Первая мировая война 1914-1918 г. г. не была случайной и неожиданной. О ней говорили задолго до ее возникновения. Войну тщательно готовили в дипломатических канцеляриях и генеральных штабах, в офисах крупнейших банков и монополий.
Мы не будем давать политической оценки этой войне, выявлять политиков, по вине которых в каждой из воюющих сторон было убито и покалечено миллионы людей. Расскажем о событиях тех далеких дней в Карпатах.
В начале августа 1914 года наджупан Ужанской жупы граф Стараи с тревогой докладывал министру внутренних дел Венгрии: « В Русинских селах замечено движение. Кругом проявляются симпатии к русским, надеются на их приход, откровенно радуются по этому поводу. Сельские старосты ненадежны. Жандармерия едва справляется со своими обязанностями... Окружной начальник поднял вопрос о введении военного положения» (ГАЗО ф.4. оп. 3. ед. хр. 691. л. 24-26). 6 августа главный советник жупы по лесным делам доносил в Будапешт, что действия русинского населения направлены против государственной власти. Уже начался процесс захвата пастбищ и лесных угодий, и даже из уст детей можно услышать, что с приходом русских все переменится (там же, л.27-28).
Тем временем артиллерийская канонада все ближе и ближе доносилась со стороны Галиции. 10сентября 1914 года русские войска подошли к Карпатским перевалам. В Австро-Венгрии поднялась паника. Возникла реальная угроза выхода противника в Придунайскую низменность. Панику подогревали страшные слухи о русском кровожадном и жестоком вандализме, в том числе и по-отношению к детям. Их распространяли официальные лица и местная пресса. Приведу лишь один пример, вполне серьезно утверждалось на страницах береговской газеты «Береги хирлоп», что казаки насилуют женщин, а затем вырезают у них груди, людей заживо сжигают или раздирают на части с помощью согнутых деревьев...
В конце сентября 1914 года одновременно четыре русские армии: 3-я под командованием Радко-Дмитриева, 4-я Эверта, 5-я Плегве и 8-я Брусилова перешли Карпатский хребет. Главнокомандующий Юго-Западным фронтом генерал Н. И. Иванов, учитывая успешные действия частей 3-й армии на краковском направлении и частей 4-й армии на левом берегу Вислы, а также выход на Дуклинский перевал и предгорьям Главного Карпатского хребта на ужокском и мукачевском направлениях, дал команду повсеместно начать наступление.
Части 3-й армии через Торунский перевал вышли в устье реки Рика. Медленно продвигаясь с боями по руслу реки, заняли населенные пункты Майдан, Воловое (Межгорье), Вучковое, Нижнее Быстрое и подошли к небольшому горному селу Березово. Встретив упорное сопротивление, вынуждены были 11 октября отойти в Галицию. Спустя пять дней, русские войска снова заняли Воловое и его окрестности. Село стало ареной тяжелых кровопролитных боев, продолжавшихся до весны 1915 года. Тут успешно воевали части 7-го армейского корпуса. Жители округа доброжелательно встретили своих братьев, помогали им, чем могли. А когда русские войска отступили под натиском превосходящих сил отборных венгерских дивизий и куреней украинских стрельцов, с ними ушло 238 человек. За симпатии к русским десятки жителей были расстреляны австро-венгерскими военными властями.
В память о событиях тех дней на Торунском перевале была установлена каменная глыба. На небольшой мраморной плите и сейчас можно прочитать: «На этом месте захоронены жертвы Первой мировой войны 1914-1918 г.г.».
Войска 5-й армии 24 сентября начали бои за Ужокский перевал и, овладев им, в том же день заняли село Ужок. Об этом сообщила ужгородская газета «Унг» от 27 сентября 1914 года. В следующем номере опубликовано свидетельство очевидца этих событий. Он сообщал, в Ужке услышали первые артиллерийские выстрелы в 11 часов дня, а в 5-том часу после обеда в селе уже были русские войска. Однако противнику в начале октября удалось остановить войска 2-й Кубанской казачьей дивизии южнее Жорнавы, постепенно оттесняя их за Карпатские хребты. Кубанцами командовал в то время георгиевский кавалер генерал-майор Александр Леонтьевич Певнев. Перевал имел важное стратегическое значение. Здесь в 1872 году была введена в эксплуатацию железнодорожную магистраль, соединяющая Будапешт с Восточной Галичиной (перевал был административной границей Венгрии и Галиции в составе Австро-Венгрии). Поэтому неслучайно, что за обладание Ужокским перевалом в 1914-1915 годах велись кровопролитные бои. За этот период сюда трижды проникали русские войска. Именно тут пролегал кратчайший путь в восточную Венгрию и далее в глубь венгерской равнины. Но в осеннюю компанию 1914 год все крупные наступательные операции русских войск юго-западного фронта проводились в обход Карпатского хребта с запада, по так называемому Краковскому коридору, позволявшему приблизиться к жизненно важным центрам Габсбурской монархии не пересекая Карпат. А жаль, стратегическое значение направление Стрый - Мункач недооценивалось русским командованием в ходе боевых действий 1914-15 годов, хотя именно здесь пролегал кротчайший путь из Карпат к Львову, столице Восточной Галиции. Соответственно, в случае наступления русских войск с севера через Карпаты на Мункач являлось короткой дорогой в Пдкарпатскую Русь и далее в глубь Венгрии.
