В канун нового года Кавказский геополитический клуб провел экспертный опрос по итогам уходящего года. Свой анализ ситуации на Украине, в Молдавии и в мире предложила политолог, независимый эксперт Татьяна Жукова (Москва).
- Что бы Вы назвали главными итогами года в стране и мире? Какие тенденции укрепились, а какие - наоборот, утрачивают свою силу?
- Главный итог - 2014 год снял покровы практически со всего, что называло себя другими именами. Запад перестал отстаивать демократию и бороться за права человека - он теперь совершенно неприкрыто отстаивает интересы своих (нескольких) государств без всяких благовидных предлогов, при этом не ссылаясь на некое общее благо, которое при этом якобы защищается. Радикальный исламизм перестал прикрываться «мультикультурализмом» и перешел к планомерному уничтожению христиан в тех регионах, где он может это делать. «Либералы» и западная пресса забыли о правах человека - отчеты международных правозащитных структур по Украине, содержащие ужасающую информацию о жертвах и страданиях мирного населения, оставались незамеченными мировой прессой на протяжении года. Основной либеральной ценностью стала передача власти структурам, связанным с определенными кругами в США, и не более того. Что касается прав человека, то в 2014 г. произошло одно очень знаковое событие, которое можно считать водоразделом: в Бельгии принят закон, разрешающий эвтаназию больных детей любого возраста, включая младенцев. Таким образом, право человека на жизнь на европейском континенте впервые за десятилетия более не считается абсолютным.
Кроме того, Запад в лице США открыто продемонстрировал ничтожность самих понятий «государство» и «право» для него самого. Это, в частности, проявилось в том, что при первом составлении и пополнении санкционных списков в отношении России в нем оказались имена как членов правительства, так и военных, в том числе руководства Генштаба РФ. Таким образом, воинская присяга стране оказалась приравненной к личному выбору благ, а работа на государство - к соучастию в делах лично президента Владимира Путина. Такая персонализация политики откровенно отбрасывает мир даже не в Средневековье, а в доантичные времена - одними из главных атрибутов которых были опора на грубую силу, а также безапелляционное деление на «своих» и «чужих», без соблюдения принципа равенства всех перед законом и обязательного установления вины в рамках правовых процедур. Соответственно, следующим этапом становится распад глобального рынка и обесценивание ранее заключенных межгосударственных договоров, не подкрепленных какими-либо транснациональными структурами, отслеживающими и лоббирующими их исполнение в отдельных странах - и этот процесс уже проявился в 2014 г.
Россию эти происходящие процессы затронули в полной мере - оказавшись их объектом, она вынуждена была в 2014 г. определиться по ряду вопросов. Не на все она рискнула ответить. При этом к открытости и откровенности в формулировке целей страны оказались не готовы не только ее руководство, но и общество. Основная проблема заключается в том, что Россия, в силу ее геополитического положения и исторических предпосылок, вынуждена отвечать не столько на вопросы о направлении собственного развития, сколько о том, в каком направлении должен развиваться мир. Без этого вопрос о ее собственной судьбе решен быть не может, так как любой выбор России повлияет на общемировые тенденции, и поэтому не может быть сделан самостоятельно и без влияния на остальные страны - ей просто не дадут этим заниматься. Сейчас российское общество, включая управляющие элиты, находится в связи с этим в определенной растерянности, так как опросы такого уровня перед ними давно не ставились.
Вместе с тем, Россия в 2014 г. все-таки сумела четко ответить по крайней мере на один вопрос - что она не готова свернуть свое присутствие в Черном море. Из этого следует, что Россия как минимум собирается себя защищать.
Во-вторых, саморазоблачилась либеральная оппозиция, продемонстрировавшая, что является не российской политической силой, а частью транснационального движения. Ее аргументы, предлагаемые непосредственно российскому обществу, в 2014 г., по сути, свелись к единственному: противостояние с Западом ведет Россию к неминуемому поражению и катастрофе, поэтому следует немедленно сдаться, чтобы наказание коснулось только группы лиц, близких к президенту Путину. Однако никаких гарантий защиты интересов остальные россиян после такой «сдачи» этим движением не предлагается, поэтому авторитет либеральной оппозиции, возможно, бесповоротно потерян - как движения, выступающего со стороны противника, приход которого к власти возможен только в условиях прямой оккупации. С другой стороны, остается открытым вопрос, кто займет нишу реальной конструктивной оппозиции, которая должна «выносить на поверхность» проблемы, неизбежные в период нестабильной экономики и внешних вызовов.
