По материалам доклада на Международных Рождественских чтениях в феврале 2009 года в РГТЭУ, Москва
"Не хлебом одним будет жив человек, но всяким словом, исходящим из уст Божиих"
Мф. 4: 4
Глобализация, как построение "нового мирового порядка" во главе с "мировым правительством", и Россия как независимая держава, очевидно, несовместны.
Поэтому попытки навязать нам западную модель в политике, культуре, экономике не привели и не могли привести Россию к процветанию. Наоборот, вслед за разрухой 90-х, после застоя 2000-х мы оказались в ситуации тяжёлого экономического кризиса, который ещё только начинается, но уже грозит перейти в коллапс большинства отраслей народного хозяйства.
В связи с этим возникают большие сомнения в компетентности политиков и экономистов, которые вели нас в течение последних лет, опираясь на ложные установки, и продолжают делать то же самое, когда ситуация в стране и в мире резко ухудшилась. Наша экономика и прежде-то держалась, в основном, за счёт экспорта нефти и газа, а теперь она просто готова рухнуть, погребая под собой бедствующее население, его надежды на то, что жизнь всё-таки вот-вот наладится...
К сожалению, голоса тех, кто возражает против ошибочного курса, по своему эффекту подобны "гласу вопиющего в пустыне". И это, увы, имеет глубокие корни.
Дело в том, что различия между системой ценностей "мировой демократии", на которую ориентируются высшие чиновники после 1991 года, и традиционной системой ценностей нашего народа настолько велики, что это прямо влечёт за собой взаимное непонимание. Даже президент Д.А.Медведев в сентябре прошлого года во время своей поездки на Дальний Восток вынужден был публично признать "отсутствие системы управления" и реальную угрозу "всё потерять"! [1] Можно понять озабоченность руководителя, не наблюдающего элементарной исполнительской дисциплины. Однако проблема, на наш взгляд, не может решаться затягиванием гаек. Очевидно, что необходим качественно иной подход. Для того чтобы выжить во всё более обостряющейся внешней и внутренней ситуации, необходимо иметь другую, более эффективную общественно-политическую систему, с надёжными прямыми и обратными связями, не дающую шансов для бюрократического произвола, косности, самодовольства и коррупции, чуткую к любому неблагополучию народа и государства.
Дела в стране идут из рук вон плохо, а сущие во власти пока так и не догадываются, что надо учитывать в первую очередь. А учитывать надо не столько привнесённые к нам чахлые ростки формальной демократии, сколько социально-психологическую реальность России, то есть свою более чем тысячелетнюю историю, культуру и менталитет, свой традиционный государственный и общественный строй, особенности созданной нашими предками Русской цивилизации,.. словом, как говорил Ф.М.Достоевский, нашу российскую почву. "Никакие мерки, рецепты, программы и идеологии, заимствованные откуда бы то ни было извне, не применимы для путей русской государственности, русской национальности и русской культуры,.. (которые) с чрезвычайной степенью резкости отражают индивидуальные особенности русского народа, принципиально отличные от индивидуальных особенностей и Европы, и Азии"[2], - писал в "Народной монархии" Иван Солоневич, и эта мысль полностью отвечает новейшему опыту.
Именно постоянные факторы развития, формирующие человека и общество в России в течение длительного исторического срока, действующие как исторические императивы: такие как тысячелетняя господствующая религия - православие, авторитарная и патриархальная форма правления - самодержавие, национальный характер государствообразующего народа, традиции общинного, сословного и земского самоуправления, опыт общественно-государственного строительства, могут дать прочную основу для создания эффективных российских институтов общества и государства.
В то же время, основные особенности нашего народа наиболее полно проявляют себя в том, что для него является истинными ценностями, за которые он готов биться, что объединяет его как народ на протяжении многих веков истории. Характер ценностных предпочтений определяет и свойственный характеру народа традиционный уклад жизни и экономики, в котором природные творческие силы народа чувствуют себя наиболее свободно, а, следовательно, и наиболее плодотворны.
