки; вязальные машины; швейные машины и др.). На сегодняшний день практически все технологическое оборудование закупается за границей. Даже примитивные швейные иглы завозятся из-за рубежа!
Легкую промышленность надо развивать гармонично - в ней все взаимосвязано.
При этом, одним из элементов этой широкомасштабной программы могут быть высокотехнологичные проекты, связанные в том числе и с техническим текстилем (специальные синтетические и биологические пропитки и покрытия; структурная модификация волокон; наноструктурирование и другие виды обработки поверхности волокон, нитей и тканей; формирование уникальных текстильных композитов и многое другое). Кстати, все это и сегодня делается учеными и практиками, делается это на стыке текстиля и других научных и профессиональных направлений. Главное: в основе всех таких инноваций лежит классический текстиль!
Реальные предложения существуют
Серьезные предложения по развитию российского легпрома существуют, и их достаточно много. В данной публикации хотелось бы специально остановиться на одном из таковых. Это предложение того заслуживает.
Весной 2015 года была разработана и обнародована перспективная концепция возрождения российской льняной индустрии. Ее авторами являются хорошо известный политик и общественный деятель доктор экономических наук Ю. В. Крупнов и один из самых авторитетных российских льнянщиков доктор экономических наук В. В. Живетин, предложившие создать крупный отраслевой концерн «Российский лен». В марте 2015 года эта инициатива была представлена на рассмотрение участников Московского Экономического Форума.
Нельзя не согласиться с тем, что именно развитие льноводства и индустрии промышленной переработки льна может действительно стать одним из основных направлений (драйвером) возрождения всего текстильного производства.
Новые российские торговые марки (бренды) мирового уровня можно создавать не только на модной ныне текстильной «химии», но прежде всего на русском льне (сорочки, брюки, пиджаки, костюмы, платья, юбки, головные уборы, постельные принадлежности, скатерти, салфетки, сувениры и многое-многое другое). А из технологических отходов промышленной переработки льна можно и нужно изготавливать экологичные компоненты для производства строительных и отделочных материалов и конструкций. И, тем самым, не на красивых иностранных словах, а на деле заниматься развитием российского технического текстиля.
Вместе с тем, также вполне логичным видится общее структурированное развитие всех видов прядения и ткачества (хлопок, шерсть, шелк, синтетика) - базовой основы всей легкой промышленности. Развивать надо все - без развития происходит деградация. Сегодня весь российский рынок буквально наводнен зарубежными тканями и швейным ширпотребом.
В качестве еще одного возможного перспективного направления развития можно было бы выделить промышленный трикотаж (производство трикотажных полотен из всех видов сырья; изготовление вязаной верхней и нижней одежды: свитеров, кофт, бельевого трикотажа и др.).
Еще один вариант. Изготовление собственной верхней одежды (особенно утепленной) с использованием уникальных отечественных разработок. Вполне приемлемое решение. Оно особенно актуально для многих крупных региональных рынков, в том числе для российского (суровый климат, относительно длинная зима). В процессе реализации данного проекта появилась бы реальная возможность еще более активно заниматься техническим текстилем и неткаными техническими материалами.
А разве производство детской одежды не должно быть государственным приоритетом? Об этом новая редакция «Стратегии развития легкой промышленности в Российской Федерации...» скромно умалчивает.
А. А. ЛУКЬЯНЧИКОВ, доктор инженерных наук