- В чем состоят глобальные причины происходящего на Украине? Можно ли сводить их исключительно к проблеме противостояния России и Запада?
- Да, ситуация на Украине спровоцирована исключительно противостоянием России и Запада. Майдан носил антироссийский характер с самого начала - о том, что его участникам нужно «дойти до Кремля», на нем говорили с трибуны еще зимой, за месяц до присоединения Крыма к России, когда Кремлю можно было поставить в вину только кредитование Украины на льготных условиях. Ситуацию усугубляет отчаянное экономическое положение Украины, доведенной до состояния фактического банкротства многолетним правлением олигархических групп, не ставивших задач национального развития.
Однако подготовка почвы для противостояния Украины России - исключительно западный проект. При этом в украинских СМИ и элитах еще при президенте Ющенко муссировалась тема неминуемого и скорого распада России. Украинскому обществу с одной стороны, внушалось, что нужно переходить на сторону будущего победителя, а с другой - что Россия является мощной и агрессивной структурой, подчиненной интересам «группы друзей Путина», которой нужно противостоять. В результате украинцы в силу геополитического невежества их общества и СМИ оказались втянуты в противостояние Запада и России на стороне Запада при том, что далеко не все из них видят себя там именно в таком контексте. Эта тема национального предательства будет осознаваться украинцами долго и трудно, но у этого процесса есть свой потенциал, который нельзя недооценивать.
- Ваш прогноз для Украины на будущий год: возможно ли воссоздание на ее территории «единого пространства», объединяющего Киев, Галицию, Днепропетровщину и Новороссию, или страну ждет дальнейшая дефрагментация, в том числе по силовому сценарию?
- Что касается дефрагментации украинского пространства, она давно имела место, и сегодня этот процесс только ускорился - западные области, центральные и восточные живут достаточно разной жизнью. При этом области, имеющие исторические связи с соседними странами, активно восстанавливают сейчас эти связи на местном уровне. Так, например, в Одесской области внимание СБУ в виде обысков проявляется не только к пророссийским, но и к прорумынским силам, которым вменяется в вину получение материальной помощи из Румынии для местных сил (а также у властей есть подозрения в их пророссийских симпатиях, что сами румынские организации официально отрицают).
Однако маловероятно, чтобы дефрагментация пошла по пути развития силовых сценариев. Для этого Украина должна сползти в гораздо больший экономический и политический хаос при полной потере Киевом авторитета, что трудно представить в условиях поддержки Киева Вашингтоном - ведь основу политического влияния в регионах составляют все те же олигархические группы, чувствительные к мнению Запада. Так что дефрагментация может произойти только в том случае, если это в какой-то степени будет выгодно Западу, но никак не по собственной инициативе.
- Ваш прогноз на 2015 год для Молдавии, выбравшей ЕС, но во многом экономически зависящей от России. В каком направлении и с какими результатами будет двигаться это государство?
- Молдавия на последних выборах в конце ноября проголосовала за выражено пророссийскую партию социалистов, вышедшую на первое место. Возможно, будь ее лидеры менее радикальными в своих антирумынских взглядах, ее результат был бы еще выше и резко изменил бы расклад политических сил. Причем за эту пророссийскую партию отдали много голосов и жители районов с практически однородным молдавским населением. Однако в сумме преимущество все-таки осталось за проевропейскими партиями, которые сформировали новую коалицию. Эти люди связаны с западными структурами и будут двигаться в указываемом ими русле.
Но ситуация в Молдавии в плане настроений населения и исторических предпосылок очень сильно отличается от украинской, несмотря на то, что политические технологии и технологии информационных кампаний в СМИ, применяемые прозападными силами в Киеве и Кишиневе, абсолютно идентичны. Во-первых, здесь нет никакого желания отгородиться стеной от России и вообще что-то доказать русским - у молдаван этих комплексов нет. Во-вторых, здесь нет фактора борьбы с православием - молдаване очень ортодоксальны, причем как пророссийски, так и прорумынски настроенные граждане. В-третьих, у молдаван, в отличие от румын, сохраняется тесный контакт с российскими реалиями через работающих в России граждан, и поэтому они гораздо менее восприимчивы к пропаганде СМИ о российской имперской угрозе.
Поэтому запроса части общества на широкую конфронтацию с Россией, как это наблюдалось в Украине в период майдана и после, в Молдавии все-таки нет, несмотря на все усилия СМИ. Но при всем при этом молдаване хотели бы сохранять хорошие отношения и с ЕС, контакты с которым у населения преобладают по линии родственных стран - прежде всего Румынии и Италии (а у политиков и олигархических групп - по линии христианских демократов ЕС).