Вот почему в связи с поисками выхода из глобального кризиса, постигшего мир, и очевидной невыгодности, неприемлемости для России тех экономических отношений, которые навязываются нам мировой финансовой системой, необходимо, прежде всего, обратить внимание на традиционную модель экономических отношений, свойственных нашей стране.
Смена парадигмы. План Российского Домостроительства.
Для "экономики" ценностью является - хозяйство и оптимальное управление им с целью обеспечения необходимых потребностей человека. Деньги здесь не выступают в качестве самостоятельной ценности, а являются лишь, наряду с другими инструментами, одним из средств достижения цели: наилучшего управления хозяйством (домом).
Для "хрематистики", напротив, хозяйство ценностью не является, - ценностью являются деньги, извлекаемые ради накопления, обретения власти и богатства или для их расходования в гедонистических целях.
Это различие в ценностях позволяет понять разрушительный и паразитический характер "хрематистики", которая вступает в противоречие с задачей удовлетворения необходимых потребностей общества в целом. Если экономические отношения есть по идее отношения равновыгодного сотрудничества между людьми для достижения общего результата, то хрематистика пытается узаконить разрушительные механизмы обмана и неравноправия, дающие эгоистическую выгоду одной части общества в ущерб другой.
Можно утверждать, что хрематистика есть ничто иное как паразитическое извращение экономической деятельности.
Однако почти одновременно с прокатившейся по Европе волной религиозной реформации, подрывавшей основы традиционных обществ, вслед за развитием капитализма и ростом влияния банков, вслед за появлением фондовой биржи, с её фиктивными капиталами, в западном обществе, несмотря на сопротивление христиан, хрематистика получала всё большее развитие, постепенно подменяя собой экономику, входя неотъемлемой частью в модные "экономические" теории.
Окончательная подмена экономики хрематистикой произошла в США, например, в конце двадцатых годов ХХ века, когда, по свидетельству известного американского промышленника Генри Форда, финансисты победили промышленников. То есть после периода промышленного бума в США, финансисты устроили глубокий финансовый кризис, закончившийся великой депрессией и безоговорочной победой финансового капитала над более уязвимым промышленным. В результате в США специальным указом Ф-Д. Рузвельта было запрещено свободное хождение золота, всё золото, имевшееся на руках у населения, граждане обязывались сдать Федеральному Резерву, а сам доллар был, таким образом, отвязан от своего золотого покрытия, и была начата та самая эмиссия, по сравнению с которой любой другой способ получения богатства выглядит малоэффективным.
Падающая сегодня глобальна финансовая пирамида - является архитектурным творением и "вершинным достижением" мировой хрематистики, открывшим её жрецам-хранителям путь к абсолютной власти над миром, поэтому заменить её - абсолютно нечем и они, конечно, будут пытаться любой ценой эту "вавилонскую башню" восстановить. Не исключено, что даже ценой развязывания мировой войны, как это уже было опробовано после "великой депрессии".
Напротив, социалистическая хозяйственная система в СССР имела, в основном, признаки экономической, то есть домостроительной системы. Внутри СССР хрематистика практически не играла роли. Однако, у неё был другой существенный изъян: политическое неприятие частной собственности.
В итоге, социалистическая экономика, успешно соревнуясь с Западом в крупных прорывных проектах и стратегиях, где требовалась концентрация производительных сил и мобилизация общества, в то же время проигрывала соревнование и в производительности труда, и в ассортименте товаров для народа, и в скорости модернизации производства и в уровне и качестве жизни. Причина в том, что в отсутствие частной собственности и рынка была до предела ослаблена регулирующая роль денег, гипертрофирована роль хозяйственного администрирования и бюрократизирована экономика, то есть система страдала синдромом подавления хозяйственной инициативы.