Полтора месяца Ужокский перевал находился в руках противника и вот, 17 ноября 1914 года, атака 12-й стрелковой сибирской дивизии увенчалась успехом. Враг отступил в район Загорба, но уже 25 декабря на католическое Рождество, австрийцы восстановили утраченное положение. ( П. Сова «Ужокский район - поле сражения во время мировой войны», «Европа-центр» 24 июня 2011 г. стр. 13). В третий раз русская армия неожиданной атакой под Новый 1915 год, заставила австро-венгерских вояк беспорядочно отступать до Заброди. Тут в бою сложил голову венгерский бригадный генерал Чермак, который по приказу русского подполковника Перлика был захоронен в Волосянке со всеми воинскими почестями (Там же). Об этих трагических событиях на Ужке напоминает каменная пирамида, увенчанная крестом. На мемориальной доске когда-то была надпись: «Это военное кладбище было устроено русскими войсками осенью 1914. По окончаніи войны разсъяные въ окрестности останки погребенных были выбраны из могил и сосредоточены на этомъ кладбище. Тамъ покоятся 6 русскихъ и 6 австро-венгерских офицеров и 351 русскихъ и австрійскихъ солдатъ. Миръ праху ихъ!». Воздвигнут памятник-пирамида павшим героям в 20-летнююю годовщину войны. Траурное освящение памятника и кладбища состоялось 28 сентября 1938 года. Панихиду совершил отец протоиерей И. Илечко. Инициатор этой акции адвокат из Ужгорода Отакар Бенда, участник боев на Ужке, в трогательной речи указал на примеры редкого героизма как с одной, так и с другой воюющей сторон. Сенатор-русофил И. Цурканович отметил в своей речи, что не один Ужок, а все вершины и склоны Карпат насыщены русской кровью и усеяны русскими костями, и этого не смеем забывать ни мы, ни грядущие поколения. Уже в наше время на обелиске выбита следующая надпись: Это военное кладбище было устроено русскими войсками осенью 1914 года».
Части 5-й армии заняли Волосянку, Ставное, Жорнаву, Кострино, Великий и Малый Березный. Перед их очами предстала безрадостная картина бедственного положения гражданского населения. Это подтверждает и донесение поджупана Ужанской жупы административной комиссии, в нем сообщалось, что население голодает, скот из-за отсутствия корма полностью вырезан (ГАЗО ф. 4. оп.1.ед. хр. 748. л.13).
Главная задача возлагалась на части 8-й армии генерала от кавалерии Алексея Алексеевича Брусилова, которая наносила главный удар в направлении Медзилаборце, Гуменне. Подготовка русских войск к наступлению через Карпаты стала известна противнику, поэтому с конца 1914 года группировка австро-германских войск в Карпатах начала усиливаться. На помощь потрепанной в предыдущих боях 3-й австрийской армии из Будапешта были переброшены два корпуса. А тем временем войска 8-й армии, которыми руководил на этом направлении генерал Фесенко, через Верцкий перевал, занимая Нижние и Верхние Ворота, Воловец, Уклин, дошли до Нелипина - предместья Свалявы. На окраинах города завязался жестокий бой, не затихавший несколько суток. Об этом напоминает памятный знак и воинское кладбище в Сваляве. Однако для дальнейшего продвижения на Мункач наличных русских сил было недостаточно, и очень скоро перевес здесь оказался на стороне противника. Для обороны Мукачевского направления Австрийское командование сформировало корпус генерал-майора фон Гофмана, штаб котрого был создан на основе Львовского военного командования. Следует отметить, что генерал Гофман был в то время одним из лучних австрийских военачальников. Ему подчинялось 30 батальонов пехоты, 4 эскадрона и 3 батареи, рассредоиоченых на большом пространстве.
Самое упорное сопротивленте австрийцев на линии: Хиров, Стара Соль, Старое Место, Подбуж приняли войска 24 корпуса под командованием генерал-лейтенанта Афанасия Андреевича Цурикова. Хронология боевых действий на этом направлении детально описал Н. Лисевицкий в работе «Первый поход 24 армейского корпуса в Венгрию в ноябре 1914 года», опуликовано в журнале «Война и революция» в № 12 з 1928 год.