Прогноз на 2015 год - Молдавия будет по возможности стараться уклоняться от участия в «большой» мировой политике, чтобы не нарушать баланс внутри страны. Эту линию, по всей вероятности, будет поддерживать и Бухарест, который не заинтересован в обострении ситуации, которая может ослабить и без того сильно пошатнувшиеся позиции проевропейской коалиции. В то же время, проявившаяся в период выборов угроза непосредственного конфликта в пророссийской Гагаузии сильно повысила подозрительность Кишинева в отношении всех представителей России, прибывающих в Молдавию, и эта подозрительность будет сохраняться. Работать в регионе без непосредственного контакта с местными проевропейскими структурами у Москвы вряд ли получится.
- Каким видится на этом фоне будущее приднестровской государственности?
- Эта проблема завязана в сложный узел. Прежде всего, Запад не устраивает наличие вооруженных пророссийских сил в непосредственной близости с Одессой - Приднестровье является для него прежде всего российской военной базой и форпостом у устья Дуная. С другой стороны, этот форпост крайне малоэффективен, пока находится в изоляции, зажатый между Украиной и Молдавией. Решить проблему изоляции Приднестровья можно было бы или за счет радикальной переориентации Молдавии на Россию, или за счет «присоединения» к нему, в той или иной форме, южных частей Молдавии с гагаузским населением и части Одесской области, которая в свое время была выделена из Бессарабии и передана Украине.
Однако, как показали события в период молдавских выборов, второй сценарий реализовать невозможно либо без молчаливого соучастия молдавских властей, либо без ситуации крупного военного конфликта - более масштабного, чем в Донбассе, поскольку в него так или иначе окажется вовлеченной, хотя бы опосредованно, Румыния. В то время как первый - превращение Молдавии в однозначно пророссийский регион, готовый разделить с Россией все тяготы противостояния с Европой и США - тоже утопичен, так как основан на ложной посылке отсутствия общности молдаван и румын за Прутом (в данном случае, как ни парадоксально, сторонники «антирумынской молдавской идеи» в точности повторяют путь «антироссийских украинизаторов» Украины).
С другой стороны, и воссоединение Приднестровья с Молдавией на самом деле противоречило бы интересам Румынии и прорумынских сил в Молдавии. В случае подобного воссоединения молдаване составляли бы не более 80%, а около 70% населения республики, что уменьшило бы влияние прорумынских сил и усилило бы пророссийские настроения. О том, что Молдавии следовало бы «предпочесть европеизацию приднестровизации», различные румынские политики и эксперты уже несколько лет говорят открыто. Поэтому действующее статус-кво, при котором Приднестровье не участвует в молдавских выборах, на самом деле устраивает и Бухарест, и проевропейский Кишинев.
Военная эскалация конфликта ни Румынии, ни Молдавии также по большому счету не нужна, поскольку геополитические риски для этих стран в случае конфликта крайне высоки, а бонусы, которые теоретически могут получить местные элиты от структур НАТО за разжигание войны с Россией, не перевешивают эти риски. Таким образом, сценарий «восстановления конституционного порядка» по образцу Южной Осетии 2008 г. в Молдавии является маловероятным, так как не отвечает интересам и настроениям ни местных элит, ни населения республики (кроме того, в данной ситуации отсутствует межэтническая компонента, подпитывающая взаимную ненависть - у молдаван с правого берега и приднестровцев ее нет). Однако эскалацию могут спровоцировать попытки организовать такой конфликт со стороны внешних западных структур, представляющих США и НАТО.
Беседовала Яна Амелина, секретарь-координатор Кавказского геополитического клуба
Для справки. Кавказский геополитический клуб (КГК) -многопрофильная площадка, призванная объединить ведущих экспертов Северного Кавказа и Закавказья в сфере геополитики, а также общественно-политической и религиозно-идеологической проблематики. Деятельность Клуба не ограничивается исключительно «кавказскими» рамками. Среди важнейших направлений ежедневной экспертно-аналитической работы КГК - прикладные вопросы глобализации, СКФО/ЮФО/Закавказье, Крым, Турция, Иран, радикальный исламизм и т.д. Презентация Клуба прошла 20 ноября 2014 г. во Владикавказе в рамках научно-практической конференции «Геополитика Большого Кавказа в контексте ближневосточного и украинского кризисов». Секретарь-координатор КГК - политолог Яна Амелина.