Однако после августа 1991 года демократическое правительство России впало в другую крайность, проведя либеральные реформы. Вместо того, чтобы дополнить государственные экономические структуры частными, оно вульгарно заимствовало наиболее радикальный, уже не существующий на Западе вариант монетаристской (хрематистской) модели "свободного нерегулируемого рынка", разрушив государственный сектор, хозяйственные связи и успешно работавшие плановые механизмы.
В итоге, уничтожив многие перспективные производства и переключив другие, в основном, на иностранных заказчиков, Россия получила зависимую от Запада, "встроенную в мировую", хозяйственную модель с откровенно сырьевым уклоном, по существу, ущербное колониальное хозяйство, не способное к автономному существованию и подчинённое мировой финансовой системе. И вот теперь нам приходится расплачиваться за это наступающим глубоким экономическим кризисом, выход из которого без реструктуризации всей системы национального производства и создания существенных дополнительных звеньев в ближайшие годы невозможен.
Поэтому вполне логично, что не только в среде производственников, но и среди известных аналитиков сегодня раздаются голоса о необходимости оградить страну от разрушительных волн мирового кризиса (перейти от открытой экономики к закрытой) и приступить к выстраиванию внутреннего рынка и даже к осуществлению политики экономической автаркии [3]. То есть, по существу, звучит призыв вернуться от ложных идей "всемирного разделения труда", в котором нам отведена роль вымирающей сырьевой колонии, к идее развития собственного реального производства.
В связи с этим встаёт вопрос о том, что считать ценностями, выбор которых и определит выбор стратегии развития. Это уже, как говорилось, вопрос фундаментальной важности, ибо речь идёт о поиске спасительного пути в тот момент, когда на часах истории заметно даже движение минутной стрелки.
Приведём три примера.
Сторонники "голого экономизма" (то есть адепты хрематистики) считают нормальным существование небольшой армии безработных, обосновывая это необходимостью повышения производительности труда и удешевления производства. (Содержание безработного в денежном выражении дешевле, чем оплата труда квалифицированного работника).
Но, с точки зрения традиционных ценностей, наличие изгоев общества, безработных и бездомных, так называемых "лузеров", попросту, аморально. Общество, равнодушное к этому явлению, не заслуживает христианского имени.
В то же время, и с системных позиций, наличие армии безработных не приемлемо, поскольку создаёт социально патогенную среду, в которой накапливаются социальные болезни, способные погубить общество. То есть традиционный критерий нравственности, несмотря на видимую простоту, ближе к системному взгляду, чем монетаристский, более полно учитывает общественные отношения и даёт верный ответ.
Ещё один пример касается вопроса существования олигархов, которые получили собственность в результате несправедливого, безнравственного и, как правило, криминального раздела общенациональной собственности. Сегодня многие из них попали в положение банкротов. Должно ли государство тратить средства на поддержание их бизнеса и статуса олигархов, или при решении о выделяемой помощи тому или иному производству необходимо решать и вопрос о возвращении несправедливо полученной и неэффективно используемой собственности, то есть о национализации?
Ответ, опять же, с позиций традиционных ценностей, вполне очевиден и лежит в рамках нравственности и здравого смысла: собственность должна быть возвращена государству, справедливость должна восторжествовать. Вывод этот вполне согласуется с выводами системных аналитиков: менеджмент должен быть сменён, и социальная проблема, связанная с фальшивой приватизацией, существующая с начала девяностых, угрожающая общественному миру, таким способом должна быть снята.
