Ко дню памяти героического боя у Чемульпо 27 января (9 февраля) 1904 г. мы публикуем фрагмент «Из записной книжки русского монархиста» Н.И. Черняева (См. на РНЛ его сочинения: «Горе поколению, которое воспитывается на идеализации таких людей, как Стенька Разин и Емелька Пугачев!..» и др.).
Публикацию, специально для Русской Народной Линии (по изданию: Черняев Н.И. Из записной книжки русского монархиста // Мирный труд.- 1905.- №3.- С.92-94) подготовил доктор исторических наук, профессор А. Д. Каплин.
Общее название дано составителем, подзаголовок - авторский.
+ + +
CXLIX
Музыка народного гимна на войне
Иностранцы, видевшие, как «Варяг» и «Кореец» шли под музыку народного гимна у Чемульпо 27 января 1904 г. на бой с японской эскадрой адмирала Уриу, состоявшей из шести больших крейсеров и восьми миноносок, восторгались безтрепетным героизмом русских моряков, которые приняли вызов неприятеля, несмотря на то, что на его стороне было подавляющее превосходство в силах. Под влиянием «эпопеи», которую пришлось наблюдать свидетелям этого безпримерного морского сражения, они делались поэтами и давали не сухой протокольный рассказ о том, что видели, а ряд художественных сцен и картин, исполненных высокого трагизма и суровой поэзии. Корреспонденция из Чемульпо, появившаяся в итальянской газете «Matino», производит впечатление чудной симфонии.
Вот начало письма, присланного этой газете лицом, находившимся на итальянском крейсере «Эльба» и наблюдавшим с него подвиг «Варяга» и «Корейца»:
«В 11 1/2 ч. «Варяг» и «Кореец» снялись с якоря. «Варяг» шел впереди и казался колоссом, решившимся на самоубийство. Волнение остававшихся иностранных моряков было неописуемое. Палубы всех судов были покрыты экипажами; некоторые из моряков плакали. Никогда не приходилось видеть подобной возвышенной и трогательной сцены. На мостике «Варяга» неподвижно и спокойно стоял его красавец командир. Громовое «ура» вырвалось из груди всех и раскатывалось вокруг. На всех судах музыка играла русский гимн, подхваченный экипажами, на что на русских судах отвечали тем же величественным и воинственным гимном. Воздух был чист, и море успокоилось. Подвиг великого самопожертвования принимал эпические размеры.
Музыка с нашей стороны замокла. Настали томительная, тяжелая тишина и ожидание. Иностранные офицеры вооружились биноклями, моряки, затаив дыхание, напрягали зрение. Порывы ветра доносили временами с двух удалявшихся судов, становившихся все меньше и меньше, звуки русского гимна.
На несколько моментов надежда загорелась в наших сердцах. Может быть, эта безполезная гекатомба будет избегнута. Самые странные предположения складывались в голове. Некоторые офицеры утверждали, что японцы не могли безнаказанно атаковать русских. Но вот японский адмиральский корабль поднимает сигнал о сдаче. И тотчас же на «Варяге» и на маленьком «Корейце» моментально взвились всюду русские флаги. Весело развевались они, играя на солнце, с чувством гордости и презрения к врагу. Это знак сражения.
В четырех километрах от плотин порта завязался бой. Мы видели раньше, чем звук долетал до нас, огонь, выбрасываемый со всех сторон японской эскадры, огонь, несший потоки железа. Семь громадных колоссов, точно собачья свора, преследовали два русских судна».
Там, где говорится о русском народном гимне, - (курсив наш - Н.Ч.).
Наши войска в бое при Тюринчене, когда японцы перешли через реку Ялу, проявили такую же доблесть, как и герои «Варяга» и «Корейца», и тоже шли в бой под торжественные звуки народного гимна. Вот отрывок из ляоянской корреспонденции «Нового времени» от 26-го апреля (1904 г., № 10135 от 21 мая):
«Офицеры в один голос утверждают, что солдаты были выше всякой похвалы. «Бывало, на ученье никогда от них не добьешься внимательности, а здесь так сами все делали, не успеешь сказать даже. Так и впивались глазами; недолет - сейчас же прицел прибавят...»
Общее удивление и восхищение вызвали 11-й и 12-й Восточно-Сибирские полки. Выдающееся мужество и храбрость их подтверждаются всеми.
«11-й полк пошел в атаку с распущенным знаменем, с музыкой, под звуки «Боже, Царя храни». Командир, полковник Лаплин, повел его сам, верхом на лошади, и сейчас же был убит. Тогда священник Щербаковский (скромный, худенький, бледный, еще молодой и отнюдь не воинственного вида) с поднятым крестом в левой руке бросился вперед - и тоже был поражен двумя пулями в грудь, к счастью, легко».
Можно себе представить, какою бодрящей силой для русского воина должна звучать музыка А. Ф. Львова на слова В. А. Жуковского:
Царствуй на славу нам,
Царствуй на страх врагам,
Царь православный!
Военные музыканты имели своих героев в бое при Тюренчене.
Корреспондент «Нового времени», описывая посещение поезда с ранеными в этом сражении командующим Маньчжурской армией генерал-адъютантом А. Н. Куропаткиным, между прочим, сообщал:
«В офицерском вагоне первым лежал капельмейстер 11-го стрелкового полка Лоос, все время дирижировавший оркестром, игравшим «Боже, Царя храни» и марш во время атаки полка, пока две пули не перебили ему обе ноги.
- Все время играли музыканты, когда шли в атаку? - спросил его главнокомандующий.
- Не переставая, ваше в-ство, пока не перебили многих, - отвечал капельмейстер, радостно сжимая обеими руками врученную ему коробку с орденом».
Речь шла об исполнении Народного гимна.