23 октября командир 24 корпуса получил приказ Брусилова перейти в решительное наступление, захватить районы Санок-Лиско, чтобы воспрепятствовать противнику отвести войска за Карпаты. На следующий день войска корпуса тремя колоннами (в том числе ударная бригада 12 Сибирской стрелковой дивизии в левой колонне) и имея 4 «Железную» стрелковую бригаду в резерве командующего 8 армией, с боями за три дня овладели правым берегом реки Сан на фронте Личско-Санок, приступив к устройству переправ и предмостных укреплений. Таким образом, к вечеру 28 октября, задача поставленная командармом Брусиловым была выполнена, благодаря мужественным и энергическим действиям 48 и 49 пехотных дивизий, при содействии частей 12 Сибирской стрелковой дивизии. Особо хочется отметить в этих боях действия 4-й «Железной» бригады под командованием А. И. Деникина. Он проявил личную инициативу. За смелый маневр своей бригады он получил Георгиевский крест 4-й степени. Вот как Деникин описывает этот случай: «24 октября я заметил некое ослабление в боевой линии неприятеля , стоявшего от наших окопов всего на 500-600 шагов. Поднял бригаду и без всякой артподготовки бросил полки на вражеские окопы. Налет был так неожидан, что вызвал у австрийцев панику. Наскоро набросав краткую телеграмму в штаб корпуса («Бьем и гоним австрийцев»), я пошел со стрелками полным ходом в глубокий тыл противника, преодолевая его беспорядочное сопротивление. Взяли село Горный Лужок, где, как, оказалось, находился штаб группы эрцгерцога Иосифа. Когда я ворвался с передовыми частями в село и донес об этом в штаб корпуса, там не поверили, потребовали повторить - «не произошло ли ошибки в названии». Не поверил сразу и эрцгерцог. Он был так уверен в своей безопасности, что спешно бежал со своим штабом только тогда, когда услышал на улицах села русские пулеметы. Заняв бывшее его помещение, мы нашли нетронутым накрытый стол с кофейным прибором, на котором были вензеля эрцгерцога, и выпили еще горячее австрийское кофе...».
Вечером, 30 октября, корпус получил новую задачу: оттеснить противника за Карпаты, заняв перевал Ростоки Горные и прочно закрепится. 48 пехотная дивизия под командованием генерал-майора Лавра Григорьевича Корнилова (в ее составе полки, носящие прославленные «суворовские имена» - 189-й Измайловский, 190-й Очаковский, 191-й Ларго-Кагульский и 192-й Рыминский), наступая в направлении Лиско, овладела несколькими укрепленными линиями австрийцев. Передовые части, утром 1 ноября, мощным наступлением сбили противника с позиций и к полудню овладели местечком Лиско. Среди захваченных трофеев оказалось до 300 пленных. Одновременно с этим успехом войска 48 дивизии заняли район Михова-Ростоки, разгромив крупные силы противника. Было взято в плен 10 офицеров и свыше 1000 нижних чинов.
2 ноября генерал Брусилов приказывает развить энергичное наступление, чтобы отбросить противника за перевалы. При этом указывалось, что дальнейшее преследование противника за перевалами должно быть ведено только авангардами, сохраняя главные силы в резерве. Спустя день 48 дивизия отбросила противника на Ростокский перевал и заняла подступы к нему. Противник упорно сопротивлялся, прочно заняв командные высоты на хребте и сильно укрепив свои позиции. Вечером 4 ноября после мощной несколько часовой артподготовки были заняты все прилегающие высоты, а через два дня пал сам перевал. Двинутые для преследования пехотные разведчики заняли в тот же день населенный пункт Орош Русске. В этих кровопролитных боях взято в плен 4 офицера и до 800 нижних чинов.
6 ноября поступает новый приказ: 48 пехотной дивизии наступать в направление Наги-Полены на шоссе Ростоки Гуменное, а остальным частям корпуса сосредоточится в исходное положение: Смольник (4 стрелковая бригада), Воля Михова ( 49 пехотная дивизия для атаки на Мезо-Лаборч, Красноброд. На день атаки, 7 ноября, Карпатского хребта - войскам корпуса было приказано: 4 стрелковой бригаде - овладеть главным хребтом Бескид от высоты 707 до высоты 764 включительно; 49 пехотной дивизии - овладеть главным хребтом Бескид от высоты 698 до высоты 909; 48 пехотной дивизии - сбить противника, занимающего позиции южнее Орош Русска и захватить Наги-Поляны.
На участке 4-й «Железной» бригады дорог через горы не было. Чтобы обеспечить положение соседних войск и дать им доступ к шоссейной дороге. Деникин решился на весьма рискованный шаг . Оставив свою артиллерию и обоз под охраной одного батальона, он двинул всю остальную часть бригады по склонам гор, покрутыми скользкими тропинками, где лишь дикие козы бродили по скалам. За людьми шли, навьюченные мешками с патронами и сухарями обозные лошади. И, несмотря, на все препятствия и трудности бригада Деникина перешла через Карпаты, вторглась в Венгрию в тыл австрийским войскам. К вечеру 9 ноября части «железной» бригада заняли крупную железнодорожную станцию Мезо-Лаборч, на которой захватили 3700 пленных, 12 паровозов, 287 вагонов, с богатейшими трофеями, включая 9 орудий разного калибра.
Таким образом, корпус несмотря на полное бездорожье, крутые обледенелые склоны Карпат; снежные вьюги, мороз до 15 градусов даже в долинах, леденящий пронизывающий ветер и без горячей пищи, поднимая на руках артиллерию и патронные двуколки, геройски и блестяще выполнил поставленную ему трудную задачу. За пять дней овладел с боями сильно укрепленный и упорно обороняемый Карпатский хребет. Затем обошел противника, спустился в Венгрию, заняв важнейший узел дорог - Гуменное, отрезал противнику путь отступления, заставив его отступить по плохим дорогам в западном направлении, захватив при этом огромные трофеи. Тщательная разработка операции, правильная постановка частных задач войскам корпуса, твердость начальников и самоотверженная геройская работа частей дали такой блестящий результат.