Наконец третий пример. Взяв за высшую ценность глобальную финансовую систему, отечественные монетаристы, вместо того, чтобы защищать и развивать собственное промышленное и сельскохозяйственное производство, тянут нашу страну в ВТО, удовлетворяя одно за другим требования, этой организации (повышение цен на энергоносители до т. н. "мирового уровня", снижение экспортных и импортных пошлин и т. д.). Однако, с точки зрения традиционных ценностей, эти меры не только снижают уровень жизни в России, но и лишают граждан места приложения труда и таланта, то есть грабят их духовно, уничтожая отечественную промышленность и сельское хозяйство. Вместе с тем, исчезает и перспектива для науки и технологий, а, следовательно, не понадобятся ученые, инженеры, конструкторы, предприниматели, студенты и учащиеся профтехучилищ. Словом, почти вся российская молодежь будет России не нужна. Так одним движением группа чиновников подрезает у страны крылья.
Все три приведённых выше примера из серии наиболее жгучих. Решение их требует радикальной смены курса правительства.
Таким образом, прежде всего, необходимо пересмотреть идеологические приоритеты - решительно перейти от парадигмы "встраивания в мировую экономику" к парадигме "воссоздания национального хозяйства", то есть к национальному домостроительству.
Это принципиально иная модель, целью которой является не рост абстрактного ВВП (в основном, с сырьевым содержанием), не рост "капитализации" российских предприятий и, соответственно, не рост численности и веса российских олигархов в списках журнала ФОРБС, и даже не обеспечение Европы и США энергоносителями (как бы пафосно это ни подавалось), а обеспечение далеко не чрезмерных потребностей большинства российского населения, обеспечение нужд общества и государства за счёт труда своего народа и развития собственного производства.
По существу, здесь не много нового. Так управлялась и росла Россия до ХХ века. Отчасти так управлялся и СССР во второй половине своего существования, не считая тех искажений, которые вносила марксистская идеология. Опыт СССР нам, в определённой мере, может пригодиться.
Отказываясь сегодня от однополярности в политическом смысле, отстаивая свой национальный суверенитет на международной арене, мы, очевидно, не достигнем своих целей, если не добьёмся независимости в экономической сфере, то есть не откажемся от привязки рубля к доллару и евро, от своей колониальной зависимости от мировых финансовых рынков и товарных рынков, то есть, в конце концов, от глобальной системы, которая вовремя впала в закономерный паралич.
В этих условиях, когда мировая хрематистика почти "обнулилась", утонув под монбланами пустых финансовых обязательств, самое время вспомнить об экономике как о домостроительстве, как об идее и плане собственного российского мироустройства... Не этого ли ждут от российского правительства наши граждане, да и граждане соседних государств, готовые включиться в новый крупный проект, проект воссоздания хозяйства великой страны, всё ещё обладающей большими природными запасами?
Однако читатель вправе спросить: а кто же будет этим заниматься? Где субъект такого рода деятельности? Правительство России этим заниматься не может в силу ведомственного распределения обязанностей и либерально-монетаристского стиля экономического блока. Администрация президента маломощна и могла бы быть только заказчиком вкупе с Федеральным собранием, разумеется... Для такого дела нужен Госплан, нужна централизованная плановая система управления, решения которой были бы обязательны для государственных, общественных и частных хозяйственных структур, включённых в госзаказ, система, охраняемая национальным законодательством и контролируемая правительством..
Да, Госплан, очевидно, полезен, а в кризисной ситуации просто необходим. Но это не тема настоящей статьи. Мы убеждены в том, что другого пути для России не существует и довольно скоро мы на него вступим хотя бы для того, чтобы сохранить российское государство.
И так, в дальнейшем, чтобы избежать путаницы, мы будем говорить не об экономике вообще, а о национальной экономике или, что то же самое, о национальном домостроительстве.
Основные ценности национального домостроительства
После 1991 года очень многие наши граждане, как могло показаться со стороны, слегка помешались на деньгах. В том смысле, что говорили только о деньгах, об их количестве, о способах добывания или о их недостатке... "Мани-мани-мани" - такова была колыбельная песня народившегося в России капитализма. Порой складывалось впечатление, что для тех, кто хочет вписаться (а таких было едва ли ни большинство) в новый поворот отечественной истории, другой темы для обсуждения не существовало. Только деньги открывали путь в "новую жизнь". Об этом дружно вещали и все электронные СМИ, старательно всеивая в доверчивые головы новое "прогрессивное мировоззрение".
