Спустя почти год после международной конференции «Демократия и соборность», которую провел в августе прошлого года Белградский Институт Политических Исследований, вышел в свет сборник докладов.
В числе докладов, которые, по словам организаторов, произвели наибольшее впечатление, - работа постоянного автора РНЛ научного сотрудника Института славяноведении РАН кандидата исторических наук Михаила Ямбаева «Критика демократии в русской национальной мысли XIX - XX веков».
В сборник вошли работы ученых и публицистов из Сербии, России, Белоруссии, Словении, а также Боснии и Герцеговины.
* * *
Сборник открывает программная статья главного редактора журнала «Общество 2000» из Любляны (Словения) Петера Ковачича Першина «Кризис западной демократии»:
«Первый вопрос, который поставил нынешний кризис: существует ли взаимозависимость рыночной экономики и демократии?
Капиталистическая система планомерно - как это делала и система коммунистическая - оберегает свое положение всеми видами давления, вплоть до войн за источники энергии, уничтожения демократии в завоеванных странах и установления там диктаторских режимов. Т.о. капитализм, сам по себе, ничуть не демократичнее».
Демократическая система правления вовсе не является атрибутом конкретной системы хозяйствования.
«О какой власти народа может идти речь, если властвует рынок?»
«Системные изменения должны были бы начаться с пересмотра самой теории капиталистического общественного устройства. Один из ключевых вопросов - социальные обязанности капитала, которые неолиберальная идеология не признает (или признает частично - в пакете т.н. «социальной помощи»), отбрасывая как реликт социализма».
Поддержание социального согласия понимается как обязанность государства, якобы «за это ему налоги платят»... Однако существующая налоговая система не может обеспечить получение тех средств, которые необходимы для несения социального бремени - причем сам капитал посредством своего политического влияния блокирует принятие соответствующих реформ.
«Если и дальше политика останется лишь трансмиссией капитала, общество лишь глубже увязнет в кризисе».
В связи с этим, по мысли автора, необходимо перейти к новому типу демократии. Вместо парламентской, уже даже и не особенно скрывающей свою популистскую суть, необходимо к такой модели системы самоуправления, где наряду с палатой, которую наполняли бы депутаты, избранные по партийным спискам, существовали бы палаты, наполненные депутатами по сословно-корпоративным принципам.
* * *
Большой интерес вызвал доклад боснийца Мехмедали Нухича «Демократия и Ислам».
Автор недвусмысленно показывает, что мусульмане «воспринимают демократию в качестве диктатуры атеизма, при посредстве которой верующие отвращаются от исполнения того, что заповедано верой».
Вместе с тем, если воспринимать «демократию» не в качестве идола, а как инструмент реализации определенных общественных программ, то с т.зрения мусульман нет ничего плохого в возможности широкого участии народа в общественно-политических процессах.
«Исламу демократия необходима как служанка, а ни в коем случае не как хозяин, или фундамент, который бы угрожал заменить собой постулаты, на которых почивает ислам.
Демократия - это подчиненность власти народа, а религия ислама - идеология подчиненности божьей власти, и последователи исламской религии пользуются демократией для того, чтобы идеологию ислама как можно ближе приблизить народу, а народ - богу»[i].
Конечно же либерально-демократический идеал «правового общества» не приемлем для последовательного мусульманина в первую очередь потому, что с т.зрения либерализма государство является гарантом обеспечения прав человека, защиты индивидуализма. А «Ислам смотрит на государство - как на гаранта обеспечения коллективной правды, основанной на шариатских и коранических взглядах на политические, военные, общественные толкования понятия правды».
Несмотря на то, что в целом доклад выдержан с некоторой оглядкой на либерально-демократическое политбюро, вещи названы своими именами и позиция обозначена четко и конкретно, что не может не радовать всякого, желающего разобраться в теме.
* * *
Материал Миши Стоядиновича «Демократия: между мифом и реальностью» наполнен тонким юмором относительно присяги наших экс-братьев звездно-полосатым идеалам и идолам.
Факты говорят зачастую сами за себя - без всякого комментария. Так согласно опросу общественности порядка 85% черногорцев и азербайджанцев двумя руками готовы подписаться под словами Черчилля «Демократия, м.б. и имеет свои слабые стороны, но из всех существующих обликов власти она наилучшая». Россия в этом опросе самая недемократичная: у нас с этим согласились лишь 42% опрошенных.
Но оказывается не все так безнадежно у кавказских и балканских горцев. Когда вместо туманных слов о любви к демократии предложено было проявить преданность либерализму на деле, то вышло так, что лишь менее 1% тех же самых азербайджанцев готовы проявить толерантность по отношению к представителям меньшинств (надо полагать, речь шла о сексуальных меньшинствах).
Между прочим, у нас толерантность готовы проявить целых 11% опрошенных.
Так что исследователи политической толерантности говорят о том, что несмотря на неполное согласие с сером Уинстоном, Россия обогнала Испанию и приближается по терпимости к Венгрии.
Впрочем, даст Бог, вырвет, и не приблизимся...
* * *
В отличие от западных коллег, для наших людей называние вещей своими именами пока еще не является проявлением «недемократичности и реакционности», и на людей, «подсаженных» на эзопов язык политкорректности, это производит эффект.