На 11 ноября командующий армией приказал: «24 корпусу, 4 стрелковой бригаде и 49 пехотной дивизии продолжить теснить противника, стремясь левым флангом отбросить его к северу, 48 пехотной дивизии прочно держать Гуменное, дабы воспрепятствовать противнику выйти из гор и теснить его к северу, навстречу давлению 8 корпуса». Утром 11, 48 дивизия (кроме отряда полковника Свяцкого) сосредоточилась в Гуменном. Сюда же из Сины прибыла 2-я сводно-казачья дивизия, которая в важном стратегическом направлении в секторе, отведенном 24 корпусу: Широкоуфала - Дара - Березна, несмотря на настойчивые просьбы командира 48 дивизии выслала всего 2 сотни. Это привело к тяжелым последствиям: уже в час дня 11 ноября отряд полковника Свяцкого, которому была прикреплена слабая, необстрелянная полусотня 18 Оренбургского полка, был атакован превосходящими силами противника (дивизия пехоты и дивизия конницы). По словам пленных, наступление другой пехотной дивизии ожидалось со стороны перевала Ужок. Направленная только теперь на помощь из Гуменного бригада 2-й сводно-казачьей дивизии с 9 орудиями дошла в этот день только до Сины и помощь не оказала, в результате австрийцы уничтожили батальон Рымникского полка, занимавший Такашаны, захватили это село, после чего повели интенсивное наступление на Широкоуфала, стремясь при этом не только охватить но и окружить отряд полковника Свяцкого, отрезать его от Ростокского перевала. Эти войска вынуждены были в ночь с 11 на 12 ноября отойти в Наги Поляны.
12 ноября части корпуса под командованием генерала Койчева безуспешно, ввиду значительного превосходства противника штурмовали его позиции. Тем не менее, в тот же день, силами полка было занято Гуменное, важный пункт в обороне противника. Русские войска заняли и перевал Черенин, тут закрепился батальон стрелков. По ходатайству командира корпуса для взаимодействия с 48-й дивизией должна была перейти в наступление с перевала Ужок 65 пехотная дивизия в направление на Березный и Ужгород. Для закрепления за нашими войсками Ростокского перевала выдвинут 48 Сибирский стрелковый полк. Атака 48-й дивизии на Гакошаны, несмотря на доблесть генерал-майора Корнилова и его геройских частей, дала незначительные результаты: противник в свою очередь перешел в наступление и заняв Широкоуфала, угрожал флангу генерала Корнилова. Несмотря на это, корниловская дивизия взяла в плен, 12 ноября, 10 офицеров и 350 нижних чинов, Для противодействия этой угрозе и обеспечения на случай необходимости отхода дивизии пути на север, было взято село Мгесфальда. Для этого понадобился один батальон 49 пехотной дивизии.
Отряд полковника Свяцкого отошедший по приказанию командира корпуса в ночь на 13 ноября на Ростокский перевал, уже утром перешел в наступление для помощи частям Корнилова, занял село Орош Русска. Ввиду напряженной ситуации, командир корпуса генерал Цуриков обратился к Брусилову с предложениями о проведении наступательной операции частями 7 корпуса в направлении Ужок на Ужгород. Как бы в ответ на эту просьбу, рано утром 14 ноября, Цуриков получает от Брусилова телеграмму следующего содержания: «Главнокомандующим, как Вам известно, поставлена армии задача - наступать на запад, и задача эта должна быть исполнена возможно быстрее; исполнение ее армией задерживается настоящим боем генерала Корнилова. Ставлю Вам задачей принять все меры, чтобы возможно скорее собрать 48 дивизию в Ростоки и 49 дивизию в Мезо-Лаборч. Время не терпит».
Оценивая общее положения дел на фронте корпуса и не считая это положение тревожным, командир корпуса телеграфировал командующему 8-й армии: «Отход корпуса на Ростоки и Мезо-Лаборч может быть совершен вне зависимости от положения дел в корпусе и у генерала Корнилова. В настоящее время с несомненностью установлено, что генерал Корнилов имеет против себя австрийцев бывших на Ужке, которым 7 корпус предоставил полную свободу маневрирования. Ядро их составляет 38 пехотная гонведная дивизия, которая помня урон у Подбужа, несомненно, не даст себя окружить, а отойдет, чтобы с отходом 48 пехотной дивизии на Ростокский перевал вновь начат действовать против ее фланга. Таким образом, для облегчений действий генерала Корнилова в его стремлении пройти на Ростоки кротчайшим путем, если это безусловно необходимо, а так же и в будущем при обороне Ростокского перевала, возможно только при энергичных действиях 7 корпуса, который совместно с действиями Корнилова привели бы противника в этом районе к полному уничтожению», На эту телеграмму Брусилов ответил: «Движение нами к северу есть маневр, который может быть исполнен только после нанесения противнику поражения и нельзя допустить , чтобы вследствие этого маневра могла родиться мысль, что мы отходим в следствии неудачи. Поэтому генерал Корнилов не должен оставлять направления на Ростоки и действия его должны развиваться в настоящем направлении. Значение наступления генерала Экка я отлично понимаю и настойчиво требую этого наступления. 4 стрелковая бригада должна продолжить действовать в районе Красниброд совместно с 8 корпусом».