Было ли в этом какое-то преувеличение, своего рода болезнь, МАНИЯ?
Несомненно, это было духовное заражение, своего рода паранойя, с навязчивой идеей разбогатеть и вырваться в лидеры, в богатеи. Грех осуждать за это наших соотечественников, в силу независимых от них причин лишенных подлинной духовности, для которых замаячили столь заманчивые перспективы. Однако, многие до сих пор не могут избавиться от этой духовной заразы, продолжая смотреть на мир, через "третий", долларовый глаз, утратив нормальное зрение. И для России это все-таки нонсенс...
С точки же зрения западного человека, американца, например, всё происходящее с нами было вполне естественно. Поскольку "новая жизнь" светила нам с Запада, то мы и совершали весь это "брейк-данс" взамен русской плясовой как усвоение "западной нормы", как приобщение к тому "великому", чем на Западе являются деньги с их ролью универсальной и незаменимой ценности. Демократия давно стала там служанкой плутократии. То, что выглядело для нас диким, считалось "цивилизованным" у "прогрессивного западного человека". Не мы первые заметили: деньги - бог американцев. Поэтому помешательство на деньгах стало для части нашего населения чем-то вроде религиозной инициации: посвящением в "русские американцы". (Слава Богу, это коснулось далеко не всех).
Иное дело Россия с её тысячелетней историей и Православием.
Отличием традиционной российской национальной экономики всегда являлась смыслообразующая цель: национальное домостроительство, понимаемое как создание всех хозяйственных, материальных условий для воспроизводства и развития народа и государства. Между этими понятиями мы вправе поставить знак тождества. Однако прежде, чем подробно раскрывать содержание этих понятий, необходимо назвать главные традиционные фундаментальные ценности России, осознанные и выработанные за тысячелетие нашей истории.
Это: Бог, Отечество, Государство, Народ (Собор), Семья, Человек.
Из-за недостатка места рассмотрим эти категории выборочно, с учётом других, примыкающих к ним ценностных понятий.
Во-первых, возникает вопрос: с какой ценности следует начать? Что является краеугольным камнем всего фундамента исторической России?
В традиционной (тысячелетней) системе ценностей России ответ на этот вопрос неизменен: главная ценность, а вернее, сверхценность: БОГ, ХРИСТОС (Православная вера, религия).
Но как можно включить Бога в домостроительство, ведь Он - Существо высшее, надмирное (не от мира сего), то есть теоретически не определённое?
К счастью, в православной традиции неопределённость снимается. Исследуя Божественное Откровение (Евангелие) можно найти ответ на вопрос, "как учесть фактор Бога", в построении национальной экономики. Речь, разумеется, надо вести о соответствии нашей деятельности императивам, содержащимся в Божественном Откровении, то есть заповедям Божиим. В частности, в Евангелие от Матфея говорится:
"Когда же приидет Сын Человеческий во славе Своей и все святые Ангелы с Ним, тогда сядет на престоле славы Своей, и соберутся пред Ним все народы; и отделит одних от других, как пастырь отделяет овец от козлов; и поставит овец по правую Свою сторону, а козлов - по левую. Тогда скажет Царь тем, которые по правую сторону Его: приидите, благословенные Отца Моего, наследуйте Царство, уготованное вам от создания мира: ибо алкал Я, и вы дали Мне есть; жаждал, и вы напоили Меня; был странником, и вы приняли Меня; был наг, и вы одели Меня; был болен, и вы посетили Меня; в темнице был, и вы пришли ко Мне. Тогда праведники скажут Ему в ответ: Господи! когда мы видели Тебя алчущим, и накормили? или жаждущим, и напоили? когда мы видели Тебя странником, и приняли? или нагим, и одели? когда мы видели Тебя больным, или в темнице, и пришли к Тебе? И Царь скажет им в ответ: истинно говорю вам: так как вы сделали это одному из сих братьев Моих меньших, то сделали Мне" [4].
