7 января, в светлый день Рождества Христова, окончил свой земной путь Валерий Константинович Шуйский, человек прекрасной и яркой судьбы.
Он был одним из самых крупных, выдающихся историков русской архитектуры. Кроме академических знаний Шуйский обладал незаурядным чувством прекрасного, что позволяло ему не подчиняться мощному (особенно в советское время) диктату "общепринятого мнения" и давлению искусственно созданных советской системой авторитетов. Это прекрасно видно, когда читаешь его книги, монографии и статьи: он выбирает темы, к которым большинство искусствоведов относились предвзято, и уверенно, с помощью блестящих доводов и неоспоримых фактов раскрывает перед читателем истину.
Крупнейшим его открытием можно считать творчество и личность архитектора Огюста Монферрана. Трудно поверить, но еще каких-то два десятка лет назад имя этого гениального зодчего, создателя одного из прекраснейших в мире православных храмов - Исаакиевского собора, произносилось "мэтрами" искусствоведения в лучшем случае снисходительно. Его сверкающий талант, широта его творчества (кроме собора и Александровской колонны он создал еще десятки проектов и многие воплотил в жизнь), его великолепное техническое образование, - все это замалчивалось. Более того, оболганного недоброжелателями, архитектора величали "рисовальщиком" и "недоучкой". Валерий Константинович Шуйский первым всерьез занялся творчеством Монферрана, отыскал документы и материалы, раскрывающие и объем его работ, и его прекрасные личные качества. Можно сказать, он открыл для нас этого архитектора, еще выше подняв уважение к великой Российской Империи, которая привлекала к себе талантливых людей всего мира и каждому давала возможность раскрыть здесь свой талант. Талант Монферрана, увы, был недостаточно высоко оценен, но оказался очень широко востребован. И не только в России: достаточно вспомнить, что купол знаменитого Капитолия в Вашингтоне создан с использованием гениальной технической разработки, которую Монферран применил, делая расчет купола Исаакиевского собора. Эту же конструкцию скопировали, создавая подобия Капитолия во всех штатах Америки.
Как ни обидно, но имя великого зодчего почти неизвестно на его родине - во Франции. Даже могила Монферрана, похороненного в Париже, до недавнего времени считалась потерянной. Ее удалось найти именно стараниями Валерия Константиновича Шуйского.
Шуйский изучал и творчество других зодчих, так или иначе не поставленных "авторитетами" в первый ряд отечественной архитектуры. Константин Тон, Чарльз Камерон, Юрий Фельтен, Андрей Штакеншнейдер - великие творцы бессмертных шедевров, ранее неуважаемые лишь за то, что кто-то был слишком любим государем, кто-то оказался родом немец, кто-то работал в стиле эклектики, а у нас принято было хвалить только классицизм. Историк Шуйский показывал титанов действительно титанами, и те, кто читал его книги, понимали, как дико, когда прекрасное пытаются изобразить несовершенным.
Он многое сделал и для сохранения нашего архитектурного наследия, в основном для сохранения храмов, изучению которых он уделял особенно много времени, будучи русским православным человеком и понимая, что утрата святынь будет слишком дорого стоить.
Его твердая позиция, бескомпромиссная жажда справедливости проявлялись во всем. Работая хранителем музея института живописи, скульптуры и архитектуры имени И.Е. Репина (Академии художеств), Валерий Константинович постоянно вступал в конфликт с дирекцией музея и Академии, протестуя против плохого хранения бесценных экспонатов, а также их расхищения.
Конфликт достиг своего апогея, когда несколько лет назад, ряд экспонатов, отправленных на международную выставку, был просто-напросто украден. Обращения Шуйского к дирекции института, к городским властям ничего не дали, и он выступил с заявлением в прямом эфире телевизионных новостей.
Грянул грандиозный скандал. "Несговорчивому" хранителю пришлось покинуть институт, но и хозяйничавшая в музее "мафия от искусства" слегка присмирела.
Валерий Константинович был русский. Русский всей душой, всем сердцем. В силу своей работы он много ездил по свету (в Англии ему даже заказали составление художественно-исторического альбома о Вестминстерском аббатстве, который он сделал с присущим ему блеском!). Он видел Францию, Италию, Германию, ездил по ближнему зарубежью. И всегда говорил, что прекраснее России, ее городов, ее архитектуры, нет ничего на свете.
Его уход в день одного из самых прекрасных для всякого русского человека праздников, очевидно, неслучаен. Наверное, Господь особым образом отмечает людей, служивших Ему и в этом служении до конца раскрывших свое умение, не зарывших в землю своего таланта и не променявших его на суетные мирские блага.
Царство Небесное новопреставленному рабу Божию Валерию! Мир его душе и светлая ему память!