Однако, 14 ноября, 65 дивизия 7 корпуса наступала настолько медленно, что ее действия ни сколько не отразились на операциях у Такошан. Здесь противник с утра начал обстреливать расположения 48 дивизии сильным артиллерийским огнем, в три часа дня повел массированную атаку на высоту 439. Пользуясь бездействием 2-й сводно-казачей дивизии, находящейся в Гуменном, противник занял Начкеменце и Широхоссумезо и повел наступление на Широкобелла. Одновременно с этим австрийцы сосредоточили 4 батальона в Кишколоп и направили их в обход правого фланга 48 дивизии. В связи с тем, что в полках 48 дивизии оставался крайне ограниченный запас ружейных и артиллерийских зарядов, заставило Корнилова принять решение в ночь на 15 отойти на Мегесфальву. Разведка донесла, что австрийцы подходят сюда со стороны Ялове и Широкоуфаллы. Корнилов вынужден был отступать под натиском превосходящих сил врага. Единственная свободная горная дорога была занесено снегом, а у местечка Сины ее перекрыли австрийские части. Чтобы вывести артиллерию, прославленный генерал собрал около батальона пехоты и предпринял отчаянную контратаку. Дивизия не только вырвалась из окружения, не потеряв ни одного орудия, но и опрокинула два вражеских полка, взяв в плен 1200 человек, включая генерала Рафта. «Корнилов - не человек, стихия, - говорил взятый корниловцами в плен австрийский генерал Рафт.
48 дивизия не оставив врагу трофеев, отошла к северу и стала двумя полками в Вендене и одним в Телепоче. Очаковский полк на Ростокском перевале. 49 дивизия для прикрытия отхода 48 дивизиизаняли линию Окрошка, Лаборч-Радваны, Тотольмад,высот 385, 382, 620 и 645. Порступил приказ командования укрепиться, и в случае наступления противника дать ему отпор.
16 ноября противник пытался наступать против 49 дивизии, направив 4 батальона на левый ее фланг и около двух на крайний правый фланг. Попытки эти продолжались до темноты, но были отбыты. Против 4 стрелковой бригады на правом фланге и 48 пехотной дивизии на левом, противник бездействовал, нащупав упорную оборону.
17 ноября командующий армией Брусилов приказал: «24 корпусу в ночь с 17 на 18 ноября отойти на главный хребет, который занять для упорной обороны». Вечером 17 с наступлением темноты войска корпуса стали отходить на указанные позиции, преодолев еще большие трудности, в виду большой крутизны южных склонов Карпат. На следующий день с 10 утра все отходящие части уже были на Карпатах и за Карпатами. Так закончился 3-й период этой операции, во время которого корпус искусно и доблестно, умело используя складки местности, взаимной выручки, дали возможность с честью выйти из безвыходного, как казалось, положении. Трофеи корпуса за этот поход были огромны. Взято в плен: 1 генерал, 149 офицеров, 12171 нижних чинов; захвачено: 12 орудий, 15 пулеметов, 60 зарядных ящиков, 14 вьюков, 60 повозок, 14 паровозов, 330 вагонов, 153 лошади, 47 голов скота.
Под сильным напором австрийских войск 8-й армии пришлось туго. Не располагая достаточным количеством сил, учитывая, что в тылу его армии оставалась осажденная мощная крепость Перемышль, генерал Брусилов принял решение защищать лишь основные стратегические направления. Однако прославленный генерал и не думал только обороняться, оставаясь верным принципу: лучший способ обороны - нападение. Брусилов решает активно действовать в Карпатах. «Таким образом, - как позже он писал в своих мемуарах, - по всей линии Карпатских гор, нами занятой, неприятель видел бы наши стремления перенести театр военных действий к югу, на Венгерскую равнину, и ему трудно было бы определить, где нами предполагается наносить главный удар: при таких условиях ему бы почти невозможно парировать наносимые нами удары».
Несмотря на то, что противнику был нанесен значительный урон, к этому времени пал и Перемышль, выход, в глубь Венгрии, откладывался. Русские войска понесли громадные потери, устали: сражаться приходилось в непривычных условиях горной войны, когда на вершинах гор лютовали морозы и метели, а в долинах царила распутица. Но все невзгоды отступали перед недостатком артиллерийских снарядов, когда отвечали одним выстрелом на десять выстрелов противника.
Пытаясь наступать в строну Мукачева, Ужгорода и Берегова в этих условиях было безумием: израсходовав остатки боеприпасов, армия А. А. Брусилова под нажимом противника вынуждена была отступать через Карпатские хребты, располагая только холодным оружием. «Поэтому, - писал Брусилов, я не стал добиваться дальнейших успехов на моем фронте, наблюдая лишь за тем, чтобы держаться на своих местах с возможно меньшими потерями». В этих тяжелых условиях зимней войны в Карпатах в полосе Ужок, Самбор, Мукачево, Стрый была образована Южная армия генерала Линзингена в составе шести германских дивизий.