Подобная мысль неоднократно проводится в Священном писании и идей, которые бы противоречили этой мысли, мы не найдём.
Итак, для оценки идей, которые могут быть положены в основание концепции национальной экономики, у нас в качестве критерия должен выступать один наиболее фундаментальный принцип: насколько идея соответствует Евангелию Христову.
Каких бы концепций мы ни придерживались, а реальная забота о простом человеке, даже о самом немощном, который в евангельском тексте именуется "братом меньшим", забота о нём, как о самом Боге - позволяет "учесть фактор Бога" в экономике.
Отсюда вытекает первый вывод: базовым целевым элементом национальной экономики должно стать духовное и физическое благополучие каждого человека, каждого, без исключения, гражданина России. А уж из благополучия каждого будет складываться и благополучие всего народа и страны, сила и крепость общества и государства.
Возможно, нам скажут, что и в коммунистической идеологии, которую большинство из нас помнит с детства, повышение уровня жизни человека объявлялось целью. Неужели мы предлагаем то же самое?
Нет, не то же.
Во-первых, целью при социализме объявлялся коммунизм, а не человек. Строй был главной ценностью. Если бы человеку было лучше при другом строе, то идеология была бы посрамлена. (Именно поэтому коммунисты в своё время отказались от НЭПа).
Во-вторых, человека коммунистическая идеология понимала ложно, как некую часть общественного производства, как винтик общественно-государственной машины, а не как свободную личность, вовсе не учитывая его как духовное существо. Напротив, в русской традиции человек понимается именно как духовное существо, как носитель образа Божьего и бессмертной души, которые требуют о себе попечения, что предъявляет особые требования и к экономической деятельности. В конечном итоге хозяйственная деятельность, труд человека должны способствовать СПАСЕНИЮ ДУШИ.
(К этому вопросу мы ещё вернёмся).
Вслед за сверхценностью "БОГ", наиболее существенной в самосознании народа возникает такая традиционная ценность как СОБОРНОСТЬ, отражающая тот факт, что НАРОД соединяется в единое целое не механически, не только по признаку общей национальности, территории, языка или гражданства, но и в процессе своей исторической культурной деятельности, одухотворённой верой в Бога, любовью к Богу и ближнему, то есть общим религиозным служением Богу и Отечеству вкупе со всеми дружественными национальностями России.
Причём, соборность немыслима без наличия СВОБОДНОЙ человеческой ЛИЧНОСТИ, имеющей как индивидуальные черты (таланта, веры, ума, здоровья, характера, образования, общественного авторитета), так и национальные, сословные, гражданские, то есть черты, общие для определённого типа служения Богу в соборном предстоянии единого НАРОДА. Идея и дух соборности превращают население в единое целое, в народ, который ПРЕДСТОИТ Богу и одновременно совершает подвиг САМОСТОЯНИЯ в окружающем мире, где за самостояние необходимо бороться, совершенствуясь и отстаивая своё право на НАЦИОНАЛЬНОЕ БЫТИЕ.
Таковы, вкратце, первые шаги в познании ценностного фундамента, на котором возможно и необходимо строить свою национальную экономику.
Примечания:
1 - Выступление Президента России Д.А.Медведева во время поездки на Дальний Восток, сентябрь 2008 г.
2 - Иван Солоневич, "Народная монархия", стр.16, Изд. "Феникс", Москва, 1991 г.
3 - Там же, стр. 145-146.
4 - Евангелие от Матфея,(25:31-40)
Статья впервые опубликована в информационно-аналитическом журнале "Экономическая безопасность".№12, 2008 г.