Как уже сообщалось выше, большое впечатление произвел текст Михаила Ямбаева, посвященный критике демократии в русской национальной мысли. Текст расставляет некоторые точки над i в вопросе о понятиях:
«Термин «реакция» связан в биологии с ответом живого организма на нечто неестественное и ненормальное («защитная реакция»). Если в живой организм попадает инфекция, инородное тело, организм мобилизовывает все свои силы на борьбу. Он живет в особом режиме - отличном от здорового. В противном случае до выздоровления может и не дойти. Другое дело, что существует и другая крайность - больной может «исцелиться» определенным количеством и качеством медикаментов. Тоже самое и в социальном организме, обществе, государстве, если оно способно противостоять. Если есть ответственные люди - и теоретики, и практики».
Чтобы не распугать блюстителей политкорректности, редактор сборника, хорошо известный читателям РНЛ проф. Зоран Милошевич, аккуратно поясняет, что вместо того большого и чистого, что обычно ассоциируется с понятием демократии, друзья всего живого подсунули сербам именно то, что Александр Зиновьев назвал «колониальной демократией». Речь идет о его статье «Что-то не так с демократией» (о которой мы уже упоминали в связи с выходом его книги «Политическая Модернизация»).
Колониальная демократия призвана «разнуздать, дабы взнуздать». Пропаганда распущенности и попрании национальных устоев, приводит к ослаблению национальной государственной власти. Следствием же этого ослабления является усиление влияния и власти наднациональных структур.
Именно этой мыслью, высказанной высокопреосвященнейшим Иоанном Ладожским, и давно уже ставшей общим местом в православном патриотическом мировоззрении, и завершается доклад нашего коллеги Михаила Ямбаева:
«Либерально-демократическая идея и служит тому, чтобы ослаблять начала прочного традиционного общественного уклада, чтобы разрушить его духовные, религиозные основы, разложить национальные державы и - постепенно, незаметно для общества, одурманенного демократическим хаосом - передать бразды правления транснациональным «правителям мировой закулисы», этим лукавым политическим механикам, о которых предупреждал Победоносцев».
* * *
Вторую часть сборника составляют тексты, объединенные темой «Соборность».
Наиболее яркой, на мой взгляд, является статья Александра Гронского «Проблема белорусского национализма в начале ХХ века». Тема выпестовывания белорусского самосознания вообще освещается весьма слабо, а зря.
Автор дает интересную трактовку языковой проблеме, преподнося проблему «белорусского языка» из плоскости этнической в плоскость социальную.
«Крестьяне, на которых в первую очередь рассчитывали националисты, совершенно индифферентно относились к националистическим лозунгам. Крестьянские дети обучались в начальных школах на русском языке вполне логично, ведь русский был государственным языком...
<...> Обучение на местном говоре или языке толкало выпускников к оседанию в своем регионе и было связано с невозможностью сделать серьезную карьеру. Регионализм мог вполне вызвать комплекс неполноценности, и для его преодоления могли появиться сепаратистские настроения...
Поскольку крестьянство никак не различало белорусский и русский языки как нечто обособленное, у него не стояло вопросов по поводу того, каким языком пользоваться. Между собой они говорили на «мужицком» языке, обращение в администрацию писали на литературном или близком к литературному русскому, но и то и другое было для крестьян вещами одного порядка.
Это были как бы социальные диалекты одного языка».
Отдельная глава этого исследования носит название «Проблема белорусской героики». Эта часть статьи в качестве отдельного доклада была представлена на конференции в Гомельском государственном университете. Но напечатать этот доклад организаторы конференции отказались, поскольку критика белорусских героических образов вызвала очень сильное раздражение.
Говоря о «белорусской героике», речь, разумеется, идет не о ревизионистском отношении к героям, рожденным в Белоруссии, но о создании некоего пантеона белорусских героев, закладывающих основу культурной и языковой отличности уроженцев Белоруссии от остальных русских.
Кстати, употребление в литературном русском языке ставшего официальным термина «Беларусь» вместо правильного с т.зрения грамматики «Белоруссия» нужно рассматривать именно как политическую акцию, показывающую инаковость от общерусской культуры. Желание навязать русским правила своих игр, по видимому, приглушает у «младших братьев» комплекс своей неполноценности.
Белорусские ученые представили на конференцию сильные доклады, которые, несомненно, стоят того, чтобы стать достоянием широкой читательской аудитории.
К.М.Бондаренко: «Концептуальные основы монархического движения в России и Беларуси (1905-1917 годы)»; А.В.Мартынюк: «Концепция православного царства в русских средневековых миниатюрах».
В целом, оценивая идейную направленность русских докладчиков: и М.Ямбаева, и белорусских ученых, можно с уверенностью сказать, что эти тексты не могли не порадовать сербов-консерваторов. Ведь сербы вынуждены выбирать между «плохой» формой демократии и «хорошей» формой демократии. Сама постановка вопроса о возможности выбора некоего недемократического пути в современной Сербии мало вероятен.
Именно озвучивание этой позиции и является - по мысли редактора сборника, проф. Зорана Милошевича - тем, что составляет сугубую ценность конференции, и выпущенного по ее итогам сборника докладов.
[i] Везде - и в журнальной публикации (отпечатанной на сербской кириллице), и в существующем в эл. виде тексте доклада (отпечатанном на хорватской латинице) «бог» напечатан с маленькой буквы.