Ирина Александровна ИЗМАЙЛОВА, историк архитектуры, член Союза писателей РФ
Он был одним из самых крупных, выдающихся историков русской архитектуры. Кроме академических знаний Шуйский обладал незаурядным чувством прекрасного, что позволяло ему не подчиняться мощному (особенно в советское время) диктату "общепринятого мнения" и давлению искусственно созданных советской системой авторитетов. Это прекрасно видно, когда читаешь его книги, монографии и статьи: он выбирает темы, к которым большинство искусствоведов относились предвзято, и уверенно, с помощью блестящих доводов и неоспоримых фактов раскрывает перед читателем истину.
Крупнейшим его открытием можно считать творчество и личность архитектора Огюста Монферрана. Трудно поверить, но еще каких-то два десятка лет назад имя этого гениального зодчего, создателя одного из прекраснейших в мире православных храмов - Исаакиевского собора, произносилось "мэтрами" искусствоведения в лучшем случае снисходительно. Его сверкающий талант, широта его творчества (кроме собора и Александровской колонны он создал еще десятки проектов и многие воплотил в жизнь), его великолепное техническое образование, - все это замалчивалось. Более того, оболганного недоброжелателями, архитектора величали "рисовальщиком" и "недоучкой". Валерий Константинович Шуйский первым всерьез занялся творчеством Монферрана, отыскал документы и материалы, раскрывающие и объем его работ, и его прекрасные личные качества. Можно сказать, он открыл для нас этого архитектора, еще выше подняв уважение к великой Российской Империи, которая привлекала к себе талантливых людей всего мира и каждому давала возможность раскрыть здесь свой талант. Талант Монферрана, увы, был недостаточно высоко оценен, но оказался очень широко востребован. И не только в России: достаточно вспомнить, что купол знаменитого Капитолия в Вашингтоне создан с использованием гениальной технической разработки, которую Монферран применил, делая расчет купола Исаакиевского собора. Эту же конструкцию скопировали, создавая подобия Капитолия во всех штатах Америки.
Как ни обидно, но имя великого зодчего почти неизвестно на его родине - во Франции. Даже могила Монферрана, похороненного в Париже, до недавнего времени считалась потерянной. Ее удалось найти именно стараниями Валерия Константиновича Шуйского.
Шуйский изучал и творчество других зодчих, так или иначе не поставленных "авторитетами" в первый ряд отечественной архитектуры. Константин Тон, Чарльз Камерон, Юрий Фельтен, Андрей Штакеншнейдер - великие творцы бессмертных шедевров, ранее неуважаемые лишь за то, что кто-то был слишком любим государем, кто-то оказался родом немец, кто-то работал в стиле эклектики, а у нас принято было хвалить только классицизм. Историк Шуйский показывал титанов действительно титанами, и те, кто читал его книги, понимали, как дико, когда прекрасное пытаются изобразить несовершенным.
Он многое сделал и для сохранения нашего архитектурного наследия, в основном для сохранения храмов, изучению которых он уделял особенно много времени, будучи русским православным человеком и понимая, что утрата святынь будет слишком дорого стоить.
Его твердая позиция, бескомпромиссная жажда справедливости проявлялись во всем. Работая хранителем музея института живописи, скульптуры и архитектуры имени И.Е. Репина (Академии художеств), Валерий Константинович постоянно вступал в конфликт с дирекцией музея и Академии, протестуя против плохого хранения бесценных экспонатов, а также их расхищения.
Конфликт достиг своего апогея, когда несколько лет назад, ряд экспонатов, отправленных на международную выставку, был просто-напросто украден. Обращения Шуйского к дирекции института, к городским властям ничего не дали, и он выступил с заявлением в прямом эфире телевизионных новостей.
Грянул грандиозный скандал. "Несговорчивому" хранителю пришлось покинуть институт, но и хозяйничавшая в музее "мафия от искусства" слегка присмирела.
Валерий Константинович был русский. Русский всей душой, всем сердцем. В силу своей работы он много ездил по свету (в Англии ему даже заказали составление художественно-исторического альбома о Вестминстерском аббатстве, который он сделал с присущим ему блеском!). Он видел Францию, Италию, Германию, ездил по ближнему зарубежью. И всегда говорил, что прекраснее России, ее городов, ее архитектуры, нет ничего на свете.
Его уход в день одного из самых прекрасных для всякого русского человека праздников, очевидно, неслучаен. Наверное, Господь особым образом отмечает людей, служивших Ему и в этом служении до конца раскрывших свое умение, не зарывших в землю своего таланта и не променявших его на суетные мирские блага.
Царство Небесное новопреставленному рабу Божию Валерию! Мир его душе и светлая ему память!
Ирина Александровна ИЗМАЙЛОВА, историк архитектуры, член Союза писателей РФ