Краевед В. Пагиря разыскал и опубликовал любопытные материалы Дмитрия Поповича, рассказывающие о событиях, происходивших в полосе действий 8-й Брусиловской армии. «В начале декабря 1914 года русские подошли в Подполозье (село в 22 километрах от Воловца - Р. В.). В школе, при которой жила семья Поповичей (дети и мать учительница), поселились офицеры. В одной из комнат разместился штаб армии. Линия фронта тянулась через полонины Ровную, Острую, Щавля, Косяк до перевала Раздел, оттуда через Рожок, Вырлище, Кичеру, Бужору. На этой линии проходили бои три недели. Подполозье австрийские войска обстреливали ежедневно. Жить стало невыносимо. Селяне получили помощь от русских солдат: на полевой кухне раздавали консервы, пищу, хлеб. Войсковой лекарь оказывал помощь больным...
В конце января 1915 года в село вернулись жандармы. Начались поиски сочувствующим русским. Забрали Петровича - подковывал русским коней. Забрали и Петра Доганица - показал брод через Латорицу. Ивана Чубирку-Лебака - в церкви молился за царя. Восемь человек осудил военный трибунал, каждого - на 20-25 лет тюрьмы».
Всего же в округе власти отдали под суд более 800 жителей за помощь русским войскам. В Нижних Воротах, например, И. Дербаль, А. Демьян и Т. Малильо были брошены в тюрьму, а П. Куштинец - казнен. В память о тех трагических событиях жители села в 1920 году воздвигли памятник погибшим здесь русским воинам. Вблизи Подполозья находится памятный знак и военное кладбище погибших участников Первой мировой войны. В Воловце также был установлен знак памяти на кладбище русских воинов.
Русские войска под командованием генерала Алексея Ермолаевича Эверта глубже всего проникли за Карпатами в направлении Ясиня-Рахов-В. Бычков-Сигет.
Житель В. Бычкова М. Чорногорский вспоминал: «Крестьяне, бедняки и середняки, рабочие завода «Клотильда» с восхищением встречали русские войска, помогали им продуктами питания, подводами, чем могли. Молодежь просилась в армию, помогала налаживать разведку».
Августин Штефан, которого трудно обвинить в симпатии к русским, писал в своей книге «За правду и волю»: «Венгерские газеты сообщали, что россияне 28 сентября ворвались в Ясиня в количестве 20-30 тысяч. С боями австро-венгерские войска отступили к Рахову. 4 октября царская армия была уже под Сигетом... Русские на протяжении трех дней оккупации вели себя пристойно. Когда вошли в Сигет , искали доктора А. Иллеша, прокурора в сигетском процессе (суд над Алексеем Кабалюком и его сподвижниками - Р. В.), за голову которого было назначено 50000 рублей. Его не нашли, а других не искали и не трогали. Ни одно здание не было подпалено, и никому не была нанесена обида».
Поведение русских войск может характеризовать такой эпизод: священник в Вышней Ровной о. Коломан Долинай встретился на улице с русским офицером, который остановил его и спросил: «Кто ты такой?» Священник ответил: «Священноиерей»... Офицер спросил: «А где твой крест?» Отец Долинай перекрестился и сказал: «Вот тут!» Офицер усмехнулся и отошел.
7-го октября 1914 года русские войска вынуждены были оставить Сигет. На следующий день был оставлен В. Бычков. Вернувшись, власти стали выявлять людей, оказавших помощь или выражавших симпатии русским войскам. Боясь наказания, староста с несколькими жителями бежали в горы. Жандармы арестовали за «измену» их близких родственников. Всего же было арестовано около 50 человек. Многие из них оказались за решеткой, а Михаил Братаник и братья Пидмаливские повешены для устрашения.
20 октября 1914 года австро-венгерские войска вернулись в Ясиня. Начались массовые преследования местных жителей, тех, кто проявил симпатии к русским. 150 человек было арестовано, 65 - по обвинению в «государственной измене» приговорены к смертной казни.
Писатель Улас Самчук в своей повести «Горы говорят» писал: «В Ясинях, недалеко от церкви, на площади, селянскими руками сооружена виселица и на ней повешено шестеро людей» Боясь народного гнева, власти заменили остальным смертную казнь длительным тюремным заключением.
На этом кровавом фоне, массовых расправ и казней русинского населения края, 10 января 1915 года, противник перешел в наступление, стремясь освободить Перемышль, нанеся два удара: один от Ужгорода на Санок, другой - от Мукачева на Стрый. Наступлением на Стрый, противник стремился отбросить войска за Карпаты и создать угрозу флангу и тылу всего Юго-Западного фронта. Началось упорное сражение в Карпатах. 8-я армия отбила удар армий Беем Ермоли, Линзингена и Порланцера, но положение оставалось напряженным, и Ставка направила в Карпаты 22 армейский корпус, покинувший 10-ю армию как раз накануне решительных событий. Прибывший с Северо-Западного фронта 22 крпус был двинут на стрыйское направление и занял для упорной обороны. Именно тут на Карпато-Галицком участке фронта произошло сражение за стратегическую гору Маковка (Макувка). В этом районе сходятся Восточные Бескиды и Лесистые Карпаты. Западнее и северо-западнее Маковки в долине реки Орева лежало шоссе Стрый - Козново - Тухолька - Ально - Верецке и далее на Мункач, пересекавшие Карпаты на перевале Верецке. Далее к западу находилась другая транспортная железная дорога: Чоп - Унгвар - Турка - Самбор - Львов, шедшая по знаменитому Ужокскому перевалу. Русским войскам 78-й пехотной дивизии под командованием генерала В. А. Альфтана была поставлена стратегическая задача: овладеть господствующей высотой - горой Маковкой, являющейся опорным пунктом австро-венгерской армии. Штурм горы закончился победой русских войск над частями Украинских сечевых стрельцов.
Козево - «ключ Лесистых Карпат», стало ареной кровопролитных боев на Стрыйском направлении. В ходе зимнего Карпатского сражения село несколько раз переходило из рук в руки. 6-7 февраля 1915 года 2-я австрийская армия под командованием генерала Александра фон Линзингена, пройдя через три Карпатских перевала, ведущих в Галицию, вступмла в дефиле (наиболее узкую часть горного прохода) в районе Козево в ловушку 1-й Финляндской стрелковой бригады генерала-майора Николая Афанасьевича Обручева, контролирующей господствующие над селом высотами. В попытке сбить русских с гребней гор, австрийцы провели в один из дней 22 безуспешные штыковые атаки. Враг понес тяжелые потери. Непрерывные ежедневные атаки австро-германских войск продолжались на Козево и ближайшие высоты вплоть до начала апреля 1915 года, когда в ходе Пасхального сражения» все-таки удалось выдавить русских с господствующих высот и овладеть селом. Точнее то, что от него осталось - сожженными руинами. Об этих боях А. И. Верховский, в то время офицер штаба 22 армейского корпуса, записал в своем дневнике 7 апреля 1915 года: «Корпус наш, вот уже второй месяц ведет легендарную борьбу на Карпатах, на высотах у Козювки. Лишения и муки, которые приходится переносить нашим полкам, не поддаются никакому описанию. На высотах 900-1000метров, обледенелых, покрытым лесом, без дорог и тропинок, они сдерживают натиск противника. В наскоро сколоченных блиндажах и убежищах, без печей и самых элементарных удобств они переносят суровую зиму». (Журнальный вариант книги В. Б. Каширина «Взятие горы Маковка, неизвестная победа русских войск весной 1915 г.» Регнум 2010 г.).
Тем временем в Карпатах продолжались непрекращающиеся кровопролитные боевые действия. Противник непрерывно усиливал свою группировку, стремясь любой ценой прорвать русский фронт и добиться победы. Русские войска, не получая подкреплений и постоянно ощущая недостаток в боеприпасах, геройски отражали натиск врага и порой сами наносили ему чувствительные удары. Так, в январе 1915 года, дивизия Корнилова, которую за мужество и храбрость солдат стали именовать «Стальной», овладела перевалом Черемша, взяв до 3000 пленных. За геройские действия 15 февраля 1915 года Корнилов был произведен в генерал-лейтенанты. Воевавший рядом с ним генерал Деникин так характеризовал Лавра Георгиевича: «Умение воспитывать войска, личная его храбрость, которая страшно импонировала войскам и создавала ему среди них большую популярность, наконец высокое соблюдение военной этики в отношении соратников - свойство, против которого часто грешили многие начальники».
В январе «Железная» бригада Деникина была переименована в 4-ю стрелковую «Железную» дивизию и, 15 февраля, переброшена на помощь сводному отряду под командованием генерала Алексея Максимовича Каледина. Было это у местечка Лутовиско в направлении на Ужгород. «Это был один из самых тяжелых наших боев, - вспоминал генерал Деникин. Сильный мороз; снег по грудь, бой чрезвычайно тяжелый; уже идет последний резерв Каледина - спешенная его кавалерийская бригада. Я никогда не забуду этого жуткого поля смерти, где весь путь , пройденный стрелками, обозначался торчащими из снега неподвижными фигурами с зажатыми в руках ружьями. Они застыли в тех позах, в каких застигла их вражеская пуля во время перебежки. А между ними, утопая в снегу, смешиваясь с мертвыми, прикрываясь их телами, пробивались живые навстречу смерти. Бригада растаяла...Рядом с «железными» стрелками, под жестоким огнем, однорукий герой, полковник Носков, лично вел свой полк в атаку прямо на отвесные ледяные скалы высоты 804. Вовремя этих же февральских боев к нам неожиданно подъехал Каледин. Он не любил и не умел говорить красивых, возбуждающих слов. Но когда он посидел на утесе, обстреливаемом жестоким огнем, спокойно расспрашивал стрелков о ходе боя, интересуясь их действиями, этого было достаточно, чтобы возбудить их доверие и уважение. После тяжелых боев занято село Луговиско, - центр позиции потребовавший смерти многих храбрых, отряд разбив австрийцев, отбросил их на участке Смольник Журавлин». За февральские бои генерал Деникин был награжден орденом Св. Георгия 3-й степени.
Генерал Брусилов оценивая действия русских войск в Карпатской операции: «Дух войск в Карпатах был очень высок, хотя по временам я убеждался, что армия уже не та, которая была в начале компании... Нужно помнить, что эти войска в горах зимой, по горло в снегу, при сильных морозах ожесточенно дрались беспрерывно день за днем, да еще при условии, что приходилось беречь всемерно ружейные патроны, и, особенно артиллерийские снаряды. Отбиваться приходилось штыками, контратаки производить почти исключительно по ночам без артиллерийской подготовки с наименьшей затратой ружейных патронов».
С 6 марта 1915 годана фронте армий Радко-Дмитриева и Брусилова начались упорные бои. Шаг за шагом, день за днем теснили они армии фон дер Морвица, Бороевича и Линзингена, захватывли высоту за высотой, перевал за перевалом, опрокидывли врага неистовыми ночными атаками, втаскували руками на кручи горные батареи, отбивали яростные контратаки. Такова была Третья Карпатская битва.
11 марта ночной атакой 24 армейский корпус прорвал фронт 3 австро-венгерской армиии и овладел главным хребтом Бескид. Через сутки, 12 марта, штаб Юго-Западного фронта предписал 8-й армии прорвать центр неприятельського расположения от Ужка до Турки и выйти в тыл противника. Операция обеспечивалась левофланговыми корпусами 3-й армии - 14, 12 и 19, прочно укрепившимися в Бескидах.
Наступление 8-й армии началось в ночь на 16 марта. Брусилов нанес удар правым флангом 8, 17 и 28 корпусами, наголову разбивших в 4-х дневных боях на Лубненских висотах 2-ю айстро-венгерскую армию, в то время как 7 и 22 корпуса отражали контратаки Южной германской армии. За это время в боях было взято 12500 пленных и 5 орудий.
20 марта перешел в контрнаступление немецкий Бескидский корпус фон дер Марвица, но он был русскими войсками остановлен на исходных позициях. Таким образом, пройдя за 14 дней 20 верст, геройские корпуса 3-й и 8-й армий спустились победно с Карпат. Они снова стояли на территории Венгрии, на исконно русинской земле - Подкарпатской Руси. Здесь их застал приказ остановиться и перейти к обороне. Трофеи Третьей Карпатской битвы - болем 900 офицеров, 70000 нижних чинов, 30 орудий и 200 пулеметов. Хочется отметить воинов 4-й стрелковой дивизии - Железные стрелки, которая была всю Первую мировую войну ударной фалангой 8-й армии Брусилова. При наступлении она была дивизией скорой помощи, а при обороне , за первые 14 месяцев войны, выручила 16 различных корпусов. С августа 1914 г. по август 1916 г. «железными» командовал генерал Антон Деникин. Хорошо показала себя в боях и 60-я пехотная дивизия, особенно 240-й пехотный Ваврский полк.
В апреле 1915 года на помощь австро-венгерским войскам пришла германская армия генерала Августа Макензена. К этому времени у русских был почти исчерпан запас артиллерийских снарядов, рассчитанный на непродолжительную войну. Перед великолепно вооруженными войсками Макензена русские солдаты оказались почти безоружными. 19 апреля 1915 года началось «великое отступление русской армии».
Русские войска были отброшены далеко за Карпаты, но их братание с подкарпатскими русинами на этом не закончилось. Симпатия к русским солдатам с особой силой проявилась, когда в Ужгород, Иршаву в 1915 году привезли пленных. Сотни людей вышли встречать их на железнодорожные станции. Женщины приносили еду и одежду, мужчины угощали табаком. По этому поводу газета «Унг» писала: «Жители окружали пленных русских солдат, брали на память все, что попадало под руки - пуговицы, армейскую символику и даже оружие». Газета признавала, что в Ужгороде не осталось наверняка ни одного, у кого было такой памятки».
Совсем другое отношение было к австро-венгерским войскам. Житель Иршавщины Василий Фущич вспоминал: «У нас рассказывали, как в 1915 году через наше село проходили на восточный фронт венгерские гусары. Наши крестьяне относились к ним враждебно, отказывали им в еде, воде, сене. Гусары расстреляли в Сельце крестьянина Лупака за то, что не дал сена гусарским коням».
О симпатиях закарпатцев к русским войскам может говорить и то, что они не хотели воевать против своих братьев, бросали оружие и массово переходили на их сторону.
Краевед Юрий Качий еще в начале 60-х годов ХХ века описал сохранившуюся недалеко от села Анталовцы Ужгородского района «Скалу дружбы», на которой была выбита надпись «1916. Русские». Эту надпись на скале сделали русские пленные, которые работали на прокладке узкоколейки Радванка-Анталовцы. Между русскими и местными жителями завязалась тесная дружба. Совместно готовился побег, об этом сообщала газета «Гатарсели уйшаг» в 35 номере за 1916 год. Недалеко от села находилась братская могила, в которой захоронены пленные русские солдаты. Такая же братская могила «Казак» находилась на крутом берегу горной реки Шипот в районе села Турья Поляна. В память о павших русских и австро-венгерских солдатах и офицерах жители Хуста соорудили у подножья древнего замка в 1915 году памятник-пирамиду.
Всего несколько месяцев пребывали русские воины за Карпатами, но память о них жители нашей области хранили долго. Ежегодно Общество им. А. Духновича совместно с другими русофильскими организациями устраивали дни памяти, а за братскими могилами ухаживали специально выделенные люди. Казалось, эта традиция будет сохранена.
Увы, человеческая память оказалась короткой, настали другие времена, поменялись символы и ценности. В канун 100-летней годовщины начала Первой мировой войны появляется реальная возможность навести надлежащий порядок на ниве тленных останков жертв этой кровавой войны.
Валерий Разгулов, Закарпатье
